Пять минут спустя они входили к смотрителю замка. Последний прохажи-
вался взад и вперед по двору.
При имени Фуке, которое ему шепнул на ухо Пелисон, смотритель поспеш-
но подошел к экипажу со шляпой в руке и с низким поклоном произнес:
- Какая честь для меня, монсеньер!
- Я должен просить вас об услуге, сударь, - сказал Фуке.
- Приказывайте, монсеньер.
- Эта услуга сопряжена с известным риском, зато она гарантирует вам
навсегда мое расположение и покровительство.
- В чем она заключается, монсеньер?
- Вы должны проводить меня в камеры господ Лиодо и д'Эмери.
- Позволите ли вас спросить, монсеньер, зачем?
- Я объясню вам это в их присутствии, сударь, и предоставлю в ваше
распоряжение все средства облегчить им бегство.
- Бегство! Но разве монсеньеру не известно...
- Что? Говорите!
- Что господ Лиодо и д'Эмери здесь нет.
- С каких пор? - вздрогнув, спросил Фуке.
- Уже четверть часа.
- Где же они?
- Сейчас они в башне Венсенского замка.
- Почему их перевезли отсюда?
- По приказу короля.
- Какое несчастье! - вскричал Фуке, хватаясь за голову.
Он не произнес более ни слова, вернулся в карету с отчаянием в душе и
с помертвевшим взором.
- Наши друзья погибли, - сказал он Пелисону. - Кольбер отправил их в
Венсенскую башню. Это их мы встретили под аркадами Сен-Жан.
Пелисон, словно пораженный громом, молчал: он знал, что упреком убил
бы своего патрона.
- Куда прикажете ехать, монсеньер? - спросил лакей, открывая дверцы
кареты.
- В мой городской дом. А вы, Пелисон, возвращайтесь в Сен-Манде и
тотчас же привезите мне аббата Фуке. Вперед!
XII
ПЛАН СРАЖЕНИЯ
Было далеко за полночь, когда аббат Фуке явился к брату в сопровожде-
нии Гурвиля. Три этих человека, встревоженные предстоявшими событиями,
были похожи не на сильных мира сего, а скорее на трех заговорщиков, ко-
торых объединяла одна общая мысль о будущем преступлении. Фуке ходил по
комнате взад и вперед, опустив взгляд и нервно потирая руки. Наконец,
собравшись с духом, он произнес:
- Аббат, вы говорили мне сегодня о людях, которых содержите.
- Да.
- Скажите откровенно: что это за люди?
Аббат колебался.
- Не бойтесь и говорите прямо. Я не расположен ни грозить вам, ни шу-
тить.
- Вы желаете знать правду? Хорошо. Эти сто двадцать человек - мои
друзья и участники моих развлечений. Они преданы мне, как воры виселице.
- И вы вполне можете положиться - на них?
- Во всем.
- Они вас не выдадут?
- На меня никогда не падет подозрение.
- Это люди решительные?
- Они сожгут Париж, если им обещать, что сами они останутся целы.
- Моя просьба, аббат, заключается в следующем, - сказал Фуке, отирая
выступивший на лбу пот. - В известный момент все ваши люди должны на-
пасть на тех, кого я укажу. Это возможно?
- Они не в первый раз пойдут на подобное дело.
- Но если этой шайке придется столкнуться с вооруженной силой?
- И к этому им не привыкать.
- В таком случае соберите их всех в полном составе.
- Хорошо. Где?
- На Венсенской дороге, завтра, к двум часам.
- Чтобы отбить д'Эмери и Лиодо? Значит, будет схватка?
- Да, и серьезная. Вы боитесь?
- Не за себя, а за вас.
- Будут ли знать ваши люди, на что они идут?
- Они слишком умны, чтобы не догадаться. Однако министр, восставший
"против короля... очень рискует.
- Что вам за дело до меня?.. Впрочем, мое падение будет и вашим паде-
нием.
- Было бы благоразумней, сударь, ничего не предпринимать: пусть ко-
роль получит это маленькое удовольствие.
- Знайте, аббат, что заточение Лиодо и д'Эмери в Венсенский замок
предвещает гибель и мне, и всем моим близким. Повторяю: если я буду
арестован, то и вас бросят в тюрьму, или же я буду в тюрьме, а вас изго-
нят из Франции.
- Я в вашем распоряжении, сударь. Приказывайте.
- Я уже сказал: я хочу, чтобы завтра были вырваны из лап моих врагов
два финансиста, которых хотят привести в жертву, хотя есть столько прес-
тупников, остающихся безнаказанными. Можете ли вы это сделать?
- Могу.
- Изложите мне ваш план действий.
- Он очень прост. Обычно стража при осужденных на казнь состоит из
двенадцати человек.
- Завтра их будет сто.
- Я учел это и допускаю даже, что их будет двести.
- Тогда вам мало ста двадцати человек.
- Простите, в стотысячной толпе зевак всегда найдется тысяч десять
разбойников и головорезов, которым не хватает только подстрекателей.
- Что вы хотите этим сказать?
- А то, что завтра на Гревской площади, которую я избрал местом
действия, найдется десять тысяч помощников моим ста двадцати молодцам.
Эти начнут дело, те докончат его.
- Хорошо, ну а что вы сделаете с узниками?
- Мы спрячем их в каком-нибудь доме на площади; страже придется оса-
дить дом, чтобы отбить их... А вот еще лучше - некоторые дома имеют два
выхода: один на площадь, другой - на одну из соседних улиц. Узники вой-
дут в одну дверь, а выйдут в другую.
- Послушайте, - вдруг вскричал Фуке, - я придумал!.. Один из моих
друзей, человек проверенный, дает мне иногда ключи от дома, который он
снимает на улице Бодуайе. Обширный сад, примыкающий к этому дому, прос-
тирается до одного из домов на Гревской площади.
- Как раз то, что нам нужно, - сказал аббат. - А до какого дома?
- До довольно шумного кабачка под вывеской "Нотр-Дам".
- Я знаю его, - сказал аббат.
- Окна кабачка выходят на площадь, а задняя дверь во двор, где есть
калитка в сад моего друга.
- Отлично!
- Вы войдете в кабачок вместе с узниками и будете защищать вход с
площади, пока они не скроются через сад на улицу Бодуайе. Вы все поняли?
- Очень хорошо, монсеньер. Вы можете быть полководцем не хуже Конде.
- Сколько нужно денег, чтобы заплатить вашим бандитам и напоить их
как следует?
- Ах, монсеньер, как вы выражаетесь! Хорошо, что они вас не слышат.
Между ними есть люди очень щепетильные.
- Я хочу сказать, что нужно довести их до такого состояния, когда мо-
ре по колено. Ведь завтра я сражаюсь с королем, а когда я сражаюсь, то
должен победить. Понимаете?
- Понимаю, монсеньер. Так дайте мне денег.
- Гурвиль, выдайте аббату сто тысяч ливров.
- Хорошо... значит, действовать, ничего не щадя?
- Ничего.
- В добрый час.
- Монсеньер, - возразил Гурвиль, - если об этом узнают, никому из нас
не сносить головы.
- Ах, Гурвиль, как вам не стыдно! - вскричал Фуке, вспыхнув от гнева.
- Говорите о себе; что касается меня, то моя голова крепко сидит на пле-
чах. Итак, решено, аббат?
- Решено, монсеньер.
- Завтра в два часа?
- Нет, лучше в двенадцать. Нужно исподволь подготовить наших сообщни-
ков.
- Вы правы, не жалейте вина в кабаке.
- Не стану жалеть ни вина, ни самого кабака! - со смехом отвечал аб-
бат. - У меня есть отличный план; дайте мне привести его в исполнение, и
вы увидите.
- А как же вы известите меня?
- Пришлю гонца; его лошадь будет стоять наготове в саду вашего друга.
Кстати, как имя вашего друга?
Фуке обменялся взглядом с Гурвилем. Тот сказал, чтобы выручить своего
патрона:
- Этот дом очень легко узнать: кабачок спереди, единственный в квар-
тале сад - сзади.
- Отлично, отлично. Я предупрежу своих солдат.
- Проводите его, Гурвиль, - сказал Фуке, - и выдайте ему деньги. По-
годите минуту, аббат... Какой характер мы придадим этому похищению?
- Самый простой: бунт.
- По какому же поводу? Ведь парижская чернь всегда довольна королем,
когда он вешает финансистов.
- Я все устрою, - сказал аббат. - У меня есть на этот счет одна
мысль.
- Какая?
- Мои люди с криком: "Кольбер! Да здравствует Кольбер!" бросятся на
узников, словно для того, чтобы разорвать их на части, считая виселицу
слишком легкой казнью для них.
- В самом деле, какая удачная мысль! - сказал Гурвиль. - Что за вооб-
ражение у вас, аббат!
- Я достойный член своего семейства, - с гордостью произнес аббат.
- Чудак! - проговорил Фуке. - План очень остроумен, - добавил он. -
Действуйте и постарайтесь не проливать крови!
Гурвиль и аббат уехали вместе, очень озабоченные, а министр откинулся
на подушки. Мысль о зловещих событиях завтрашнего дня переплеталась у
него с любовными грезами.
XIII
КАБАЧОК ПОД ВЫВЕСКОЙ "НОТР-ДАМ"
К двум часам следующего дня тысяч пятьдесят зрителей собралось на
Гревской площади вокруг двух виселиц, воздвигнутых одна против другой
между Гревским мостом и мостом Пельтье, у самых перил набережной.
С раннего утра все парижские глашатаи ходили по улицам, рынкам и
предместьям города, возвещая громкими голосами о великом акте правосу-
дия, совершаемом королем над двумя ворами и изменниками, обиравшими на-
род. И граждане, интересы которых так оберегались, покидали лавки, мас-
терские и другие заведения, чтобы засвидетельствовать Людовику XIV свою
признательность, словно гости, которые боятся проявить невежливость по
отношению к хозяину, не явившись на его приглашение.
Приговор гласил, что два откупщика, грабителя, расхитители королевс-
ких денег, обманщики и взяточники, будут казнены на Гревской площади и
имена их будут прибиты к виселицам.
Любопытство парижан достигло высшей точки. Огромная толпа с лихора-
дочным нетерпением ожидала часа казни. Повсюду распространилась весть,
что узники, переведенные из тюрьмы в Венсенский замок, будут привезены
оттуда на Гревскую площадь.
В этот день даАртаньян, получив последние указания от короля и прос-
тившись с друзьями, которых представлял на этот раз один Планше, начер-
тал себе план действий, распределил время, как подобает человеку занято-
му и деловому, у которого каждая минута на счету.
"Отъезд назначен на рассвете, в три часа; значит, у меня остается
пятнадцать часов. Вычтем отсюда шесть часов на сон; ну, час на еду -
семь; час на свиданье с Атосом - восемь; два часа про запас, - всего де-
сять. Остается пять часов. Ну-с, теперь час на то, чтобы получить
деньги, лучше сказать - отказ от Фуке; еще час - сходить за деньгами к
Кольберу, вытерпеть его вопросы и ужимки; час на осмотр и приведение в
порядок вооружения, одежды, на чистку сапог. Итак, у меня еще остается
два часа. О, да я богач!.."
Рассуждая так с самим собой, даАртаньян испытывал прилив странной
юношеской радости, опьяняющее благоухание далеких счастливых дней моло-
дости.
"В эти два часа, - соображал мушкетер, - я успею получить четверть
годовой платы за помещение кабачка "Нотр-Дам". Триста семьдесят пять
ливров! Недурная сумма, черт возьми! Удивительно! Если бы бедняк, у ко-
торого в кармане всего один ливр, получил несколько медяков, то это было
бы вполне справедливо, но на долю бедняка никогда не выпадает такое
счастье. А богач, напротив, всегда получает доходы с капиталов, которых
он не трогает... Вот ведь эти триста семьдесят пять ливров мне как будто
с неба свалились.
Итак, я пойду в кабачок "Нотр-Дам". Хозяин, наверное, поднесет мне
стакан доброго испанского вина... Но прежде всего порядок, господин да-
Артаньян... Наше время распределяется таким образом: 1. Атос. 2. Кабачок
"Нотр-Дам". 3. Фуке. 4. Кольбер. 5. Ужин. 6. Одежда, сапоги, лошадь,
снаряжение. 7 и последнее. Сон".
Сообразно с этой программой даАртаньян прежде всего отправился к гра-
фу де Ла Фер, которому рассказал коечто из вчерашних происшествий. Атос
немного беспокоился о причине вызова даАртаньяна к королю, но с первых
же слов своего друга понял, что тревожился напрасно. Понял и то, что Лю-
довик дал даАртаньяну какоето важное секретное поручение, и не пробовал
даже расспрашивать о нем своего друга. Он только просил его беречь себя
и предложил сопровождать его, если это возможно.
- Но, милый друг, я никуда не уезжаю, - сказал даАртаньян.
