пятнадцать минут в лобби. Уже через десять, его мне хватило сбегать в кафе и
перекусить кофе с булочкой, я стоял на месте и видел всех, спускающихся по
лестнице. Микки стоял у машины, Лулу - рядом, мистер Шульц и мисс Дрю сели,
я - запрыгнул за ними.
Путешествие было коротким, за угол, к Онондагскому Национальному Банку,
узкому, из известняка зданию, с двумя длинными окнами в решетках и
колоннами, поддерживающими треугольник крыши над входом. Микки остановился
посреди улицы и мы все посидели немного, обозревая внушительное сооружение
финансов.
- Я как-то встречал Элвина Пинкуса. Того, что работал с Флойдом, -
сказал Лулу, - Превосходный был взломщик!
- Да? И где он сейчас? - проронил мистер Шульц.
- Ну когда-то они работали первоклассно...
- Подумай об этом, Лулу, - сказал мистер Шульц, - Зачем искать деньги
там, где они под замком? Надо быть идиотом. Быть вне закона - значит быть в
стороне от пульса экономики! - добавил он, похлопывая портфель на коленях, -
Ну, пошли, леди и джентльмены!
Он вышел из машины и подержал дверь для мисс Дрю и меня.
Я так и не знал, что мне делать, но мисс Дрю, выйдя наружу, сказала
Шульцу: "Подожди секунду!" и поправила мой галстук. Я инстинктивно отпрянул
назад.
- Будь приятным мальчиком, - посоветовал мне мистер Шульц, - Я знаю как
это трудно.
А между тем мои новые ботинки уже натерли мне мозоли на пятках, а
проволочные дужки очков сдавили кожу за ушами. Книгу я купить забыл,
поэтому, как последний шанс, прихватил с собой гостиничную Библию и нес ее в
левой руке. За правую меня взяла мисс Дрю. Переходя улицу вслед за боссом, я
почувствовал как леди сжала ее.
- Ты выглядишь превосходно! - сказала она.
Но я не мог отнестись к ее словам с должным пиететом - даже несмотря на
мои высоченные каблуки в новых ботинках, она все равно была выше нас всех.
- Это, между прочим, комплимент, - добавила она, - мог хотя бы не
хмуриться!
В банке нас пригласили в задний офис, откуда вышел сам президент и
сердечно потряс руку босса, хотя его глаза холодно оглядывали нас,
оценивали. Это был грузный мужчина с редким по объему тройным подбородком,
который двигался как насос, когда он открывал рот. Сразу за президентом
начиналась та самая комната со стальной решетчатой дверью, большой сейф с
множеством маленьких железных отделений - будто на почте.
- Прекрасно, прекрасно, - сказал он, после необходимых приветствий и
ознакомлений. Меня мистер Шульц представил как своего "продижи", а мисс Дрю
- как мою воспитательницу. - Садитесь, прошу вас. В нашем захолустье не
каждый день встречаешь таких знаменитых персон. Надеюсь у нас вам
понравится!
- Вы правы, - ответил мистер Шульц, развязывая ремни на портфеле, - Это
лето на природе - как раз для нас!
- Да, природа - это наш конек. Плавание, рыбалка на стремнинах, дикие
леса...- на этой фразе его глаза уткнулись в перекрестье ног мисс Дрю, -
...э-э-э, превосходные скалы для альпинистов, если кто увлекается. Свежий
воздух, дыши, не надышишься! - сказал он, смеясь, будто и в самом деле
сказал что-то смешное, и продолжил такой же неспешный и бесцельный разговор,
глазами же делая вращательные движения по портфелю, который мистер Шульц
приготовился возложить на стол.
Портфель, уже полностью готовый к окончательному открытию, вскоре лег
на стол. Мистер Шульц распахнул его и пододвинул к президенту - пачки
изумрудных аккредитивов высыпались на темно-зеленую ткань стола. Рот
президента остался открытым, но слова прекратили свое порхание, насос
подбородка еще с две секунды забыл захлопнуть нижнюю челюсть вверх.
Денег было очень много - так много я еще никогда не видел, но я
оказался более сдержанным чем банкир и ничем не выдал своего удивления.
Мистер Шульц заявил, что желает открыть счет на 5 000 $ и положить остаток в
сейф на депозит. Уже в следующую секунду банкир вызвал звоночком секретаршу,
они ушли пересчитывать деньги, а мистер Шульц откинулся в кресле назад и с
ленцой закурил сигару из коробки банкира.
- Малыш! - обратился он ко мне, - ты заметил сколько кассовых окошек
работает?
- Одно?
- Точно. И всего один кассир - вон тот седой джентльмен, что читает
газету. Друзья Лулу зайдут в банк и не встретят даже охрану. А знаешь
сколько резервов у банкира? Одни закладные на фермы со всей округи. Так они
и живут, закрывают фермы и продают графство Онондага за 10 центов на доллар
стоимости. Уж я то знаю! Сегодня ночью он будет лежать с открытыми глазами и
думать о наличности в депозитном ящике. Что это значит? Дам ему неделю,
десять дней. И он мне позвонит.
- И ты согласишься с тем, что он тебе предложит, - сказала мисс Дрю.
- В самую точку, мадам. Вы имеете счастье лицезреть милашку благодетеля
всей этой "дыры"!
Он застегнул пуговицу на жилетке, стряхнул воображаемую пыль с рукавов,
затем затянулся сигарой, наклонился и подтянул носки.
- Обжиться здесь и можно прямым ходом баллотироваться в Конгресс!
- Я хочу кое-что сказать тебе, может не по этой теме, если дашь
обещание не дуться и не обижаться! - сказала мисс Дрю.
- Что? Опять мои слова?
- Протеже. Про-те-же.
- А я как сказал?
- Ты сказал немного другое слово. В английском оно значит
"ребенок-гений".
В этот момент банкир закончил подсчет и вернулся из комнаты-сейфа,
сияющий и потирающий руки. Он возложил почтительно перед Шульцем несколько
бланков с просьбой подписать и самолично отвернул крышку от авторучки,
протянув ее ему. Все это время он что-то говорил. Но лишь только последняя
закорючка на бумаге была закончена, он замолк и все документы тут же унесли,
будто они, как важный правительственный договор, немедленно вступили в силу.
Затем появилась старая секретарша с чеками и книгой записи чеков и работа, с
вербальными пожеланиями всем нам счастья, по заполнению чековых книжек
закипела на несколько минут. Благость прямо-таки растеклась в помещении. Все
закончив, финансовые служители еще раз рассыпались в благодарностях и
заверениях, что мы можем звонить в любой момент, что все, что они смогут
сделать, они тут же сделают. Ну и так далее. Деньги воодушевляют, истерия
хороших чувств переполняет сердце, обладатель денег становится предметом
заботы и беспокойства. Банкир, конечно, никого и не замечал кроме как
мистера Шульца, но внезапно почему-то обратил внимание на меня и неожиданно
обратился прямо ко мне:
- Ну-с, молодой человек, а что молодое поколение читает сейчас? - будто
это было так для него важно.
Он повернул книгу титулом, вот уж не знаю, чего он ожидал -
французского романа, наверно, но его удивлению не было границ.
- М-м! Замечательно, сынок! - сказал он.
Он взял меня за плечо, развернул к гувернантке, мисс Дрю, и добавил:
- Примите мои поздравления, мисс Дрю, я сам предводитель скаутов округи
и считаю, что за будущее страны нам не стоит беспокоиться, если у нас такая
молодежь!
Мы вышли из банка, мраморный пол скользкий, как всегда в банках, вышли
процессией, единственный кассир даже привстал, когда мы проходили мимо,
банкир проводил нас до самых дверей.
- Да хранит вас Бог! - пожелал он на прощание, помахивая рукой со
ступеней.
Лулу открыл нам дверь в машину, мы забрались внутрь. Микки завел машину
и мы тронулись. И только после этого мистер Шульц раздраженно спросил: "Ну и
какого дьявола все это значило?", перегнулся через колени мисс Дрю и
выхватил из моих рук Библию.
В машине стояла тишина, прерываемая шелестом страниц. Я смотрел в окно.
Машина ехала вдоль главной улицы городка, спускаясь по холму вниз, мимо
каких-то странных продуктовых магазинчиков. Я сидел бедро к бедру с
прекрасной мисс Дрю в персональной машине человека, который еще несколько
недель назад присутствовал в моей жизни недосягаемой мечтой, а сейчас я
чувствовал, что более несчастливого и неудачливого парня чем я, на свете не
существует. Весь путь в провинцию я держал окно машины открытым, чтобы не
задохнуться от сигарного дыма - сейчас у меня не было сомнений, вот-вот
наступит самое ужасное.
- Эй, Микки! - сказал мистер Шульц.
Глаза Микки, голубые с поволокой, обратились через зеркало заднего
обзора на шефа.
- Останови у церкви, вон шпиль, видишь? - сказал мистер Шульц. Он
зафыркал от смеха. - Вот о чем мы совершенно не подумали, - сказал он,
положив руку на колени мисс Дрю, - Могу я присоединиться к похвалам в адрес
вон того мальчишки, что сидит за вами?
- Не гляди, босс, на меня, - ответила она, - я тут совершенно ни при
чем!
Мистер Шульц склонился немного вперед, чтобы видеть меня. Он широко
улыбался, показывая все зубы, что у него были, превосходные зубы, кстати.
- Ну что? Я прав? Сам дотукал?
Я так и не смог ответить.
- Знаешь, - сказал он, обращаясь к мисс Дрю, - когда я говорю, я знаю
какие слова мне употреблять. Этот малыш - действительно не протеже, а самый
натуральный гений!
Вот таким образом я оказался записан в воскресную школу Онондагской
церкви Святого Духа, в то нескончаемое благословенное лето 1935 года.
Изучать всхлипы и вскрики вожаков банд, бродивших в пустынях Ближнего
Востока, их проблемы с Законом, их суету и суетность, их проблемы
взаимоотношений друг с другом, грандиозные их цели и задачи, установленные
ими самими - вот была отныне моя священная обязанность в холодных классах
церкви, под аккомпанемент влаги, стекающей с каменных стен, и сопливое
сморканье моих одноклассников в костюмах или платьях с цветочками, как
правило, на размер больше чем надо, под шмыганье ног по полу, обутых или
голых, каждое проклятое воскресенье. Да, пройдя такой путь, какой я прошел,
увидев, что я увидел, я мог бы с тем же успехом очутиться и в приюте Макса и
Доры Даймонд.
Но воскресенье было лишь худшим из дрянного. Всю неделю мы только и
делали что делали хорошее. Посещали больницу и несли с собой журналы и
конфеты для инвалидов. Если попадался магазин с хоть каким-то товаром, на
запчасти от тракторов у нас все-таки не хватало духа, мы заходили и
покупали. В миле от городка лежало запущенное поле для гольфа, вместе с
Микки и Лулу мы несколько раз ездили туда и гоняли шар через маленькие
деревянные ворота в лунку. Я даже выиграл несколько долларов, было чудесно,
но я больше не хотел ездить туда, после одного случая, когда Лулу в порыве
спортивных переживаний от неудач сломал о колено свою клюшку. Лишь только
моя нога ступала за дверь, вся босоногая молодежь городка окружала меня и не
давала без них ступить и шага. Они следовали за мной везде и я покупал им
конфетки, надувные шарики и мороженое, а в это самое время мистер Шульц под
эгидой Американского Легиона занимался их папами и мамами, устраивал для них
собрания, тянул всех в церковь на благотворительные службы, покупал домашние
торты и приглашал всех откушать эти торты у него на приеме. Из всех нас, он,
казалось, был единственным получающим истинное наслаждение от этого
скучнейшего времяпровождения. Мисс Дрю нашла конюшню и каждое утро брала
босса на верховую прогулку - я видел с шестого этажа, как они уносились в
поля Онондаги и как она учила его правильности посадки. Почта работала
каждый день на износ, получая товары из Бостона для мисс Дрю, начиная от
твидовых пиджаков и перчаток, кожаных налокотников, хлыстов, шелковых шарфов
и темно-зеленых шляп с перышками, до специальных ездовых ботинок, мягких,
