воскресить в памяти лицо Картера - возникал лишь какой-то расплывчатый
образ: короткие светлые волосы и сияющие голубые глаза, портрет был нас-
только нечетким, что вполне мог быть срисован и с Джима. Возможно,
сходство между ними и являлось тем магнитом, который так притягивал ее к
Джиму. Стейси не могла в этом разобраться. И не имела ни малейшего жела-
ния размышлять на эту тему. Наверное, было бы лучше, если бы она сюда
вообще не приезжала, но тогда она бы никогда не полюбила этот дикий, су-
ровый край. Даже при сложившихся обстоятельствах Стейси наслаждалась ок-
ружавшим ее суровым пейзажем. Не было ни толпы, ни копоти, ни назойливо-
го шума машин, а лишь бескрайние просторы, свежий воздух и голоса тварей
Божиих.
Взглянув на заходящее солнце, Стейси вскочила в седло и направила
восстановившую силы лошадь к ферме. Мысль о том, что пора ехать - ведь
она должна вернуться засветло, - вывела ее из состояния задумчивости.
В одно мгновение она доскакала до конюшен. Спрыгнув на землю, она
провела притихшего гнедого через калитку в заборе и направилась к стой-
лу. Безмятежно напевая, она не услышала, как сзади подошел сухощавый
Хэнк.
- Вы, как я погляжу, в хорошем настроении, - крякнул он.
От неожиданности она вздрогнула.
- Хэнк! Нельзя же так! - укорила его Стейси с нервным смешком. - Вы
меня напугали до смерти!
- У вас был такой счастливый и радостный вид и вы были такая хоро-
шенькая, что уж больно не хотелось нарушать эту картину, - разулыбался
он.
- Я думала, только ирландцы целуют Камень в замке Бларни. А у вас
тут, похоже, свой собственный камень есть, - поддразнила она, и в ее ка-
рих глазах запрыгали огоньки.
- А что здесь плохого, если я говорю хорошенькой девушке, что она хо-
рошенькая, пусть посмотрится в зеркало и убедится, - проворчал Хэнк.
У Стейси потеплело на душе от этого ворчания, да и лучи ослепительно
яркого солнца ласково согревали ее; ей вдруг безумно захотелось раски-
нуть руки и объять эту великолепную, дикую, суровую землю, которая нав-
сегда покорила ее сердце. Она подставила лицо легкому, напоенному нежны-
ми ароматами ветерку и сделала глубокий вдох.
- Как я люблю этот край! - воскликнула она и грустно вздохнула. - Я
буду уезжать отсюда с тяжелым сердцем.
- А я-то думал, вам здесь не нравится, - проговорил Хэнк, пряча гла-
за, чтобы она не заметила в них озорного огонька.
- Я в жизни не видала ничего прекраснее! Даже тогда, когда эта земля
кажется суровой и пустынной, она все равно великолепна. Нет, Хэнк, "нра-
вится" - слово неподходящее, я ее "люблю"!
- Хм. Если уж вам тут так приглянулось, зачем же уезжать? Почему бы
вам не поселиться где-нибудь поблизости?
- Это будет уже не то, - ответила Стейси, слегка тряхнув своими каш-
тановыми волосами.
- А что уж такого особенного в наших местах?
- Да все. И то, как солнце садится. И то, какого цвета горы, - с за-
пинками объяснила Стейси.
- Солнце всюду садится одинаково, - буркнул Хэнк. Тут он взглянул в
ее восторженное лицо и, уже не пытаясь скрыть озорного блеска в глазах,
спросил: - А вот как насчет хозяина?
- Что вы имеете в виду? - Стейси натянулась как струна при упоминании
о загадочном Корде Гаррисе.
- Не он ли всему причина?
- Конечно, нет! Он...
- Только из-за него-то вам и охота здесь остаться. - Хэнк широко
улыбнулся, но, увидев, что Стейси собралась протестовать, торопливо за-
говорил дальше: - Хватит дурачить себя, дескать, вы здесь только потому,
чтобы возместить ущерб, нанесенный вашей лошадью.
- Он меня не отпускает, - крикнула Стейси.
- Сами вы себя не отпускаете, - откликнулся Хэнк. - Взгляните правде
в глаза, детка, единственное, что вас удерживает подле него, так это ва-
ше сердце. Вы влюблены в него, я это давно понял.
- Нет, - едва слышно проговорила Стейси, переваривая это прямолиней-
ное высказывание.
- По-моему, пора назвать вещи своими именами. Если у вас есть харак-
тер, признайтесь себе в этом.
Стейси стояла словно громом пораженная, глядя вслед удаляющейся фигу-
ре. Влюблена в Корда Гарриса? Невозможно! Ведь более чванливого, грубо-
го, отвратительного человека она в жизни не видела. Да она ненавидит
его. Воспоминания вихрем проносились одно за другим - как часто начинало
биться сердце, когда он входил в комнату, какую муку и боль причиняла ей
его насмешливая улыбка, как она вся вспыхивала при его прикосновении.
Стейси застонала, представив себе черные волосы и непослушный завиток,
падавший на загорелый лоб, темные блестящие глаза, в которых горел такой
огонь, что, казалось, он мог сжечь ее заживо, скулы словно из-под резца,
чуть тронутые щетиной, рот, который так грубо, так безжалостно причинил
ей боль поцелуем, а ведь она жадно хотела и ждала его губ.
Жеребец нетерпеливо повернулся и заржал, глядя на тоненькую девушку с
веснушками. Она молча повела его в загон, несколько раз споткнувшись по
дороге, - она не могла думать ни о чем другом, кроме лица Корда, так от-
четливо всплывшего в памяти. Она любит его! Та мука, которую она испыты-
вала, находясь рядом с ним, была не чем иным, как стремлением любить, а
его неприятие обращало это стремление в ненависть. Когда она разнуздыва-
ла гнедого в стойле, она поддалась нахлынувшим на нее чувствам. До какой
же степени она была слепа, что не поняла этого раньше! Переполняемая
восторгом, она помчалась к дому. На щеках играл румянец, глаза горели,
лицо было озарено улыбкой - еще бы, ведь она сделала такое удивительное
открытие. "Стейси Эдамс любит Корда Гарриса", - пело ее сердце. Она хо-
тела кричать об этом всему миру. Тяжело дыша, она резко распахнула тяже-
лую дубовую дверь и влетела в тихий холл.
Туг она замерла на месте, потому что в холле было пусто. Его не было.
Он уехал с Лидией еще днем, после ссоры со Стейси. Ее охватило чувство
одиночества. Как она могла забыть о Лидии, о женщине с волосами цвета
воронова крыла и фарфоровой кожей? Эта красавица брюнетка разводилась с
мужем и вернулась к Корду, вернулась, чтобы ответить взаимностью на его
любовь, которую когда-то он принес к ее ногам. Корду была дорога она, а
не Стейси. Только что сделанное открытие - ее любовь к нему - привело ее
в такое волнение, что Стейси забыла нечто чрезвычайно важное - Корд пре-
зирал ее, презирал все, что она собою олицетворяла!
"Возьми себя в руки, Стейси Эдамс, - приказала она себе, наморщив
нос, покрытый золотистыми веснушками, она не желала поддаваться чувству
жалости к себе, которое уже готово было ею завладеть. - Твой отец воспи-
тал тебя сильной. Корд считает тебя легкомысленной девчонкой, которая
озабочена исключительно собственным "я". Значит, пока не поздно, надо
доказать ему, что он ошибается. По крайней мере ты можешь за него побо-
роться. И пусть эта черноволосая ведьма получит полное удовольствие за
свои деньги!"
Преисполнившись мрачной решимости, Стейси прогнала прочь уныние. Все-
му свой черед - для начала надо привести себя в порядок после прогулки,
а потом нарядиться к ужину. Сегодня вечером она наденет трикотажное
платье с вырезом во всю спину и с оригинальной аппликацией бирюзового и
изумрудного цветов. Она прихватила его с собой на всякий случай, из при-
хоти, но сейчас она им воспользуется.
Карие глаза Стейси горели боевым огнем, когда она, скинув одежду,
встала под острые струйки душа. "Корд", - произнесла она ласково. В этом
имени чувствовалась мужественность, слышался звук кнута, с силой рассе-
кающего воздух над головой. Суровая техасская земля взрастила мужчину
под стать себе, мужчину-завоевателя. При воспоминании о его крупных ла-
донях, стальных объятиях и могучих плечах Стейси затрепетала от страст-
ного желания. О, если бы она могла заглянуть в его темные глаза и про-
честь в них ответное желание и любовь, каким совершенным стал бы для нее
мир.
Когда Стейси вышла из душа, она опять была под властью обаяния своего
нового чувства.
Счастливо напевая, она вошла в спальню и начала одеваться с такой
тщательностью, с которой никогда раньше этого не делала.
Закончив, она подошла к большому зеркалу на туалетном столике и кри-
тическим оком принялась разглядывать свое отражение. Яркоголубые и зеле-
ные тона платья оттеняли нежнозолотистый загар рук и обесцвеченные солн-
цем прядки волос. И наконец, взглянув на шелковые туфельки, выглядывав-
шие из-под подола, она одобрительно подмигнула своему отражению и вышла
из комнаты.
Царственной походкой, скрывавшей сердечный трепет, Стейси спустилась
вниз по лестнице. Толстуха мексиканка накрывала в столовой на стол.
Стейси слегка сникла, когда увидела только один прибор. Она чуть было не
спросила Марию, когда должен вернуться Корд, но та могла сказать, что он
вернется поздно, и самолюбие Стейси было бы больно уязвлено. Ведь она
получала именно такой ответ на свои расспросы по вечерам, однако сегодня
она была не в силах это вынести.
- Сеньорита прелестно выглядит, - прожурчала Мария, как всегда улыба-
ясь во весь рот. - Не иначе как у вас свидание с Джимом, а?
- Нет. - Стейси улыбнулась, стараясь унять дрожь.
Притихшая, она села к столу, за которым, кроме нее, никого не было, и
попыталась проявить интерес к выставленным перед ней аппетитным блюдам.
Несмотря на то что из-за снедавшей ее тревоги еда застревала в горле,
она мужественно пробовала фруктовые салаты и холодные мясные закуски,
которые Мария так старательно для нее приготовила. Наконец, прожевав
несколько кусочков засахаренного ананаса и совершенно не почувствовав
его вкуса, Стейси вышла из-за стола. Продолжать ужин не имело смысла.
Из-за напряженного ожидания аппетит пропал. От волнения она не могла
есть. Она порывисто встала со стула и начала ходить взад и вперед вдоль
стола.
- Вы себя неважно чувствуете, сеньорита? - спросила мексиканка. Поя-
вившаяся в дверях столовой.
- Мария, ужин был просто замечательный. Но мне что-то совсем не хо-
чется есть, - извиняющимся тоном сказала Стейси - она боялась, что мек-
сиканка может обидеться.
Объяснение Стейси как будто удовлетворило Марию, и она принялась уби-
рать со стола. Стейси с минуту наблюдала за ней, собираясь с духом, что-
бы спросить, не знает ли Мария, где Корд.
- Может быть, хотите выпить кофе на веранде?
- Да, с удовольствием, - рассеянно пробормотала Стейси. Она молча
направилась вон из комнаты, но на полпути остановилась и как бы невзна-
чай бросила: - Мистер Гаррис обещал сегодня рано вернуться?
- Нет. Он ужинает в клубе скотоводов. Обычно он засиживается там до-
поздна, - ответила Мария и засеменила на кухню.
Стейси, поникнув, двинулась к большим застекленным дверям, ведущим на
веранду. Надежда, сквозившая в ее глазах, угасла - Стейси открыла дверь
и ступила на каменный пол. Ее душу охватило сокрушающее чувство одино-
чества. Стейси не находила себе места - она сделала несколько шагов и
прислонилась спиной к колонне, подпиравшей балкон над верандой. Она от-
чаянно боролась с унынием и апатией. Темная вода бассейна зловеще поб-
лескивала в сумеречном свете. Она устремила взгляд на пологую возвышен-
ность, скрытую кирпичной стеной, - туда, где находилось семейное кладби-
ще. Про себя она вознесла молитву донье Елене, бабушке Корда. Может
быть, донья Елена поймет, как сильно полюбила Стейси и эту землю, и ее
внука, и дух покойной испанки заступится за нее. Но увы, такое случается
только в мечтах. Одного ее желания быть с Кордом мало для чуда.
Слух Стейси уловил неясный звук шагов. Решив, что это Мария принесла
кофе, Стейси не двинулась с места - ей не хотелось, чтобы мексиканка ви-
дела навернувшиеся на глаза слезы.
- Поставьте кофе на стол, Мария. Я налью сама, - голос Стейси был не-
обычайно тих.
- Кофе уже на столе. Вы не возражаете, если я налью себе чашечку, по-
