живущая в сыром подвале на окраине Вижны, с определенностью заявила о
надвигающемся "веке ведьм" - что для простого обывателя равнозначно
концу света. Говорили, что высшие государственные чины знали об этом
давно и подготовили для себя отступление - говорили, что у самого Ве-
ликого Инквизитора в любовницах ведьма-матка...
Дикторам, увещевавшим с экранов, не верили. Может быть, потому,
что на дне их профессионально доброжелательных глаз жила паника; все
новости, даже из самых дальних стран, были удивительно похожи на хро-
нику виженского вокзала.
За третьеклассный билет на поезд платили по цене золота. Не пер-
ронах ревели увозимые за город дети - почти все они ощутили в эти дни
неясный страх, и многие, в том числе воспитанные школьники, просыпа-
лись по ночам с криком, на мокрой простынке; по дорогам тянулись вере-
ницы машин и автобусов, летняя Вижна пустела на глазах.
По улицам метался черный дым. Проклятые шары, участвовавшие в
традиционных гонках, обрушились на пригород и выжгли целые кварталы -
вся пожарная охрана Вижны день и ночь стояла на ушах. Пожары не желали
угасать, и, задавленные, возрождались снова; из ожогового центра носи-
лись туда-сюда белые санитарные машины.
Пикеты и шествия запрещены были постановлением Государственного
совета - а потому людей, явившихся требовать защиты ко Дворцу Инквизи-
ции, разогнали струями воды.
Природа, до сего времени равнодушно наблюдавшая за человеческой
суетой, наконец-то решила внести в происходящее собственную лепту:
посреди лета, пусть и прохладного и дождливого, грянул вдруг промозг-
лый осенний холод. Ничего не подозревавшие июльские цветы пожухли за
одну ночь, прихваченные инеем.
Герцог утвердил постановление Государственного совета о введении
в городе чрезвычайного положения. Клавдий Старж подписал приказ об
аресте всех без исключения виженских ведьм.
Дорожные бригады, мобилизованные Инквизицией, устанавливали на
перекрестках каменные плиты с изображением знака Пса. Из городского
центра ритуальных услуг изъяты были все камни, приготовленные для
надгробий, и в подвалах Дворца над ними трудились посменно пятеро мощ-
ных маркированных инквизиторов; знак был призван ослабить ведьминскую
силу. Город, уставленный плитами, очень скоро стал походить на обшир-
ное кладбище; Клавдий не обманывал себя насчет эффективности этой ме-
ры. Возможно, это создаст ведьмам небольшие сложности - только и все-
го...
Арестованных ведьм вывозили в крытых грузовиках. Только неиниции-
рованных; действующие, как правило, получали приговор в течение суток.
Конвоиры требовали премиальных за риск - потому что два случая побега,
один за другим, погубили троих человек и покалечили еще четверых; па-
лачи требовали пополнения, бронекостюмов и опять-таки премиальных.
"Дешевле раскошелиться сейчас, чем платить потом пенсии нашим семьям".
В ответ на запрос о деньгах министр финансов скрутил тугую оскор-
бительную фигу. Клавдию пришлось зловеще оскалиться и призвать в сви-
детели герцога; финансирование было дано, но Клавдий не испытал от
этого ни радости, ни удовлетворения. "...Ибо матка, матерь-ведьма, за-
таилась так близко, что я не могу спать, чуя ее дух... И не далее как
сегодня я схвачу ее шею железными клещами, которые уже выковала моя
воля..."
- Патрон, один человек звонит вам вот уже второй день... по част-
ному делу. Соединить?
- Имя?
- Юлиан Митец...
- Следовало доложить раньше... Соедини.
Щелчок в трубке.
- Да, Юлек, я слушаю...
- Клавдий... Силы небесные, Клав, я уже не чаял до тебя добрать-
ся...
- Сейчас тяжело, Юлек. У меня минута времени... Я слушаю.
- Клав, я... ты можешь сказать мне, что происходит? Прямо все с
ума посходили, никто не верит этим сводкам, ведьмы... Клав, если не
можешь сказать, то хоть намекни... Уехать? За границу? Так, говорят,
за границей то же самое...
Клавдий прикрыл глаза. В стекло молотил по-осеннему холодный
дождь. Кажется, даже со снегом.
- Нет надобности уезжать... Сиди у себя, только в Вижну не пока-
зывайся, избегай людных мест и Назара не пускай... Все обойдется, не
трусь.
- Клав, ты серьезно говоришь? Ты УВЕРЕН?..
- Извини, Юлек, у меня действительно нет времени. Как-нибудь
встретимся, запасись вином... Привет.
- Да, Клав... Да, извини... до свидания...
Трубка легла на рычаг.
На душу Клавдия лег камень.
Ему было неприятно, что Юлиан так и не спросил о судьбе Ивги.
Хотя что услышал бы от в ответ? "Я сам позабочусь о ее судьбе,
как позаботился о судьбе всех виженских ведьм"?..
Сперва было нападение на отряд, конвоирующий за город партию неи-
нициированных ведьм. Нападавшие, все как один хоккеисты клуба "Вижна",
десять здоровенных парней, вооруженных десятком клюшек и парой дамских
пистолетов, наголову разбили конвой и в течение восьми с половиной ми-
нут освободили ведьм, причем эти последние провалились потом как бы
сквозь землю. Оставшиеся в живых конвоиры клялись потом, что слышали
смех, "как в метро", и что коренастые, стриженные под ноль спортсмены
отбрасывали тени стройных женщин с длинными волосами; Клавдий морщил-
ся, как от боли, подолгу водил ладонью над крупной картой пригородов,
выслушивал доклады районных инквизиторов и время от времени бросал
опергруппу в отдаленную, ничем не примечательную точку охваченного па-
никой города.
Дважды или трижды опергруппы находили на указанном месте покину-
тое, еще теплое гнездо. Нашли еще один зал для инициаций - на сухом
дне пустого школьного бассейна; трижды облава оказывалась удачной, и
жертвами опергрупп стали двое матерых и четверо новоиспеченных ведьм.
От прежних ведьм - таких привычных Клавдию, коварных и прямоли-
нейных, трусливых и отважных ведьм "мирного" времени - этих пойманных
"сударынь" отличало полное безразличие к собственной судьбе. Они лише-
ны были инстинкта самосохранения. Они оставались равнодушны и к посу-
лам и к пыткам, их совершенно не интересовали сроки собственной казни,
и даже новообращенные, прошедшие инициацию несколько дней назад, уже
не содержали в душе ничего человеческого. При словах "нерожденная
мать" в их глазах на мгновение вспыхивали издевательские желтые огонь-
ки - и это была единственная реакции, доказывающая, что пленницы не
глухие.
Клавдий не пытался заглянуть с помощью Ивги в мир их побуждений.
Себе он объяснил это тем, что метод "перископа" не оправдал надежд; на
самом деле, возможно, виной тому были гадливость, испытываемая им пе-
ред этими жуткими душами, и нежелание погружать в них Ивгу. Кто знает,
как скажется на девчонке подобное переживание.
Следующим событием было то, что дуэт молодых перспективных инкви-
зиторов хитроумным образом изловил для Клавдия "трамвайщицу". Бывшую
стриптизершу ночного клуба "Тролли", за которой сам Великий Инквизитор
гонялся на машине с выбитым передним стеклом. Которую он не на шутку
подозревал в том, что она...
На эту мысль его натолкнул укачиваемый на руках серебристый шарф.
Мать, колыбельная... Матка. Нерожденная мать. Или уже рожденная?..
Она криво улыбнулась - приветствуя врага, уже однажды ей проиг-
равшего; она была небывало мощная щит-ведьма, только и всего. С колод-
цем восемьдесят пять. С железной защитой, с профессиональным и артис-
тичным бесстыдством ночной танцовщицы.
- Твоя мать отреклась от тебя, Ани.
Нет, он не сбил ее с толку. Ни на мгновение; ответом была снова
улыбка, на этот раз презрительная.
- Иначе почему же она позволила тебе попасть в мои руки? Ты ведь
умрешь сегодня же, Ани, костер для тебя сложен...
Ни страха, ни замешательства.
- Где твоя мать, Ани? Где твоя великолепная мать? Укажи мне доро-
гу. Она не будет против.
- Ты так этого хочешь?
Голос ведьмы голос обладал обертонами, от которых беззвучно нап-
ряглись стражники в темных углах. Голос проникал под кожу, расслаблял,
вибрировал, издевался.
- Ты умрешь, Великий Инквизитор.
- Все умрут.
- Все умрут тоже, но ты умрешь раньше... на костре. Нерожденная
мать ждет тебя... будет ждать...
- Так ждет - или только собирается?
- Ты не поймешь... Довольствуйся тем, что видишь глазами. Мне те-
бя жаль.
В подтверждение своих последних слов она действительно улыбнулась
с сочувствием. И замолчала; и - Клавдий знал - до самой смерти не ска-
зала больше ни слова.
* * *
Спустя пять минут после того, как на стол Клавдия лег отчет о
казни стриптизерши, случилось еще одно событие.
В кабинет с неприличной поспешностью заскочил референт. Уже по
одному лихорадочному блеску его глаз Клавдий понял, что дело исключи-
тельное.
- Патрон, там... к вам... Его сиятельство герцог. Э-э-э...
Клавдий с отвращением покосился на переполненную пепельницу. Ог-
лядел комнату, увитую полотнищами дыма, будто сизыми удушливыми бинта-
ми. Ни один герцог Вижны сроду не бывал в этом кабинете, ни один Вели-
кий Инквизитор не удостаивался такой чести... Если это, конечно,
честь.
Он поднялся навстречу гостю, стараясь точно выдерживать пропорцию
между собственным достоинством и подобающим почтением. В его, Клавдия,
жилах не набралось бы и стакана столь благородной крови, какая доверху
наполняла особу герцога; его сиятельство был высок и сутул, со слегка
отвисшими щеками и глубокими ямами глазниц. На дне этих ям, напоминав-
ших Клавдию ловушки в земле, сидели хищные, ядовитые, жесткие глаза.
- Вы слишком много курите, господин Великий Инквизитор.
Многообещающее начало разговора, угрюмо подумал Клавдий. Вроде бы
неофициальное. Вроде бы с интонациями удрученного папаши, которому на-
доели неуспехи сына по математике. Любопытно, а не назначен ли на
завтра внеплановый Совет кураторов. Такое уже бывало - тайно от Вели-
кого Инквизитора рассылались приглашения, и, представ в один прекрас-
ный день перед собранием бескомпромиссных коллег, глава Инквизиции
вдруг обнаруживал, что из-под его зада чудесным образом вылетело высо-
кое кресло...
Герцог задумчиво оглядел кабинет. Прошелся взглядом по трем доз-
навательным символам; вздохнул. Закашлялся - вероятно, от табачного
дыма; Клавдий со вздохом включил кондиционер.
Кто там - его наиболее вероятный преемник? Куратор Ридны, который
и так пропустил пять лет - из-за этого выскочки Старжа...
О чем, собственно, эти мысли. И чем же выскочке Старжу так дорога
эта тягостная, в общем-то, власть, если на пороге конца света... Да,
именно так можно это назвать, если это и будет преувеличением, то сов-
сем незначительным... Если на пороге конца света он так боится за
кресло. И готов сражаться за него - зубами и когтями...
- Вы не предложите мне сигарету, господин Великий Инквизитор?
Герцог не курил. Это было известно любому мальчишке; герцог ког-
да-то даже выступал в передаче "Здоровье", это, правда, было лет де-
сять назад, когда сухощавое тело его сиятельства еще годилось для по-
зирования в плавках, на бортике бассейна...
Клавдий вспомнил Ивгу. Что это их всех так потянуло на курево...
Герцогу он не мог отказать, как Ивге. Он поднялся и протянул пач-
ку - и уже по тому, как его сиятельство взял в руки сигарету и как по-
тянулся к огоньку, понял, что когда-то давно герцог дымил, как сталеп-
лавильный завод. Память рук, память жестов. Вот тебе и передача "Здо-
ровье".
- Я ознакомился с вашими отчетами, господин Великий Инквизитор...
Клавдий пожал плечами, будто говоря - делаем, что умеем.
- Собственно говоря, положение дел в столице... хмм...
Хорошее начало разговора, подумал Клавдий устало. Вялое пережевы-
вание вареных, как вермишель, слов, за которыми стоит нечто большее.
