зависеть от вас!
- Вы отказываетесь от женщины, которая вас любит и которую, вероятно,
любите вы, избегаете разговора о материальной компенсации. Что же вы
приобретаете?
- Больше, нежели вы, падре. Значительно больше... В такие вечера мне
все мерещится истинный рыцарь и неутомимый поборник справедливости -
Дон-Кихот Ламанчский. И сегодня мне показалось, что я коснулся краешка его
плаща. На вашей прекрасной земле я становлюсь романтиком. Вас устраивает
такое объяснение?
- Вы живете в Каталонии, а каталонцы не лишены ни здравого смысла, ни
юмора. Здесь, как гласит наша поговорка, даже камни умеют обращать в хлеб.
- Итак, вы согласны на мое предложение?
- Надо подумать, взвесить все за и против... Возможно, и мне придется
надолго покинуть Испанию.
- Это только приблизит вас к Ватикану, к папе, а стало быть и к
намеченной цели.
- В принципе я согласен!
- Тогда я приложу все усилия, чтобы отвлечь внимание Нунке от вопроса о
доверенности. Как бы все ни сложилось, я советую поторопиться с визами,
чтобы они были наготове.
- Может быть, получить визу и для вас?
- Я должен остаться, как это ни печально. А вдруг еще какой-нибудь
камень превращу в хлеб.
- Жаль, что я его не попробую...
- Вам мало того куска, который вы вырвете из-под носа у Нунке?
- Человек ненасытен, сын мой...
"А ты особенно", - подумал Фред, прощаясь с падре. Но, пожимая ему
руку, только многозначительно сказал:
- Все дороги ведут в Рим. Помните это, падре!
ЗА СЕМЬЮ ВЕТРАМИ
А пока дороги вели не дальше Фигераса.
Оставив Шульца на окраине города, у домика, спрятавшегося в глубине
сада, Нунке и Агнесса направились к центральной улице, где размещались
магазины и немногочисленные городские учреждения.
Молодая женщина, такая оживленная несколько минут назад, сидела теперь
неподвижно, уставясь в ветровое стекло машины, и на замечания и вопросы
Нунке отвечала коротко, иной раз даже невпопад, полностью сосредоточившись
на том, чтобы не оглянуться назад, на таинственный дом, возле которого,
ничего не объяснив, чуть ли не на ходу выскочил из машины Фред
Кто живет в этом доме? Почему Фред никогда не говорил, что у него в
городе есть друзья? Может быть, спросить у Нунке? Нет, нет! Ни в коем
случае! Он не из тех, кому можно разрешить читать в своем сердце. Еще станет
смеяться, подумает, что она...
Слово "ревнует" Агнесса не решилась произнести даже мысленно, пряча от
самой себя чувство, разрывавшее ей сердце, туманившее мозг. А ведь ей сейчас
надо быть особенно спокойной, рассудительной, чтобы выполнить все приказания
падре. Как же избавиться от начальника школы хоть на минутку?
Агнесса искоса взглянула на холеные, но сильные руки Нунке, уверенно
лежавшие на руле. Из таких рук не вырваться, они крепко держат то, что в них
попало. Будь рядом Фред, он бы помог... а теперь? Агнесса даже не сможет
подняться по лестнице в контору, так отяжелели ноги, а руки холодны, как две
ледышки кажется, вся кровь отхлынула к сердцу и мозгу. Нет, сегодня она не
способна на это. А может быть, и вовсе не решится на такой шаг!.. Верно, так
уж суждено ей и бедняжке Иренэ...
И вдруг перед глазами матери возникает лицо девочки. Оно как бы
вырисовывается на ветровом стекле: возбужденное, с сияющими глазами. Каждая
черточка дорогого, милого личика излучает радость... Надо было молчать,
молчать и ничего не говорить, ничего не обещать. Это падре обмолвился
неосторожным словом о поездке в Рим. Ох, зачем же ты лукавишь сама с собой!
Ведь и ты тогда не выдержала! Словно бурный горный поток, ринулись из твоего
сердца и смех, и слезы вперемежку со словами...
Лишить Иренэ этой радости, этой надежды? Никогда! Ни за что! Это значит
убить тебя, моя крошечка, собственными руками отнять у тебя жизнь! Ведь
невозможно жить без надежды!..
Отчаянное желание спасти свое дитя придает Агнессе сил. Снова глаза ее
блестят, на губах играет улыбка.
- Герр Нунке, - она поворачивает улыбающееся лицо к своему спутнику, -
может, мы хоть на полчасика отложим наши скучные дела. Что, если нам немного
посидеть в кафе? Я совсем одичала в своем углу! Так хочется побыть среди
людей.
Нунке удивленно глядит на Агнессу, но взор ее так ясен, на губах такая
милая смущенная улыбка, что ни малейшего подозрения не закрадывается в его
сердце. К тому же женщина элегантно одета, хороша собой. С такой не стыдно
показаться в городском обществе.
- К вашим услугам, милая патронесса! - говорит Нунке после минутного
колебания. - Приказывайте, где остановить машину.
- Вот тебе и на! Спрашивать у меня, затворницы! Я ведь здесь ничего не
знаю, только несколько магазинов и контору банка. Распоряжайтесь сами!
Конечно, чтобы место было приличное.
- Что же, пировать так пировать, - улыбнулся начальник школы. -
Остановим свой выбор на "Эльдорадо", это в нескольких кварталах отсюда. -
Нунке самому начинает нравиться эта, как он мысленно называет ее, авантюра,
и он чуть сбавляет скорость они уже в центре города.
На что надеется Агнесса? Просто хочет оттянуть время? Отдалить ту
неприятную минуту, когда они вдвоем с начальником школы войдут в мрачную
контору мадридского филиала банка, чтобы урегулировать некоторые финансовые
дела?
Нет, действиями молодой женщины руководит сейчас расчет, хоть и не
точный, а все же расчет. Она знает: в двенадцать часов весь бомонд города,
все модницы высыпают на главную улицу, чтобы пройтись, показать себя,
поглядеть на других, встретить знакомых, выпить чашечку кофе с пирожными
дона Альвареса, короля местных кондитеров. Верно, Изабелла, пассия Нунке, о
которой рассказывал Воронов, тоже не усидит дома этим весенним солнечным
днем... Встретиться бы с ней, только бы встретиться!.. Изабелла не из тех,
кто позволит своему возлюбленному появиться с другой женщиной.
В кафе и впрямь собралось большое общество. Проходя между столиками,
Агнесса невольно оперлась на руку своего спутника. Перед глазами у нее все
кружилось, лица расплывались в каком-то призрачном тумане. Сказывалось то,
что она действительно давно не бывала среди множества незнакомых людей.
Чтобы скрыть смущение, женщина опустила ресницы. Теперь она видела только
проход межцу столиками, показавшийся ей неимоверно узким и длинным, да носки
своих туфель, и потому не заметила, с каким интересом осматривают ее
присутствующие: мужчины явно любуясь, женщины с враждебной, едва скрываемой
завистью.
Зато Нунке отлично оценил взгляды, направленные на его спутницу, и
авантюра с поездкой в кафе показалась ему еще привлекательнее.
"Появиться в обществе красивой женщины - это поднять собственный
престиж, - подумал он. - Полезное можно сочетать с приятным. Напрасно я до
сих пор пренебрегал такой возможностью. Правда, с Изабеллой дальше кабаре не
сунешься. Как ни старается она выглядеть настоящей сеньорой, но что-то от
бывшей певички второразрядного мюзик-холла нет-нет, да и прорвется. Это как
клеймо, навсегда оставляющее след... Странно: посмотришь на патронессу,
никогда не скажешь, что Менендос привез ее откуда-то из табора. Статная,
горделивая, движения и речь сдержанны и одновременно естественны. Возможно,
у цыганок, привыкших к простору, свободе, это в крови. Грациозность дикого
животного, вынужденного приспособить каждый свой мускул для самозащиты. И
вот такую полудикарку, не испорченную цивилизацией, вырвать прямо из почвы,
как сделал это Менендос, и привить ей манеры..."
- Пожалуйста, уважаемый сеньор и глубокоуважаемая сеньора! Здесь вам
будет уютно, - прервал раздумья Нунке официант, указывая на свободный
столик.
Только опустившись на стул, Агнесса подняла глаза и, пока Нунке
заказывал кофе и пирожные, внимательным взглядом обежала лица
присутствующих. Никого, похожего на Изабеллу, которую она, правда, никогда
не видела, но хорошо представляла по словам Воронова!
"Нашему шефу недостает вкуса, - пояснил генерал. - Понимаете, его
пассия недурна, только всего у нее сверх меры. Одно слово, сеньора
"Чересчур"! Правда, я придумал ей неплохое имя?"
Агнесса тогда посмеялась, не думая, что когда-нибудь придется
воспользоваться этим словесньм портретом, обновлять его в памяти, напрягая
для этого все свое воображение. Минуту назад казалось, что она сразу узнает
Изабеллу, но теперь в этом людском водовороте...
И вдруг словно электрическая искра пробежала по всему телу, - еще не
разглядев хорошенько, Агнесса уже чувствовала: в дверях стоит она!
Женщине, появившейся между столиками, и впрямь больше всего подходило
имя, данное Вороновым. Одета она была чересчур модно, короткие, окрашенные
хной волосы казались чересчур рыжими для смуглой кожи и угольно-черных
бровей, губы - чересчур красными, жемчужины в колье чересчур крупными для
нагуральных.
И впрямь сеньора "Чересчур"! Изабелла!
Лишь скользнув взглядом по фигуре Нунке, большие черные глаза женщины
впились в лицо Агнессы.
- Герр Нунке, посмотрите, какая красавица, и почему-то смотрит на
нас... Может быть, ваша знакомая? - Агнесса изо всех сил старалась казаться
беззаботной, но в голосе ее слышалось замешательство: горячий взгляд
Изабеллы пронзал ее насквозь.
Рука Нунке с чашечкой кофе замерла у рта. Нунке собирался зайти к
Изабелле вечером, как обычно, когда он бывал в городе, и ее появление в кафе
теперь было для него полной неожиданностью.
- Будьте же внимательны! Если это в самом деле ваша знакомая,
пригласите к нашему столику! Иначе она подумает о нас бог знает что! -
настаивала Агнесса.
Нунке, растерявшийся было вначале, уже овладел собой. Вскочив с места,
он помахал Изабелле рукой и с радостной улыбкой поспешил ей навстречу.
Сойдясь в проходе, оба на миг остановились. Агнесса видела, как
Изабелла гневно что-то прошептала, а Нунке, подавшись всем корпусом вперед,
очевидно, извинялся. Затем, пропустив свою даму вперед и поддерживая ее под
локоть, повел к столику.
- Разрешите представить: донья Менендос, патронесса школы, в которой я
имею честь служить... А это моя давняя знакомая и добрый друг, донья
Изабелла. Счастливый случай неожиданно привел ее в кафе, и я буду очень
рад...
- Действительно счастливый случай! Если бы не ваша машина, стоящая у
входа, ваша, как вы говорите, давняя знакомая так и не узнала бы, что вы в
городе, - едко прервала Нунке Изабелла и, повернувшись к Агнессе, прибавила:
- Нет, нет, только мы, женщины, умеем ценить старую дружбу! Не так ли?
- Я лучшего мнения о мужчинах, - улыбнулась Агнесса. - Мы с герром
Нунке тоже давно знакомы, и мне кажется...
- Что же, тогда вам повезло больше, чем мне! нетерпеливо прервала
Изабелла, с иронией делая ударение на слове "вам".
- Вы не дослушали меня, - спокойно объяснила Агнесса. - С вашим
знакомым мы соседи и часто встречаемся по делам. Уверяю вас, герр Нунке
никогда не давал мне повода бояться, что его приязнь... его доброе
отношение...
Изабелла метнула гневный взгляд в сторону Нунке и принужденно
рассмеялась.
- О, не будем говорить о добродетелях нашего общего друга! А то может
статься, что он и сам в них уверует. Да, да, я знаю мужчин... Им только дай
повод, и они зазнаются, станут неблагодарны, невнимательны...
Пододвигая Изабелле кофе и печенье, Нунке попробовал обратить разговор
в шутку:
- Вот наглядное опровержение ваших выводов, Изабелла: кажется, ваше
любимое, миндальное? Как видите, я хорошо помню вкусы своих друзей...
