разбору воздушного налета на Германию, предпринятого предыдущей
ночью. Все смотрели на огромную, тридцати футов шириной, клас-
сную доску, на которой желтым мелом были обозначены объекты ноч-
ной бомбардировки и распределение целей. Результаты были нанесе-
ны красным мелом.
Уже во время доклада какой-то сержант поднялся по спе-
циальной лестничке и исправил итоговую цифру самолетов, не вер-
нувшихся на базы, с двадцати шести на двадцать пять.
- Какой прогноз погоды на сегодняшнюю ночь? - спросили ме-
теоролога.
- Ожидаются сильно разорванные кучевые облака вдоль всего
северо-западного побережья, но к северу от Гамбурга небо будет
безоблачным. Остаточные грозовые тучи и грозы в районе холодного
фронта.
- А как над Руром? - спросил командующий бомбардировочным
командованием.
Метеоролог порылся в своих бумагах и, найдя нужную заметку,
заявил:
- Полночь: тонкий слой облаков среднего яруса гдето между
тысячей и двадцатью тысячами футов, однако вероятно, что к часу
ночи этой облачности уже не будет.
- А как погода над Великобританией для возвращения самолетов?
- Отличная. Незначительная слоисто-кучевая облачность на вы-
соте двух-трех тысяч футов. Видимость хорошая.
Командующий медленно прошел по безукоризненно натертому полу
к карте северной части Европы, которая занимала почти всю стену.
Каждый город - объект воздушной бомбардировки был отмечен на кар-
те приколотым кнопкой цветным флажком-указателем. Повернувшись
назад, командующий посмотрел на схему с фазами луны, затем подо-
шел ближе к карте и устремил взгляд на Рур.
- Основная цель - Крефельд, запасная - Бремен. На случай
плохих погодных условий, - сказал он, - час "Ч"- ноль один трид-
цать.
В средней части комнаты стояли большие чертежные столы. На
одном из них лежала карта, на которую были нанесены радиолока-
ционные станции противника и аэродромы его ночной истребительной
авиации. На другом столе был разложен огромный фотопланшет всего
Рура, смонтированный из перекрывающих друг друга аэрофотоснимков.
Командующий подошел к одному из них и решительно хлопнул ладонью
по району Крефельда. Тотчас же было открыто досье этого района,
разложены крупномасштабные карты, карты с координатной сеткой,
планы, диаграммы, плановые аэроснимки.
- Я вышлю шестьсот пятьдесят тяжелых и сто средних бомбарди-
ровщиков. Такая цель даст всем возможность отличиться. Пусть на
этот раз возьмут побольше фугасных бомб и поменьше зажигательных.
Пошлите несколько самолетов "москито" на Берлин - пусть там поре-
вут сирены - и несколько самолетов с листовками на Остенде. Надо
сделать так, чтобы маршруты полета на Берлин и на Остенде были
проложены поближе к маршруту полета основных сил, чтобы ввести
противника в заблуждение.
Командующий заполнил форму ежедневного назначения целей и пе-
редал ее начальнику командно-диспетчерского пункта, затем медлен-
но встал и вышел из комнаты. Часы на подземном командном пункте
показывали девять часов пятьдесят пять минут двойного британско-
го летнего времени. Время на часах, расположенных ниже и показы-
вавших центральноевропейское летнее время, было то же самое.
ГЛАВА ВТОРАЯ
- Разве ты не доволен тем, что теперь мы живем не в Кре-
фельде? - спросила Анна-Луиза.
- Ты сказала, что здесь есть львы, тигры и другие дикие зве-
ри, - недовольным тоном ответил мальчик.
- Здесь есть и львы, и тигры, а вчера в лесу около фермы
фрау Рихтер я видела даже слона.
- Ты просто придумываешь все это, - сказал мальчик, фыркнув
от смеха.
- Ты съел яйцо? Тебе пора идти в школу. Уже почти девять ча-
сов.
Ганс торопливо собрал книги и тетради.
- Возьми дождевик, - продолжала она. - Сегодня будет дождь.
Анна-Луиза проверила, как мальчик застегнул пуговицы, все ли
учебники и тетради он взял, поправила на нем воротник, провела
гребнем по его коротко подстриженным волосам. Убедившись, что у
мальчика все хорошо, она шутливо приставила руку к виску и отче-
канила:
- Все в порядке, герр лейтенант! Попрощайся с папой.
Мальчик с важным видом взял под козырек и вышел. Анна-Луиза
достала второе яйцо и осторожно опустила его в кипящую воду.
- Завтракать, герр Бах! - крикнула она.
Ни маленький мальчик, ни его отец, для которого она готовила
сейчас завтрак, не состояли с Анной-Луизой ни в каких родствен-
ных отношениях. Она была членом военизированной трудовой органи-
зации, оказывающей помощь матерям и нуждающимся семьям военнослу-
жащих. Немногим более года назад она начала работать у фрау Бах в
Крефельде, расположенном в двенадцати километрах отсюда, в райо-
не Рура. Работа ей нравилась, она очень полюбила мальчика, а са-
ма фрау Бах оказалась довольно покладистым человеком. Приблизи-
тельно через месяц после того, как Анна-Луиза приступила к своей
работе, фрау Бах погибла во время воздушного налета. Герр Бах и
его старший сын Петер, рядовой солдат, которому едва исполнилось
восемнадцать лет,. были возвращены с русского фронта в Германию.
Начальство предложило эвакуировать Ганса в гитлеровский детский
лагерь в протекторате Чехословакия, но герр Бах предпочел оста-
вить мальчика под присмотром Анны-Луизы. Ему хотелось иметь ка-
кое-то место, о котором он мог бы думать как о своем домашнем
очаге, хотя аренда квартиры для одного десятилетнего ребенка об-
ходилась обер-лейтенанту непомерно дорого.
Двоюродный брат герра Баха Герд Бёлль предложил им занять до-
мик в небольшом городке Альтгартен, неподалеку от нидерландской
границы. Когда-то этот домик принадлежал отцу Герда и с тех пор,
как тот умер, пустовал. Август Бах, командир радиолокационной
станции "Горностай", принял предложение двоюродного брата и, по-
селившись в его домике, стал называть Альтгартен своим родным го-
родом.
Сейчас, когда его радиолокационная станция находилась на по-
бережье Нидерландов, он имел возможность довольно часто видеться
со своим младшим сыном. В прошлое рождество его старший сын Пе-
тер также провел свой отпуск дома. Это было отличное время.
- Завтрак готов, герр Бах, - еще раз позвала АннаЛуиза.
- Вы слышали гром? - спросил Бах.
- Я сказала Гансу, чтобы он взял дождевик.
- Это летняя гроза, - заметил Бах. - Она пройдет очень быс-
тро.
- Хорошо бы, - согласилась Анна-Луиза. - Вам ведь так дале-
ко ехать.
Когда Август Бах сел за стол, Анна-Луиза заметила, что он был
одет в свой лучший мундир. Он очень нравился ей в форме. Несмот-
ря на свои сорок шесть лет, это был высокий и стройный мужчина, а
седеющие волосы лишь мягко подчеркивали его загорелое лицо. На
шее у него сверкал орден "За заслуги".
- А где яйцо для вас, Анна-Луиза?
- Их было только два, герр Бах. Куры плохо несутся.
- Тогда возьмите вы. - Он передал ей яйцо и с интересом стал
смотреть, как она начала его есть. Она подняла голову и улыбну-
лась. Анна-Луиза была очень красивой девушкой.
- Герр Бах, - обратилась она к нему после некоторого молча-
ния, - а это правда, что многие девушки будут работать на зенит-
ных батареях? Говорят, что из них даже будут формировать орудий-
ные расчеты?
Бах постоянно опасался, как бы в одно прекрасное время
Анна-Луиза не решила, что присматривать за маленьким Гансом - это
недостаточный вклад в военные усилия.
- Вы недовольны вашей работой, Анна-Луиза? - спросил он. -
Хотите уйти от нас?
- Я никогда не оставлю вас, герр Бах, - ответила она. - Ни-
когда! Я готова присматривать за Гансом всю свою жизнь.
- Ну-ну, Анна-Луиза, таких слишком обязывающих обещаний да-
вать нельзя.
- Но это правда, герр Бах. Я люблю Ганса как родного сына.
- Но тогда почему же вы спрашиваете меня о девушках, кото-
рые будут обслуживать зенитные батареи?- спросил Август.
Анна-Луиза молча поднялась из-за стола и начала убирать посуду. -
Ну что же вы не отвечаете, Анна-Луиза?
- Герр Бах... - медленно начала она. В этот момент она стоя-
ла у раковины, повернувшись к нему спиной. Он посмотрел на ее
длинные стройные ноги и сильные молодые руки. "Обнаженная, она
выглядела бы..." Август сразу же подавил мысль об этом. Она ведь
совсем еще ребенок - наверное, на год или два старше его сынапе-
хотинца. Он должен заботиться об этой девушке, а не волочиться за
ней.
- Скажите, герр Бах, - опять нерешительно начала Анна-Луиза,
- а на вашей радиолокационной станции работают девушки?
Август Бах не рассмеялся, хотя ее слова о девушках в этом
пустынном и безлюдном местечке на побережье Голландии красноречи-
во говорили о том, что Анна-Луиза не имеет ни малейшего представ-
ления о строгих и суровых условиях его службы на станции.
- Там нет никаких девушек, Анна-Луиза, - ответил Август. -
Об этом там можно только мечтать, - добавил он шутливо, но,
взглянув на девушку, заметил на ее лице слезы. Бах достал носо-
вой платок и подошел к ней, чтобы вытереть их. - В чем дело? Что
случилось, Анна-Луиза? - спросил он.
Она подняла к нему свое лицо, и в этот момент Август не удер-
жался и горячо поцеловал ее.
- Я люблю вас, герр Бах, - тихо произнесла девушка.
Он погладил ее светлые волосы, и несколько раз прищелкнул
языком, надеясь, что эти звуки приостановят ее слезы.
- Я люблю вас, - повторила она. - Что делать, если я люблю
вас?
- Во-первых, перестаньте называть меня герр Бах.
- А что скажут люди? - тревожно спросила она.
- А вы думаете, они еще не сплетничают о нас?
- Сплетничают, - согласилась Анна-Луиза, - но это не имеет
никакого значения. Я люблю вас.
- И я люблю вас, - медленно произнес он и ясно осознал, что
действительно любит ее. Все свои отпуска за минувшие месяцы он
провел в одном доме с этой девушкой. И если соседи говорят
что-нибудь о них, то удивляться здесь нечему. Он уже не раз спра-
шивал себя, в какой мере он спешил попасть сюда, в этот дом, что-
бы увидеть сына, и в какой мере из-за того, что этот семейный
очаг создала Анна-Луиза. Ведь это она готовила ему любимые блюда
и проигрывала на патефоне его любимые пластинки. - Я люблю тебя,
Анна-Луиза,- повторил он. - Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
Она умоляюще взглянула на него:
- Но ведь у меня есть родители, герр Бах. Вам надо или побы-
вать у них, или по крайней мере написать им.
- Я сделаю это сегодня же, - сказал Август.
Он снова нежно погладил ее волосы, взял ее руку в свою. Это
была тонкая рука, покрасневшая от тяжелой работы, от мытья полов,
стирки белья Ганса и рубашек Августа. Часы на расположенной по
соседству церкви пробили девять. Мимо их дома, громыхая, проеха-
ла повозка, запряженная лошадью. От того, что всего в нескольких
метрах от них город жил своей жизнью, интимность в их отношениях
казалась еще более заговорщической. Август вытащил шпильки из ее
волос, они распустились, и ее лицо в их обрамлении стало еще кра-
сивее. Он никогда не видел ее с распущенными волосами. Она улыб-
нулась, поцеловала его, и он медленно увлек ее в спальню...
- Ты знаешь, - прошептала Анна-Луиза, - я видела эту комна-
ту тысячу раз с самых различных мест. Я видела ее даже из-под
кровати, когда забиралась туда, протирая пол... Но мне и в голо-
ву не приходило, что я когда-нибудь увижу эту комнату вот из та-
кого положения...
На прохладной, туго накрахмаленной простыне тело Анны-Луизы
казалось теплым, а кожа бархатистой.
- Отныне ты будешь видеть эту комнату из такого положения
так часто, как тебе захочется, - сказал он, улыбаясь.
- О, я всегда буду хотеть видеть ее отсюда,- сказала
Анна-Луиза серьезно. Она коснулась его лица пальцами, и он уло-
вил резкий запах кухонного мыла, смешанный с запахом ее одеколо-
