свойственного человеку заблуждения. А вот такой улыбающийся ма-
ленький капитан Суит никогда не задал бы подобного вопроса.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
После отъезда Августа Баха Анна-Луиза занялась различными де-
лами по дому и в саду. Она старательно вымыла пол в кухне, проки-
пятила остатки супа и почистила курятник. В четыре часа она
встретила Ганса у начальной школы. Они прошли мимо пожарного де-
по, на Мауэрштрассе свернули направо. Это была главная улица, ко-
торая тянулась вдоль древней альтгартенской стены.
Большая часть стены еще сохранилась, и кафе-кондитерская фрау
Вир было встроено в ее массивные камни. Со второго этажа кафе от-
крывался вид на отдаленную возвышенность, где рядом с сооружения-
ми системы водоснабжения находились теплицы бургомистра Альтгар-
тена. С другой стороны из кафе был виден отель "Вальд", занятый
эсэсовцами. Отель теперь обнесли высоким забором из колючей про-
волоки, вдоль которого непрерывно рыскали сторожевые собаки.
Альтгартенские домашние хозяйки, любившие и себя показать, и
людей посмотреть, ежедневно в послеобеденное время собирались на
часок-другой в кафе-кондитерской фрау Вир. Их обычно сопровожда-
ли дочери в искусно сшитых темных платьях и бережно сохраняемых
модных туфельках. Не удивительно поэтому, что и офицеры инженер-
ных войск, и военные врачи, и чиновники административных органов
из лечебного центра для больных с ампутированными конечностями
любили выпить чашку чая в кафе фрау Вир.
Ганс и Анна-Луиза поделили между собой кусочек яблочного пи-
рога из слоеного теста. Кофе здесь тоже был неплохим, к тому же
фрау Вир обычно приберегала для мальчика небольшую чашечку моло-
ка. "Людям в крупных городах так хорошо не живется",-думала
Анна-Луиза. Жизнь теперь казалась ей невероятно прекрасной. Очень
скоро она станет фрау Бах, и все эти дамы в модных шляпках будут
кивать ей в кафе уже без той снисходительной улыбки, которой соп-
ровождаются эти кивки сейчас.
Жена архитектора фрау Хинкельбург относилась к Анне-Луизе так
же снисходительно, как и все другие, но она, по крайней мере, бы-
ла приветлива и вежлива. Сегодня она села за один столик с
Анной-Луизой и Гансом и стала рассказывать все известные ей но-
вости.
В Альтгартене постоянно рассказывали различные истории о рус-
ских военнопленных, которых содержали в здании неработающей фаб-
рики позади пивоваренного завода. Граждане Альтгартена с возбуж-
дением говорили о большевиках и даже немного побаивались их.
- Чтобы русские не вздумали ночью проникнуть за забор, -
рассказывала фрау Хинкельбург,- спустили двух злейших сторожевых
собак. Собаки были настолько голодные и злые, что даже их хозяе-
ва носили толстые защитные перчатки. И все же утром оказалось,
что собак сварили и съели. Остались только косточки.
Фрау Хинкельбург сделала паузу, чтобы отрезать кусочек кекса
и отправить его в рот. Анна-Луиза почувствовала, что собеседница
ждет от нее каких-то слов, до не стала делиться своими замеча-
тельными новостями, приберегая их, чтобы наслаждаться ими пока в
одиночку. Не успела фрау Хинкельбург проглотить кусочек кекса,
как снова улыбнулась Анне-Луизе и продолжала:
- А фрау Керстен хочет посадить яблони за кладбищем и купи-
ла земельный участок, который арендовала до этого у фрау Рихтер.
Это, наверное, все на те деньги, которые она получает за свой
картофель. - Она смахнула крошку кекса с уголка рта. - Я слышала,
что фрау Керстен складывает деньги в обитый кожей сундучок,' ко-
торый прячет в спальне. Говорят, она не сдает деньги в банк, так
как боится, что с нее будут взимать налоги.
- Ее дом заново штукатурят, - сказала Анна-Луиза.
- Да-да, и делают это французские военнопленные, - добавила
фрау Хинкельбург. - А вы заметили среди них такого высокого, с
крошечными усиками?
- Тот, который отдает всем распоряжения?
- Э-э, если правда то, что говорят о нем и фрау Керстен, он
не только отдает распоряжения, дорогая моя девочка.
- Но ведь фрау Керстен почти пятьдесят лет!
- Э, милочка, на старой скрипке еще можно сыграть много за-
мечательных мелодий!-громко засмеялась фрау Хинкельбург и зажала
рот рукой таким жестом, который казался ей весьма изящным. Брил-
лианты на ее пальцах засверкали. - До француза она, говорят, ме-
тила кое на кого повыше.
- Что вы говорите! На кого же это? - воскликнула Анна-Луиза.
- На вашего хозяина, дорогая. Анна-Луиза добродушно рассмея-
лась:
- Герр Бах и эта жирная старая фрау Керстеп?..
- Да-да, милочка, фрау Керстен была бы весьма счастлива
иметь такого мужа, как герр Бах, - произнесла фрау Хинкельбург
после секундного размышления.
- С герром Бахом была бы счастлива любая женщина.
Фрау Хинкельбург пристально посмотрела на АннуЛуизу. У нее
был весьма чуткий слух ко всяким случайно оброненным словам и за-
мечаниям, и она никогда не пропускала мимо своего внимания ни од-
ного косвенного намека.
- В самом деле? - всего только и сказала она на это, но
Анна-Луиза поняла, что какая-то доля ее секрета больше уже не ос-
тавалась тайной. Фрау Хинкельбург положила свою веснушчатую, уни-
занную драгоценностями руку на тонкую белую руку Анны-Луизы и за-
говорщически проговорила: - О, дорогая, вас здесь не было, когда
отель "Вальд" был действительно отелем. Какое это было замеча-
тельное место! Шеф-повар был француз из МонтеКарло. Сюда приезжа-
ли люди изо всех уголков Европы и даже из Америки! Приезжали,
чтобы хорошо покушать и остановиться в номерах, откуда открывал-
ся очаровательный вид на сады и лес. Летом там сверкали в лучах
света фонтаны, играл оркестр. Когда я была молоденькой, то, быва-
ло, открою окна в своей спальне и слушаю, как играет оркестр и
доносятся голоса богатых людей. На Мауэрштрассе этих людей обыч-
но ожидали вереницы машин с шоферами. Да, больше такого мы навер-
няка никогда не увидим.
- Когда война кончится, может... - хотела было возразить
Анна-Луиза.
- Нет-нет, мир с тех пор переменился, - перебила ее фрау
Хинкельбург. - Места для романтики теперь уже нет. - И снова кос-
нулась руки Анны-Луизы. Кольца на ее пальцах засверкали в лучах
солнца.
Обер-лейтенант Август Бах шел вдоль мягкого песчаного берега,
освещенного сумеречным светом. По земле стлался туман и, оседая
клочьями на холодных деревьях и высоких дюнах, превращал их в
крохотные изолированные островки. Ближе к морю ветер кое-где раз-
гонял туман, и то тут, то там показывался золотистый горизонт, но
потом Август вновь и вновь попадал в полосу тумана, который оку-
тывал его, словно ватой.
Желтый мак и морская песчанка, обладающие глубокой корневой
системой, вели постоянную борьбу за существование с перемещающим-
ся песком, который в один день обнажал их корни, а в следующий
погребал под собой не только корни, но и сами растения. Вдоль
прибрежной полосы, куда доходила вода во время приливов, как
обычно, накопилось множество различных обломков и мусора, покры-
тых толстым слоем поблескивающей нефти, которая пропитывала све-
жий бодрящий соленый ветерок неприятным запахом гниения.
Бах постучал ногами, стряхивая с ботинок приставший песок,
поднялся по короткой деревянной лестнице и открыл дверь в свое
жилище. Когда Бах облюбовал этот возвышавшийся над дюнами ветхий,
почти развалившийся домик в качестве своего жилья, его подчинен-
ные подумали, что он сошел с ума. Однако по приказу Баха под до-
мик подвели новые металлические балки, приподняли его и изолиро-
вали таким образом от сырости и крыс. Внутри домика были книги,
печка, простая солдатская койка, старое кресло и стол, за кото-
рым Август работал. В роте связи люфтваффе, которой командовал
Бах, насчитывалось сто четырнадцать человек, и он был бы счас-
тлив жить и кушать вместе со своими подчиненными. Однако тем, кто
подчиняется приказам, необходимо предоставлять возможность повор-
чать и пожаловаться в условиях, когда офицер их не слышит, и его
маленький домик, расположенный в полукилометре от всех других
зданий радиолокационной станции, обеспечивал им такую возможность.
Сейчас Август вспомнил об Анне-Луизе и почувствовал приятное
удовлетворение от недавней близости с ней. И тут же подумал, что,
поскольку он уже приступил к работе, предаваться сентиментальным
воспоминаниям не следует. Август протер линзы своего полевого би-
нокля и подошел к окну, выходящему на побережье. В это окно на
фоне многочисленных дюн были видны здания его радиолокационной
станции, а когда не было тумана, то через бинокль можно было рас-
смотреть верхушки антенн соседней радиолокационной станции, рас-
положенной на этом же побережье.
Он отфокусировал бинокль по отдаленному, поросшему травой
участку побережья; взмах крыла -и над краем находившегося в тра-
ве гнезда на мгновение вытянулась длинная шея. Серые цапли все
еще обитали в дюнах. Обычно они селились поближе к свежей мор-
ской воде, особенно в летнее время, но, поскольку этот участок
побережья был объявлен запретной зоной, жизнь болотных птиц здесь
стала более оживленной. В мае цапли отложили яйца. Сейчас для них
почти уже настало время покидать эти места. Август с интересом
подумал, вернутся ли цапли сюда следующей зимой. Он считал этих
птиц хорошим предзнаменованием.
Убедившись, что с цаплями все нормально, Август стал переоде-
ваться в старое, более удобное обмундирование. Когда чайник на-
чал потихоньку шуметь, Август взял телефонную трубку и попросил
своего заместителя Вилли.
- Чашечку шоколада, Вилли? - предложил он.
- Спасибо, герр обер-лейтенант. Через несколько минут Вил-
ли Рейнеке тихо постучал в дверь и получил разрешение войти.
Он тщательно стряхнул мокрый песок со своих сапог и встал по
стойке "смирно". На столе Августа уже дымилась чашка шоколада, но
дисциплинированные служаки сначала поприветствовали друг друга,
совершив необходимый ритуал отдания чести.
Когда Вилли был юношей, все его считали весьма симпатичным
дамским угодником. Но однажды, когда он выглянул из-за бруствера
окопа, рядом с ним взорвалась граната. Ее осколки рассекли ему
нос, сильно поцарапали щеку и оторвали ухо. Чтобы скрыть отсут-
ствие уха, Вилли отрастил очень длинные волосы.
Но, пожалуй, куда больше, чем его внешность, поражало мастер-
ство Вилли Рейнеке, которое он проявлял на командно-дальномерном
посту, разгадывая намерения противника. На некоторых бомбардиров-
щиках противника имелось устройство, показывающее летчику, что
его машина находится в невидимых лучах вражеской радиолокацион-
ной станции. Эти самолеты обычно резко отворачивали, уклоняясь
таким образом от преследования. Вилли в подобных случаях перево-
дил свой указатель в такую точку в пространстве, где, по его мне-
нию, должен был появиться уклонившийся бомбардировщик, а Август
выводил в эту точку истребитель. Просто удивительно, как часто
Вилли разгадывал действия английских летчиков!
Вилли повесил шинель за дверью. Август уселся в кресло, а
Вилли, в насколько принужденной позе, - на стул по другую сторо-
ну стола. Когда Август придвинул к нему чашку шоколада, Вилли
вежливо поклонился в знак благодарности, взял чашку в иссеченные
шрамами руки, подержал ее некоторое время, как бы согревая их, и
отпил несколько глотков.
Обведя .комнату обер-лейтенанта внимательным взглядом, Вилли
ощутил прилив гордости оттого, что вхож сюда. Даже старших офице-
ров, приезжавших для осмотра радиолокационной станции, Август
редко приглашал в свое жилище. На стене, прямо над столом, были
приклеены репродукции с эскизов крыла Леонардо да Винчи, и нес-
колько фотографий летящих чаек, шилоклювок и луней.
- Прошлой ночью мы наблюдали на экране радиолокатора нес-
