- Вы собираетесь так легко искупить свою вину? Я же говорила, он
зазнается.
- Я готов искупить свою вину и даже понести самое тяжелое наказание...
- Нунке склонил голову с наигранной покорностью.
- Донья Менендос, какую кару можно мне придумать?
- Женщина должна быть милосердна...
- Но я не из милосердных! А потому, герр Нунке, беру вас на весь
сегодняшний день под арест. В плен, как говорится.
- О, это будет сладкий плен.
- Я не шучу, имейте в виду! Сегодня у меня собирается маленькое
общество, и вам придется вместе со мной развлекать гостей.
- Самое большое через час я буду целиком в вашем распоряжении.
- Не забывайте, вы у меня под арестом!
- Герр Нунке, - вмешалась Агнесса, скрывая внутреннее волнение, - а
почему бы нам не поступить так: денежные дела я урегулирую сама, а что
касается документов, о которых мы с вами говорили, то я попрошу управляющего
банком все подготовить и в следующий наш приезд... Когда вы думаете быть в
Фигерасе?
- Я хотел бы уладить все сегодня, - неуверенно начал Нунке, но Изабелла
капризно воскликнула:
- Вы у меня под арестом, и вашей персоной распоряжаюсь теперь я. Если
донья Менендос говорит, что может все сделать одна... Верно ведь? Я
правильно вас поняла?
Изабелла повернулась к Агнессе, глядя на нее еще с недоверием, но уже
готовая к примирению, если та ответит так, как надо.
- Конечно, верно. Получить деньги на школьные нужды не такая уж
мудреная вещь. Ну, а обо всем остальном... боже, неужели это столь срочно!
Мой покойный муж тоже был деловым человеком, но стоило мне захотеть поехать
куда-нибудь или развлечься, он в тот же миг забывал о своих противных
делах... И, честное слово, меня это радовало больше, чем подарки и
драгоценности, которые муж привозил из Мадрида, когда отлучался туда.
- Решено: вы мой пленник, и я вас не отпускаю! чересчур громко
воскликнула Изабелла и захлопала в ладоши.
Заметив, что на них обращают внимание, Нунке поморщился.
- Хорошо. Согласен, согласен. Принимаю все ваши условия, Изабелла! -
поспешил согласиться он.
Агнесса поднялась.
- Тогда я сейчас же пойду. Очень рада была с вами познакомиться, донья
Изабелла! До скорого свидания, герр Нунке! Надеюсь, в плену с вами будут
обращаться не слишком сурово.
Радуясь, что ей удалось, избавиться от начальника школы, Агнесса хотела
уйти, но Нунке задержал ее.
- Минуточку! Я не могу свалить на вас одну все дела! Это не
по-джентльменски, да и опасно: сумма большая, а по городу шатается всякий
сброд... Как же быть? Ага! Разрешите оставить вас одних буквально на
четверть часа... Пять минут, чтобы заехать за Фредом, пять, чтобы привезти
его сюда. Остальное время на непредвиденные в дороге обстоятельства...
Только сделав это, я буду спокоен: у доньи Менендос будет хороший советчик,
чичероне, защитник...
- Прекрасно! - щеки Агнессы покрылись легким румянцем. - С Шульцем я и
впрямь буду чувствовать себя увереннее... Донья Изабелла, смилуйтесь над
своим пленником и подарите ему пятнадцать минут свободы. Гарантирую, он не
сбежит!
- Засекаю время! - подняла руку Изабелла. Сейчас половина первого.
Итак, без четверти...
- Даже раньше, даже раньше! - уже на ходу крикнул Нунке.
Только теперь, убедившись, что ей неожиданно повезло, Агнесса вздохнула
с подлинным облегчением. Десять-пятнадцать минут она выдержит общество
сеньоры "Чересчур", хотя та и рассматривает ее как вещь, выставленную в
витрине, и, по всему видно, готовится приступить к настоящему допросу, чтобы
удовлетворить свое ревнивое любопытство. Как себя вести? Сразу же рассеять
ее опасения или и впредь держаться так, чтобы сомнения в верности любовника
окончательно не исчезли из сердца Изабеллы? Ей жаль, очень жаль эту женщину.
Агнесса сама почувствовала сегодня, как остро ранят шипы подозрения. Но ей
надо избавиться от Нунке, во что бы то ни стало избавиться от Нунке! И она,
отвечая Изабелле, жонглирует словами так, чтобы нельзя было отличить истину
от капельки лжи, с чисто женской интуицией находя ту границу, дальше которой
заходить нельзя, иначе разговор может закончиться ссорой, а то и открытым
скандалом.
К счастью, Нунке вернулся даже раньше назначенного срока, и не один, а
в сопровождении Фреда. Церемония знакомства и прощания заняла не много
времени
- Боже, как я устала! - вырвалось у Агнессы, как только они с Фредом
сели в машину.
- Какая-то непонятная ситуация: вы, наш шеф и эта... дама. В чем дело?
Со слов Нунке я понял одно: он приглашен к какой-то знакомой и не может
сопровождать вас. Поэтому и поручает это дело мне. Но вид у него при этом
был весьма кислый.
Агнесса рассказала обо всем, что произошло в кафе.
- А теперь скорее в банк! Я должна уладить свои дела как можна скорее,
чтобы Нунке не успел опомниться.
- У вас появились тайны от Нунке?
- Падре посоветовал перед поездкой в Италию перевести деньги за
границу, чтобы я могла не зависеть от прихотей Нунке. Вы поможете мне это
сделать?
- Я хотел бы остаться в стороне. По очень важным для меня и для вас
соображениям. Потом объясню, в чем дело.
Агнесса укоризненно поглядела на спутника.
- Просто вы рассердились! Потому что Нунке вам помешал... Конечно,
обидно, когда проводишь время с друзьями, а тебе на голову вдруг взваливают
такую обузу, как моя персона... Только я вовсе об этом не просила, и
напрасно вы...
Сняв одну руку с руля, Фред ладонью накрыл пальцы Агнессы.
- Я был не у друзей.. а занимался обычным служебным делом. Таким нудным
и противным, что от него просто тошнило. И я счастлив, что теперь от него
избавился и сижу рядом с вами...
- Правда? Ну, тогда и я не стану сердиться на вас!
- Значит, вы сердились? За что?
Агнесса покраснела.
- За то, что вы не хотите сейчас пойти со мной, наобум сказала она,
холодея при мысли, что Фред может догадаться об истинной причине ее волнения
- Не не хочу, а не могу... Впрочем, о том, как лучше все устроить, я
охотно вам расскажу. Слушайте внимательно...
Но выяснилось, что падре неплохо разбирается в делах чисто земных и
отлично проинструктировал свою богатую прихожанку.
- Видите, не такое уж мудреное дело самой распоряжаться своим
имуществом, - подбадривал Фред Агнессу, останавливая машину возле банка. -
Держитесь уверенно, напомните управляющему, что он обязан хранить тайну
вкладов и операции, проводимых по распоряжению вкладчика... Я буду ждать вас
за углом, в переулке.
Второй раз пришлось сегодня Агнессе играть необычную для нее роль. И
вторично скорее инстинкт, нежели разум, подсказывал ей, как вести себя.
Волнение, овладевшее ею, когда она отворила массивную дверь конторы,
постепенно исчезло. Совершенно спокойно и деловито она отдавала
распоряжения, подписывала нужные документы, пересчитывала деньги, которые
брала наличными: часть на нужды школы, чтобы не вызвать подозрений у Нунке,
часть - для себя, на собственные траты, связанные с поездкой.
И только очутившись на улице, Агнесса почувствовала, как постепенно с
нее спадает напряжение. Сознание того, что она сумела отстоять интересы
Иренэ, приятное чувство собственной независимости радовали ее. Как хорошо,
что все испытания сегодняшнего дня позади. Еще несколько шагов, и она
окажется в переулке, где ее ждет Фред. Тогда можно будет целиком отдаться
чувству радости, которое пронизывает ее всю
Не замечая прохожих, Агнесса быстро шла вперед, как вдруг чья-то рука
коснулась ее локтя.
- Берегись, сеньора, ай, берегись! Как туча закрывает солнце, так и
твое красивое личико может закрыть печаль. Хочешь - помогу ее отвести? -
скороговоркой бубнил хриплый голос из-за плеча.
Молодая женщина от неожиданности вздрогнула и остановилась. Перед ней
стояла сгорбленная старая цыганка в большой черной шали, окутывающей всю ее
худую фигуру и низко надвинутой на темные глаза, обрамленные воспаленными
верхними и вывернутыми нижними красными веками.
"Алела? - спросила себя Агнесса и тут же ответила: - Да!" Конечно, это
ее давний враг, Адела, от которой она в свое время получала столько тумаков,
прибившись к кочевому табору. Правда, старая цыганка очень изменилась: годы
еще больше иссушили и согнули ее, глаза стали совсем больными, появилось
множество новых морщин, рот запал, отчего подбородок выдвинулся вперед, а
само лицо словно укоротилось.
Невольно Агнесса отпрянула и огляделась, словно ища зашиты. Но Адела,
не узнавшая в этой красивой, хорошо одетой сеньоре свою бывшую служанку
Марию, поняла ее движение по-своему.
- Молодость и красота брезгует старостью, а богатство - бедностью. Но
краса вянет, а деньги уплывают, сеньора! Не заносись! Счастье можно
приблизить и отдалить. Наворожить и заклясть.
Последние слова старая цыганка произнесла с угрозой. Схватив Агнессу за
руку и повернув ее ладонью вверх, она быстро начала приговаривать:
- На руке знак-метка, то судьбы отметка. Повернешь его направо - придет
счастье и слава, а налево повернуть - несчастливый будет путь. Оставишь, как
было, - все станет немило.
Адела крепко сжимала пальцы Агнессы костлявой, холодной рукой и
продолжала бубнить присказку, знакомую Агнессе с детства. Сейчас давнее
воспоминание всколыхнуло в ее душе давно забытые чувства, пробудило
непреодолимое желание еще раз побывать в таборе, почувствовать себя в
окружении родных по крови людей.
- Погадаешь мне в таборе? Где вы раскинули свои шатры?
Адела без удивления встретила предложение. За свою долгую жизнь она
привыкла к непостижимым капризам богатых сеньор и сеньоров.
- Вон там, - махнула она рукой, показывая на запад.
- Тогда подожди меня здесь, на углу, у этого дома.
Свернув в переулок, Агнесса быстро пошла к машине, которую Фред уже вел
ей навстречу.
- Вы озабочены? Что-то неладно? - обеспокоенно спросил он, как только
она села рядом.
- Наоборот. Перевод сделан, деньги при мне.
- Тогда в чем дело?
Агнесса рассказала о своей встрече с Аделой.
- Вы будете смеяться надо мной за то, что мне захотелось побывать в
таборе? Так непреодолимо захотелось...
- Машина в нашем распоряжении до вечера. Я сам с удовольствием
посмотрю.
- А Аделу можно взять с собой?.. Всю жизнь казалось: никогда ее не
прощу! И всех остальных тоже. А теперь, когда увидала, как она постарела,
какая стала беспомощная... Странно как-то. Все горести вдруг забылись, а
помнится только хорошее: бескрайние дороги, воздух, напоенный ароматами трав
и горьковатый от дыма костров, звездное небо, огромным шатром раскинувшееся
над табором, тихое ржание стреноженных коней, хруст сена у них на зубах...
- Прошлое всегда мило, Агнесса! Горечь и беды слишком обременительная
ноша, чтобы всегда таскать их за собой. И лукавая служанка-память
старательно пересевает все давние события сквозь сито, оставляя на
поверхности лишь приятное и хорошее. Остальное - запирает в сундук, прячет в
самые потайные уголки. Ведь если часто возвращаться к тяжелым воспоминаниям,
не хватит сил жить. Можно согнуться под их тяжестью.
- Возможно, и так! Иначе мне бы не захотелось поехать в табор... А вот
и Адела! Остановитесь на минуту!
Старая цыганка нерешительно подошла к машине и вопросительно поглядела
на Агнессу.
- Садись, Адела! Скажи, куда ехать...
- Адела? Разве я когда-нибудь уже гадала сеньоре? Где-нибудь в другом
месте? Не припомню, чтобы мы бывали в этих краях.
