Клер закурила и с первой же затяжкой ощутила облегчение. Сэр Лоренс
сел, и она увидела, как иронически приподнялись его брови.
- Совещание, как всегда, прошло плодотворно?
Клер кивнула.
- Обтекаемая формула. Людей никогда не удовлетворяет то, чего им не
хочется, как бы ловко им это ни подсовывали. Интересно, распространяется
ли это правило и на нас самих?
- На меня - нет.
- Досадно, что совещание обычно предполагает наличие двух сторон.
- Дядя Лоренс, - внезапно спросила Клер, - какие у нас теперь законы
о разводе?
Баронет вытянул длинные худые ноги:
- Мне еще не приходилось с ними сталкиваться. Думаю, что они менее
старомодны, чем раньше, но все-таки заглянем в "Уайтейкер".
Он снял с полки том в красном переплете:
- Страница двести пятьдесят восьмая, дорогая, - вот тут.
Клер молча погрузилась в чтение, а баронет печально смотрел на нее.
Наконец она подняла глаза и объявила:
- Чтобы получить развод, я должна нарушить супружескую верность.
- Очевидно, это и есть та изящная форма, в которую облекает его за-
кон. Однако среди порядочных людей грязную работу берет на себя мужчина.
- Да, но Джерри не согласен. Он требует, чтобы я вернулась. И потом,
он не может рисковать своим положением.
- Естественно, - задумчиво отозвался сэр Лоренс. - Карьера в нашей
стране - хрупкое растение.
Клер закрыла "Уайтейкер" и сказала:
- Если бы не родители, я завтра же дала бы ему искомый предлог, и де-
ло с концом.
- А тебе не кажется, что самое разумное - еще раз попробовать начать
семейную жизнь?
Клер покачала головой:
- Я просто не в силах.
- Тогда да будет так, хотя это очень грустное "так", - согласился сэр
Лоренс. - Каково мнение Динни?
- Мы с ней об этом не говорили. Она не знает, что он приехал.
- Значит, тебе даже не с кем посоветоваться?
- Нет. Динни знает, почему я ушла, но и только.
- Мне кажется, Джерри Корвен - человек не из терпеливых.
Клер рассмеялась.
- Нам обоим не свойственно долготерпение.
- Известно тебе, где он остановился?
- В "Бристоле".
- Может быть, целесообразно установить за ним наблюдение, - нетороп-
ливо предложил сэр Лоренс.
Клер передернуло.
- Это унизительно. Кроме того, я не собираюсь губить его карьеру. Вы
же знаете, он очень способный человек.
Сэр Лоренс, пожав плечами, возразил:
- Для меня и твоих родных его карьера - ничто в сравнении с твоим
добрым именем. Давно он приехал?
- По-моему, недавно.
- Хочешь, я схожу к нему и попытаюсь договориться, как вам наладить
раздельную жизнь?
Клер молчала, и, наблюдая за ней, сэр Лоренс думал: "Хороша, но ха-
рактер нелегкий. Много решительности и ни капли терпения". Наконец Клер
заговорила:
- Во всем виновата я одна, - я ведь вышла за него по своей воле.
Не хочу затруднять вас. И потом, он не согласится.
- Это еще вопрос, - возразил сэр Лоренс. - Так попробовать мне, если
подвернется случай?
- Вы очень любезны, но...
- Значит, договорились. Кстати, безработные молодые люди умеют сохра-
нять благоразумие?
Клер рассмеялась.
- Ну, его-то я приучила. Страшно вам благодарна, дядя Лоренс. Погово-
ришь с вами - и на душе легче. Конечно, я ужасно глупая, но, знаете,
Джерри имеет какую-то власть надо мной, а меня, к тому же, всегда тянуло
на риск. Прямо не понимаю, в кого я такая, - мама его не терпит, а Динни
допускает лишь в принципе.
Клер вздохнула.
- Ну, больше не смею вам надоедать.
Она послала ему воздушный поцелуй и вышла.
Сэр Лоренс сидел в кресле и думал: "Зачем я-то впутываюсь? История
скверная, а будет еще хуже. Но у Клер такой возраст, что ей надо помочь.
Придется поговорить с Динни".
VIII
Накаленная предвыборная атмосфера в Кондафорде посвежела, и генерал
резюмировал изменившуюся обстановку короткой фразой:
- Что ж, они получили по заслугам.
- Папа, а тебе не страшно при мысли, что получат наши, если тоже не
сумеют ничего сделать.
Генерал улыбнулся:
- Довлеет гневи злоба его, Динни. Клер обжилась в Лондоне?
- Устраивает себе жилье. Работа у нее сейчас, кажется, простая - пи-
шет благодарственные письма людям, взявшим на себя перед выборами самую
черную работу - агитацию на улицах.
- То есть с машин? Довольна она Дорнфордом?
- Пишет, что он в высшей степени достойный человек.
- Отец его был хорошим солдатом. Я одно время служил у него в бригаде
в бурскую войну.
Генерал пристально посмотрел на дочь и спросил:
- Слышно что-нибудь о Корвене?
- Да. Он приехал.
- О-о!.. Не понимаю, почему я должен бродить вслепую. Конечно, роди-
телям в наши дни возбраняется подавать голос и приходится полагаться на
то, что они услышат через замочную скважину...
Динни завладела рукой отца:
- Нет, мы просто должны их щадить. Они ведь чувствительные растения,
правда, папа?
- Мы с твоей матерью считаем, что эта история ничего хорошего не су-
лит. Нам очень хочется, чтобы все как-нибудь утряслось.
- Надеюсь, не ценой счастья Клер?
- Нет, - неуверенно ответил генерал. - Нет. Но вопросы брака - вещь
путаная и сложная. В чем состоит и будет состоять ее счастье? Этого не
знает никто: ни она сама, ни ты, ни я. Как правило, люди, пытаясь выка-
рабкаться из одной ямы, тут же попадают в другую.
- Выходит, не стоит и пытаться? Знай сиди себе в яме, так? А ведь
лейбористы именно к этому и стремились.
- Я обязан поговорить с ним, но не могу действовать вслепую, - про-
должал сэр Конуэй, обойдя сравнение молчанием. - Что ты посоветуешь,
Динни?
- Не дразнить собаку, чтобы не укусила.
- Думаешь, укусит?
- Обязательно.
- Скверно! - бросил генерал. - Клер слишком молода.
Та же мысль давно уже тревожила Динни. Она сразу сказала сестре: "Ты
должна освободиться!" - и до сих пор пребывала в этом убеждении. Но как?
Изучение законов о браке не было предусмотрено воспитанием Динни. Она
знала, что бракоразводные процессы - обычное дело, и, как все ее поколе-
ние, была в этом смысле свободна от предрассудков. Но ее родителям такой
процесс доставил бы немало огорчений, особенно в том случае, если бы
Клер взяла вину на себя: с их точки зрения, это - пятно, которого нужно
избежать любой ценой. После своего трагического романа с Дезертом девуш-
ка редко наезжала в Лондон. Каждая улица и в особенности парки напомина-
ли ей об Уилфриде и отчаянии тех дней, когда он ушел от нее. Но теперь
ей стало ясно, что при любом обороте дела Клер нельзя оставлять без под-
держки.
- Мне, пожалуй, следует съездить к ней, папа, и узнать, что происхо-
дит.
- Буду только рад. Если еще не поздно, нужно постараться все уладить.
Динни покачала головой:
- Думаю, что ничего не выйдет. Да ты и сам не захотел бы этого, расс-
кажи тебе Клер то, что рассказала мне.
Генерал широко раскрыл глаза:
- Я же говорю, что бреду вслепую.
- Согласна, папа, но все-таки ничего тебе не скажу, пока она сама не
скажет.
- Тогда поезжай, и чем скорее, тем лучше.
Мелтон-Мьюз избавился от былых запахов конюшни, но зато пропитался
острым ароматом бензина: в этом мощенном брусчаткой переулке нашли себе
приют автомобили. Когда под вечер того же дня Динни вошла в него, ее
глазам слева и справа представились две линии гаражей, запертые или рас-
пахнутые двери которых сверкали более или менее свежей краской. За одной
из них виднелась спина шофера в комбинезоне, склонившегося над карбюра-
тором; по мостовой настороженно прогуливались кошки. Других признаков
жизни не было, и название "Мьюз" [2] не подтверждалось даже благоуханием
навоза.
Сине-зеленый цвет дома N 2 напоминал о прежней владелице, которую,
как и других торговцев предметами роскоши, кризис вынудил свернуть дело.
Динни потянула к себе резную ручку звонка, и он ответил ей позвякивани-
ем, слабым, как звук колокольчика заблудившейся овцы. Затем наступила
тишина, потом на уровне глаз девушки мелькнуло светлое пятно, исчезло, и
дверь открылась. Клер в зеленом халате стояла на пороге.
- Входи, дорогая, - пригласила она. - Львица у себя в логове, и "Дуг-
лас в замке у ней".
Динни вошла в тесную, почти пустую комнатку, которая была задрапиро-
вана зеленым японским шелком, купленным у антиквара, и устлана циновка-
ми. В противоположном углу виднелась винтовая лесенка; с потолка, излу-
чая слабый свет, свисала единственная лампочка, затененная зеленым аба-
журом. Было холодно: медная электрическая печка не давала тепла.
- За эту комнату я еще не принималась, - пояснила Клер. - Пойдем на-
верх.
Динни совершила винтообразное восхождение и очутилась в гостиной, по-
жалуй, еще более тесной. Там были два зашторенных окна, выходившие на
конюшни, кушетка с подушками, маленькое старинное бюро, три стула. шесть
японских гравюр, приколачиванием которых, видимо, занималась Клер перед
приходом сестры, старинный персидский ковер, брошенный на устилавшие пол
циновки, полупустой книжный шкафчик и несколько семейных фотографий на
нем. Стены были выкрашены светло-серой клеевой краской; в помещении го-
рел газовый камин.
- Флер прислала мне гравюры и ковер, а тетя Эм заставила взять бюро.
Остальное я привезла с собой.
- Где ты спишь?
- На кушетке - очень удобно. Рядом - туалетная комната с душем, гар-
деробом и прочим.
- Мама велела спросить, что тебе нужно.
- Немногое: наш старый примус, пара одеял, несколько ложек, ножей и
вилок, небольшой чайный сервиз, если найдется лишний, и какие-нибудь
книги.
- Будет сделано, - ответила Динни. - А теперь, дорогая, рассказывай
как себя чувствуешь.
- Физически - превосходно, морально - неспокойно. Я же писала тебе,
он приехал.
- Он знает об этой квартире?
- Пока нет. О ней известно только тебе, Флер и тете Эм. Да, забыла,
еще Тони Круму. Мой официальный адрес - Маунт-стрит. Но Джерри, разуме-
ется, отыщет меня, стоит ему только захотеть.
- Ты видела его?
- Да. Я сказала ему, что не вернусь. И на самом деле не вернусь, Дин-
ни. Решение окончательное, так что не уговаривай. Выпьешь чаю? Я сейчас
вскипячу - у меня есть глиняный чайничек.
- Нет, благодарю, я пила в поезде.
Динни сидела на одном из стульев, которые Клер привезла с собой, и
темно-зеленый костюм удивительно шел к ее волосам цвета опавших буковых
листьев.
- До чего ты сейчас хороша! - восхитилась Клер, свертываясь в клубок
на кушетке. - Хочешь сигарету?
То же самое подумала о сестре и Динни. Обворожительная женщина, одна
из тех, кто обворожителен при любых обстоятельствах: темные стриженые
волосы, живые карие глаза, бледное лицо цвета слоновой кости, в слегка
подкрашенных губах сигаретка... Да, соблазнительна! Впрочем, вспомнив,
как складывается жизнь сестры, Динни сочла это выражение неуместным.
Клер всегда была жизнерадостной и обаятельной, но брак, бесспорно, еще
более усилил и углубил это обаяние, придав ему какой-то неуловимо кол-
довской оттенок.
- Ты сказала. Тони Крум тоже знает? - неожиданно спросила она.
- Он помогал мне красить стены. Фактически всю гостиную отделал он, а
я занималась туалетной. Но у него получилось лучше.
Динни с явным интересом оглядела стены:
- Очень недурно. Знаешь, дорогая, отец и мама встревожены.
- Верю.
- Ты не находишь, что это естественно?
Клер сдвинула брови, и вдруг Динни вспомнила, как они спорили когда-
то, надо ли выщипывать брови. Слава богу, Клер к этому не прибегает!
- Ничем не могу помочь, Динни: я не знаю, что решил Джерри.
- Я думаю, он не пробудет здесь долго, - иначе потеряет место.
- Видимо, так. Но я не хочу волноваться заранее. Будь что будет.
- Как быстро можно получить развод? Я хочу сказать - если дело возбу-
дишь ты.
Клер покачала головой, и темный локон упал ей на лоб, напомнив Динни
детские годы сестры.
- Устанавливать за ним слежку - мерзко. Объяснять на суде, как он ме-
