- А теперь возьмемся за последнюю! - сказал Изидор.
И третья повозка в тот же миг въехала под арку.
Внезапно между досками ее боковой стенки просунулись четыре или пять
ружейных стволов.
- Ни шагу дальше, или вы мертвецы, господа! - произнес чей-то голос.
- Господа, господа, - сказал король, высунувшись из окошка кареты, -
не вздумайте прорываться силой через этот проход, я вам запрещаю.
Оба офицера и Изидор сделали шаг назад.
- Чего они от нас хотят? - осведомился король.
И в тот же миг внутри кареты прозвучал вопль ужаса.
Покуда одни люди перегородили въезд на мост, двое или трое других ок-
ружили карету и в дверцы ее просунулось несколько ружейных стволов.
Один из них метил в грудь королеве.
Изидор все видел; он бросился туда и отвел ствол ружья в сторону.
- Огонь! Огонь! - вскричало несколько голосов.
Один из людей послушался; к счастью, его ружье дало осечку.
Изидор занес руку и хотел ударить этого человека своим охотничьим но-
жом, но королева остановила его.
- Ах, государыня, - вне себя от гнева вскричал Изидор, - дайте мне
проучить этого мерзавца!
- Нет, сударь, - возразила королева, - немедля вложите клинок в нож-
ны!
Изидор повиновался, но наполовину: он опустил свой охотничий нож, но
не вложил его в ножны.
- О, встретить бы мне Друэ!." - прошептал он.
- А этого человека, - вполголоса отозвалась королева, с неожиданной
силой стиснув ему локоть, - этого человека я вам уступаю.
- Но послушайте, господа, - повторил король, - чего вы от нас хотите?
- Хотим видеть вашу подорожную, - ответили два-три голоса.
- Подорожную? Ладно, - согласился король, - приведите сюда представи-
телей городских властей, мы покажем им подорожную.
- Ну вот, ей-Богу, что за фокусы! - вскричал, прицелившись в короля,
человек, чье ружье дало осечку.
Но оба гвардейца набросились на него и повалили наземь.
В пылу борьбы ружье выстрелило, но пуля никого не задела.
- Эй, кто стрелял? - крикнул кто-то.
Обладатель ружья, которого гвардейцы топтали ногами, проревел:
- Ко мне!
На помощь к нему подоспело с полдюжины вооруженных людей.
Гвардейцы обнажили свои охотничьи ножи и изготовились к бою.
Король и королева безуспешно пытались остановить тех и других; надви-
галась ужасная, ожесточенная, смертельная схватка.
Но тут в самую гущу дерущихся ринулись двое: один был перепоясан
трехцветным шарфом, другой- в мундире.
Человек в трехцветном шарфе был уполномоченный коммуны Сосс.
Человек в мундире был командир национальной гвардии Анноне.
За их спинами в свете двух-трех факелов поблескивали два десятка ру-
жей.
Король понял, что эти двое послужат ему если не спасителями, то по
крайней мере защитой от немедленной расправы.
- Господа, - сказал он, - я и мои попутчики готовы ввериться вам, но
защитите нас от жестокости этих людей.
И он кивнул на людей с ружьями.
- Опустить оружие, господа! - крикнул Анноне.
Те с ворчанием повиновались.
- Простите нас, сударь, - обратился к королю уполномоченный коммуны,
- но прошел слух, будто его величество Людовик Шестнадцатый бежал, и
долг повелевает нам удостовериться, так ли это.
- Удостовериться, так ли это? - воскликнул Изидор. - Если в этой ка-
рете в самом деле едет король, ваш долг - склониться к его ногам; если,
напротив, в ней едет частное лицо, по какому праву вы его задерживаете?
- Сударь, - произнес Сосс, по-прежнему обращаясь к королю, - я говорю
с вами; не соблаговолите ли вы ответить мне?
- Государь, - шепнул Изидор, - выиграйте у них время; за нами, несом-
ненно, следуют господин де Дамас и его драгуны, они скоро будут здесь.
- Вы правы, - отозвался король.
Потом обратился к г-ну Соссу:
- А если наша подорожная в порядке, сударь, вы позволите нам продол-
жать путь?
- Разумеется, - отвечал Сосс.
- Что ж, в таком случае, госпожа баронесса, - сказал король, обраща-
ясь к г-же де Турзель, - будьте добры, поищите вашу подорожную и дайте
ее этим господам.
Г-жа де Турзель поняла, что имел в виду король, прося ее .поискать.
подорожную.
И в самом деле, она принялась ее искать, но в тех карманах, где ее
заведомо не было.
- Ну, - произнес нетерпеливо и угрожающе один из голосов, - теперь вы
видите: нет у них никакой подорожной!
- Что вы. господа, - возразила королева, - подорожная у нас имеется,
но госпожа баронесса Корф не знала, что ее будут у нас спрашивать, и ку-
да-то засунула.
В толпе поднялся издевательский ропот, свидетельствовавший о том, что
уловка путешественников никого не провела.
- У нас есть очень простой выход из положения, - сказал Сосс. - Фо-
рейторы, везите карету к моей лавке. Эти господа и дамы войдут ко мне в
дом, а там все разъяснится. Форейторы, вперед! Господа солдаты нацио-
нальной гвардии, эскортируйте карету.
Это приглашение настолько напоминало приказ, что никто и не помыслил
от него уклониться.
Впрочем, попытка такого рода едва ли имела бы успех.
Набат гудел по-прежнему, барабан все грохотал, а толпа, окружившая
карету, прибывала с каждой минутой.
Карета тронулась с места.
- О господин де Дамас, господин де Дамас! - прошептал король. - Лишь
бы он прибыл прежде, чем мы войдем в этот проклятый дом.
Королева молчала; она думала о Шарни, подавляла вздохи и сдерживала
слезы.
Добрались до дверей лавки г-на Сосса, а о г-не де Дамасе по-прежнему
не было ни слуху ни духу.
Но что же с ним произошло, что помешало этому благородному офицеру,
на чью преданность, безусловно, можно было положиться, исполнить прика-
зы, которые были им получены, и обещания, данные королю?
Расскажем об этом в двух словах, чтобы раз и навсегда обнародовать
все подробности этой зловещей истории.
Мы расстались с г-ном де Дамасом, когда он велел трубачу, которого
для пущей надежности запер у себя дома, играть сигнал .седлай."
В этот момент, когда прозвучал первый звук трубы, граф был занят тем,
что вынимал из секретера деньги; заодно он извлек оттуда кое-какие бума-
ги, которые ему не хотелось ни оставлять, ни брать с собой.
Пока он занимался всем этим, дверь комнаты отворилась, и на пороге
показались несколько членов муниципального совета.
Один из них приблизился к графу.
- Что вам угодно? - осведомился г-н де Дамас, удивленный этим неждан-
ным посещением, и выпрямился, чтобы заслонить собой пару пистолетов, ле-
жавших на камине.
- Ваше сиятельство, - вежливо, но твердо отвечал один из вошедших, -
мы хотим знать, по какой причине вы собрались уезжать именно теперь.
Г-н де Дамас смерил изумленным взглядом человека, осмелившегося пред-
ложить такой вопрос высокопоставленному офицеру.
- Ну, это проще простого, сударь, - отвечал он, - я собрался уезжать
именно теперь, потому что получил такой приказ.
- С какой целью вы уезжаете, господин полковник? - продолжало допыты-
ваться все то же лицо.
Г-н де Дамас пристально поглядел на него с еще большим изумлением.
- С какой целью? Прежде всего, я этого сам не знаю, а если и знал бы,
то не сказал бы вам.
Посланцы муниципального совета переглянулись, жестами подбадривая
друг друга, и тот, который первым заговорил с г-ном де Дамасом, продол-
жал.
- Сударь, - объявил он, - муниципальному совету Клермона желательно,
чтобы вы покинули наш город не нынче вечером, а завтра утром.
У г-на де Дамаса заиграла на губах недобрая улыбка солдата, у которо-
го не то по невежеству, не то в надежде его запугать просят о чем-либо,
несовместимом с законами дисциплины.
- Вот как! - протянул он. - Значит, клермонскому муниципальному сове-
ту желательно, чтобы я остался здесь до утра?
- Да.
- Что ж, сударь, передайте клермонскому муниципальному совету, что, к
величайшему своему прискорбию, я вынужден отказать ему в его пожелании,
учитывая, что, насколько мне известно, никакой закон не даст клермонско-
му муниципальному совету права препятствовать передвижению войск. Что до
меня, то я получаю приказы только от моего военного начальства, и вот
мой приказ об отбытии.
С этими словами г-н де Дамас протянул депутатам муниципального совета
приказ.
Тот, кто стоял ближе всего к графу, принял приказ из его рук и пере-
дал своим спутникам, а г-н де Дамас тем временем завладел пистолетами,
которые заранее выложил на камин и прикрыл своим телом.
Член муниципального совета, который с самого начала вступил с г-ном
де Дамасом в переговоры, вместе со своими собратьями осмотрел предъяв-
ленный им документ и сказал:
- Сударь, приказ совершенно ясен, и мы тем более должны воспроти-
виться его исполнению, что он, вне всякого сомнения, предписывает вам
то, чего в интересах Франции допускать не следует. Итак, именем нации
сообщаю вам, что вы арестованы.
- А я, господа, - возразил граф, являя на всеобщее обозрение оба сво-
их пистолета и наводя их на двух муниципальных чиновников, стоявших к
нему ближе, - я сообщаю вам, что уезжаю.
Чиновники не ожидали, что им пригрозят оружием; под влиянием первого
испуга или, быть может, удивления они посторонились; г-н де Дамас перес-
кочил через порог, бросился в сени, запер их двери на два оборота ключа,
бегом спустился по лестнице, увидел у дома своего коня, вскочил в седло
и галопом ринулся на площадь, где собирался полк; там он обратился к
г-ну де Флуараку, одному из своих офицеров, сидевшему в седле:
- Нужно выбраться отсюда во что бы то ни стало; главное - спасти ко-
роля.
Г-н де Дамас не знал, что Друэ ускакал из Сент-Мену, он не знал еще о
бунте в Клермоне и полагал, что король будет в безопасности, если, мино-
вав Клермон, доберется до Варенна, где его ждут подстава г-на де Шуазеля
и гусары Лозена под началом гг. Жюля де Буйе и де Режкура.
Тем не менее для пущей надежности он обратился к полковому квартир-
мейстеру, который в числе первых выехал на площадь вместе с фурьерами и
драгунами, стоявшими на одной квартире с ним.
- Господин Реми, - понизив голос, сказал ему граф, - отправляйтесь в
путь. Пустите коня в галоп, скачите во весь опор, догоните кареты, кото-
рые только что отъехали: вы ответите мне за них головой!
Квартирмейстер пришпорил коня и вместе с фурьерами и четырьмя драгу-
нами пустился в путь; но по выезде из Клермона они очутились на развилке
дорог, поехали не той дорогой и заплутали.
Воистину, в эту роковую ночь сама судьба вмешивалась во все!
На площади медленно строился отряд. Члены муниципального совета, ко-
торых г-н де Дамас запер у себя на квартире, с легкостью выбрались
из-под замка, высадив дверь; они науськивали народ и национальную гвар-
дию, которые собирались куда решительнее и целеустремленнее, чем драгу-
ны. В разгар хлопот г-н де Дамас вдруг обнаружил, что несколько ружей
держат его на мушке, и это усугубило его тревогу. Он видел, что его сол-
даты в нерешительности; он проехал перед строем, пытаясь подкрепить в
них чувство преданности королю, но солдаты качали головами. Хотя не все
еще собрались, он рассудил, что следует немедленно выступать; он скоман-
довал .вперед марш-марш., но никто не шелохнулся. Тем временем муници-
пальные чиновники выкрикивали:
- Драгуны! Ваши офицеры - предатели, они ведут вас на бойню. Драгуны
- патриоты! Да здравствуют драгуны!
А национальная гвардия и народ кричали:
- Да здравствует нация!
Г-н де Дамас, который дал приказ к выступлению вполголоса, решил было
сперва, что этот приказ не был услышан; он обернулся и увидел, что во
второй шеренге драгуны спешились и братаются с народом.
Тут он понял, что от этих людей ждать больше нечего. Он взглядом соб-
рал вокруг себя офицеров.
- Господа, - сказал он, - солдаты предают короля. Я взываю к тем из
солдат, в ком течет благородная кровь: кто меня любит, за мной! В Ва-
ренн!
