Нечто, с чем герцог, собственно, и явился в кабинет с дознавательным
знаком.
- У меня есть основания считать, что в скорости положение ухуд-
шится, - сказал Клавдий, стряхивая пепел. - У меня есть основания
предполагать, что ни один ныне здравствующий Инквизитор не будет в
своих прогнозах оптимистичнее. И откровеннее, ваше сиятельство, ни
один Инквизитор не будет тоже.
Герцог затянулся так глубоко, что дым достиг, кажется, самых его
ступней, неестественно маленьких, почти как у женщины. Сейчас мы узна-
ем, с чем ты ко мне пришел, подумал Клавдий почти злорадно. Теперь я
навязал тебе тональность разговора, на которую ты, гусь, не рассчиты-
вал; я не стану играть с тобой в твои игры, я твой подданный, но никак
не подчиненный. Ну-ка, попробуй, упрекни меня!..
Герцог молчал. Длинная сигарета в его пальцах медленно таяла.
Глубоко сидящие глаза смотрели в пол; Клавдий с некоторым беспокойс-
твом ощутил, что до сих пор не может понять, из какой колоды герцог
взял приготовленный для него козырь. Если это вообще козырь. А не, к
примеру, мина.
- В моем отчете, - начал Клавдий медленно, - упущены некоторые
соображения, которые я не хотел бы доверять бумаге. Я готов изложить
их вам... Но сперва, вероятно, мне следует выслушать те слова, ради
которых я был удостоен чести вашего посещения?
Молчание герцога становилось невыносимым. Это уже не пауза, не
воспитательная мера, применимая к чиновникам всех рангов, - это почти
приговор. Непонятно, что еще можно сказать после десяти минут такого
молчания.
Клавдий вздохнул. Вытащил из пачки следующую сигарету. Передумал,
отложил в сторону. Оперся подбородком о сплетенные пальцы. Что же, он
подождет.
- Полчаса назад записали мое обращение к народу, - сказал герцог
медленно, и что-то в его голосе заставило Клавдия вздрогнуть. - Обра-
щение-увещевание, с покровительственной улыбкой и мягкими интонация-
ми... Какое счастье, что я обучен этому с малолетства. Я делаю вид,
что ничего не происходит. И так убедительно, что многие верят...
Герцог с трудом оторвал глаза от пола; его сутулые плечи ссутули-
лись еще больше:
- Клавдий... Мы никогда не были друзьями. То, что я сейчас ска-
жу... Оно не для прессы. Оно только для вас... Я чувствую себя капита-
ном корабля, который под бравурную музыку идет ко дну, в то время как
я уверяю команду и пассажиров, что все идет по плану и ситуация под
контролем... - он вздохнул. - Мне звонили... уже трижды. Главы сопре-
дельных стран, вы понимаете о ком я... И у них то же самое.
Теперь молчал Клавдий.
Некая тайна, принесенная его сиятельством в кабинет Великого Инк-
визитора, теперь обнаружила себя и оказалась всего лишь страхом. Осо-
бенно тягостным потому, что носитель его трусом отродясь не был.
Герцог вздохнул:
- У меня в бумагах, Клавдий, ворох доносов на вас. Заявления от
некоторых кураторов, в которых вы объявляетесь самодуром, доведшим си-
туацию с ведьмами до беспредела... что в любовницах у вас некая аван-
тюристичная особа, ведьма, имеющая на вас несомненное влияние... Нет,
не смотрите так, у меня и в мыслях нет оказывать на вас давление.
Часть моих источников утверждает, что среди всех ваших женщин это -
некий особенный случай... Что вы ее безрассудно любите и покрываете в
то время, когда к прочим ее товаркам применяются самые жесткие меры...
Погодите, я закончу. Среди моих источников есть также мнение, что вы
ведете двойную игру, Клавдий. Что вы уже отловили эту самую... матку.
Вот она, живет в вашей квартире... Что вы держите ее, пока неиницииро-
ванную, в рукаве, как убойный козырь. Видите, Клав, насколько я откро-
венен, ведь если это так...
Герцог многозначительно замолчал. Клавдий не выдержал и отвел
взгляд.
Вот оно как. И все труднее удерживать на лице маску бесстрастия.
Хочется глупо захлопать веками, как игрушечная сова в витрине детского
магазина. До чего свежо смотрят на мир источники господина герцога...
Он заметался, пытаясь увидеть чужими глазами Клавдия Старжа, иду-
щего под ручку с Ивгой Лис. Да, странное впечатление, да, противоречи-
вое... При желании здесь можно увидеть и "любовь", и даже "козырь в
рукаве"...
- Иными словами, - проговорил он медленно, - вы подозреваете меня
всего-на всего... в измене?
Что-то дрогнуло в его голосе. Что-то такое искреннее, что даже
герцог смутился, и глубоко сидящие глаза его нервно моргнули:
- Нет. Нет, что вы, Клавдий... Я мог бы всего этого не говорить.
Но я поставил вас в известность, это лишний раз доказывает мое доверие
к вам, как к руководителю важнейшего ведомства...
- Инквизиция не ведомство, - Клавдий смотрел в потолок. - Инкви-
зиция во все времена была сама по себе, империя Инквизиции... Ваше Си-
ятельство, признайтесь - вы были страшно огорчены, когда этот пост за-
нял именно я.
Герцог посмотрел на свою руку с догоревшей сигаретой. Посмотрел
на стоящую рядом пепельницу; нерешительно вздохнул, будто не зная, как
именно соединить эти два предмета.
- Дорогой господин Старж. Был ли я огорчен или обрадован - какое
это может иметь значение... ТЕПЕРЬ?
- Разве никакого? - удивился Клавдий.
Герцог поджал губы:
- Вам мерещится заговор... Да, одно время я прикладывал некоторые
усилия, чтобы вас, так сказать, сместить... Но не теперь, когда... Ко-
роче, не теперь.
Последовала продолжительная пауза. Двое, сидевшие по разные сто-
роны длинного стола, напряженно смотрели друг другу в глаза.
Первым отвернулся Клавдий.
- Хорошо. Откровенность за откровенность, ваше сиятельство... Эта
женщина, которой так много внимания уделяют ваши источники - ведьма с
повышенной восприимчивостью. Я использую ее в работе... Она была не-
вестой сына моего друга, и потому я считал себя обязанным... немного
ей помочь. Это все; что до матки, то, ваше сиятельство, любой эксперт
подтвердит вам, что до самого обряда инициации будущая сущность ведьмы
неустановима никоим образом. Более того, в первые часы-дни после ини-
циации эта сущность находится в "плавающем" состоянии - рабочая ведь-
ма, к примеру, может запросто дорасти до воина. Из той же Ивги с ее
сверхчувствительностью может получится ординарнейшая из ведьм, слабая,
с мелким "колодцем"... Это при том, что я сделаю все возможное, чтобы
она никогда не инициировалась. Это при том, что мои личные чувства -
даже любовь, если бы она не была вымыслом ваших источников, если бы
она действительно существовала, даже самая что ни на есть страстная
любовь стареющего мужчины к длинноногой соплюхе - никогда не будет
иметь ни малейшего влияния на мои поступки. Это я вам могу со спокой-
ной душей гарантировать; я сказал все, что вы хотели услышать?
- Спасибо, - медленно отозвался герцог. И еще раз, после паузы: -
Спасибо... Ваши женщины - ваше личное дело, Клавдий. Ваши методы рабо-
ты... тоже. Ваша откровенность... за нее спасибо. Теперь скажите мне
без лишних слов - что происходит?
Клавдий вздохнул.
Он говорил, откинувшись на спинку кресла, удобно утопив затылок в
кожаной подушке; он говорил безостановочно пятнадцать минут, и глаза
герцога понемногу приобрели прежний блеск и хватку. Клавдию показа-
лось, что в его череп ввинчиваются два стальных шурупа. Наконец, он
замолчал и перевел дыхание.
- Благодарю за урок альтернативной истории, - пробормотал герцог
глухо. - Пять неурожайных лет кряду, чума и голод - да, все это обычно
приписывают ведьмам... Но и ту смуту четырехсотлетней давности, госу-
дарственную измену, кровавую распрю между наследниками герцогского
трона вы тоже спишите на ведьм?..
Клавдий прикрыл глаза:
- Списать на ведьм все человеческие грехи... Я, ваше сиятельство,
испытываю к ведьмам нечто вроде родственного чувства. Нет, не спешите
меняться в лице, может быть, никто из людей не ненавидит их так силь-
но, как я... Но они мне не чужие. Это профессиональное; я скорее стану
оправдывать ведьм и обвинять спесивых удельных князьков, потому что
эти последние шли по трупам исключительно в угоду своей алчности, в то
время как ведьмы... просто слушались своей природы.
Клавдий перевел дух. Герцог не сводил с него глаз; на дне глубо-
ких глазниц лежало удивление.
- Ведьмы слушаются своей природы, как никто. Прошло четыреста
лет... Новая матка пришла.
Клавдию показалось, что последние слова его не растаяли, как по-
ложено звукам человеческого голоса, а непонятным образом зависли под
потолком. Вместе с космами сигаретного дыма. Именно так, наверное, ос-
тается висеть в зале суда суровый, никем не ожиданный приговор.
И герцог это тоже почувствовал. Помолчал. Нервно дернул отвисшей
щекой:
- Гуманисты... зараза. Доигрались... Доигрались в человеколю-
бие... ведьмолюбие, з-зараза заразовна...
Клавдий не отвел взгляда:
- В истории человечества, ваше сиятельство, были времена и госу-
дарства, исповедовавшие "вариант-ноль". Мир без ведьм.
Герцог молчал.
- Вы понимаете, ваше сиятельство, о чем я... Ведьм не делалось
меньше, зато жизнь в "нулевых" странах становилась невыносимым подоби-
ем военного завода. Единообразие, железный режим и вечный страх перед
этим режимом. В результате - еще большая кровь, взрыв... Вы знаете
лучше меня.
Герцог опустил веки:
- И?..
- Глупо упрекать себя... В "гуманизме". Мы шли по единственно
возможному пути... Теперь мы ищем способ уничтожить матку.
- Она на нашей территории? - быстро спросил герцог. - Точно на
нашей?..
Клавдий усмехнулся:
- Традиционно на нашей территории. Традиционно. Памяти Атрика
Оля...
Снова зависло молчание. Долгое, долгое, бесконечное.
- И вы знаете, Старж, каким образом этот ваш предшественник...
совершил свой подвиг?
Клавдий заколебался. Сказать "да" означало соврать. Сказать "нет"
означало признаться в бессилии.
Герцог пожевал губами:
- Вероятно, он ходил на нее с серебряным ножичком? Таким, как ви-
сит здесь у вас на стенке?
Клавдий невольно поднял голову. Да, справа от входа висел на
гвозде серебряный ритуальный кинжал, которым ведьма из Одницы оборвала
нить собственных злодеяний. На стадионе, во время концерта, едва не
обернувшегося грандиозной мясорубкой. "Много-много парного мяса"...
- Не думаю, - сказал Клавдий тихо. - Скорее, ему удалось нащупать
ее нервные центры... И нанести точный удар. С помощью, скажем, архаич-
ного рупор-заклинания.
- Точечный, - сказал герцог задумчиво.
- Что?..
- Точечный... Рупор-заклинание - это хорошо. Но с тех пор прошло
четыреста лет...
Клавдий ощутил беспокойство. Страх, живущий в душе герцога, не
сделался меньше, но стал куда определеннее; герцог не стыдился своего
страха. Герцог смотрел мимо Клавдия, на дознавательный знак.
- Я далек от паники, Старж... Пусть мои слова не покажутся вам
воплем паникера. Я, как вы знаете, еще и верховный главнокомандую-
щий... А у современной армии есть средства получше, чем даже ритуаль-
ный кинжал. Я дам вам... это будет выглядеть как телефонная трубка.
Допуском будет отпечаток вашего пальца в сочетании с кодом; дальше вам
останется только ввести координаты - и время. Выследите свою матку,
и поскорее, пока наши отчаявшиеся соседи не закидали нас бомбами...
Постарайтесь сами держаться... подальше. И хорошо бы это это не был
населенный пункт... вы меня понимаете.
- Не понимаю, - сказал Клавдий медленно.
Герцог вымучено улыбнулся:
- Понимаете, чего там... Может быть, это обидно, но Инквизиция в
нашем мире - не самая сильная сила, Клав. На настоящее время ничего
нет лучше хорошей ракеты с подходящей начинкой... Вы передадите на
пульт координаты. В назначенное вами время состоится точечный ядерный
