Сделайте со мной что-нибудь!
Он дрожал от холода, и ,каждый раз, когда поднимал руку к молотку,
ветер развевал полы халата самым непристойным образом. :
- Теперь кто-то переходит площадь. И с ними леди! Прикройте меня
чем-нибудь! Заслоните меня! - вопил мистер Уинкль.
Но носильщики слишком изнемогли от смеха, чтобы оказать ему хоть
какую-нибудь помощь, а леди с каждой секундой приближались.
Мистер Уинкль в полном отчаянии еще раз застучал: леди были всего за
несколько домов. Тогда он отшвырнул потухшую свечу, которую все время держал
над головой, и бросился прямо в портшез, в котором находилась миссис Даулер.
Наконец, миссис Креддок услышала стук и голоса и, задержавшись только
для того, чтобы прикрыть голову чем-нибудь получше ночного чепца, выбежала в
гостиную, выходившую окнами на улицу, удостовериться, что вернулись свои.
Подняв оконную раму в тот момент, когда мистер Уинкль рванулся к портшезу, и
едва успев разглядеть, что происходит внизу, она подняла дикий и отчаянный
визг, умоляя мистера Даулера проснуться немедленно, ибо его жена убегает с
другим джентльменом.
Услышав это, мистер Даулер соскочил с кровати, как резиновый мяч, и,
выскочив в гостиную, очутился у одного окна в тот момент, когда мистер
Пиквик открыл другое; и первое, что они увидели, был мистер Уинкль, ныряющий
в портшез.
- Сторож! - неистово завопил Даулер. - Остановите его, не пускайте
его... держите крепко... под замок его, пока я не спущусь. Я ему горло
перережу... Дайте мне нож... от уха до уха... Миссис Креддок, я вам
говорю!..
И возмущенный супруг, вырвавшись из рук квартирной хозяйки и мистера
Пиквика, схватил десертный нож и выбежал на улицу.
Но мистер Уинкль не ждал его. Едва услышав страшную угрозу доблестного
Даулера, он выскочил из портшеза с такой же быстротой, с какой вскочил в
него, и, швырнув туфли на мостовую, обратился в бегство и помчался по изгибу
Крессента, бешено преследуемый Даулером и сторожем. Он не дал себя догнать:
когда он вторично обегал дугу Крессента, наружная дверь была открыта; он
влетел, захлопнув ее перед носом Даулера, поднялся в свою спальню, запер
дверь, загородив ее умывальником, комодом и столом, и уложил кое-какие
необходимые вещи, приготовившись бежать с первым лучом рассвета.
Даулер подошел к запертой двери и клятвенно повторил в замочную
скважину свое непреклонное решение перерезать на следующий день горло
мистеру Уинклю. И когда в гостиной умолк гул многих голосов, среди которых
ясно слышался голос мистера Пиквика, пытавшегося водворить мир, жильцы
разошлись по своим спальням, и в доме снова наступила тишина. Не исключена
возможность, что кто-нибудь задаст вопрос, где же был все это время мистер
Уэллер? О том, где он был, мы сообщим в следующей главе.
ГЛАВА XXXVII
правдиво объясняет отсутствие мистера Уэллера,
описывая soiree, на которое он был приглашен
и отправился; а также повествует о том,
как мистер Пиквик дал ему секретное
поручение, деликатное и важное
- Мистер Уэллер, вам письмо, - сказала миссис Креддок утром этого
чреватого событиями дня.
- Это очень странно, - отозвался Сэм, - боюсь, не случилось ли
чего-нибудь, потому что я что-то не припоминаю, чтобы какой-нибудь
джентльмен из моих знакомых был в состоянии написать письмо.
- Может быть, случилось что-нибудь необыкновенное, - заметила миссис
Креддок.
- Должно быть, и в самом деле что-нибудь очень необыкновенное, раз оно
заставило одного из моих друзей написать письмо, - ответил Сэм, раздумчиво
покачивая головой. - Не иначе как натуральная конвульсия, как заметил
молодой джентльмен, когда с ним случился припадок. Оно не может быть от
папаши, - продолжал Сэм, рассматривая адрес. - Он, я знаю, всегда пишет
печатными буквами, потому что учился писать по объявлениям, развешанным в
конторе пассажирских карет. Это очень странная штука. Откуда могло бы
появиться это-вот письмо?
Рассуждая таким образом, Сэм проделал то, что делают очень многие,
когда не знают автора записки, - посмотрел на печать, посмотрел на лицевую
сторону, потом на оборотную, потом сбоку, потом на адрес и, наконец,
вспомнил о последнем средстве, находившемся в его распоряжении, - решил,
что, пожалуй, нужно заглянуть внутрь и, таким образом, извлечь какое-нибудь
указание.
- Написано на бумаге с золотым обрезом, - сказал Сэм, развертывая
письмо, - и запечатано бронзовым сургучом, к которому приложен конец ключа.
Ну, посмотрим!
И с очень серьезной физиономией мистер Уэллер медленно прочел
следующее:
"Избранное общество служителей Бата свидетельствует свое почтение
мистеру Уэллеру и просит его почтить своим обществом сегодня вечером
дружеское сваре, состоящее из вареной бараньей ноги с обычным гарниром.
Сваре будет на столе в половине десятого точно".
Это приглашение было вложено в другую записку, гласившую:
"Мистер Джон Смаукер, джентльмен, который имел удовольствие встретиться
с мистером Уэллером в доме их общего знакомого, мистера Бентама, несколько
дней назад, имеет честь препроводить при сем приглашение мистеру Уэллеру.
Если мистер Уэллер навестит мистера Джона Смаукера в девять часов, мистер
Джон Смаукер будет иметь удовольствие представить мистера Уэллера.
(Подписано) Джон Смаукер".
Конверт был адресован: (пробел) "Уэллеру, эсквайру, у мистера Пиквика";
а в скобках в левом углу было написано: "Черный ход" - в качестве инструкции
письмоносцу.
- Да-а... - произнес Сэм. - Это довольно-таки важно сказано, я еще не
слыхал, чтобы вареную баранью ногу называли "сваре". Интересно, как они
называют жареную.
Однако, не теряя времени на обсуждение этого пункта, Сэм немедленно
предстал перед лицом мистера Пиквика и попросил разрешения отлучиться на
этот вечер, каковое разрешение было тотчас же дано. С этим разрешением и
ключом от парадной двери Сэм Уэллер отправился в путь немного раньше
назначенного часа и пошел не спеша к Квин-сквер, где немедленно по прибытии
имел удовольствие узреть на небольшом расстоянии мистера Джона Смаукера,
прислонившего свою напудренную голову к фонарному столбу и курившего сигару
в янтарном мундштуке.
- Как поживаете, мистер Уэллер? - спросил мистер Джон Смаукер,
грациозно приподнимая шляпу одной рукой и слегка помахивая другой со
снисходительным видом. - Как поживаете, сэр?
- Недурно, поправляюсь, как полагается, - отвечал Сэм. - Ну, а вы как
себя чувствуете, приятель?
- Так себе, - сказал мистер Джон Смаукер.
- А, вы работали слишком много! - заметил Сэм. Вот этого я и боялся.
Так, знаете ли, не годится, вы не должны уступать своему непреклонному духу.
- Тут дело не столько в этом, мистер Уэллер, - отозвался мистер Джон
Смаукер, - сколько в плохом вине; кажется, слишком кутнул.
- О, вот оно что! - сказал Сэм. - Это очень тяжелая болезнь.
- Но каков соблазн, мистер Уэллер! - заметил мистер Джон Смаукер.
- Что и говорить, - отозвался Сэм.
- Брошен, знаете ли, в самый вихрь общества, мистер Уэллер, - сказал со
вздохом мистер Джон Смаукер.
- В самом деле, это ужасно! - согласился Сэм.
- Но так всегда бывает, - сказал мистер Джон Смаукер. - Если судьба
толкает вас к общественной жизни и общественному положению, вы должны ждать
встречи с соблазнами, которых не знают другие люди, мистер Уэллер.
- Точь-в-точь то же самое говорил мой дядя, когда пошел по общественной
линии, открыв питейное заведение, - заметил Сэм, - и прав был старый
джентльмен, потому что он допился до смерти меньше чем в три месяца.
Мистер Джон Смаукер казался глубоко возмущенным этой параллелью,
проведенной между ним и упомянутым покойным джентльменом; но так как лицо
Сэма было невозмутимо, то он настроился на другой лад и снова стал
приветливым.
- Пожалуй, нам не мешает отправиться в путь, - сказал мистер Смаукер,
взглянув на медный аппарат, который пребывал на дне глубокого кармана для
часов и был извлечен на поверхность посредством черного шнурка с медным
ключом на конце.
- Пожалуй, не мешает, - ответил Сэм, - иначе они переварят сваре и
испортят ее.
- Вы пили воды, мистер Уэллер? - осведомился его спутник, когда они шли
по направлению к Хай-стрит,
- Один раз, - отвечал Сэм.
- Как вы их нашли, сэр?
- Я нашел, что они на редкость противные, - отозвался Сэм.
- Ах, вот что! - сказал мистер Джон Смаукер. Может быть, вам не
понравился кальцониевый привкус?
- В этом-вот я мало понимаю, - отвечал Сэм. Я нашел, что они очень
сильно пахнут горячим утюгом.
- Это и есть кальцониевый привкус, мистер Уэллер, - презрительно сказал
мистер Джон Смаукер.
- Ну, если так, то это очень невразумительное слово, вот и все, сказал
Сэм. - Может быть, и так, но я сам не очень силен в химической науке, стало
быть не могу судить.
И тут, к великому ужасу мистера Джона Смаукера, Сэм Уэллер начал
насвистывать.
- Прошу прощенья, мистер Уэллер! - сказал мистер Джон Смаукер,
доведенный до отчаяния неподобающими звуками. - Не возьмете ли меня под
руку?
- Благодарю, вы очень любезны, но я не хочу лишать вас руки, - ответил
Сэм. - У меня, собственно, есть привычка класть руки в карманы, если вы не
возражаете.
При этом Сэм привел сказанное в исполнение и засвистал еще громче.
- Вот сюда! - сказал его новый приятель, который, по-видимому,
почувствовал большое облегчение, когда они свернули в боковую улицу. - Скоро
придем.
- Вот как? - отозвался Сэм, нисколько не взволнованный сообщением, что
он находится неподалеку от избранных служителей Бата.
- Да, - сказал мистер Джон Смаукер. - Не робейте, мистер Уэллер.
- О нет! - сказал Сэм.
- Вы увидите очень красивые форменные одеяния, мистер Уэллер, -
продолжал мистер Джон Смаукер, - и, может быть, некоторые джентльмены
покажутся вам сначала несколько, знаете ли, высокомерными, но они скоро
смягчатся.
- Очень любезно с их стороны, - отвечал Сэм. - И знаете ли, - продолжал
мистер Джон Смаукер с покровительственным видом, - знаете ли, так как вы
здесь чужой человек, пожалуй они сначала будут немного суровы с вами.
- Но они не будут слишком жестоки, не правда ли? - осведомился Сэм.
- О нет! - ответил мистер Джон Смаукер, вытаскивая лисью голову и, как
подобает джентльмену, беря понюшку. - Есть среди нас веселые ребята, и они
любят, знаете ли, пошутить. Но вы не должны обижаться на них, вы не должны
обижаться на них.
- Я постараюсь и как-нибудь перенесу такие сокрушительные таланты,
отозвался Сэм.
- Вот и отлично! - сказал мистер Джон Смаукер, пряча лисью голову и
задирая собственную. - Я вас поддержу.
В это время они подошли к маленькой зеленной лавке, куда вступил
сначала мистер Джон Смаукер, а затем Сэм, который, очутившись за его спиной,
начал строить ряд забавных неподражаемых гримас и проявлять другие симптомы,
свидетельствовавшие о том, что он находится в завидном расположении духа.
Перешагнув порог зеленной лавки и оставив свои шляпы на лестнице в
маленьком заднем коридоре, они вошли в небольшую комнату. Здесь взорам
мистера Уэллера открылась великолепная картина.
Посредине комнаты были сдвинуты два стола, накрытые тремя-четырьмя
скатертями разных возрастов и в разное время побывавших в стирке,
разостланными так, чтобы они сошли за одну, насколько это было возможно при
