- Жена маршала д'Анкра - всего лишь жена маршала д'Анкра, какая-то
искательница приключений из Флоренции, тогда как августейшая супруга ва-
шего величества - Анна Австрийская, королева Франции, то есть одна из
величайших владетельных особ в мире.
- Тем страшнее ее вина, герцог! Чем легче она забыла высоту своего
сана, тем глубже она пала. Да, кроме того, я давно уже решил положить
конец всем этим интригам - политическим и любовным... При ней, если не
ошибаюсь, состоит некий Ла Порт?
- Которого я, должен признаться, считаю главной пружиной в этом деле,
- вставил кардинал.
- Значит, и вы, так же как я, думаете, что она обманывает меня?
- Я думаю и повторяю, ваше величество, что королева в заговоре против
власти короля, но я не сказал - против его чести.
- А я вам говорю - в заговоре против того и другого. Я вам говорю,
что королева меня не любит, что она любит другого. Я вам говорю, что она
любит этого подлого Бекингэма! Почему вы не арестовали его, когда он был
в Париже?
- Арестовать герцога? Арестовать первого министра короля Карла Перво-
го? Да что вы, ваше величество! Какой шум! А если бы - в чем я по-преж-
нему сомневаюсь, - если бы подозрения вашего величества сколько-нибудь
оправдались, какая страшная огласка, какой неслыханный позор!
- Но раз он сам подвергал себя опасности, как какойнибудь бродяга или
вор, нужно было...
Людовик XIII умолк, сам испугавшись того, что готово было сорваться с
его уст, и Ришелье, вытянув шею, напрасно ожидал этих слов, застывших на
королевских устах.
- Нужно было?..
- Ничего, - произнес король, - ничего... Но в течение всего времени,
что он был в Париже, вы не выпускали его из виду?
- Нет, ваше величество.
- Где он жил?
- На улице Лагарп, номер семьдесят пять.
- Где это?
- Недалеко от Люксембургского дворца.
- И вы уверены, что он не виделся с королевой?
- Я считаю королеву слишком преданной своему Долгу.
- Но они в переписке. Это ему королева писала весь день. Герцог, я
должен получить эти письма!
- Ваше величество, разве...
- Герцог! Чего бы это ни стоило, я хочу получить эти письма.
- Но я должен заметить вашему величеству...
- Неужели и вы предаете меня, господин кардинал? Вы все время проти-
витесь моим желаниям. Неужели и вы в сговоре с испанцами и англичанами,
с госпожой де Шеврез и с королевой?
- Ваше величество, - со вздохом произнес кардинал, - мне казалось,
что я огражден от таких подозрений.
- Господин кардинал, вы слышали меня: я хочу иметь эти письма.
- Есть только один способ...
- Какой?
- Поручить эту миссию канцлеру, господину Сегье. Это дело целиком по
его части.
- Пусть за ним немедленно пошлют!
- Он, должно быть, у меня. Я как раз вызвал его к себе, а отправляясь
в Лувр, я распорядился, чтобы он, когда явится, подождал меня.
- Пусть за ним немедленно пошлют.
- Воля вашего величества будет исполнена, но...
- Что за "но"?
- Но королева, возможно, откажется подчиниться.
- Подчиниться моим приказаниям?
- Да, если она не будет уверена, что это приказание исходит от коро-
ля.
- Ну так вот, чтобы она не сомневалась, я сам предупрежу ее.
- Ваше величество, надеюсь, не забудете, что я сделал все возможное,
лишь бы предотвратить разрыв.
- Да, герцог, я знаю, что вы крайне снисходительны к королеве... мо-
жет быть, даже чересчур снисходительны. Мы еще вернемся к этому позже,
предупреждаю вас.
- Когда будет угодно вашему величеству. Но я всегда буду горд и
счастлив принести себя в жертву во имя мира и согласия между вами и ко-
ролевой Франции.
- Прекрасно, кардинал, прекрасно. Но пока что пошлите за господином
канцлером. Я пройду к королеве.
И Людовик XIII, открыв дверь, вышел в коридор, соединявший его поло-
вину с апартаментами Анны Австрийской.
Королева сидела в кругу своих придворных дам - г-жи де Гито, г-жи де
Сабле, г-жи де Монбазон и г-жи де Гемене. В углу пристроилась и каме-
ристка - донья Эстефания, приехавшая вместе с королевой из Мадрида.
Госпожа де Гемене читала вслух, и все внимательно слушали чтицу, за
исключением королевы, затеявшей это чтение лишь для того, чтобы иметь
возможность предаться ходу своих мыслей, делая вид, будто она слушает.
Мысли эти, хоть и позлащенные последними отблесками любви, все же бы-
ли полны печали. Лишенная доверия своего супруга, преследуемая нена-
вистью кардинала, который не мог ей простить того, что она отвергла его
нежные чувства, Анна Австрийская имела перед глазами пример королевы-ма-
тери, которую эта ненависть терзала в течение всей ее жизни, хотя Мария
Медичи, если верить мемуарам того времени, вначале и дарила кардиналу то
счастье, в котором так упорно отказывала ему королева Анна. Анна
Австрийская видела, как падают ее самые преданные слуги, самые доверен-
ные друзья, самые дорогие ее сердцу любимцы. Как то несчастные, что на-
делены роковым даром, она навлекала несчастья на все, к чему прикаса-
лась. Ее дружба была роковой и влекла за собой преследования. Г-жа де
Шеврез и г-жа де Верне были сосланы, и даже Ла Порт по скрывал от своей
повелительницы, что с минуты на минуту ожидает ареста.
Королева была целиком погружена в эти мрачные размышления, когда
дверь вдруг раскрылась и в комнату вошел король.
Чтица сразу умолкла, все дамы встали со своих мест, и наступило мерт-
вое молчание.
Не считая нужным поздороваться, король сделал несколько шагов и оста-
новился перед королевой.
- Сударыня, - произнес он изменившимся голосом, - сейчас к вам зайдет
господин канцлер. Он сообщит вам нечто такое, о чем я поручил ему поста-
вить вас в известность.
Несчастная королева, которой непрерывно грозили разводом, ссылкой и
даже судом, побледнела, несмотря на свои румяна.
- Но чем вызвано это посещение, ваше величество? - не в силах сдер-
жаться, спросила она. - Что скажет мне господин канцлер, чего не могли
бы мне сказать вы сами?
Король, не отвечая, круто повернулся на каблуках, и почти в ту же ми-
нуту дежурный гвардейский капитан Гито доложил о приходе канцлера.
Когда канцлер вошел, короля уже не было в комнате: он успел выйти че-
рез другую дверь.
Канцлер вошел красный от смущения, но с улыбкой на устах. Ввиду того,
что нам, вероятно, еще предстоит встретиться с ним по ходу нашего по-
вествования, не лишним будет нашим читателям уже сейчас ближе познако-
миться с ним.
Канцлер был лицо довольно любопытное. Де Рош Ле Маль, каноник собора
Богоматери, бывший некогда камердинером кардинала, рекомендовал г-на де
Сегье его преосвященству как человека всецело преданного. Кардинал пове-
рил этой рекомендации, и ему не пришлось раскаиваться.
О г-не де Сегье ходили самые разнообразные слухи. Между прочим, расс-
казывали следующую историю.
После бурно проведенной молодости он удалился в монастырь, чтобы там
хоть в течение некоторого срока искупить безумства своей юности.
Но, вступая в эту святую обитель, бедный грешник не успел достаточно
быстро захлопнуть за собой дверь и помешать страстям, от которых он бе-
жал, ворваться в нее вслед за ним. Он беспрестанно подвергался искушени-
ям, и настоятель, которому он поведал об этом горе, посоветовал ему,
чтобы отгонять демона-искусителя, хвататься в такие минуты за веревку
колокола и звонить что есть мочи. Услышав этот звон, монахи поймут, что
соблазны обуревают одного из их братьев, и все братство станет на молит-
ву.
Совет этот пришелся будущему канцлеру по душе. Он заклинал злого духа
с помощью целого потока молитв, творимых другими монахами. Но дьявол не
так-то легко отступает с однажды занятых им позиций. По мере того как
усиливались заклинания, дьявол усиливал соблазны, так что колокол оглу-
шительно гудел день и ночь, возвещая о страстном желании кающегося
умертвить свою плоть.
Монахам не оставалось ни минуты отдыха. Днем они только и делали, что
поднимались и спускались по лестнице, ведущей в часовню; ночью, сверх
обычных молитв, им приходилось по двадцать раз соскакивать с коек и про-
стираться ниц на полу своих келий.
Неизвестно, отступился ли дьявол или дело это надоело монахам, но по
прошествии трех месяцев кающийся вновь появился в свете, где пользовался
репутацией самого страшного одержимого, какого когда-либо видели на зем-
ле.
По выходе из монастыря он принял судейское звание, занял место своего
дядюшки, став президентом в парламенте, перешел - что доказывало его
редкую проницательность - на сторону кардинала, был назначен канцлером,
служил верным орудием в руках его преосвященства в его ненависти к коро-
леве-матери и в его происках против Анны Австрийской; натравливал судей
в течение всего дела Шале, поддерживал великого эконома Лафема во всех
его начинаниях, и в конце концов, полностью завоевав доверие кардинала,
доверие, достойно заслуженное им, он взял на себя необычайное поручение,
для выполнения которого явился сейчас к королеве.
Королева, когда он вошел, все еще стояла, но, увидев его, сразу опус-
тилась в кресло, знаком приказав своим дамам занять места на подушках и
пуфах. Затем она гордо повернулась к вошедшему.
- Что вам угодно, сударь? - спросила Анна Австрийская. - И с какой
целью вы явились сюда?
- По поручению короля, невзирая на глубокое уважение, которое я имею
честь питать к вашему величеству, я вынужден произвести тщательный обыск
среди ваших бумаг.
- Как, сударь! - воскликнула королева. - Обыск у меня?.. У меня?..
Какая неслыханная низость!
- Прошу извинить меня, ваше величество, но сейчас я лишь орудие в ру-
ках короля. Разве его величество не были только что здесь и не просили
вас быть готовой к этому посещению?
- Ищите же, сударь. Я преступница, надо полагать... Эстефания, подай-
те ключи от всех моих сколов и бюро.
Канцлер для виду порылся в ящиках, хотя и был уверен, что королева не
там хранит важное письмо, написанное днем.
После того как канцлер раз двадцать выдвинул и вновь задвинул ящики
бюро, ему все же пришлось, преодолев некоторую нерешительность, сделать
последний шаг в этом деле, другими словами - обыскать королеву.
Канцлер повернулся к Анне Австрийской.
- Сейчас, - произнес он тоном, в котором сквозили растерянность и
смущение, - мне остается приступить к главной части обыска.
- Какой? - спросила королева, которая не понимала или не желала по-
нять намерений канцлера.
- Его величество знает, что сегодня днем королевой было написано
письмо. Его величеству известно, что это письмо еще не отослано по наз-
начению. Этого письма не оказалось ни в вашем столе, ни в бюро. Между
тем оно где-нибудь спрятано.
- Но осмелитесь ли вы коснуться вашей королевы? - произнесла Анна
Австрийская, выпрямившись во весь рост и устремляя на канцлера взгляд, в
котором вспыхнула угроза.
- Я верный слуга короля и выполняю все, что приказывает его величест-
во.
- Что ж, это правда! - сказала Анна Австрийская. - И шпионы господина
кардинала сослужили ему верную службу. Я действительно написала сегодня
письмо, и письмо это не отправлено. Письмо здесь.
И королева положила свою прекрасную руку на грудь.
- В таком случае дайте мне это письмо, ваше величество, - сказал
канцлер.
- Я отдам его только королю, сударь, - ответила Анна.
- Если бы король желал лично получить от вашего величества письмо, он
бы сам попросил его у вас. Но повторяю вам: он поручил мне потребовать у
вас письмо, с тем что если вы откажетесь...
- Продолжайте!
...он мне же поручил взять его у вас. Как? Что вы хотите сказать?
- Что мои полномочия идут далеко, и мне, чтобы найти эти бумаги, дано
разрешение произвести даже личный обыск вашего величества.
- Какой ужас! - вскричала королева.
- Поэтому прошу вас, сударыня, проявить уступчивость.
