- Мне это чрезвычайно лест-но, - шепелявил князь, подсаживаясь к сто-
лу, на котором кипел самовар. Дамы тотчас же окружили его. Возле Марьи
Александровны остались только Анна Николаевна да Наталья Дмитриевна.
Афанасий Матвеич почтительно улыбался. Мозгляков тоже улыбался и с вызы-
вающим видом глядел на Зину, которая, не обращая на него ни малейшего
внимания, подошла к отцу и села возле него на кресла, близ камина.
- Ах, князь, правду ли говорят, что вы от нас уезжаете? - пропищала
Фелисата Михайловна.
- Ну да, mesdames, уезжаю. Я не-мед-ленно хочу ехать за гра-ни-цу.
- За границу, князь, за границу! - вскричали все хором. - Да что это
вам вздумалось?
- За гра-ни-цу, - подтвердил князь, охорашиваясь, - и, знаете, я осо-
бенно хочу туда ехать для но-вых идей.
- Как это для новых идей? Это об чем же? - говорили дамы, перегляды-
ваясь одна с другой.
- Ну да, для новых идей, - повторил князь с видом глубочайшего убеж-
дения. - все теперь едут для новых и-дей. Вот и я хочу получить но-вы-е
и-деи.
- Да уж не в масонскую ли ложу вы хотите поступить, любезнейший дя-
дюшка? - включил Мозгляков, очевидно желая порисоваться перед дамами
своим остроумием и развязностью.
- Ну да, мой друг, ты не ошибся, - неожиданно отвечал дядюшка. - Я,
дейст-ви-тельно, в старину к одной масонской ложе за границей
при-над-лежал и даже имел, в свою очередь, очень много великодушных
идей. Я даже собирался тогда много сделать для сов-ре-мен-ного прос-ве-
щения и уж совсем было положил в Франкфурте моего Сидора, которого с со-
бой за границу повез, на волю от-пус-тить. Но он, к удивлению моему, сам
бежал от меня. Чрезвычайно странный был че-ло-век, потом вдруг встречаю
его в Па-ри-же, франтом таким, в бакенах, идет по буль-вару с мамзелью.
Поглядел на меня, кивнул го-ло-вой. И мамзель с ним такая бойкая, вост-
роглазая, такая за-ман-чивая...
- Ну, дядюшка! Да вы, после этого, всех крестьян отпустите на волю,
коли этот раз за границу поедете, - вскричал Мозгляков, хохоча во все
горло.
- Ты совершенно уга-дал мои желания, мой милый, - отвечал князь без
запинки. - Я именно хочу их отпустить всех на во-лю.
- Да помилуйте, князь, ведь они тотчас же все убегут от вас, и тогда
кто вам будет оброк платить? - вскричала Фелисата Михайловна.
- Конечно, все разбегутся, - тревожно отозвалась Анна Николаевна.
- Ах, боже мой! Не-уже-ли они и в самом деле убегут? - вскричал князь
с удивлением.
- Убегут-с, тотчас же все убегут-с и вас одного и оставят-с, - подт-
вердила Наталья Дмитриевна.
- Ах, боже мой! Ну так я их не от-пу-щу на волю. Впрочем, ведь это я
только так.
- Эдак-то лучше, дядюшка, - скрепил Мозгляков.
До сих пор Марья Александровна слушала молча и наблюдала. Ей показа-
лось, что князь совершенно о ней позабыл и что это вовсе не натурально.
- Позвольте, князь, - начала она громко и с достоинством, - вам отре-
комендовать моего мужа, Афанасия Матвеича. Он нарочно приехал из дерев-
ни, как только услышал, что вы остановились в моем доме.
Афанасий Матвеич улыбнулся и приосанился. Ему показалось, что его
похвалили.
- Ах, я очень рад, - сказал князь, - А-фа-насий Матвеич! Позвольте, я
что-то при-по-минаю. А-фа-насий Мат-ве-ич. Ну да, это тот, который в де-
ревне. Charmant, charmant, очень рад. Друг мой! - вскричал князь, обра-
щаясь к Мозглякову, - да ведь это тот самый, помнишь, давеча еще в рифму
выхо-дило, Как бишь это? Муж в дверь, а жена... ну да, в какой-то город
и жена тоже по-е-хала...
- Ах, князь, да это, верно, муж в дверь, а жена в Тверь, - тот самый
водевиль, который у нас прошлого года актеры играли, - подхватила Фели-
сата Михайловна.
- Ну да, именно в Тверь; я все за-бы-ваю.{] Charmant, charmant!} Так
это вы тот самый и есть? Чрезвычайно рад с вами позна-ко-миться, - гово-
рил князь, не вставая с кресел и протягивая руку улыбающемуся Афанасию
Матвеичу. - Ну, как ваше здоровье?
- Гм...
- Он здоров, князь, здоров, - торопливо ответила Марья Александровна.
- Ну да, это и видно, что он здо-ров. И вы все в де-ревне? Ну, я
очень рад. Да какой он крас-но-щекий, и все смеется...
Афанасий Матвеич улыбался, кланялся и даже расшаркивался. Но при пос-
леднем замечании князя не утерпел и вдруг, ни с того ни с сего, самым
глупейшим образом прыснул от смеха. Все захохотали. Дамы визжали от удо-
вольствия. Зина вспыхнула и сверкающими глазами посмотрела на Марью
Александровну, которая, в свою очередь, разрывалась от злости. Пора было
переменить разговор.
- Как вы почивали, князь? - спросила она медоточивым голосом, в то же
время грозным взглядом давая знать Афанасию Матвеичу, чтоб он немедленно
убирался на свое место.
- Ах, я очень хорошо спал, - отозвался князь, - и, знаете, видел один
очарова-тельный сон, о-ча-ро-ва-тель-ный сон!
- Сон! Я ужасно люблю, когда рассказывают про сны, - вскричала Фели-
сата Михайловна.
- И я тоже-с, люблю-с очень-с! - прибавила Наталья Дмитриевна.
- О-ча-ро-вательный сон, - повторял князь с сладкой улыбкой, - но за-
то этот сон вели-чайший секрет!
- Как, князь, неужели и рассказывать нельзя? Да это, должно быть,
удивительный какой-нибудь сон? - заметила Анна Николаевна.
- Ве-ли-чайший секрет, - повторял князь, с наслаждением подзадоривая
любопытство дам.
- Так это, должно быть, ужасно интересно! - кричали дамы.
- Бьюсь об заклад, что князь стоял во сне перед какой-нибудь красави-
цей на коленях и объяснялся в любви! - вскричала Фелисата Михайловна. -
Ну, признайтесь, князь, что это правда! Миленький князь, признайтесь!
- Признайтесь, князь, признайтесь! - подхватили со всех сторон.
Князь торжественно и с упоением внимал всем этим крикам. Предложения
дам чрезвычайно льстили его самолюбию, так что он чуть-чуть не облизы-
вался.
- Хотя я и сказал, что мой сон - величайший секрет, - отвечал он на-
конец, - но я принужден сознаться, что вы, сударыня, к удивлению моему,
почти совер-шенно его от-га-дали.
- Отгадала! - с восторгом вскричала Фелисата Михайловна. - Ну, князь!
Теперь как хотите, а вы должны нам открыть, кто такая ваша красавица?
- Непременно откройте!
- Здешняя иль нет?
- Миленький князь, откройте!
- Душенька князь, откройте! хоть умрите, да откройте! - кричали со
всех сторон.
- Mesdames, mesdames!.. если вы уж хотите так на-сто-ятельно знать,
то я только одно могу вам открыть, что это - самая о-ча-ро-вательная и,
можно сказать, самая не-по-рочная девица из всех, которых я знаю, - про-
мямлил совершенно растаявший князь.
- Самая очаровательная! и... здешняя! кто ж бы это? - спрашивали да-
мы, значительно переглядываясь и перемигиваясь одна с другой.
- Разумеется, те-с, которые здесь первые красавицы считаются-с, -
проговорила Наталья Дмитриевна, потирая свои красные ручищи и посматри-
вая своими кошачьими глазами на Зину. Вместе с нею и все посмотрели на
Зину.
- Так как же, князь, если вы видите такие сны, так почему ж бы вам
наяву не жениться? - спросила Фелисата Михайловна, оглядывая всех значи-
тельным взглядом.
- А как бы мы славно женили вас! - подхватила другая дама.
- Миленький князь, женитесь! - пропищала третья.
- Женитесь, женитесь! - закричали со всех сторон. - Почему ж не же-
ниться?
- Ну да... почему ж не жениться? - поддакивал князь, сбитый с толку
всеми этими криками.
- Дядюшка! - вскричал Мозгляков.
- Ну да, мой друг, я тебя по-ни-маю! Я именно хотел вам сказать,
mesdames, что я уже не в состоянии более жениться, и, проведя очаро-
ва-тельный вечер у нашей прелестной хозяйки, я завтра же отправляюсь к
иеромонаху Мисаилу в пустынь, а потом уже прямо за границу, чтобы удоб-
нее следить за евро-пейским про-све-щением.
Зина побледнела и с невыразимою тоскою посмотрела на мать свою. Но
Марья Александровна уже решилась. До сих пор она только выжидала, испы-
тывала, хотя и понимала, что дело слишком испорчено и что враги ее слиш-
ком обогнали ее на дороге. Наконец она поняла все и одним разом, одним
ударом решилась сокрушить стоглавую гидру. С величием встала она с кре-
сел и твердыми шагами приблизилась к столу, гордым взглядом измеряя пиг-
меев врагов своих. Огонь вдохновения блистал в этом взгляде. Она реши-
лась поразить, сбить с толку всех этих ядовитых сплетниц, раздавить не-
годяя Мозглякова как таракана и одним решительным, смелым ударом завое-
вать вновь все свое потерянное влияние над идиотом князем. Разумеется,
требовалась дерзость необыкновенная; но за дерзостью не в карман было
ходить Марье Александровне!
- Mesdames, - начала она торжественно и с достоинством (Марья Алек-
сандровна вообще чрезвычайно любила торжественность), - mesdames, я дол-
го прислушивалась к вашему разговору, к вашим веселым и остроумным шут-
кам и нахожу, что пора мне сказать свое слово. Вы знаете, мы собрались
здесь все вместе - совершенно случайно (и я так рада, так этому рада)...
Никогда бы я, первая, не решилась высказать важную семейную тайну и
разгласить ее прежде, чем требует самое обыкновенное чувство приличия. В
особенности прошу извинения у моего милого гостя; но мне показалось, что
он сам, отдаленными намеками на то же самое обстоятельство, подает мне
мысль, что ему не только не будет неприятно формальное и торжественное
объявление нашей семейной тайны, но что даже он желает этого разглаше-
ния... Не правда ли, князь, я не ошиблась?
- Ну да, вы не ошиблись... и я очень рад... - проговорил князь, со-
вершенно не понимая, о чем идет дело.
Марья Александровна, для большего эффекта, остановилась перевести дух
и оглядела все общество. Все гостьи с алчным и беспокойным любопытством
вслушивались в слова ее. Мозгляков вздрогнул; Зина покраснела и привста-
ла с кресел; Афанасий Матвеич в ожидании чего-то необыкновенного на вся-
кий случай высморкался.
- Да, mesdames, я с радостию готова поверить вам мою семейную тайну.
Сегодня после обеда князь, увлеченный красотою и... достоинствами моей
дочери, сделал ей честь своим предложением. Князь! - заключила она дро-
жащим от слез и от волнения голосом, - милый князь, вы не должны, вы не
можете сердиться на меня за мою нескромность! Только чрезвычайная семей-
ная радость могла преждевременно вырвать из моего сердца эту милую тай-
ну, и... какая мать может обвинить меня в этом случае?
Не нахожу слов, чтоб изобразить эффект, произведенный неожиданною вы-
ходкой Марьи Александровны. Все как будто оцепенели от изумления. Веро-
ломные гостьи, думавшие напугать Марью Александровну тем, что они уже
знают ее тайну, думавшие убить ее преждевременным обнаружением этой тай-
ны, думавшие растерзать ее покамест только одними намеками, были ошелом-
лены такою смелою откровенностию. Такая бесстрашная откровенность обоз-
начала в себе силу. "Стало быть, князь действительно, своею собственною
волею, женится на Зине? Стало быть, не потаенным, не воровским образом
его заставляют жениться? Стало быть, Марья Александровна никого не боит-
ся? Стало быть, нельзя уже разбить эту свадьбу, коли князь не по принуж-
дению женится?" Послышался мгновенный шепот, превратившийся вдруг в
визгливые крики радости. Первая бросилась обнимать Марью Александровну
Наталья Дмитриевна; за ней Анна Николаевна, за этой Фелисата Михайловна.
Все вскочили с своих мест, все перемешались. Многие из дам были бледны
от злости. Стали поздравлять сконфуженную Зину; уцепились даже за Афана-
сия Матвеича. Марья Александровна живописно простерла руки и, почти на-
сильно, заключила свою дочь в объятия. Один князь смотрел на всю эту
