лентины, и лакей, заступивший место Барруа, вместе вбежали в комнату.
Валентина была так бледна, так холодна и неподвижна, что, не слушая
того, что им говорят, они поддались царившему в этом проклятом доме
страху и с воплями бросились бежать по коридорам.
Госпожа Данглар и Эжени как раз в эту минуту уезжали; они еще успели
узнать причину переполоха.
- Я вам говорила! - воскликнула г-жа де Вильфор. - Бедняжка!
XVII. ПРИЗНАНИЕ
В эту минуту послышался голос Вильфора, кричавшего из своего кабине-
та:
- Что случилось?
Моррель взглянул на Нуартье, к которому вернулось все его хладнокро-
вие, и тот глазами указал ему на пишу, где однажды, при сходных обстоя-
тельствах, он уже скрывался.
Он едва успел схватить шляпу и спрятаться за портьерой. В коридоре
уже раздавались шаги королевского прокурора.
Вильфор вбежал в комнату, бросился к Валентине и схватил ее в
объятья.
- Доктора! Доктора!.. Д'Авриньи! - крикнул Вильфор. - Нет, я лучше
сам поеду за ним.
И он стремглав выбежал из комнаты.
В другую дверь выбежал Моррель.
Его поразило в самое сердце ужасное воспоминание: ему вспомнился раз-
говор между Вильфором и доктором, который он случайно подслушал той
ночью, когда умерла г-жа де Сен-Меран; симптомы, хоть и более слабые,
были такие же, какие предшествовали смерти Барруа.
И ему почудилось, будто в ушах у него звучит голос Монте-Кристо, ска-
завшего ему не далее как два часа тому назад:
"Что бы вам ни понадобилось, Моррель, приходите ко мне, я многое могу
сделать".
Он стрелой помчался по предместью Сент-Оноре к улице Матиньон, а с
улицы Матиньон на Елисейские Поля.
Тем временем Вильфор подъехал в наемном кабриолете к дому Д'Авриньи;
он так резко позвонил, что швейцар открыл ему с перепуганным лицом.
Вильфор бросился па лестницу, не в силах вымолвить ни слова. Швейцар
знал его и только крикнул ему вслед:
- Доктор в кабинете, господин королевский прокурор!
Вильфор уже вошел, или, вернее, ворвался к доктору.
- Ах, это вы! - сказал Д'Авриньи.
- Да, доктор, - отвечал Вильфор, закрывая за собой дверь, - и на этот
раз я вас спрашиваю, одни ли мы здесь? Доктор, мой дом проклят богом.
- Что случилось? - спросил тот внешне холодно, но с глубоким внутрен-
ним волнением. - У вас опять кто-нибудь заболел?
- Да, доктор, - воскликнул Вильфор, хватаясь за голову, - да!
Взгляд Д'Авриньи говорил:
"Я это предсказывал".
Он медленно и с ударением произнес:
- Кто же умирает на этот раз? Кто эта новая жертва, которая предста-
нет перед богом, обвиняя нас в преступной слабости?
Мучительное рыдание вырвалось из груди Вильфора; он схватил доктора
за руку.
- Валентина! - сказал он. - Теперь очередь Валентины!
- Ваша дочь! - с ужасом и изумлением воскликнул д'Авриньи.
- Теперь вы видите, что вы ошибались, - прошептал Вильфор, - помогите
ей и попросите у страдалицы прощения за то, что вы подозревали ее.
- Всякий раз, когда вы посылали за мной, - сказал д'Авриньи, - бывало
уже поздно, но все равно, я иду; только поспешим, с вашими врагами мед-
лить нельзя.
- На этот раз, доктор, вам уже не придется упрекать меня в слабости.
На этот раз я узнаю, кто убийца, и не пощажу его.
- Прежде чем думать о мщении, сделаем все возможное, чтобы спасти
жертву, - сказал д'Авриньи. - Едем.
И кабриолет, доставивший Вильфора, рысью домчал его обратно вместе с
д'Авриньи в то самое время, как Моррель стучался в дверь Монте-Кристо.
Граф был у себя в кабинете и, очень озабоченный, читал записку, кото-
рую ему только что спешно прислал Бертуччо.
Услышав, что ему докладывают о Морреле, который расстался с ним за
каких-нибудь два часа перед этим, граф с удивлением поднял голову.
Для Морреля, как и для графа, за эти два часа изменилось, по-видимо-
му, многое: он покинул графа с улыбкой, а теперь стоял перед ним, как
потерянный.
Граф вскочил и бросился к нему.
- Что случилось, Максимилиан? - спросил он. - Вы бледны, задыхаетесь!
Моррель почти упал в кресло.
- Да, - сказал он, - я бежал, мне нужно с вами поговорить.
- У вас дома все здоровы? - спросил граф самым сердечным тоном, не
оставлявшим сомнений в его искренности.
- Благодарю вас, граф, - отвечал Моррель, видимо, не зная, как прис-
тупить к разговору, - да, дома у меня все здоровы.
- Я очень рад; но вы хотели мне что-то сказать? - заметил граф с воз-
растающей тревогой.
- Да, - сказал Моррель, - я бежал к вам из дома, куда вошла смерть.
- Так вы от Морсеров? - спросил Монте-Кристо.
- Нет, - отвечал Моррель, - а разве у Морсеров ктонибудь умер?
- Генерал пустил себе пулю в лоб, - отвечал МонтеКристо.
- Какое ужасное несчастье! - воскликнул Максимилиан.
- Не для графини, не для Альбера, - сказал Монте-Кристо, - лучше по-
терять отца и мужа, чем видеть его бесчестие; кровь смоет позор.
- Несчастная графиня! - сказал Максимилиан. - Больше всего мне жаль
эту благородную женщину!
- Пожалейте и Альбера, Максимилиан; поверьте, он достойный сын графи-
ни. Но вернемся к вам; вы хотели меня видеть; я очень рад, если могу
быть вам полезен.
- Да, я пришел к вам в безумной надежде, что вы можете помочь мне в
таком деле, где один бог может помочь.
- Говорите же!
- Я даже не знаю, - сказал Моррель, - имею ли я право хоть одному че-
ловеку на свете открыть такую тайну; но меня вынуждает рок, я не могу
иначе.
И он замолчал в нерешительности.
- Вы знаете, что я вас люблю, - сказал Монте-Кристо, сжимая руку Мор-
реля.
- Ваши слова придают мне смелости, и сердце говорит мне, что я не
должен иметь тайн от вас.
- Да, Моррель, сам бог внушил вам это. Скажите же мне все, как вам
велит сердце.
- Граф, разрешите мне послать Батистена справиться от вашего имени о
здоровье одной особы, которую вы знаете.
- Я сам в вашем распоряжении, что же говорить о моих слугах?
- Я должен узнать, что ей лучше, не то я с ума сойду.
- Хотите, чтобы я позвонил Батистену?
- Нет, я сам ему скажу.
Моррель вышел, позвал Батистена и вполголоса сказал ему несколько
слов. Камердинер спешно вышел.
- Ну, что? Послали? - спросил Монте-Кристо возвратившегося Морреля.
- Да, теперь я буду немного спокойнее.
- Я жду вашего рассказа, - сказал, улыбаясь, МонтеКристо.
- Да, я все скажу вам. Слушайте. Однажды вечером я очутился в одном
саду; меня скрывали кусты, никто не подозревал о моем присутствии. Мимо
меня прошли двое; разрешите мне пока не называть их; они разговаривали
тихо, но мне было так важно знать, о чем они говорят, что я напряг слух
и не пропустил ни слова.
- Начало довольно зловещее, если судить по вашей бледности.
- Да, мой друг, все это ужасно! В этом доме кто-то только что умер;
один из собеседников был хозяин, другой - врач. И первый поверял второму
свои опасения и горести, потому что уже второй раз за этот месяц смерть,
быстрая и неожиданная, поражала его дом, словно ангел мщения призвал на
него божий гнев.
- Вот что! - сказал Монте-Кристо, пристально глядя на Морреля и неу-
ловимым движением поворачивая свое кресло так, чтобы оказаться в тени, в
то время как свет падал прямо на лицо гостя.
- Да, - продолжал Максимилиан, - смерть дважды за один месяц посетила
этот дом.
- А что отвечал доктор? - спросил Монте-Кристо.
- Он отвечал... он отвечал, что смерть эта кажется ему неестественной
и что ее можно объяснить только одним...
- Чем?
- Ядом!
- В самом деле? - сказал Монте-Кристо с тем легким покашливанием, ко-
торое в минуты сильного волнения помогало ему скрыть румянец, или блед-
ность, или просто то внимание, с каким он слушал собеседника. - В самом
деле, Максимилиан? И вы все это слышали?
- Да, дорогой граф, я все это слышал, и доктор даже прибавил, что,
если что-либо подобное повторится, он будет считать себя обязанным обра-
титься к правосудию.
Монте-Кристо слушал с величайшим спокойствием, быть может, притвор-
ным.
- Потом, - продолжал Максимилиан, - смерть нагрянула в третий раз, но
ни хозяин дома, ни доктор никому ничего не сказали; теперь смерть, может
быть, нагрянет в четвертый раз. Скажите, граф, к чему меня обязывает
знание этой тайны?
- Дорогой друг, - сказал Монте-Кристо, - вы рассказываете о случае, о
котором знают решительно все. Дом, где вы все это слышали, мне знаком,
или по крайней мере я знаю точь-в-точь такой же; там имеется сад, отец
семейства, доктор, там одна за другой случились три странных и неожидан-
ных смерти. Взгляните на меня: я не слышал ничьих признаний и тем не ме-
нее знаю все это не хуже вас. Но разве меня мучает совесть? Нет, меня
это ничуть не касается. Вы говорите: словно ангел мщения призвал божий
гнев на этот дом; а кто вам сказал, что это не так? Закройте глаза на
преступления, которых не хотят видеть те, кому надлежало бы их видеть.
Если в этом доме бог творит свой суд, Максимилиан, то отвернитесь и не
мешайте божьему правосудию.
Моррель вздрогнул. Голос графа звучал мрачно, грозно и торжественно.
- Впрочем, - продолжал граф, так резко меняя тон, что казалось, будто
заговорил совсем другой человек, - откуда вы знаете, что это должно пов-
ториться?
- Это повторилось, граф! - воскликнул Моррель. - Вот почему я здесь.
- Что же я могу сделать, Моррель? Может быть, вы хотите, чтобы я пре-
дупредил королевского прокурора?
Монте-Кристо произнес последние слова так выразительно, с такой нед-
вусмысленной интонацией, что Моррель вскочил.
- Граф, - воскликнул он, - вы знаете, о ком я говорю!
- Да, разумеется, мой друг, и я докажу вам это, поставив точки над и,
то есть назову всех действующих лиц. Вы гуляли в саду Вильфора; из ваших
слов я заключаю, что это было в вечер смерти маркизы де Сен-Меран. Вы
слышали, как Вильфор и д'Авриньи беседовали о смерти маркиза де Сен-Ме-
ран и о не менее удивительной смерти маркизы. Д'Авриньи говорил, что
предполагает отравление и даже два отравления; и вот вы, на редкость по-
рядочный человек, с тех пор терзаете свое сердце, пытаете совесть, не
зная, следует ли вам открыть эту тайну или промолчать. Мы живем не в
средние века, дорогой друг, теперь уже нет ни святой инквизиции, ни
вольных судей; что вы с ними сделаете? "Совесть, чего ты хочешь от ме-
ня?" - сказал Стерн. Полно, друг мой, пусть они спят, если им спится,
пусть чахнут от бессонницы, если она их мучит, а сами бога ради спите
спокойно, благо у вас совесть чиста.
Лицо Морреля страдальчески исказилось; он схватил Монте-Кристо за ру-
ку.
- Но ведь это повторилось! Вы слышите?
- Так что же? Пусть, - сказал граф и, удивленный этой непонятной ему
настойчивостью, испытующе посмотрел на Максимилиана. - Это семья Атри-
дов; бог осудил их, и они несут свою кару; они сгинут все, как бумажные
человечки, которых вырезают дети и которые валятся один за другим, хотя
бы их было двести, от дуновения их создателя. Три месяца тому назад умер
маркиз де СенМеран; спустя несколько дней - маркиза; на днях - Барруа;
сегодня - старик Нуартье или юная Валентина.
- Вы знали об этом? - воскликнул Моррель с таким ужасом, что Мон-
те-Кристо вздрогнул, - он, который не шевельнулся бы, если бы обрушилась
твердь небесная. - Вы знали об этом и молчали?
- Что мне до этого? - возразил, пожав плечами Монте-Кристо. - Что мне
эти люди, и зачем мне губить одного, чтобы спасти другого? Право, я не
отдаю предпочтения ни жертве, ни убийце.
- Но я, я! - в исступлении крикнул Моррель. - Ведь я люблю ее!
- Любите? Кого? - воскликнул Монте-Кристо, вскакивая с места и хватая
Морреля за руки.
- Я люблю страстно, безумно, я отдал бы всю свою кровь, чтобы осушить
одну ее слезу. Вы слышите! Я люблю Валентину де Вильфор, а ее убивают! Я
люблю ее, и я молю бога и вас научить меня, как ее спасти!
