ких бараках, где летный состав дежурил холодными ночами, разжига-
ли крохотные обогревательные печки. Только в одном этом месяце он
потерял три экипажа, погибших в свой первый же боевой вылет. Один
экипаж пробыл на аэродроме всего лишь восемь дней. Их смелость и
отвага равноценна смелости и отваге тысячи львов, и он никому не
позволит омрачить чувство гордости, которое испытывал, находясь
вместе с ними на передовой линии. Полковник задвинул шторы и
опять включил настольную лампу.
Раздался стук в дверь, и в кабинет вошла его подчиненная.
- Капрал Тэйлор, прибыла по вашему приказанию, сэр, - доло-
жила она.
- Здравствуйте, капрал. Ничего, ничего, стойте вольно. Мы с
вами, кажется, не знакомы. - Полковник улыбнулся. - Но вам-то,
вероятно, приходилось видеть меня. Вы заведуете складом спаса-
тельного снаряжения, так ведь?
- Да, сэр.
- Садитесь, капрал. Как вы, наверное, знаете, у нас в коро-
левских военно-воздушных силах существует традиция, когда в опре-
деленных случаях офицеры и их подчиненные разговаривают, что на-
зывается, как мужчина с мужчиной. Это значит, что все, о чем мы
говорим друг другу, не является официальным. Вы курите, капрал?
- Нет, спасибо, сэр.
- Так вот, капрал, я хотел бы знать, как давно вы вышли за-
муж за старшего сержанта авиации Ламберта?
- Три месяца назад, сэр.
- Ну и как, вам здесь хорошо живется, капрал? Полковник так
напоминал ей в этот момент ее отца! Что она могла сказать ему
о том, как ей здесь живется? Горящие в полнакала лампочки ночью,
железные солдатские койки, грязное постельное белье, сырые стены,
постоянно хлопающие двери. А позади этих дверей какаянибудь ли-
шившаяся родных и дома девушка принимает невыносимо горячую ван-
ну и пьет джин...
- Я рядом с мужем, и это уже хорошо, - ответила Рут.
- Правильно. Тем не менее вы продолжаете числиться в спис-
ках женской вспомогательной службы под вашей девичьей фамилией?
- Да, сэр. Я хотела бы что-то предпринять в этой связи, но...
- Но командир секции Холройд не настаивает на этом, а вы
боитесь, что вас переведут куда-нибудь еще, если об этом узнает
регистрационная канцелярия?
- Да, сэр.
- Ну что ж, я говорил с мисс Холройд о вас. Она сказала, что
вы добросовестный работник, а, по ее мнению, на действующей авиа-
ционной базе эффективно работающие люди - это главное.
- Да, сэр.
- Да, в наши дни и в наш век самое важное - это эффектив-
ность. Королевские военно-воздушные силы - молодой вид вооружен-
ных сил с молодыми идеями, и он не ограничивается узкими рамками
правил и наставлений. Однако при всем этом должно соблюдаться
правило взаимных уступок. Вы понимаете, о чем я говорю?
- Пожалуй, я возьму сигарету, сэр.
- Да-да, пожалуйста. Спички на столе. Ваш муж, миссис Лам-
берт, один из моих наиболее опытных командиров экипажей. Тем не
менее если у нас появляется парень, который рисует на своем само-
лете портреты коммунистов, то, как по-вашему, что об этом поду-
мают люди?
- Портреты коммунистов?
- Да, миссис Ламберт. Портрет Сталина! Полагаю, вы согласи-
тесь, что это портрет коммуниста?
- Но портрет Сталина нарисован не на самолете моего мужа.
Это на самолете сержанта Картера, сэр.
- Мне лучше знать мои самолеты, миссис Ламберт! Вы не може-
те не согласиться, что я лучше знаю их, чем вы. - Он улыбнулся,
сожалея о ее женской ограниченности.
- Поэтому вы меня и вызвали, сэр?
- Нет, не поэтому, капрал. Я вызвал вас, чтобы вместе доко-
паться до причин, по которым с вашим мужем происходит что-то не-
понятное, миссис Ламберт. Он, кажется, полон решимости бросить
вызов начальству. А на этом аэродроме... - Полковник улыбнулся. -
Э-э, на этом аэродроме начальство - это я.
- Бросить вызов вам, сэр?
Полковник откинулся на спинку стула. Он, видимо, не совсем
представлял себе, как продолжать разговор. Когда он вновь загово-
рил, в его голосе появились такие нотки, будто он решил по неожи-
данному побуждению раскрыть ей все.
- Может быть, вам известно, миссис Ламберт, что я являюсь
членом различных комитетов. Ничего не поделаешь, я всегда это лю-
бил и буду любить. И если на свете существует такой комитет, в
котором я состою с особым удовольствием, так это крикетный. Игра
в крикет несколько напоминает боевой вылет. Я люблю это сравне-
ние: за томительно долгим свободным временем вдруг наступают
мгновения, когда парни сталкиваются лицом к лицу со стремительно
поданным мячом. Вы понимаете меня, миссис Ламберт?
- Боюсь, что нет, сэр.
- В субботу крикетный матч. Уорли-Фен против Литл-Бестерид-
жа. Я хочу, чтобы команда Уорли-Фена победила. Ведь это вполне
естественно, правда?
Рут улыбнулась. Все разговоры и заботы об этой игре казались
ей ребячеством.
- И вы хотите, чтобы мой муж был в команде? - спросила она.
- Вы просто видите меня насквозь, миссис Ламберт! Как сказа-
ла однажды моя мать: "На свете нет такой женщины, которая не
смогла бы разгадать тебя". - Полковник засмеялся и попыхал своей
трубкой.
- Вы льстите мне, предполагая, что я могу повлиять на свое-
го мужа, сэр. Но, если бы даже и смогла, я отнюдь не уверена, что
это было бы разумно.
- Ну что вы, что вы, миссис Ламберт! Не настолько уж я наи-
вен, да и вы тоже. Помогать друг другу и уступать друг другу -
вот что характерно для людей в военно-воздушных силах. Вы скры-
ваете, что живете здесь со своим мужем, так как это противоречит
существующим положениям, а ваш непосредственный начальник коман-
дир секции Холройд и я не хотим быть неоправданно строгими по от-
ношению к вам...
Рут осмотрелась вокруг, словно прикидывая, как бы ей уйти из
кабинета.
- Единственное, о чем я прошу вас, капрал, это неофициально
сообщить вашему мужу о состоявшемся между нами разговоре. - Он
вытряхнул пепел из трубки и продолжал: - А ведь я даже подумываю
о том, чтобы отстранить его от полетов. - Медленно выговаривая
слова, полковник внимательно наблюдал за Рут, но никаких перемен
в выражении ее лица не заметил. Эта глупая девчонка становилась
невыносимой, и он начинал терять терпение. Преданная и умная же-
на сразу поняла бы, что ее мужу угрожает неприятность.-Вам извес-
тно, миссис Ламберт, что означает отстранение от полетов, что за
этим последует?
Рут старалась не повышать тона, но все же не смогла скрыть
охватившего ее гнева:
- Я знаю, что за этим последует, сэр. Это самое строгое на-
казание в военно-воздушных силах. Но меня оно не пугает. Как,
по-вашему, я себя чувствую, когда его самолет взлетает ночью? Я
лежу с открытыми глазами, несмотря на множество принятых снотвор-
ных таблеток, и жду, что вот-вот у двери раздастся звонок вместо
привычного поворота ключа в замке. Отстраняйте его от полетов,
если вы так решили, у меня тогда будет муж, который доживет до
того, чтобы увидеть конец войны.
Полковник сделал вид, будто ищет какой-то документ на столе.
- Мне кажется, вы плохо понимаете, какой это позор, если он
будет отстранен от полетов...
Рут собрала всю свою волю, чтобы вновь не повысить голоса.
- Этот позор существует только для мужчин. Приберегите сло-
ва об этом для ваших школ и клубов или до того момента, когда вы
проиграете матч в крикет.
Полковник исподлобья посмотрел на нее.
- Вы что же, миссис Ламберт, так и детей своих будете воспи-
тывать? Без чувства гордости и собственного достоинства? - Он
сказал это таким тоном, будто был совершенно уверен в том, что
дети будут воспитываться именно так.
- Спросите вдов ваших погибших летчиков, как они объясняют
гордость своим детям, оставшимся без отцов... Или сборщику квар-
тирной платы.
Рут покрутила свое обручальное кольцо и посмотрела полковни-
ку прямо в глаза, пытаясь увидеть, какой эффект произвели на не-
го ее слова. "Разве он может понять это? - подумала она. - У не-
го нет ни жены, ни детей, ни своего дома..."
- Хорошо, капрал. Постарайтесь сделать так, чтобы ваш муж
знал, что ему угрожает.
- Не беспокойтесь, сэр. По-моему, любой у нас на базе знает,
что ему угрожает. Мы все - игроки в вашем крикетном матче! Так
ведь, сэр? Хотелось бы мне знать, какой счет будет у вашей коман-
ды сегодня в Крефельде? И еще хотелось бы мне знать, вернется ли
сегодня мой муж?
- Я полагаю, это все, капрал, - сказал полковник. - Мы сде-
лаем так, чтобы ваше положение соответствовало тому, что вы сос-
тоите в браке с Ламбертом.
- Вы вправе сделать выбор между тем, чтобы сделать очень
несчастной меня или моего мужа, сэр. Но знайте: один из нас бу-
дет вполне удовлетворен.
- Вы уволены со службы, капрал.
Рут медленно встала и с надменной четкостью отдала полковни-
ку честь.
Когда она вышла, он нервно нажал кнопку звонка на столе.
- Мне надо поговорить с командиром секции мисс Холройд.
Пусть она зайдет ко мне утром, - сказал он вошедшему секретарю.
Эта невозможная девица ведет себя совершенно недостойно! Поз-
волять себе этакое как раз в тот момент, когда его храбрые ребя-
та рискуют своей жизнью! Нет, он не может допустить это...
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
В мирное время такая радиолокационная навигационно-бомбарди-
ровочная система, как "Обоу", пробыла бы еще месяцев шесть на ис-
пытательном стенде плюс четыре или пять месяцев как опытный обра-
зец и прошло бы не меньше года, прежде чем ее пустили бы в серий-
ное производство и стали бы использовать на самолетах. Но сейчас
шла война, поэтому "Обоу" пустили в производство. За ней приш-
лось тщательно ухаживать почти на всем пути до цели, но даже и
после этого старший лейтенант не удивился, когда за двадцать пять
миль до Крефельда станция вдруг отказала начисто.
- Нам ни за что не найти цель при неработающей "Обоу", -
сказал он своему наблюдателю и неожиданно развернул "москито" на
обратный курс в Англию. Никакого смысла продолжать полет не было.
Отряд из трех самолетов, которым предстояло обозначить цель
для самых первых бомбардировщиков, уменьшился теперь до двух:
один летел в десяти минутах за Другим.
Летчик и штурман на ведущем самолете сделали все в соответ-
ствии с наставлением. Они не имели ни малейшего представления о
том, что сопровождавший их "москито" повернул на обратный курс,
поскольку у него вышла из строя радиолокационная установка
"Обоу". Не знали они также и о том, что теперь их сопровождал не-
мецкий самолет, поскольку они летели почти в стратосфере. Это был
специально оборудованный "Юнкерс-88", на котором в нагнетатели
впрыскивалась закись азота, в результате чего технические харак-
теристики самолета повышались почти на двадцать процентов, хотя
продолжительность полета таких самолетов измерялась минутами.
- Бомбы на "взрыв", - доложил штурман "москито".
При скорости, с которой они летели, до Крефельда оставалось
две минуты пути. В этот момент неожиданно раздался глухой звук
удара и штурвал вырвался из рук летчика. Приборную панель погну-
ло и разорвало, во все стороны полетели стекла от приборов. Ког-
да удары прекратились, двигатели загудели на октаву выше обычно-
го. "Москито" резко накренился, на какой-то момент выровнялся, но
затем задрал нос вверх и начал сваливаться.
Из левого двигателя вырывалось синее пламя, вылетали оранже-
вые искры. Штурман дернул за находящуюся рядом с ним ручку ава-
рийного сброса бомб. Самолет тряхнуло - две двухсотнятидесятифун-
товые бомбы, каждая величиной почти с человека, выскочили из бом-
бового отсека. Штурману показалось, что он возился с ручкой нес-
колько часов, прежде чем бомбовый отсек оставили еще две бомбы.
Освобожденный от бомбового груза, самолет стал более послушным.
