ить и ремонтировать крепости - нож острый в спину России. Захватив Азов,
она его как раз и укрепляла. Вот тебе и посредники... Но Возницын само-
обладания не теряет. Он как бы игнорирует англичанина.
"Великий и полномочный посол, видя наглость и делу поруку, говорил
галанскому послу, чтобы он... того унял, а ему сказал, что ему так гово-
рить и дели терзать не пристойно".
Но как бы там ни было - джины выпущен из бутылки. Турки сразу же ух-
ватились за слова англичанина. И началась баталия. За спорами чуть не
потеряли обозначившуюся договоренность. Посол английский, отбросив вся-
кие приличия, страсти разжигал, туркам "наговаривал, пригибаясь к ним,
шептал" советы. А как стали постановление записывать, то английский сек-
ретарь в то письмо множество непристойных слов включил. Но Возницын
твердо стоял на том, что записано должно быть лишь то, о чем общее сог-
ласие имеется.
Первым сдался Маврокордато и вычеркнул из текста непристойности анг-
лийские. Передал запись Петру Посникову. "Дохтур", прочитав, сказал: ни-
чего лишнего нет. Видно, сработала приватная договоренность с Маврокор-
дато.
* * *
Теперь время терять было нельзя. 12 декабря Возницын посылает турками
"образцовое договорное письмо" о перемирии на два года. Они согласились
сразу, но с добавлениями: крепости не ремонтировать, а для заключения
мира отправить послов в Константинополь.
Прокофий Богданович твердо отклоняет эти добавления и снова выигрыва-
ет. Недели не прошло, как турки передали свой проект. В нем только два
положения:
1. Перемирие на два года, во время которого "да перестанет всякая
брань и война, и рать, и сражеиие. И обоюду отдаляется и истребляется
враждебные дела".
2. Взаимный отказ от набегов.
Других условий нет: ни о запрете строительства крепостей, ни о посыл-
ке послов в Константинополь. Этой уступкой по спорным вопросам была, по
существу, достигнута окончательная договоренность между Россией и Турци-
ей в Карловицах.
Оставалось изготовить тексты самих соглашений, или, как их называли
тогда, договорных писем.
Механизм его был таков. Между русским и турецким станами сновали то
Посников, то старец Григорий, передавая черновые проекты соглашений на-
латинском языке. Цель - путем уточнения и согласования выработать единый
текст.
Причем и здесь не обошлось без трудностей. Завистливые цесарцы, чтобы
помешать договоренности, стали задерживать посыльных. Разгневанный Воз-
ницын устроил им скандал. Это помогло.
21 декабря турки передали посредникам белый атласный мешочек, в кото-
ром были турецкие альтернаты* соглашения: один экземпляр на латыни, дру-
гой - на турецком языке.
Получив этот мешочек от посредников, Прокофий Богданович распечатал
его, а "турское и латииское письмо выняв, велел перевести и справить" с
согласованным ранее текстом.
Для перевода с турецкого в русский стан пригласили переводчика Ивана
Адама Лаховича. А латинский текст переводили уже наши переводчики - Петр
Вульф и Иван Зейкан. Все было правильно. "Явилось только вречениях неки-
их измена, а в деле сходно", - констатировал Прокофий Богданович.
24 декабря он передал посредникам "камчатый красный мешочек с пе-
чатью", а в нем русские альтернаты соглашения. Текст на русском языке
был на четырех листах "на доброй бумаге по обрезу золотом, по-тетратному
сшито шолком красным и концы того сшивочного шолку для печати приведены
к окончанию того письма". Текст на латыни был на такой же бумаге, но на
двух листах.
* * *
Все было готово к подписанию соглашения. И чего греха таить, очень
хотелось Возницыну сделать рождественский подарок Петру - подписать его
к православному Рождеству. Даже в самом тексте заранее дату проставил -
25 декабря.
Но сумел сдержать царедворческий порыв Прокофий Богданович. Честь ему
и хвала за это! Просто сообщил в Москву, что на малое перемирие он с ту-
рецкими послами практически договорился. Однако подписывать это соглаше-
ние погодит, пока не прояснится дело с другими участниками переговоров.
Конечно, скажут в Москве, осторожничает Возницын. А как иначе? Счи-
тай, что по краю пропасти идти приходится. Поспеши он чуть, оторвись от
союзников - тут же обвинят в несоблюдении союзных обязательств, хотя са-
ми за его спиной наперегонки с турками договариваются.
Да еще из Москвы никаких указаний нет. Так ли он дело ведет? Нужно ли
вообще Москве это соглашение? Нет известий. Только слухи, одни непонят-
ней других.
А обстановка в Карловицах неясная и неспокойная. Венецианский посол,
друг Рудзини, самолично пожаловал и слезно просил не заключать переми-
рия, пока Венеция не закончит своих дел с турками.
Не успел уехать, австрийский посол является и тоже с просьбой. Заклю-
чай перемирие с турками да поскорей, поскольку "учинено оно зело добро",
а таких, как венет, не слушал бы: не друзья, мол, те, которые сие сове-
туют.
Вот и думал Прокофий Богданович, прикидывал, что к чему. Польский по-
сол, к примеру, похваляется, что "за два съезда с турками договор учи-
нил". И теперь рвется его подписать, да его австрийцы сдерживают. Но что
это за договор? - иронизирует Возницын. Вечный союз с Россией променял
на вечный мир с Турцией. Но ведь мир-то пустой, проигрышный - одни посу-
лы. Турки Каменец отдают, а медные пушки - 1000 штук, свезенные туда со
всей Украины, Подолии и Волыни, - себе оставляют. Сулят только уладить
все дело в Царьграде с будущим послом. Но за этот пустой Каменец уже
сейчас Малаховский отдал им шесть волошских городов. Разве так перегово-
ры ведутся? Можно сказать, "ни на чем помирился" - на тех же условиях,
которые визирь еще в Царьграде обещал посредникам. "Дивно ни поляка, что
он смел то учинить".
Подбили поляков на такой мир и в конечном счете обманули их австрий-
цы. В этом Прокофий Богданович убежден твердо. Цесарцы помирились с тур-
ками "безо всякого себе отягчения и без уступки всего, а заткнули горло
другими свои союзники", прежде всего полякам. "Было их жалованье и ко
мне; однакож, мне кажется, Бог меня от них доселе освободил".
Да и с венецианцами, рассуждал Возницын, у австрийцев не все чисто.
"Крайней дружбы, как я чаял, у них вовсе нет, а есть тайная антипатия.
Немцы не хотят того слышать, чтобы венет брал силу, потому что и так у
турков завладели многие городы и месты". Турки про то знают. Поэтому без
уступки им двух знатных городов Превеза и Лепанто - мириться не станут.
А города эти ключи от Коринфского залива и Далмации. Уступить их Рудзини
полномочий не имеет и потому отправил курьера в Венецию за указаниями.
Выигрывают, по мнению Возницына, пока только австрийцы. Они уже сог-
ласовали с турками перемирие на 25 лет. По нему к цесарцам отходили об-
ширные территории завоеванной Трансильвании, Венгрии, Славонии... "По
правде, немцы знают, как свои дела вести, и сей мир сильною рукою и в
потребное время сделали". Они сумели воспользоваться благоприятой обста-
новкой, склонностью турок к миру, разбродом среди союзников, сочувствием
посредников и взяли инициативу в свои руки.
Посьпая эти свои соображения в Москву, Возницын заключал: "Ныне, го-
сударь, стоим за венетом; только, чаю, не много ждать его станут".
* * *
А тяжба турок с венецианцами явно обострялась. Одиннадцать часов про-
должалась перепалка между ними на "съезде" в конце декабря, и никто не
захотел уступить. Рудзини держался твердо.
"Уже турки последнее слово сказали, что больше с ним не хотят гово-
рить, и хотели, все дела брося, порвать и отъехать; а он-де и тогда ни
малой уступки не учинил".
Еле-еле уломали посредники турок отложить дело до 31 декабря.
Обеспокоенные этой задержкой, оба австрийских посла Эттинген и Шлык
бросились к Возницыну за помощью, чтоб он уговорил венецианца уступить.
Аж со слезами на глазах просили,
Но Прокофий Богданович не лыком шит. Поблагодарив цесарцев за дове-
рие, их линию не поддержал, а вступился за венецианца. Если рассуждать
по справедливости, степенно заявил он австрийским послам, то турки "на-
пали неправедно и злобно на обцего нашего союзника", которого мы по на-
шим же договорным обязательствам не должны понуждать к уступкам, а нао-
борот - защищать, "все стать при его пользе". Турки, когда это увидят, в
таком упрямстве не будут, и вообще "пристойно их болти принудить, нежели
просить".
После этого разговора Возницын сразу же поехал к кавалеру Рудзини и
застал его в расстроенных чувствах. Рудзини признался Прокофию Богдано-
вичу, что как это ни тяжко, но вынужден будет уступить турецким притяза-
ниям.
Возницын же стушевавшегося посла подбадривает: "Я ему говорил, чтобы
он в делах своих был не страшлив и в поступке не скор, а что цесарцы
лринуждают его и стращают турских послов отъездом, и то они делают для
своей пользы".
И снова к австрийцам. Те говорят: "Венет надут неким злом и то делает
нарочно, развращая мир... Француз-де им то присоветовал, чтобы они цеса-
ря к миру не допускали". А потом плакаться стали, что на~чупает время
вешнее, а ни войны, ни мира нет и за таким малым делом неприлично проли-
вать кровь христианскую. "Да и в том-де страх, что у турков при дворе
салтанском некая перемена есть".
Тем не менее 31 декабря австрийцы сообщили Возницыну, что уговорили
турок продлить переговоры до 16 января.
Передавая Рудзини свои разговоры с австрийцами, Возницын с горечью
замечает, какое желание было у русского царя продолжать войну с турками
или хотя бы сохранить союз против них! Так нет, сами союзники это жела-
ние презрели, союз не поддержали, мир с турками приняли. Что же Бог де-
лает? Та болезнь обратилась теперь на венецианца, как он сам видит.
А Ф. А. Головину о всех этих перипетиях он сообщил так:
"Ангел бы цесарцам вещал, дабы они с турки не мирились, но и тогоб,
чаю, не послушались... И ныне стоят в прежнем деле за венетом; я молчу,
а ломка велика. Венет как угорелый бросается ко всем к нам, просит помо-
чи. Я говорю: как тебе мириться, - чего войною не потеряли, то миром по-
терять хочешь; советую ему, чтоб взял за год армистициум".
* * *
Но за венецианскими хлопотами не упускал Возницын ч собственных дел.
Тем более что австрийцы грозили одни подписать договор с турками. Даже
если никто больше не подпишет. А злокозненный англичанин прислал сказатъ
как бы между прочим, - что возницынский договор с турками лежит у пос-
редников "многое время и уже едва из сны своей не вышел; а турки-де вар-
вары, мало что им не покажется, то все бросят".
Но Прокофия Богдановича на такой мякине не проведешь. У него с турка-
ми свой доверительный канал связи налажен.
1 января 1699 г. Прокофий Богданович послал "яохтура" Посникова пере-
дать турецким послам, чтобы они в "приятстве" Прокофия Богдановича и его
постоянстве не сомневались: он твердо стоит на тех условиях, о которых
договорились. А не подписывает перемирия лишь потому, что не хочет этого
делать раньше других.
Маврокордато любезно ответил, что в постоянстве русского посла он не
сомневается. Как ему покажется лучше, так пусть и поступает. Захочет
других ждать - будь по его воле. Захочет подписать - готовы хоть завтра.
Однако после 9 января турки начинают поторапливать Возницына. Поп
Иван - духовник Маврокордато - рассказывал в русском стане, что послали
уже турки в Белград за подводами - уезжать собираются. А через несколько
дней сам Маврокордато сообщил Посникову, что австрийцы дали письменное
обязательство подписать свой договор в понедельник, 16 января. То же
сделают и поляки, а венецианца ждать не будут. В сердцах Прокофий Богда-
нович сетует, что только Маврокордато "обо всем сказывал", а из союзни-
ков "никто истины не скажет, что и говорят и те слова должно на воде ии-
сать".
Но сетуй - не сетуй, а решение теперь принимать надо, откладывать
