Сделав все распоряжения, герцог вернулся к д'Артаньяну.
- Теперь, юный мой друг, - сказал он, - Англия принадлежит нам обоим.
Что вам угодно и какие у вас желания?
- Постель, - ответил д'Артаньян. - Должен признаться, что это мне
сейчас нужнее всего.
Герцог приказал отвести д'Артаньяну комнату рядом со своей спальней.
Ему хотелось иметь молодого человека постоянно вблизи себя - не потому,
что он не доверял ему, а ради того, чтобы иметь собеседника, с которым
можно бы беспрестанно говорить о королеве.
Час спустя в Лондоне был обнародован приказ о запрещении выхода в мо-
ре кораблей с грузом для Франции. Исключения не было сделано даже для
почтового пакетбота. По мнению всех, это означало объявление войны между
обоими государствами.
На третий день к одиннадцати часам утра подвески были готовы и подде-
ланы так изумительно, так необычайно схоже, что герцог сам не мог отли-
чить старых от новых, и даже люди самые сведущие в подобных вещах оказа-
лись бы так же бессильны, как и он.
Герцог немедленно позвал д'Артаньяна.
- Вот, - сказал герцог, - алмазные подвески, за которыми вы приехали,
и будьте свидетелем, что я сделал все, что было в человеческих силах.
- Будьте спокойны, милорд, я расскажу обо всем, что видел. Но ваша
милость отдает мне подвески без ларца.
- Ларец помешает вам в пути. А затем - этот ларец тем дороже мне, что
он только один мне и остается. Вы скажете, что я оставил его у себя.
- Я передам ваше поручение слово в слово, милорд.
- А теперь, - произнес герцог, в упор глядя на молодого человека, -
как мне хоть когда-нибудь расквитаться с вами?
Д'Артаньян вспыхнул до корней волос. Он понял, что герцог ищет спосо-
ба заставить его что-нибудь принять от него в подарок, и мысль о том,
что за кровь его и его товарищей ему будет заплачено английским золотом,
вызвала в нем глубокое отвращение.
- Поговорим начистоту, милорд, - ответил д'Артаньян, - и взвесим все,
чтобы не было недоразумений. Я служу королю и королеве Франции и состою
в роте гвардейцев господина Деээссара, который, так же как и его зять,
господин де Тревиль, особенно предан их величествам. Более того: возмож-
но, что я не совершил бы всего этого, если бы не одна особа, которая до-
рога мне, как вам, ваша светлость, дорога королева.
- Да, - сказал герцог, - улыбаясь, - и я, кажется, знаю эту особу.
Это...
- Милорд, я не называл ее имени! - поспешно перебил молодой гвардеец.
- Верно, - сказал герцог. - Следовательно, этой особе я должен быть
благодарен за вашу самоотверженность?
- Так оно и есть, ваша светлость. Ибо сейчас, когда готова качаться
война, я, должен признаться, видя в лице вашей светлости только англича-
нина, а значит, врага, с которым я охотнее встретился бы на поле битвы,
чем в Виндзорском парке или в коридорах Лувра. Это, однако ж, ни в коей
мере не помешает мне в точности исполнить поручение и, если понадобится,
отдать жизнь, лишь бы его выполнить. Но я повторяю: ваша светлость так
же мало обязаны мне за то, что я делаю при нашем втором свидании, как и
за то, что я сделал для вашей светлости при первой нашей встрече.
- Мы говорим: "Горд, как шотландец", - вполголоса произнес герцог.
- А мы говорим: "Горд, как гасконец", - ответил д'Артаньян. - Гаскон-
цы - это французские шотландцы.
Д'Артаньян поклонился герцогу и собрался уходить.
- Как? Вы уже собираетесь уходить? Но каким путем предполагаете вы
ехать? Как вы выберетесь из Англии?
- Да, правда...
- Будь я проклят! Эти французы ничем не смущаются!
- Я забыл, что Англия - остров и что вы - владыка его.
- Отправляйтесь в порт, спросите брег "Зунд", передайте капитану это
письмо. Он обвезет вас в маленькую французскую гавань, где обыкновенно,
кроме рыбачьих судов, никто не пристает.
- Как называется эта гавань?
- Сен-Валери. Но погодите... Приехав туда, вы зайдете в жалкий трак-
тирчик без названия, без вывески, настоящий притон для моряков. Оши-
биться вы не можете - там всего один такой и есть.
- Затем?
- Вы спросите хозяина и скажете ему: "Forward".
- Что означает...
- ..."Вперед". Это пароль. И тогда хозяин предоставит в ваше распоря-
жение оседланную лошадь и укажет дорогу, по которой вы должны ехать. На
вашем пути вас будут ожидать четыре сменные лошади. Если вы пожелаете,
то можете на каждой станции оставить ваш парижский адрес, и все четыре
лошади будут отправлены вам вслед. Две из них вам уже знакомы, и вы, ка-
жется, как знаток могли оценить их - это те самые, на которых мы с вами
скакали из Виндзора. Остальные - можете положиться на меня - не хуже.
Эти четыре лошади снаряжены, как для похода. При всей вашей гордости вы
не откажетесь принять одну из них для себя и попросить ваших друзей так-
же принять по одной из них. Впрочем, ведь они пригодятся вам на войне
против нас. Цель оправдывает средства, как принято у вас говорить.
- Хорошо, милорд, я согласен, - сказал Д'Артаньян. - И, даст бог, мы
сумеем воспользоваться вашим подарком!
- А теперь - вашу руку, молодой человек. Быть может, мы вскоре встре-
тимся с вами на поле битвы. Но пока мы, полагаю, расстанемся с вами доб-
рыми друзьями?
- Да, милорд, но с надеждой вскоре сделаться врагами.
- Будьте покойны, обещаю вам это.
- Полагаюсь на ваше слово, милорд.
Д'Артаньян поклонился герцогу и быстрым шагом направился в порт.
Против лондонского Тауэра он отыскал указанное судно, передал письмо
капитану, который дал его пометить начальнику порта и сразу же поднял
паруса.
Пятьдесят кораблей, готовых к отплытию, стояли в гавани в ожидании.
Бриг "Зунд" проскользнул почти вплотную мимо одного из них, и д'Ар-
таньяну вдруг показалось, что перед ним мелькнула дама из Менга, та са-
мая, которую неизвестный дворянин назвал "миледи" и которая д'Артаньяну
показалась такой красивой. Но сила течения и попутный ветер так быстро
пронесли бриг мимо, что корабли, стоявшие на якоре, почти сразу исчезли
из виду.
На следующее утро, около девяти часов, бросили якорь в Сен-Валери.
Д'Артаньян немедленно отправился в указанный ему трактир, который уз-
нал по крикам, доносившимся оттуда. Говорили о войне между Англией и
Францией как о чем-то неизбежном и близком, и матросы шумно пировали.
Д'Артаньян пробрался сквозь толпу, подошел к хозяину и произнес слово
"Forward". Трактирщик, сделав ему знак следовать за ним, сразу же вышел
через дверь, ведущую во двор, провел молодого человека в конюшню, где
его ожидала оседланная лошадь, и спросил, не нужно ли ему еще чего-ни-
будь.
- Мне нужно знать, по какой дороге ехать, - сказал Д'Артаньян.
- Поезжайте отсюда до Бланжи, а от Бланжи - до Невшателя. В Невшателе
зайдите в трактир "Золотой серп", передайте хозяину пароль, и вы найде-
те, как и здесь, оседланную лошадь.
- Сколько я вам должен? - спросил Д'Артаньян.
- За все заплачено, - сказал хозяин, - и заплачено щедро. Поезжайте,
и да хранит вас бог!
- Аминь! - ответил молодой человек, пуская лошадь галопом.
Через четыре часа он был уже в Невшателе.
Он тщательно выполнил полученные указания. В Невшателе, как и в
Сен-Валери, его ожидала оседланная лошадь. Он хотел переложить пистолеты
из прежнего седла в новое, но в нем оказались точно такие же пистолеты.
- Ваш адрес в Париже?
- Дом гвардейцев, рота Дезэссара.
- Хорошо, - сказал хозяин.
- По какой дороге мне ехать?
- По дороге на Руан. Но вы объедете город слева. Вы остановитесь у
маленькой деревушки Экуи. Там всего один трактир - "Щит Франции". Не су-
дите о нем по внешнему виду. В конюшне окажется конь, который не уступит
этому.
- Пароль тот же?
- Тот же самый.
- Прощайте, хозяин!
- Прощайте, господин гвардеец! Не нужно ли вам чего-нибудь?
Д'Артаньян отрицательно покачал головой и пустил лошадь во весь опор.
В Экуи повторилось то же: предупредительный хозяин и свежая, отдох-
нувшая лошадь. Он оставил, как и на прежних станциях, свой адрес и тем
же ходом понесся в Понтуаз. В Понтуазе он в последний раз сменил коня и
в девять часов галопом влетел во двор дома г-на де Тревиля"
За двенадцать часов он проскакал более шестидесяти миль.
Господин де Тревиль встретил его так, словно расстался с ним сегодня
утром. Только пожав его руку несколько сильнее обычного, он сообщил мо-
лодому гвардейцу, что рота г-на Дезэссара несет караул в Лувре и что он
может отправиться на свой пост.
XXII
МЕРЛЕЗОНСКИИ БАЛЕТ
На следующий день весь Париж только и говорил что о бале, который го-
родские старшины давали в честь короля и королевы и на котором их вели-
чества должны были танцевать знаменитый Мерлезонский балет, любимый ба-
лет короля.
И действительно, уже за неделю в ратуше начались всевозможные приго-
товления к этому торжественному вечеру. Городской плотник соорудил под-
мостки, на которых должны были разместиться приглашенные дамы; городской
бакалейщик украсил зал двумястами свечей белого воска, что являлось нес-
лыханной роскошью по тем временам; наконец, были приглашены двадцать
скрипачей, причем им была назначена двойная против обычной плата" ибо,
как гласил отчет, они должны были играть всю ночь.
В десять часов утра г-н де Ла Кост, лейтенант королевской гвардии, в
сопровождении двух полицейских офицеров и нескольких стрелков явился к
городскому секретарю Клеману и потребовал у него ключи от всех ворот,
комнат и служебных помещений ратуши. Ключи были вручены ему немедленно:
каждый из них был снабжен ярлыком, с помощью которого можно было отли-
чить его от остальных, и с этой минуты на г-на де Ла Коста легла охрана
всех ворот и всех аллей, ведущих к ратуше.
В одиннадцать часов явился капитан гвардии Дюалье с пятьюдесятью
стрелками, которых сейчас же расставили в ратуше, каждого у назначенной
ему двери.
В три часа прибыли две гвардейские роты - одна французская, другая
швейцарская. Рота французских гвардейцев состояла наполовину из солдат
г-на Дюалье, наполовину из солдат г-на Дезэссара.
В шесть часов вечера начали прибывать приглашенные. По мере того как
они входили, их размещали в большом зале, на приготовленных для них под-
мостках.
В девять часов прибыла супруга коннетабля. Так как после королевы это
была на празднике самая высокопоставленная особа, господа городские
старшины встретили ее и проводили в ложу напротив той, которая предназ-
началась для королевы.
В десять часов в маленьком зале со стороны церкви святого Иоанна,
возле буфета со столовым серебром, который охранялся четырьмя стрелками,
была приготовлена для короля легкая закуска.
В полночь раздались громкие крики и гул приветствий - это король ехал
по улицам, ведущим от Лувра к ратуше, которые были ярко освещены цветны-
ми фонарями.
Тогда городские старшины, облаченные в суконные мантии и предшествуе-
мые шестью сержантами с факелами в руках, вышли встретить короля на
лестницу, и старшина торгового сословия произнес приветствие; его вели-
чество извинился, что прибыл так поздно, и в свое оправдание сослался на
господина кардинала, задержавшего его до одиннадцати часов беседой о го-
сударственных делах.
Король был в парадном одеянии; его сопровождали его королевское высо-
чество герцог Орлеанский, граф де Суассон, великий приор, герцог де
Лонгвиль, герцог д'Альбеф, граф д'Аркур, граф де Ла Рош-Гюйон, г-н де
Лианкур, г-н де Барада, граф де Крамайль и кавалер де Сувре.
Все заметили, что король был грустен и чем-то озабочен.
Одна комната была приготовлена для короля, другая - от его брата,
герцога Орлеанского. В каждой из этих комнат лежал маскарадный костюм.
То же самое было сделано для королевы и для супруги коннетабля. Кавалеры
и дамы из свиты их величества должны были одеваться по двое в приготов-
