Доклад поразил Лёвенгерца в самое сердце. Разумеется, он
предчувствовал дурное - дурного не предчувствовали лишь немногие.
Его отец, барон фон Лёвенгерц, тоже не отвергал различных слухов,
называя их симптомами беспокойства и беспорядков. Национал-социа-
листскую партию считали мостом к здравому смыслу и благоразумию.
Это был переходный период от полного распада на внутреннем фрон-
те в 1918 году к нормальному положению вещей. "Мы должны рабо-
тать с нацистами, даже несмотря на то что они преобразуют Герма-
нию с целеустремленной жестокостью, Конечно, мы не можем одоб-
рять многие происходящие вещи, в том числе эти лагеря, о которых
народ говорит лишь шепотом. Это, разумеется, неприятные и плохие
вещи, но если Гитлер мошенничает, он мошенничает для Германии,
если он крадет, то крадет для Германии, если он убивает, то, сле-
довательно, делает это также для Германии. Если он нуждается в
нашей помощи, то офицерский корпус должен оказывать ее неограни-
ченно..."
Все это, когда-то сказанное его отцом, Лёвенгерц попытался
объяснить Христиану, но убедить его ему так и не удалось.
- Но чего вы добьетесь, если передадите этот неприятный до-
кумент англичанам? - спросил Лёвенгерц.
- Я?! Передам англичанам?!-удивился Гиммель.- Вам так сказа-
ли обо мне?
- Тогда для чего же он вам?
- Все очень просто, - ответил Гиммель. - Эти вещи делаются в
наших интересах - в интересах авиаторов. Результаты этих экспери-
ментов будут использованы при спасении летчиков, если им придет-
ся сделать вынужденную посадку в океане или в Арктике. Но, герр
обер-лейтенант, знаете ли вы хоть одного летчика, который не
предпочел бы скорее умереть, чем допустить эти отвратительные эк-
сперименты над пленными?
- Не знаю, - согласился Лёвенгерц. - При условии, что вы за-
даете этот вопрос, пока летчики не попали в воду и находятся в
тепле. Но задайте летчику тот же вопрос, когда он упадет в холод-
ное море, - пожалуй, он решит по-другому.
- Я по-другому не решил бы.
- Да, не решите, потому что вы идеалист, Христиан. Я помню
время, когда вы говорили о национал-социалистах как о спасителях
нашей земли. Теперь же вы разочарованы. Вы огорчены и возмущены
тем, что не осуществились ваши собственные радужные надежды. Вы
раздражены, потому что национал-социалисты не дали' вам того, че-
го они вовсе и не обещали.
- Конечно, я огорчен и возмущен, - согласился Гиммель, - но
это не значит, что я был прав тогда, как и не значит, что я не
прав сейчас.
- Это значит, что выводы следует делать после глубокого раз-
мышления и не бросаться сломя голову навстречу опасности.
- Нет-нет, герр обер-лейтенант, разумеется, не бросаться. Но
и не откладывать все в долгий ящик. Я сделал двадцать три фотоко-
пии этого документа. Каждая копия отослана почтой офицеру люф-
тваффе. Я очень долго обдумывал список офицеров, герр обер-лейте-
нант. Вы номер двадцать третий; это ваша копия. Оригинал отправ-
лен медицинскому инспектору люфтваффе в Берлин.
Некоторое время они оба молчали. Черное крыло самолета отсек-
ло верхушку небольшого облака.
- Документ не имеет юридической силы, - сказал наконец
Лёвенгерц, - потому что вы послали его только офицерам люфтваффе.
Это был секретный документ.
- Теперь, когда копией документа располагают двадцать три
офицера люфтваффе, он вряд ли стал менее секретным. Однако те-
перь они не могут заявить, что им ничего не известно об этих ве-
щах. Они должны протестовать.
- Вас просто-напросто арестуют. Христиан, - сказал Лёвенгерц.
- Да, - согласился Гиммель. - Завтра меня арестуют, но зав-
тра меня не будут мучить угрызения совести и уж конечно я не бу-
ду оправдывать национал-социалистов.
- Помолчите, Гиммель. Мне нужно время обдумать все это.
Верхняя кромка облачности над землей была значительно выше, и
"юнкерс" неожиданно оказался в облаках. Теперь они не видели ни-
чего вокруг. В кабине было светло от какого-то призрачного света.
Гиммель и Лёвенгерц сидели молча, освещенные, но без теней, слов-
но образчики на микроскопном стеклышке.
- Когда ты поедешь? - спросила Анна-Луиза. Как обычно, пе-
ред отъездом Баха на службу она до блеска начищала его ботинки.
- В три часа, - ответил он. - Меня подвезет Макс Зепп.
Опа аккуратно и с большой любовью уложила чистое белье в че-
модан.
Иногда полковник Макс Зепп ездил в "мерседесе" генерала Крис-
тиансена, на котором, как и на других машинах высокопоставленных
чинов, была сирена и развевался вымпел. Сегодня, к разочарованию
Баха, полковник приехал на "ситроене". Макс Зепп, полный светло-
волосый мужчина лет пятидесяти пяти, служил в штабе военного ко-
менданта в Голландии и ведал распределением жидкого топлива сре-
ди гражданского населения. Он откровенно признавался, что почти
совсем не разбирается в том деле, к которому приставлен.
- Вот это жизнь, - сказал Август, усаживаясь на заднем си-
денье машины. Шофер закрыл за ним дверцу и взял под козырек.
Анна-Луиза помахала Августу рукой, он ответил ей тем же, и маши-
на тронулась в путь.
- Самая хорошая работа во время войны, - сказал Макс. - Ког-
да я нахожусь в отпуске и вижу, как всем трудно живется в тылу,
меня мучат угрызения совести.
Шофер совершал такие поездки тысячу раз. Проехав по Мёнхен-
штрассе, на которой жил Бах, он пересекал широкую главную улицу,
потом ехал по кратчайшему пути мимо тыльной стороны больницы Свя-
того Антония. Старое здание больницы казалось маленьким по срав-
нению с построенным позади него учебным центром. Через несколько
минут машина обогнула угол фруктового сада фрау Керстен и выеха-
ла на плохо отремонтированное шоссе.
- Воздушный налет? - спросил Макс.
- Единственный для Альтгартена. В марте прошлого года.
Английский самолет сбросил зажигательные бомбы на картофельные
поля фрау Керстен.
- О да, картофель... Без него вермахт не смог бы воевать.
Фрау Керстен, наверное, неплохо наживается на войне, Август? На-
ходчивая женщина. Вам следует присмотреться к ней.
- Что вы хотите этим сказать, Макс? - Август не мог удер-
жаться от улыбки, увидев лицо повернувшегося к нему полковника.
- Так уж вы и не знаете, старый мошенник, что а хочу ска-
зать? - произнес тот, покачав головой. - Уж не думаете ли вы, что
я поверю, будто все свое время вы проводите в обнимку с биноклем
и флиртуя с морскими чайками на вашей радиолокационной станции?
- Но я влюблен, Макс, и собираюсь жениться.
- На Анне-Луизе?
- Да. Конечно, она всего лишь простая наивная девушка, но
людей с изысканными манерами и утонченным вкусом с меня уже до-
вольно. Если она сможет мириться с превратностями моей судьбы, я
буду Счастлив.
Макс улыбнулся. Довольно долго они молча смотрели в окна ма-
шины.
- Наши дороги... - заметил Макс. - Разве мы могли предста-
вить себе такие замечательные дороги, когда были детьми?
- Разве мы могли представить себе войну на два фронта и то,
что будем вынуждены перегонять по этим дорогам танковые дивизии?
- Сегодня я благословляю хорошие дороги, ибо мы поедем в
обход, в Делен.
- Мы опоздаем из-за этого?
- Удовольствия встретиться с англичанами вы не лишитесь.
Шестьдесят километров до Делена, а оттуда до вашей радиолокацион-
ной станции не больше ста пятидесяти километров, даже если меня
придется подбросить в Гаагу.
- А сколько мы пробудем в Делене?
- Что вы так нервничаете. Август? Успокойтесь.
Бункер в Делене был поистине огромен. Въездная дорога в него
шла с уклоном вниз до ровной площадки на глубине нескольких мет-
ров. Несмотря на это, бункер возвышался над окружающей лесистой
местностью, словно многоэтажное здание.
- Это вечное сооружение, - сказал Макс. - Оно будет стоять
здесь сотни лет после того, как закончится война. Даже если захо-
тят снести его, это будет невозможно.
Когда они вошли в прохладное темное помещение оперативного
поста. Август изумленно покачал головой. Сопровождавший их лейте-
нант улыбнулся: изумление испытывал каждый новый посетитель бун-
кера. Это сооружение стало достопримечательностью, которую пока-
зывали всем высокопоставленным нацистским персонам, и Август
стоял как раз на том месте, откуда они бросали на все вокруг пер-
вый восхищенный взгляд. Далеко внизу виднелись офицеры-операторы,
все в довольно высоком звании. Внимание этих офицеров было прико-
вано к карте обстановки проходившего в это время учения. Там, где
обычно висят занавеси, прикрывающие карту всего театра военных
действий, сейчас висела нанесенная на зеленое стекло карта Север-
ной Европы шириной пятнадцать метров. Проникающего сквозь стекло
света было достаточно, чтобы увидеть множество внимательно смот-
рящих на карту бледных лиц офицеров. На стенах около карты нахо-
дились большие стенды с нанесенными на них данными по метеороло-
гической обстановке на театре и информацией о наличии резервных
ночных истребителей. Прохладный воздух, безмолвное движение и зе-
леный свет создавали впечатление, будто вы находитесь в каком-то
необыкновенном огромном аквариуме.
У каждой из сидевших на балконе девушек был фонарик с узко-
направленным лучом света. При помощи линзы Френеля каждый фона-
рик проектировал на карту маленькую белую или зеленую фигурку в
форме буквы "Т": белыми обозначались постоянно движущиеся англий-
ские бомбардировщики, а зелеными - преследующие их истребители.
Получив через головной телефон соответствующие указания, девушки
переводили белые фигурки бомбардировщиков через Голландию и вели
их стройными рядами на территорию северной части Германии.
На карте появлялись перекрывающие друг друга световые круги.
Каждый из них представлял собой радиолокационную станцию, подоб-
ную той, на которой служил Август. Над каждой станцией в небе
постоянно кружили два ночных истребителя, готовые устремиться к
бомбардировщику, как только его обнаружит магический глаз стан-
ции. Время от времени фонарики, проектирующие белые фигурки, вык-
лючались, что означало уничтожение соответствующего бомбардиров-
щика.
- Ну как, нравится вам? - спросил лейтенант.
- Весьма внушительно! - восторженно ответил Август.
- Не всегда, однако, все происходит так спокойно, как сей-
час, - продолжал лейтенант. - Во время фактического налета обста-
новка здесь куда более напряженная.
- И эти маленькие белые фигурки, наверное, исчезают с кар-
ты не так быстро, как сейчас, - заметил Август.
- Конечно, - согласился лейтенант, - в этом-то, к сожале-
нию, и заключается разница между учением и действительным нале-
том. - Он говорил как человек, которому хорошо известно, как бес-
конечно небо темной ночью. - Сегодня мы приготовили для них
кое-какой сюрприз, - добавил он.
- "Юнкерсы" с наддувом закиси азота? - спросил Август.
- О, вы уже слышали об этом, да? Плюс стодвадцативосьмимил-
лиметровые орудия на железнодорожных платформах. Сегодня мы при-
меним против них все, чем располагаем.
- Если они полетят над этими железнодорожными установками, -
заметил Август.
- Они всегда летят с севера на юг и всегда в направлении на
Рур, поэтому орудия окажутся на сравнительно благоприятных пози-
циях.
- По данным радиоперехвата, сегодня ожидается большой налет,
- сказал Август и посмотрел на свою радиолокационную станцию на
карте: дальность ее действия обозначалась слабо освещенным кру-
гом. Станция находилась точно на полпути между базами английской
бомбардировочной авиации в Восточной Англии и Руром. - Моя стан-
ция "Горностай", - добавил он.
- Я знаю, герр обер-лейтенант,- сказал лейтенант.- Сегодня
вам вряд ли удастся поспать.
Когда Август Бах вышел из полуосвещенного прохладного диви-
