тилась с каретой Вильфора. Вильфор сделал знак, экипажи подъехали друг к
другу, и, наклонившись к окну, королевский прокурор спросил:
- Ведь вы будете у госпожи де Морсер?
- Нет, - отвечала г-жа Данглар, - я себя очень плохо чувствую.
- Напрасно, - возразил Вильфор, бросая на нее многозначительный
взгляд, - было бы очень важно, чтобы вас там видели.
- Вы думаете? - спросила баронесса.
- Я в этом убежден.
- В таком случае я буду.
И кареты разъехались в разные стороны. Итак, г-жа Данглар явилась на
бал, блистая не только своей природной красотой, но и роскошью наряда;
она вошла в ту самую минуту, как Мерседес входила в противоположную
дверь.
Графиня послала Альбера навстречу г-же Данглар. Он подошел к баронес-
се, сделал ей по поводу ее туалета несколько вполне заслуженных компли-
ментов и предложил ей руку, чтобы провести ее туда, куда она пожелает.
При этом Альбер искал кого-то глазами.
- Вы ищете мою дочь? - с улыбкой спросила баронесса.
- Откровенно говоря - да, - сказал Альбер, - неужели вы были так жес-
токи, что не привезли ее с собой?
- Успокойтесь, она встретила мадемуазель де Вильфор и пошла с ней;
видите, вот они идут следом за нами, обе в белых платьях, одна с букетом
камелий, а другая с букетом незабудок; но скажите мне...
- Вы тоже кого-нибудь ищете? - спросил, улыбаясь, Альбер.
- Разве вы не ждете графа Монте-Кристо?
- Семнадцать! - ответил Альбер.
- Что это значит?
- Это значит, - сказал, смеясь, виконт, - что вы семнадцатая задаете
мне этот вопрос. Везет же графу!.. Его можно поздравить... - А вы всем
отвечаете так же, как мне? - Ах, простите, я ведь вам так и не ответил.
Не беспокойтесь, сударыня; модный человек у нас будет, он удостаивает
нас этой чести.
- Были вы вчера в Опере?
- Нет.
- А он там был.
- Вот как? И этот эксцентричный человек снова выкинул что-нибудь ори-
гинальное?
- Разве он может без этого? Эльслер танцевала в "Хромом бесе"; ал-
банская княжна была в полном восторге. После качучи граф продел букет в
великолепное кольцо и бросил его очаровательной танцовщице, и она, в
знак благодарности, появилась с его кольцом в третьем акте. А его ал-
банская княжна тоже приедет?
- Нет, вам придется отказаться от удовольствия ее видеть; ее положе-
ние в доме графа недостаточно ясно.
- Послушайте, оставьте меня здесь и пойдите поздороваться с госпожой
де Вильфор, - сказала баронесса, - я вижу, что она умирает от желания
поговорить с вами.
Альбер поклонился г-же Данглар и направился к г-же де Вильфор, кото-
рая уже издали приготовилась заговорить с ним.
- Держу пари, - прервал ее Альбер, - что я знаю, что вы мне скажете.
- Да неужели?
- Если я отгадаю, вы сознаетесь?
- Да.
- Честное слово?
- Честное слово.
- Вы собираетесь меня спросить, здесь ли граф Монте-Кристо или прие-
дет ли он.
- Вовсе нет. Сейчас меня интересует не он. Я хотела спросить, нет ли
у вас известий от Франца?
- Да, вчера я получил от него письмо.
- И что он вам пишет?
- Что он выезжает одновременно с письмом.
- Отлично. Ну, а теперь о графе.
- Граф приедет, не беспокойтесь.
- Вы знаете, что его зовут не только Монте-Кристо?
- Нет, я этого не знал.
- Монте-Кристо - это название острова, а у него есть, кроме того, фа-
милия.
- Я никогда ее не слышал.
- Значит, я лучше осведомлена, чем вы: его зовут Дзакконе.
- Возможно.
- Он мальтиец.
- Тоже возможно.
- Сын судовладельца.
- Знаете, вам надо рассказать все это вслух, вы имели бы огромный ус-
пех.
- Он служил в Индии, разрабатывает серебряные рудники в Фессалии и
приехал в Париж, чтобы открыть в Отейле заведение минеральных вод.
- Ну и новости, честное слово! - сказал Морсер. - Вы мне разрешите их
повторить?
- Да, но понемножку, не все сразу, и не говорите, что они исходят от
меня.
- Почему?
- Потому что это почти подслушанный секрет.
- Чей?
- Полиции.
- Значит, об этом говорилось...
- Вчера вечером у префекта. Вы ведь понимаете, Париж взволновался при
виде этой необычайной роскоши, и полиция навела справки.
- Само собой! Не хватает только, чтобы графа арестовали за бродяжни-
чество, ввиду того что он слишком богат.
- По правде говоря, это вполне могло бы случиться, если бы сведения
не оказались такими благоприятными.
- Бедный граф! А он знает о грозившей ему опасности?
- Не думаю.
- В таком случае следует предупредить его. Я не премину это сделать,
как только он приедет.
В эту минуту к ним подошел красивый молодой брюнет с живыми глазами и
почтительно поклонился г-же де Вильфор.
Альбер протянул ему руку.
- Сударыня, - сказал Альбер, - имею честь представить вам Максимилиа-
на Морреля, капитана спаги, одного из наших славных, а главное, храбрых
офицеров.
- Я уже имела удовольствие познакомиться с господином Моррелем в
Отейле, у графа Монте-Кристо, - ответила г-жа де Вильфор, отворачиваясь
с подчеркнутой холодностью.
Этот ответ, и особенно его тон, заставили сжаться сердце бедного Мор-
реля; но его ожидала награда: обернувшись, он увидал в дверях молодую
девушку в белом; ее расширенные и, казалось, ничего не выражающие глаза
были устремлены на него; она медленно подносила к губам букет незабудок.
Моррель понял это приветствие и, с тем же выражением в глазах, в свою
очередь поднес к губам платок; и обе эти живые статуи, с учащенно бьющи-
мися сердцами и с мраморно-холодными лицами, разделенные всем прост-
ранством залы, на минуту забылись, вернее, забыли обо всем в этом немом
созерцании.
Они могли бы долго стоять так, поглощенные друг другом, и никто не
заметил бы их забытья: в залу вошел граф Монте-Кристо.
Как мы уже говорили, было ли то искусственное или природное обаяние,
но где бы граф ни появлялся, он привлекал к себе всеобщее внимание. Не
его фрак, правда безукоризненного покроя, но простой и без орденов; не
белый жилет, без всякой вышивки; не панталоны, облегавшие его стройные
ноги, - не это привлекало внимание. Матовый цвет лица, волнистые черные
волосы, спокойное и ясное лицо, глубокий и печальный взор, наконец пора-
зительно очерченный рот, так легко выражавший надменное презрение, - вот
что приковывало к графу все взгляды.
Были мужчины красивее его, но не было ни одного столь значительного,
если можно так выразиться. Все в нем изобличало глубину ума и чувств,
постоянная работа мысли придала его чертам, взгляду и самым незначитель-
ным жестам несравненную выразительность и ясность.
А, кроме того, наше парижское общество такое странное, что оно, быть
может, и не заметило бы всего этого, если бы тут не скрывалась какая-то
тайна, позлащенная блеском несметных богатств.
Как бы то ни было, граф под огнем любопытных взоров и градом мимолет-
ных приветствий направился к г-же де Морсер; стоя перед камином, утопав-
шим в цветах, она видела в зеркале, висевшем напротив двери, как он во-
шел, и приготовилась его встретить.
Поэтому она обернулась к нему с натянутой улыбкой в ту самую минуту,
как он почтительно перед ней склонился.
Она, вероятно, думала, что граф заговорит с ней; он, со своей сторо-
ны, вероятно, тоже думал, что она ему чтонибудь скажет; по оба они оста-
лись безмолвны, настолько, по-видимому, им казались недостойными этой
минуты какие-нибудь банальные слова. И, обменявшись с ней поклоном, Мон-
те-Кристо направился к Альберу, который шел к нему навстречу с протяну-
той рукой.
- Вы уже видели госпожу де Морсер? - спросил Альбер.
- Я только что имел честь поздороваться с ней, - сказал граф, - но я
еще не видел вашего отца.
- Да вот он, видите? Беседует о политике в маленькой кучке больших
знаменитостей.
- Неужели все эти господа - знаменитости? - сказал Монте-Кристо. - А
я и не знал! Чем же они знамениты? Как вам известно, знаменитости бывают
разные.
- Один из них ученый, вон тот, высокий и худой; он открыл в окрест-
ностях Рима особый вид ящерицы, у которой одним позвонком больше, чем у
других, и сделал в Академии наук доклад об этом открытии. Сообщение это
долго оспаривали, но в конце концов победа осталась за высоким худым
господином. Позвонок вызвал много шуму в ученом мире; высокий худой гос-
подин был всего лишь кавалером Почетного легиона, а теперь у него офи-
церский крест.
- Что ж, - сказал Монте-Кристо, - по-моему, отличие вполне заслужен-
ное, так что если он найдет еще один позвонок, то его могут сделать ко-
мандором?
- Очень возможно, - сказал Альбер.
- А вот этот, который изобрел себе такой странный синий фрак, расши-
тый зеленым, кто это?
- Он не сам придумал так вырядиться; это виновата Республика: она,
как известно, отличалась художественным вкусом и, желая облечь академи-
ков в мундир, поручила Давиду нарисовать для них костюм.
- Вот как, - сказал Монте-Кристо, - так этот господин - академик?
- Уже неделя, как он принадлежит к этому сонму ученых мужей.
- А в чем состоят его заслуги, его специальность?
- Специальность? Он, кажется, втыкает кроликам булавки в голову, кор-
мит мареной кур и китовым усом выдалбливает спинной мозг у собак.
- И поэтому он состоит в Академии паук?
- Нет, во Французской академии.
- Но при чем тут Французская академия?
- Я вам сейчас объясню; говорят...
- Что его опыты сильно двинули вперед науку, да?
- Нет, что он прекрасно пишет.
- Это, наверно, очень льстит самолюбию кроликов, которым он втыкает в
голову булавки, кур, которым он окрашивает кости в красный цвет, и со-
бак, у которых он выдалбливает спинной мозг.
Альбер расхохотался.
- А вот этот? - спросил граф.
- Который?
- Третий отсюда.
- А, в васильковом фраке?
- Да.
- Это коллега моего отца. Недавно он горячо выступал против того,
чтобы членам Палаты пэров был присвоен мундир. Его речь по этому вопросу
имела большой успех; он был не в ладах с либеральной прессой, но этот
благородный протест против намерений двора помирил его с ней. Говорят,
его назначат послом.
- А в чем состоят его права на пэрство?
- Он написал две-три комических оперы, имеет пятьшесть акций газеты
"Вею" и пять или шесть лет голосовал за министерство.
- Браво, виконт! - сказал, смеясь, Монте-Кристо. - Вы очаровательный
чичероне, теперь я попрошу вас об одной услуге.
- О какой?
- Вы не будете знакомить меня с этими господами, а если они пожелают
познакомиться со мной, вы меня предупредите.
В эту минуту граф почувствовал, что кто-то тронул его за руку; он
обернулся и увидел Данглара.
- Ах, это вы, барон! - сказал он.
- Почему вы зовете меня бароном? - сказал Данглар. - Вы же знаете,
что я не придаю значения своему титулу. Не то, что вы, виконт; ведь вы
им дорожите, правда?
- Разумеется, - отвечал Альбер, - потому что, перестань я быть викон-
том, я обращусь в ничто, тогда как вы свободно можете пожертвовать ба-
ронским титулом и все же останетесь миллионером.
- Это, по-моему, наилучший титул при Июльской монархии, - сказал
Данглар.
- К несчастью, - сказал Монте-Кристо, - миллионер не есть пожизненное
звание, как барон, пэр Франции или академик; доказательством могут слу-
жить франкфуртские миллионеры Франк и Пульман, которые только что обанк-
ротились.
- Неужели? - сказал Данглар, бледнея.
- Да, мне сегодня вечером привез это известие курьер; у меня в их
банке лежало что-то около миллиона, но меня вовремя предупредили, и я с
месяц назад потребовал его выплаты.
- Ах, черт, - сказал Данглар. - Они перевели на меня векселей на
двести тысяч франков.
- Ну, так вы предупреждены; их подпись стоит пять процентов.
- Да, но я предупрежден слишком поздно, - сказал Данглар. - Я уже
выплатил по их векселям.
- Что ж, - сказал Монте-Кристо, - вот еще двести тысяч франков, кото-
