лал своего лакея узнать, дома ли граф ре Сент-Эньян. Ему ответили, что
г-н граф имел честь сопровождать короля в Сен-Жермен вместе со всем дво-
ром и только что возвратился. Услышав этот ответ, Портос поспешил и во-
шел в квартиру графа де Сент-Эньяна в тот самый момент, когда с него
только что принялись стаскивать сапоги.
Прогулка была превосходной. Король, все более и более влюбленный, все
более и более счастливый, был очаровательно любезен со всеми. Он расто-
чал вокруг несравненные милости, как выражались в те дни поэты.
Наши читатели не забыли, что граф де Сент-Эньян был стихотворцем и
находил, что доказал это при достаточно памятных обстоятельствах, обес-
печивающих за ним это звание. В качестве неутомимого любителя рифм он
всю дорогу засыпал четверостишиями, шестистишиями и мадригалами сначала
короля, затем Лавальер.
Король был также в ударе и сочинил дистих. Что же касается Лавальер,
то, как всякая влюбленная женщина, она сочинила два премилых сонета.
Как видит читатель, день для Аполлона был неплохой.
Возвратившись в Париж, де Сент-Эньян, знавший заранее, что его стихи
распространятся по всему городу, занялся с большей придирчивостью, чем
во время прогулки, содержанием и формой своих творений. Поэтому он,
словно нежный отец, которому предстоит вывезти своих детей в свет, все
время задавал себе один и тот же вопрос - найдет ли публика стройными,
приглаженными и изящными создания его воображения.
И вот, чтобы снять с души это тяжелое бремя, СентЭньян произносил
вслух мадригал, который по памяти прочел королю и который обещал дать
ему по возвращении в переписанном виде:
Прис, я замечал, что ваш лукавый глаз
Дает не тот ответ, что сердцем был подсказан.
Зачем же я судьбой печальною наказан
Любить лишь то, чем я обманут был не раз?
Этот мадригал, хоть и очень изящный для устного чтения, теперь пере-
ходил в разряд рукописной поэзии и не вполне удовлетворял Сент-Эньяна.
Несколько человек нашли мадригал превосходным, и первый среди них был
сам автор. Но при ближайшем рассмотрении стихи поблекли в его глазах.
Сент-Эньян сидел за столом, положив ногу на ногу, и, почесывая висок,
повторял свои строки.
- Пет, последний стих решительно не удался. Надо мной будут изде-
ваться мои собратья бумагомаратели. Мои стихи назовут стихами вельможи,
и если король услышит, что я слабый поэт, ему может прийти в голову уве-
ровать в это.
Предаваясь подобным размышлениям, Сент-Эньян раздевался. Он только
что снял камзол и собирался надеть халат, как ему доложили, что его же-
лает видеть барон дю Валлон де Брасье де Пьерфон.
- Что за гроздь имен! Я не знаю такого.
- Это дворянин, - ответил лакей, - который имел честь обедать с гос-
подином графом за столом короля во время пребывания его величества в
Фонтенбло.
- У короля в Фонтенбло! - вскричал де Сент-Эньян. - Скорей, скорей,
просите сюда этого дворянина.
Лакей поспешил выполнить приказание. Портос вошел.
У Сент-Эньяна была память придворного: он сразу узнал провинциального
дворянина с несколько забавною репутацией, который, несмотря на улыбки
стоявших вокруг офицеров, был обласкан в Фонтенбло королем. Де
Сент-Эньян, помня об этом, встретил Портоса с изъявлениями глубокого
уважения, что Портос нашел совершенно естественным, так как, входя к
противнику, он неуклонно придерживался правил такой же утонченной учти-
вости.
Де Сент-Эньян приказал лакею, доложившему о посетителе, пододвинуть
Портосу стул. Последний, не видя ничего особенного в такой любезности,
сел и откашлялся. Они обменялись обычными приветствиями, после чего граф
в качестве хозяина, принимавшего гостя, спросил:
- Господин барон, какому счастливому случаю обязан я честью вашего
посещения?
- Именно это я и хотел иметь честь объяснить вам, господин граф, - но
простите...
- Что такое, барон?
- Я чувствую, что ломаю ваш стул.
- Нисколько, барон, нисколько, - сказал Сент-Эньян.
- Но я все-таки ломаю его, господин граф, и если не потороплюсь
встать, то упаду и окажусь в положении, совершенно неприличном для того
серьезного поручения, с которым явился.
Портос встал, и вовремя, так как ножки стула подогнулись и сиденье
опустилось на несколько дюймов. СентЭньян стал искать глазами более
крепкое кресло, чтобы усадить в него своего гостя.
- Современная мебель, - заметил Портос, пока граф занимался этими по-
исками, - современная мебель стала до смешного непрочной. В моей юности,
когда я усаживался гораздо энергичнее, чем теперь, я не помню, чтобы мне
пришлось сломать хоть когда-нибудь стул, если не говорить о тех случаях,
когда я ломал их руками в трактире.
Де Сент-Эньян ответил на эту шутку любезной улыбкой.
- Но, - продолжал Портос, садясь на кушетку, которая заскрипела, но
все-таки выдержала, - к несчастью, дело не в этом.
- Как, к несчастью? Разве вы пришли, барон, с дурной вестью?
- Дурной вестью для дворянина? О нет, господин граф! - вежливо отве-
тил Портос. - Я прибыл затем, чтобы заявить, что вы жестоко оскорбили
одного из моих друзей.
- Я, сударь! - воскликнул де Сент-Эньян. - Я оскорбил одного из ваших
друзей? Кого же, назовите, прошу вас!
- Виконта Рауля де Бражелона!
- Я оскорбил господина де Бражелона! Право же, сударь, я никак не мог
это сделать, так как господин де Бражелон, которого я почти не знаю, ко-
торого, могу сказать, я даже совсем не знаю, находится в Англии. Не видя
его очень давно, я не мог нанести ему оскорбления.
- Господин де Бражелон, сударь, в Париже, - говорил невозмутимый Пор-
тос, - что же касается оскорбления, то ручаюсь, что вы действительно ос-
корбили виконта де Бражелона... раз он сам сказал мне об этом. Да, граф,
вы оскорбили его жестоко, смертельно, повторяю - смертельно.
- Невозможно, барон, клянусь вам, решительно невозможно!
- Впрочем, - добавил Портос, - вы не можете не знать этого обстоя-
тельства, так как виконт де Бражелон сообщил мне в беседе, что предупре-
дил вас запиской.
- Я не получал никакой записки. Даю вам слово.
- Поразительно! - ответил Портос. - А Рауль говорит...
- Вы сейчас убедитесь, что я действительно не получал этой записки, -
сказал Сент-Эньян и позвонил.
- Баск, сколько в мое отсутствие принесли записок и писем?
- Три, господин граф.
- Какие?
- Записку от господина де Фьеск, записку от госпожи де Ла Ферто и
письмо от господина де Лас Фуэнтес.
- Это все?
- Все, господин граф.
- Говори правду перед господином бароном, самую истинную правду, слы-
шишь! Из-за тебя я буду в ответе.
- Господин граф, была еще записка от...
- От кого! Говори скорей!
- От мадемуазель де Лаваль...
- Достаточно, - перебил Портос, побуждаемый к этому деликатностью. -
Прекрасно, я верю вам, господин граф.
Де Сент-Эньян выслал лакея и собственноручно запер за пим дверь.
Возвращаясь к своему гостю и глядя прямо перед собой, он вдруг заметил,
что из замочной скважины двери, ведущей в соседнюю комнату, торчит бу-
мажка, которая была всунута туда Бражелоном.
- Что это такое? - спросил он.
- О, о! - воскликнул Портос.
- Записка в замочной скважине!
- Быть может, это и есть паша записка, господин граф, - предположил
Портос. - Посмотрите!
Сент-Эньян вынул бумажку и раскрыл ее:
- Записка от господина де Бражелона!
- Видите, я оказался прав. О, если я что-нибудь утверждаю...
- Принесена сюда самим виконтом де Бражелоном, - пролепетал граф,
бледнея. - Но это возмутительно! Как он проник сюда?
Сент-Эньян позвонил снова, и опять появился Баск.
- Кто приходил сюда, пока я был на прогулке с его величеством коро-
лем?
- Никто, господин граф.
- Невозможно! Кто-то здесь был.
- Нет, господин граф, никто не мог проникнуть сюда, так как ключи бы-
ли в моем кармане.
- И тем не менее вот записка, которая была вложена в замочную скважи-
ну. Кто-то сунул ее туда. Не могла же она появиться сама по себе!
Баск развел руками в знак полного недоумения.
- Возможно, что это сделал господин де Бражелон, - заметил Портос.
- Значит, он входил сюда?
- Несомненно, сударь.
- Но как же, раз ключ был при мне? - продолжал настаивать Баск.
Де Сент-Эньян прочитал записку и смял ее.
- Здесь что-то скрывается, - пробормотал он в раздумье.
Портос, предоставив ему несколько мгновений на размышления, возвра-
тился затем к первоначальному предмету их разговора.
- Не желаете ли вернуться к вашему делу? - спросил он де Сент-Эньяна,
когда лакей удалился.
- Но его объясняет, по-видимому, эта записка, столь непонятным обра-
зом попавшая сюда. Виконт де Бражелон сообщает, что меня посетит один из
его друзей.
- Этот друг - я; выходит, что он сообщает вам о моем посещении.
- С тем, чтобы передать вызов?
- Вот именно.
- И он утверждает, что я оскорбил его?
- Жестоко, смертельно.
- Но каким образом, объясните, пожалуйста. Его действия столь та-
инственны, что мне затруднительно обнаружить в них какой-нибудь смысл.
- Сударь, - ответил Портос, - мой друг должен располагать достаточны-
ми причинами; что же до его действий, то если они, как вы говорите, та-
инственны, - обвиняйте в этом лишь самого себя.
Последние слова Портос произнес таким уверенным тоном, что человек,
который знал его недостаточно хорошо, должен был бы подумать, что они
полны глубокого смысла.
- Тайна! Допустим. Давайте постараемся разобраться в ней, - сказал де
Сент-Эньян.
Но Портос наклонил голову и изрек:
- Для вас предпочтительнее, чтобы я не входил в ее рассмотрение; на
это есть исключительно серьезные основания.
- Я очень хорошо понимаю их. Отлично, сударь. Ограничьтесь лишь самым
легким намеком; я слушаю вас.
- Прежде всего тем, - начал Портос, - что вы переехали со старой
квартиры.
- Это правда, я переехал.
- Вы, стало быть, признаете это? - спросил Портос с видимым удо-
вольствием.
- Признаю ли? Ну да, признаю. С чего вы взяли, что я могу отпираться?
- Вы признали? Отлично, - отметил Портос, поднимая вверх один палец.
- Послушайте, сударь, каким образом мой переезд может причинить ка-
кой-либо вред виконту де Бражелону? Отвечайте же! Я совершенно не пони-
маю того, о чем вы толкуете.
Портос остановил графа и важно заявил:
- Сударь, это лишь первое обвинение среди тех, которые выдвигает про-
тив вас господин де Бражелон. Если он выдвигает его, значит, он по-
чувствовал себя оскорбленным.
Сент-Эньян нетерпеливо ударил ногой по паркету.
- Это похоже на неприличную ссору, - сказал он.
- Нельзя иметь неприличной ссоры с таким порядочным человеком, как
виконт де Бражелон, - продолжал Портос. - Итак, вы ничего не можете при-
бавить по поводу переезда?
- Нет. Дальше?
- Ах, дальше? Но заметьте, сударь, что вот уже одно обвинение, на ко-
торое вы не ответили или, вернее сказать, ответили плохо. Как, сударь,
вы переезжаете со старой квартиры, это оскорбляет господина де Бражело-
на, и вы но приносите своих извинений. Очень хорошо!
- Что? - воскликнул де Сент-Эньян, выведенный из себя флегматичностью
своего собеседника. - Я должен советоваться с господином де Бражелоном,
переезжать мне или остаться на прежнем месте? Помилуйте, сударь!
- Обязательно, сударь, обязательно. Однако вы увидите, что это ничто
по сравнению со вторым обвинением.
Портос принял суровый вид:
- А о люке, сударь, что скажете вы о люке?
Сент-Эньян мертвенно побледнел. Он так резко отодвинул стул, что Пор-
тос, при всей своей детской наивности, догадался о сило нанесенного им
удара.
- О люке? - пробормотал Сент-Эньян.
- Да, сударь, объясните, пожалуйста, если можете, - предложил Портос,
тряхнув головой.
Де Сент-Эньян потупился и прошептал:
- О, я предан! Известно все, решительно все!
