человека, требовавшего жирного цыпленка?
- Он самый, сударь.
- И этот Менвиль тоже кричал: "Да здравствует Кольбер!"?
- Кричал, и даже громче всех, как бешеный.
Лицо Кольбера снова омрачилось и приняло озабоченное выражение; осве-
тившее было его сияние горделивой радости сразу погасло.
- Так что же вы говорите, - разочарованно произнес он, - что почин в
этом деле шел от народа? Менвиль был моим врагом; он отлично знал, что
рано или поздно я непременно повешу его. Он - один из наемников аббата
Фуке... Все это было, несомненно, подстроено самим Фуке, ведь казненные
- друзья его детства!
"Вот как! - подумал даАртаньян. - Теперь мне все ясно. И все-таки Фу-
ке, что бы о нем ни говорили, - благородный человек".
- Уверены ли вы, что Менвиль убит? - спросил Кольбер офицера.
Тут даАртаньян решил, что ему пора вмешаться в разговор, и выступил
вперед.
- Да, он убит, господин Кольбер, - сказал он.
- Ах, это вы, сударь? - произнес Кольбер.
- Он убит мной! - непринужденно ответил мушкетер. - Я полагал, что
Менвиль ваш отъявленный враг.
- Не мой, а короля, - возразил Кольбер.
"Скотина! - подумал даАртаньян. - Ты вздумал еще лицемерить со мной!"
- Я очень счастлив, что мог оказать королю такую услугу, - произнес
он вслух. - Не возьметесь ли вы довести это до сведения его величества,
господин интендант?
- Прошу вас, сударь, определить точнее: что за поручение вы мне даете
и что именно должен я передать королю? - отвечал Кольбер язвительным то-
ном, в котором явственно прозвучала неприязнь.
- Я не даю вам никакого поручения, - возразил даАртаньян со спо-
койствием, никогда не покидающим насмешников. - Я думал, что вас не зат-
руднит доложить его величеству, что я, попав случайно на Гревскую пло-
щадь, расправился с Менвилем и водворил должный порядок.
Кольбер широко открыл глаза и вопросительно взглянул на начальника
конвоя.
- Да, верно, - подтвердил тот. - Этот господин оказался нашим спаси-
телем.
- Что же вы сразу не сказали, что пришли сюда сообщить об этом? -
сказал Кольбер мушкетеру с досадой. - Все объяснилось бы, и вам же было
бы лучше.
- Вы ошибаетесь, господин интендант, я пришел сюда совсем не для это-
го.
- Однако вы совершили настоящий подвиг.
- О, - небрежно произнес мушкетер, - я привык к этому.
- Так чему же я обязан честью вашего посещения?
- Король приказал мне явиться к вам.
- А, значит, вы явились за деньгами? - сказал Кольбер сухо, увидев,
что даАртаньян достает из кармана какую-то бумагу.
- Совершенно верно, сударь.
- Потрудитесь подождать, пока начальник конвоя закончит свой доклад.
ДаАртаньян весьма дерзко повернулся на каблуках, отвесил Кольберу
почти шутовской поклон и быстро направился к двери.
Такая решимость очень удивила Кольбера. Он привык, что военные, обыч-
но крайне нуждавшиеся в деньгах, проявляли неистощимое терпенье, приходя
к нему.
А что, если мушкетер вздумает отправиться к королю и пожалуется на
плохой прием, оказанный ему казначеем, или расскажет о своих подвигах?
Об этом стоило поразмыслить. Во всяком случае, в данный момент не следо-
вало раздражать даАртаньяна отказом, безразлично, пришел ли он от имени
короля или по собственному почину. Мушкетер оказал королю очень большую
услугу, и так недавно, что ее не могли еще забыть.
Взвесив все это, Кольбер решил подавить свое высокомерие и вернуть
даАртаньяна.
- Как, вы уже покидаете меня, господин ДаАртаньян? - спросил он.
ДаАртаньян обернулся.
- А почему бы и нет? - спокойно проговорил он. - Ведь нам не о чем
больше разговаривать.
- Но вы, вероятно, хотите получить деньги по ордеру?
- Я? Ничего подобного, уважаемый господин Кольбер.
- Ну так по чеку? Как вы на службе короля раздаете в нужных случаях
удары шпаги, так и я немедленно плачу по предъявленному мне документу.
Прошу вас, предъявите его.
- Ни к чему, господин Кольбер, - отвечал ДаАртаньян, внутренне нас-
лаждаясь явным замешательством интенданта, - мне уже уплачено.
- Уплачено? Но кем же?
- Суперинтендантом.
Кольбер побледнел.
- Объяснитесь точнее, - произнес он сдавленным голосом. - Зачем же вы
показываете мне документ, по которому уже уплачено?
- Из чувства долга, дорогой господин Кольбер. Король приказал мне по-
лучить первую четверть жалованья, которое ему угодно было мне назначить.
- Получить от меня?
- Не совсем так. Его величество сказал: "Сходите к Фуке, и если у не-
го не окажется денег, ступайте к Кольберу".
Лицо Кольбера на мгновение просветлело.
- Значит, у суперинтенданта оказались деньги?
- Да, наверно, у него нет недостатка в деньгах, если, вместо четверти
годового оклада, то есть пяти тысяч ливров...
- Пять тысяч ливров? За четверть года? - воскликнул Кольбер, не менее
Фуке изумленный значительностью суммы, назначенной за солдатскую службу.
- Но ведь это составляет двадцать тысяч в год.
- Совершенно верно, двадцать тысяч в год. Вы считаете не хуже покой-
ною Пифагора, господин Кольбер.
- Могу от души вас поздравить с подобным окладом, - сказал Кольбер с
ядовитой усмешкой. - Он в десять раз превышает жалованье интенданта.
- Однако король извинился, что предлагает мне слишком мало, и обещал
увеличить мой оклад со временем, когда разбогатеет. Но мне пора, я очень
спешу.
- Так... Против ожидания короля, суперинтендант выдал вам деньги?
- Да, а вы, тоже против ожидания короля, отказали мне.
- Я не отказывал вам, сударь, а просил только обождать немного. Итак,
вы говорите, что господин Фуке уплатил вам ваши пять тысяч ливров.
- Да, так поступили бы вы... Но он сделал для меня нечто большее, до-
рогой господин Кольбер.
- Что же именно?
- Он любезно отсчитал мне полностью весь оклад, заявив, что для коро-
ля касса у него всегда полна.
- Весь оклад?.. Следовательно, господин Фуке вместо пяти тысяч ливров
выдал вам двадцать тысяч?
- Да, сударь.
- Но зачем же?
- Затем, чтобы избавить меня от трех лишних посещений главного казна-
чейства. Как бы то ни было, а у меня в кармане двадцать тысяч ливров но-
венькими золотыми. Как вы видите, я не нуждаюсь в вас и явился сюда
только для того, чтобы соблюсти формальности.
С этими словами даАртаньян хлопнул себя по кармана и, улыбнувшись и
показав при этом тридцать два зуба, белизне которых мог бы позавидовать
юноша. Эти зубы словно говорили: "Дайте нам на каждого по маленькому
Кольберу, и мы живо съедим его".
Подчас змея так же смела, как и лев, ворона так же храбра, как орел,
и вообще нет ни одного животного, даже из самых трусливых, которое не
проявило бы мужества, когда дело коснется самозащиты. Поэтому и Кольбер
не испугался тридцати двух зубов даАртаньяна и, приняв суровый вид, ска-
зал:
- Сударь, но суперинтендант не имел права делать того, что сделал.
- Почему? - спросил даАртаньян.
- Потому что ваш ордер... Не потрудитесь ли вы показать мне ваш ор-
дер?
- Охотно; вот он.
Кольбер схватил бумагу с поспешностью, возбудившею в мушкетере не-
вольное беспокойство и сожаление о том, что он ее отдал.
- Вот видите, - продолжал Кольбер, - королевский приказ гласит: "По
предъявлении сего уплатить господину даАртаньяну сумму в пять тысяч лив-
ров, составляющую, четверть назначенного ему мною годового оклада".
- Совершенно верно, приказ таков, - отвечал д'Артаньян с преувеличен-
ным спокойствием.
- Значит, король считал нужным дать вам всего лишь пять тысяч ливров.
Почему же суперинтендант выдал вам больше?
- Вероятно, потому, что мог дать больше; ведь это никого не касается.
- Вполне естественно, что вы не сведущи в счетоводстве, - с сознанием
собственного превосходства заметил Кольбер. - Скажите, пожалуйста, как
бы вы поступили, если вам нужно было бы уплатить тысячу ливров?
- Мне никогда не приходилось платить тысячу ливров, - возразил даАр-
таньян.
- Но ведь не станете же вы платить больше того, что должны! - раздра-
женно вскричал Кольбер.
- Во всем этом мне ясно одно: у вас одна манера рассчитываться, а у
господина Фуке - другая, - заметил мушкетер.
- Моя манера единственно правильная.
- Я не отрицаю.
- А между тем вы получили то, что вам не причиталось.
Глаза даАртаньяна сверкнули молнией.
- Вы хотите сказать: получил вперед то, что должен был получить по-
том? Если б я получил то, что мне не причиталось, я совершил бы кражу.
Кольбер ничего не ответил на этот щекотливый вопрос.
- Вы должны в кассу пятнадцать тысяч ливров, - сказал он в порыве
служебного рвения.
- В таком случае окажите мне кредит, - с неуловимой иронией отвечал
даАртаньян.
- И не подумаю, сударь.
- Что такое? Вы намерены отобрать у меня эти три свертка золотых?
- Вы вернете их в мою кассу.
- Ну, нет! Не рассчитывайте на это, господин Кольбер.
- Но король нуждается в своих деньгах, сударь.
- А я, господин Кольбер, нуждаюсь в деньгах короля.
- Может быть, но вы вернете мне эту сумму.
- Ни за что на свете. Я слышал, что хороший кассир ничего не возвра-
щает, но и не берет обратно.
- Посмотрим, сударь, что скажет король, когда я покажу ему этот ор-
дер, который доказывает, что господин Фуке не только уплатил то, чего не
следует, но и не удержал документа, по которому произвел уплату.
- А, теперь мне понятно, господин Кольбер, для чего вы отобрали у ме-
ня бумагу! - вскричал даАртаньян.
В голосе его звучала угроза, но Кольбер не уловил ее.
- Вы поймете это лучше впоследствии, - сказал он, подняв руку, в ко-
торой был ордер.
- О, я и так прекрасно понимаю, что мне нечего дожидаться, господин
Кольбер! - воскликнул даАртаньян, быстро выхватив бумагу из руки Кольбе-
ра и спрятав ее в карман.
- Но это насилие, сударь! - крикнул Кольбер.
- Полно, стоит ли обращать внимание на выходку грубого солдата, -
проговорил даАртаньян. - Счастливо оставаться, дорогой господин Кольбер.
И, рассмеявшись прямо в лицо будущему министру, он вышел из кабинета.
- Ну, теперь этот господин будет меня обожать, - сказал про себя муш-
кетер. - Жаль только, что я едва ли с ним когда-нибудь встречусь.
XVII
ФИЛОСОФИЯ СЕРДЦА И УМА
Человека, побывавшего в опасных передрягах, столкновение с Кольбером
могло только позабавить.
Поэтому весь длинный путь от улицы Нев-де-Пти-Шан до Ломбардской ули-
цы даАртаньян внутренне посмеивался над интендантом. Он еще продолжал
смеяться, когда на пороге лавки встретил улыбающегося Планше. Впрочем,
последний почти всегда улыбался со времени возвращения своего патрона и
получения английских гиней.
- Наконец-то вы пришли, мой дорогой господин, - сказал он при виде
даАртаньяна.
- Да, но ненадолго, дружище, - ответил мушкетер, - поужинаю, лягу
соснуть часиков на пять, а на рассвете - на коня и марш в путь... А что,
моей лошади дали полторы порции, как я велел?
- Ах, сударь, - сказал Планше, - вы отлично знаете, что ваша лошадь -
любимица всего дома; мои приказчики то и дело ее балуют и кормят саха-
ром, орехами и сухарями. А вы еще спрашиваете, получила ли она свою пор-
цию овса. Спросите лучше, не лопнула ли она от обжорства.
- Ну, хорошо, хорошо, Планше. Поговорим обо мне.
Готов ли ужин?
- Готов. Горячее жаркое, раки, белое вино и свежие вишни.
- Славный ты малый, Планше! Давай поужинаем, а там - спать.
За ужином даАртаньян заметил, что Планше усиленно трет себе лоб, точ-
но набираясь решимости, чтобы высказать какую-то мысль, крепко засевшую
в мозгу. Бросив ласковый взгляд на доброго товарища былых странствий,
даАртаньян чокнулся с ним и спросил:
- Друг Планше, ты что-то хочешь сказать мне и не решаешься? Выклады-
вай, в чем дело!
- Мне кажется, - отвечал Планше, - вы опять отправляетесь в какую-то
экспедицию.
- Допустим.
- У вас опять какая-то новая идея?
