ная услуга. Итак, сударь, каково ваше решение?
Ванель молчал.
К этому времени Арамис подвел итог своим наблюдениям. Узкое лицо Ва-
неля, его глубоко посаженные глаза, изогнутые дугою брови - все говорило
ваннскому епископу, что перед ним типичный стяжатель и честолюбец. Поби-
вать одну страсть, призывая на помощь другую, - таково было правило Ара-
миса. Он увидел разбитого и павшего духом Фуке и бросился в бой, воору-
женный новым оружием.
- Простите, монсеньер, - начал он, - вы забыли указать господину Ва-
нелю, что понимаете, насколько отказ от покупки нарушил бы его интересы.
Ванель с удивлением посмотрел на епископа: он не ждал отсюда поддерж-
ки. Фуке хотел что-то сказать, но промолчал, прислушиваясь к словам
епископа.
- Итак, - продолжал Арамис, - чтобы купить вашу должность, господин
Ванель продал землю своей супруги, а это серьезное дело; ведь нельзя же
переместить миллион четыреста тысяч ливров, а ему пришлось сделать имен-
но это, без заметных потерь и больших затруднений.
- Безусловно, - согласился Ванель, у которого Арамис своим пламенным
взглядом вырвал правду из глубины сердца.
- Затруднения, - говорил Арамис, - выражаются в тратах, а когда тра-
тишь деньги, то эти траты занимают первое место среди забот.
- Да, да, - подтвердил Фуке, начинавший понимать намерения Арамиса.
Ванель промолчал - теперь понял и он. Арамис отметил про себя его хо-
лодность и нежелание отвечать.
"Хорошо же, - подумал он, - ты молчишь, мерзкая рожа, пока тебе неве-
дома сумма, но погоди, я засыплю тебя такой кучей золота, что ты вынуж-
ден будешь капитулировать!"
- Надо предложить господину Ванелю сто тысяч экю, - сказал Фуке, под-
даваясь природной щедрости.
Куш был достаточный. Принц, и тот был бы обрадован таким барышом. Сто
тысяч экю в те времена получала в приданое королевская дочь. Ванель даже
не шевельнулся.
"Это мошенник, - подумал епископ, - нужно округлить сумму до пятисот
тысяч ливров". И он подал знак Фуке.
- По-видимому, вы теряете больше, чем триста тысяч, дорогой господин
Ванель, - сказал суперинтендант. - О, здесь даже не в деньгах дело! Ведь
вы принесли жертву, продав эту землю. Ну, где же была моя голова? Я под-
пишу вам чек на пятьсот тысяч ливров. И еще буду признателен вам от все-
го сердца.
Ванель не проявил ни малейшего проблеска радости пли жадности. Его
лицо было непроницаемо, и ни один мускул на нем не дрогнул.
Арамис бросил на Фуке отчаянный взгляд. Затем, подойдя к Ванелю, он
жестом человека, занимающего видное положение, ухватил его за отворот
куртки и произнес:
- Господин Ванель, вас не тревожат ни ваши стесненные обстоятельства,
ни перемещение вашего капитала, ни продажа вашей земли. Вас занимают бо-
лее высокие помыслы. Я вижу их. Заметьте же хорошенько мои слова.
- Да, монсеньер.
И несчастный затрепетал: огненные глаза прелата сжигали его.
- Итак, от имени суперинтенданта я предлагаю вам не триста тысяч лив-
ров, не пятьсот тысяч, а миллион. Миллион, понимаете? Миллион!
И он нервно встряхнул Ванеля.
- Миллион! - повторил Ванель, бледный как полотно.
- Миллион! То есть, по нынешним временам, шестьдесят шесть тысяч лив-
ров годового дохода.
- Ну, сударь, - заговорил Фуке, - от таких вещей не отказываются. От-
вечайте же - принимаете ли вы мое предложение?
- Невозможно... - пробормотал Ванель.
Арамис сжал губы, лицо его как бы затуманилось облаком. За этим обла-
ком чувствовалась гроза. Он все так же держал Ванеля за отворот его
платья.
- Вы купили должность за миллион четыреста тысяч ливров, не так ли?
Вам будет дано сверх того еще миллион пятьсот тысяч. Вы заработаете пол-
тора миллиона только на том, что посетили господина Фуке и он протянул
вам руку. Вот вам сразу и честь и выгода, господин Вaнель.
- Не могу, - глухо ответил Ванель.
- Хорошо! - произнес Арамис и неожиданно разжал пальцы; Ванель, руку
которого он так крепко держали до этого, отлетел назад. - Хорошо, теперь
достаточно ясно, зачем вы сюда явились!
- Да, это ясно, - подтвердил Фуке.
- Но... - начал Ванель, пытаюсь осмелеть перед слабостью этих благо-
родных людей.
- Мошенник, кажется, хочет возвысить голос! - произнес Арамис током
властелина, повелевающего всем миром.
- Мошенник? - повторил Ванель.
- Я хотел сказать - негодяй, - добавил Арамис, к которому вернулось
его хладнокровие. - Ну, что ж, вытаскивайте ваш договор. Он у вас должен
быть где-нибудь под рукой, в каком-нибудь из карманов, как под рукой у
убийцы его пистолет или кинжал, спрятанный под плащом.
Ванель пробормотал нечто невнятное.
- Довольно! - крикнул Фуке. - Подавайте сюда договор!
Ванель дрожащей рукой начал рыться в кармане; он вытащил из него бу-
мажник, и в тот момент, когда он подавал Фуке договор, из бумажника вы-
пала какая-то другая бумага. Арамис поспешно поднял ее, так как узнал
почерк, которым эта бумага была написана.
- Простите, это черновик договора, - пробормотал Ванель.
- Вижу, - сказал Арамис с улыбкой, разящей сильнее удара бичом, - ви-
жу и в восхищении от того, что этот черновик написан рукой господина
Кольбера. Взглянитека, монсеньер.
И он передал черновик Фуке, который убедился в правоте Арамиса. Этот
вдоль и поперек исчерканный договор со множеством добавлений, с полями,
совершенно черными от поправок, был живым доказательством интриги
Кольбера и окончательно открыл глаза его жертве.
- Ну? - прошептал Фуке.
Ошеломленный Ванель, казалось, готов был провалиться сквозь землю.
- Ну, - начал Арамис, - если бы вы не носили имя Фуке, если бы ваш
враг не назывался Кольбером, если бы против пас был один этот презренный
вор, я бы сказал вам - отказывайтесь... подобная гнусность освобождает
вас от вашего слова; но эти люди подумают, что вы испугались, - они ста-
нут меньше бояться вас; итак, монсеньер, подписывайте!
И он подал ему перо.
Фуке пожал Арамису руку, но вместо копии, которую ему подавали, взял
черновик.
- Простите, не эту бумагу, - остановил его Арамис. - Она слишком цен-
ная, и вам следовало бы оставить ее у себя.
- О нет, - отвечал Фуке, - я поставлю подпись на акте, собственноруч-
но написанном господином Кольбером. Итак, я пишу: "Подтверждаю руку". -
И, подписав, он добавил: - Берите, господин Ванель.
Ванель схватил бумагу, подал деньги и заторопился к выходу.
- Погодите, - сказал Арамис. - Уверены ли вы, что тут все деньги
сполна? Деньги необходимо считать, господин Ванель, особенно когда гос-
подин Кольбер дарит их женщинам. Ведь он не отличается безграничною щед-
ростью господина Фуке, ваш достойнейший господин Кольбер.
И Арамис, скандируя каждое слово чека, излил весь свой гнев, все ско-
пившееся в нем презрение, каплю за каплей, на негодяя, который в течение
четверти часа выносил эту пытку. Потом он приказал ему удалиться, и не
при помощи слов, а жестом, как отмахиваются от какогонибудь наглого де-
ревенщины или отсылают лакея.
По уходе Ванеля прелат и министр, пристально глядя друг другу в гла-
за, несколько мгновений хранили молчание.
Арамис первый нарушил его:
- Так вот, с кем сравните вы человека, который, перед тем как сра-
жаться с разъяренным, одетым в доспехи и хорошо вооруженным врагом, об-
нажает грудь, бросает наземь оружие и посылает противнику воздушные по-
целуи? Прямота, господин Фуке, есть оружие, нередко применяемое мерзав-
цами против честных людей, и это приносит им порою успех. Вот почему и
честным людям следовало бы пускаться на плутовство и обман, если имеешь
дело с мошенниками. Вы могли бы убедиться тогда, насколько сильнее стали
бы эти честные люди, не утратив при этом порядочности.
- Но их действия назвали бы действиями мошенников.
- Нисколько; их назвали бы, может быть, своевольными, но вполне чест-
ными действиями. Но раз вы с этим Ванелем покончили, раз вы лишили себя
удовольствия уничтожить его, отказавшись от вашего слова, раз вы сами
вручили ему единственное оружие, которое может вас погубить...
- О друг мой, - произнес с грустью Фуке, - вы напоминаете мне того
учителя философии, о котором на днях рассказывал Лафонтен... Он видит
тонущего ребенка и произносит пред ним целую речь по всем правилам рито-
рического искусства.
Арамис улыбнулся.
- Философ - согласен; учитель - согласен; тонущий ребенок - тоже сог-
ласен; но ребенок, который будет спасен, вы еще увидите это! Однако
прежде поговорим о делах.
Фуке посмотрел на него недоумевающим взглядом.
- Вы рассказывали мне как-то о празднестве в Во, которое предполагали
устроить?
- О, - сказал Фуке, - то было в доброе старое время!
- И на это празднество король, кажется, сам себя пригласил?
- Нет, мой милый прелат, - это Кольбер посоветовал королю пригласить
себя самого на празднество в Во.
- Да, потому что это празднество обошлось бы так дорого, что вы долж-
ны были бы разориться окончательно?
- Вот именно. В доброе старое время, как я сказал, я гордился возмож-
ностью показать моим недругам неисчерпаемость моих средств; я почитал
для себя честью повергать их в смятение, бросая пред ними миллионы, тог-
да как они ожидали моего разорения; но теперь мне необходимо рассчи-
таться с казной, с королем, с собою самим; теперь мне необходимо стать
скаредом; я сумею доказать всем, что, располагая грошами, я поступаю так
же, как если бы располагал мешками пистолей, и начиная с завтрашнего
дня, когда будут проданы мои экипажи, заложены принадлежащие мне дома и
урезаны мои траты...
- Начиная с завтрашнего дня, - спокойно перебил Арамис, - вы будете,
друг мой, без устали заниматься приготовлениями к прекрасному празднест-
ву в Во, о котором когда-нибудь станут упоминать как об одном из герои-
ческих великолепии вашего доброго старого времени.
- Вы не в своем уме, шевалье!
- Я? Вы же сами не верите этому.
- Да знаете ли вы, сколько может стоить самое что ни на есть скромное
празднество в Во? Четыре или пять миллионов.
- Я не говорю о самом что ни на есть скромном празднестве, дорогой
суперинтендант.
- Но поскольку празднество дается в честь короля, - отвечал Фуке, не
поняв Арамиса, - оно не может быть скромным.
- Конечно, оно должно быть самым что ни на есть роскошным.
- Тогда мне придется истратить от десяти до двенадцати миллионов.
- Если понадобится, вы истратите и все двадцать, - сказал Арамис со-
вершенно бесстрастным тоном.
- Где же мне взять их? - спросил Фуке.
- А это моя забота, господин суперинтендант. Вам незачем беспокоиться
на этот счет. Деньги будут в вашем распоряжении раньше, чем вы наметите
план вашего празднества.
- Шевалье, шевалье! - воскликнул Фуке, у которого голова пошла кру-
гом. - Куда вы меня увлекаете?
- В сторону от той пропасти, - ответил ваннский епископ, - в которую
вы едва не свалились. Ухватитесь за мою мантию и не бойтесь.
- Почему же вы прежде не говорили об этом? Был день, когда вы могли
бы спасти меня, предоставив мне всего миллион.
- Тогда как сегодня... тогда как сегодня я предоставлю вам двадцать
миллионов, - сказал прелат. - Да будет так! Причина этого крайне проста,
друг мой: в тот день, о котором вы говорите, у меня не было в распоряже-
нии этого миллиона, тогда как сегодня я легко смогу получить двадцать
миллионов, если они понадобятся.
- Да услышит вас бог и спасет меня?
Арамис улыбнулся своей загадочной улыбкой.
- Меня-то бог слышит всегда, - молвил он, - и это происходит, может
быть, оттого, что я очень громко обращаюсь к нему с молитвою.
- Я полностью отдаю себя в вашу власть, - прошептал Фуке.
- О нот, я смотрю на это совсем иначе; напротив, это я в вашей влас-
ти. Итак, именно вы, как самый тонкий, самый умный, самый изысканный и
изобретательный человек, именно вы и распорядитесь всем вплоть до
