пути греха и печали. Но теперь слишком поздно, слишком поздно.
- Никогда не поздно, - сказала Роз, - раскаяться и искупить грехи.
- Поздно! - вскричала девушка, терзаемая душевной мукой. - Теперь я
не могу его оставить. Я не могу быть виновницей его смерти.
- А почему вы будете виновницей? - спросила Роз.
- Ничто бы его не спасло! - воскликнула девушка. - Если бы я расска-
зала другим то, что рассказала вам, и всех бы захватили, ему, конечно,
не избежать смерти. Он самый отчаянный и был таким жестоким.
- Может ли быть, - вскричала Роз, - что ради такого человека вы отка-
зываетесь от всех надежд на будущее и от уверенности в немедленном спа-
сении? Эго безумие!
- Не знаю, что это такое, - ответила девушка. - Знаю только, что так
оно есть и так бывает не со мной одной, но с сотнями других, таких же
падших и ничтожных, как я. Я должна вернуться. Божья ли это кара за со-
деянное мною зло, но меня тянет вернуться к нему, несмотря на все муки и
побои, и, верно, тянуло бы, даже знай я, что в конце концов мне придется
умереть от его руки.
- Что же мне делать? - сказала Роз. - Я не должна вас отпускать.
- Вы должны, сударыня! И я знаю, что вы меня отпустите, - возразила
девушка, поднимаясь с колен. - Вы не помешаете мне уйти, потому что я
доверилась вашей доброте и не потребовала от вас никаких обещаний, хотя
могла бы это сделать.
- Какая же тогда польза от вашего сообщения? - сказала Роз. - Эту
тайну необходимо раскрыть, иначе какое благо принесет Оливеру, которому
вы хотите услужить, то, что вы мне говорили?
- Среди ваших знакомых, конечно, есть какой-нибудь добрый джентльмен,
который выслушает все и, сохраняя тайну, посоветует вам, что делать, -
сказала девушка.
- Но где же мне найти вас, если это будет необходимо? - спросила Роз.
- Я вовсе не хочу знать, где живут эти ужасные люди, но не могли бы вы
отныне прогуливаться где-нибудь в определенный час?
- Обещаете ли вы тине, что будете крепко хранить мою тайну и придете
одна или только с тем человеком, которому ее доверите? Обещаете, что ме-
ня не будут подстерегать или выслеживать? - спросила девушка.
- Длю вам торжественное обещание - ответила Роз.
- Каждый воскресный вечер в одиннадцать часов, - не колеблясь, сказа-
ла девушка, - если буду жива, я буду ходить по Лондонскому мосту.
- Подождите еще минутку! - воскликнула Роз, когда девушка быстро нап-
равилась к двери. - Подумайте еще раз о своей собственной участи и о
возможности изменить ее. Я перед вами в долгу не только потому, что вы
добровольно доставили эти сведения, но и потому, что вы - женщина, по-
гибшая почти безвозвратно. Неужели вы вернетесь к этой шайке грабителей
и к этому человеку, когда одно слово может вас спасти? Что за обольщение
заставляет вас вернуться и льнуть к пороку и злу? О, неужели нет ни од-
ной струны в вашем сердце, которую я могла бы затронуть? Неужели не ос-
талось ничего, к чему могла бы я воззвать, чтобы побороть это ужасное
ослепление?
- Когда леди, такие молодые, добрые и прекрасные, как вы, отдают свое
сердце, - твердо ответила девушка, - любовь может завлечь их куда угод-
но... даже таких, как вы, у которых есть дом, друзья, поклонники, все,
что делает жизнь полной. Когда такие, как Я, у которых нет никакой на-
дежной крыши, кроме крышки гроба, и ни одного друга в случае болезни или
смерти, кроме больничной сиделки, отдают свое развращенное сердце како-
мунибудь мужчине и позволяют ему занять место, которое никем не было за-
нято в продолжение всей нашей злосчастной жизни, кто может надеяться из-
лечить, нас? Пожалейте нас, леди! Пожалейте нас за то, что из всех
чувств, ведомых женщине, у нас осталось только одно, да и оно, по суро-
вому приговору, доставляет не покой и гордость, а новые насилия и стра-
дания.
- Вы согласитесь, - помолчав, сказала Роз, - принять от меня немного
денег, которые помогут вам жить честно, хотя бы до тех пор, пока мы сно-
ва не встретимся?
- Ни одного пенни! - махнув рукой, ответила девушка.
- Не замыкайте своего сердца, не сопротивляйтесь всем моим попыткам
помочь вам! - сказала Роз, ласково подходя к ней. - Я ото всей души хочу
оказать вам услугу.
- Вы оказали бы мне самую лучшую услугу, сударыня, - ломая руки, от-
ветила девушка, - если бы могли сразу отнять у меня жизнь, потому что
сегодня я испытала больше горя, чем когда бы то ни было, все думала о
том, кто я такая и что, пожалуй, лучше мне умереть не в том аду, где я
жила. Да благословит вас бог, добрая леди, и да пошлет он вам столько
счастья, сколько я навлекла на себя позора!
С этими словами, громко рыдая, несчастная девушка ушла, а Роз Мэйли,
угнетенная необычайным свиданием, которое походило скорее на мимолетный
сон, чем на реальное событие, опустилась в кресло и попыталась собраться
с мыслями.
ГЛАВА XLI, содержащая новые открытия и показывающая, что неожидан-
ность, как и беда, не ходит одна
Ее положение было и в самом деле непривычно тяжелым и затрудни-
тельным. Охваченная непреодолимым и горячим желанием проникнуть в тайну,
окутывавшую жизнь Оливера, она в то же время не могла не почитать свя-
щенным секретное сообщение, какое несчастная женщина, с которой она
только что беседовала, доверила ей - молодой и чистой девушке. Ее слова
и вид тронули сердце мисс Мэйли; и к той любви, какую она питала к свое-
му юному питомцу, присоединилось - такое же искреннее и горячее - стрем-
ление привести отверженную к раскаянию и надежде.
Они предполагали прожить в Лондоне только три дня, а затем уехать на
несколько недель в отдаленное местечко на побережье. Была полночь перво-
го дня их пребывания в столице. На какой образ действий ей решиться,
чтобы осуществить задуманное за сорок восемь часов? Или как отложить по-
ездку, не возбуждая подозрений?
С ними приехал мистер Лосберн, который должен был остаться еще на два
дня; но Роз слишком хорошо знала стремительность этого превосходного
джентльмена и слишком ясно предвидела ту ярость, какой он воспылает в
припадке негодования против орудия вторичного похищения Оливера, чтобы
доверить ему тайну, если ее доводы в защиту девушки не поддержит кто-ни-
будь, искушенный опытом. Были все основания соблюдать величайшую осто-
рожность и осмотрительность, а если посвятить в это дело миссис Мэйли,
первым побуждением ее неизбежно будет призвать на совет достойного док-
тора. Что касается юридического советчика - даже если бы она знала, как
к нему обратиться, - то об этом, по тем же причинам, вряд ли можно было
думать. Ей пришла в голову мысль искать помощи у Гарри, но это пробудило
воспоминание об их последней встрече, и ей показалось недостойным призы-
вать его назад; может быть, - при Этой мысли на глазах у нее навернулись
слезы, - он уже научился не думать о ней и чувствовать себя более счаст-
ливым вдали от нее.
Волнуемая этими разнообразными соображениями, склоняясь то к одному
образу действий, то к другому и снова отшатываясь от всего, по мере того
как перебирала в уме все доводы. Роз провела бессонную и тревожную ночь.
На следующий день, снова поразмыслив и придя в отчаяние, она решила об-
ратиться к Гарри.
"Если ему мучительно вернуться сюда, - думала она, - то как мучи-
тельно это мне! Но, возможно, он не приедет; он может написать или прие-
хать и старательно избегать встречи со мной - он это сделал, когда уез-
жал. Я не думала, что он так поступит, но это было лучше для нас обоих".
Тут Роз уронила перо и отвернулась, словно даже бумага, которой предсто-
яло стать ее вестником, не должна была быть свидетельницей ее слез.
Раз пятьдесят бралась она за перо и опять его откладывала, и снова и
снова обдумывала первую строчку письма, не написав еще ни единого слова,
как вдруг Оливер, гулявший по улицам с мистером Джайлсом вместо телохра-
нителя, ворвался в комнату с такой стремительностью и в таком сильном
возбуждении, что, казалось, это предвещало новый повод для тревоги.
- Что тебя так взволновало? - спросила Роз, вставая ему навстречу.
- Не знаю, что сказать... Я, кажется, сейчас задохнусь, - ответил
мальчик. - Ах, боже мой! Подумать только, что наконец-то я его увижу, а
у вас будет возможность убедиться, что я рассказал вам вею правду!
- Я никогда в этом не сомневалась, - успокаивая его, сказала Роз. -
Но что случилось? О ком ты говоришь?
- Я видел того джентльмена, - ответил Оливер, с трудом внятно выгова-
ривая слова, - того джентльмена, который был так добр ко мне! Мистера
Браунлоу, о котором мы так часто говорили!
- Где? - спросила Роз.
- Он вышел из кареты, - ответил Оливер, плача от радости, - и вошел в
дом! Я с ним не говорил, я не мог заговорить с ним, потому что он меня
не заметил, а я так дрожал, что не в силах был подойти к нему. Но
Джайлс, по моей просьбе, спросил, здесь ли он живет. и ему ответили ут-
вердительно. Смотрите, - сказал Оливер, развертывая клочок бумаги, - вот
здесь, здесь он живет... Я сейчас же туда пойду!.. Ах, боже мой, боже
мой, что со мной будет, когда я снова увижу его и услышу его голос!
Роз, чье внимание немало отвлекали бессвязные и радостные восклица-
ния, прочла адрес - Крейвн-стрит, Стрэнде. Немедленно она приняла реше-
ние извлечь пользу из этой встречи.
- Живо! - воскликнула она. - Распорядись, чтобы наняли карету. Ты по-
едешь со мной. Сейчас же, не теряя ни минуты, я отвезу тебя туда. Я
только предупрежу тетю, что мы на час отлучимся, и буду готова в одно
время с тобой.
Оливера не нужно было торопить, и через пять ми нут они уже ехали на
Крейвн-стрит.
Когда они туда прибыли. Роз оставила Оливера в карете якобы для того,
чтобы приготовить старого джентльмена к встрече с ним, и, послав свою
визитную карточку со слугой, выразила желание повидать мистера Браунлоу
по неотложному деду. Слуга вскоре вернулся и попросил ее пройти наверх;
войдя вслед за ним в комнату верхнего этажа, мисс Мэйли очутилась перед
пожилым джентльменом с благодушной физиономией, одетым в бутылочного
цвета фрак. Неподалеку от него сидел другой старый джентльмен в коротких
нанковых штанах и гетрах; он имел вид не особенно благодушный и сжимал
руками набалдашник толстой трости, подпирая им подбородок.
- Ах, боже мой! - сказал джентльмен в бутылочного цвета фраке, вста-
вая поспешно и с величайшей учтивостью. - Прошу прощения, молодая ле-
ди... я думал, что Это какая-нибудь навязчивая особа, которая... прошу
извинить меня. Пожалуйста, присядьте.
- Мистер Браунлоу, не так ли, сэр? - спросила Роз, переводя взгляд с
другого джентльмена на того, кто говорил.
- Да, это я, - сказал старый джентльмен. - А это мой друг, мистер
Гримуиг... Гримуиг, не покинете ли вы нас на несколько минут?
- Я не стала бы беспокоить этого джентльмена просьбой уйти, - вмеша-
лась мисс Мэйли. - Если я правильно осведомлена, ему известно то дело, о
котором я хочу говорить с Вами.
Мистер Браунлоу поклонился. Мистер Гримуиг, который отвесил весьма
чопорный поклон и поднялся со стула, отвесил еще один чопорный поклон и
снова опустился на стул.
- Несомненно, я очень удивлю вас, - начала Роз, чувствуя вполне по-
нятное смущение, - но когда-то вы отнеслись с величайшей добротой и бла-
госклонностью к одному моему милому маленькому другу, и я уверена, что
вам любопытно будет услышать о нем снова.
- Вот как! - сказал мистер Браунлоу.
- Вы его знали как Оливера Твиста, - добавила Роз.
Как только эти слова сорвались с ее губ, мистер Гримуиг, притворяв-
шийся, будто внимание его всецело поглощено большущей книгой, лежавшей
на столе, уронил ее с грохотом и, откинувшись на спинку стула, взглянул
на девушку, причем на лице его нельзя было прочесть ничего, кроме безг-
раничного изумления; он долго и бессмысленно таращил глаза, затем, слов-
