носок своей туфли, неожиданно взглянула прямо в тоскливые глаза Тони и
отчеканила:
- Будь я не замужем, вы бы спокойно ждали и не мучились. Считайте,
что оно так и есть.
- К несчастью, не могу. Да и кто смог бы?
- Понятно. Я уже не цветок, а плод, - на мне клеймо физиологии.
- Не надо, Клер! Я стану для вас всем, чем вы захотите. Но не серди-
тесь, если я не всегда буду при этом весел, как птичка.
Она посмотрела на него из-под опущенных ресниц и сказала:
- Хорошо.
Затем наступило молчание, и Клер почувствовала, что Тони пожирает ее
глазами с ног до головы - от темных стриженых волос до кончика лакиро-
ванной туфельки. Пожив с Джерри Корвеном, она не могла не понимать, нас-
колько привлекательно ее тело. Разве она виновата, что оно чарует и воз-
буждает мужчин? Она не хочет мучить этого мальчика, но ей приятно, что
он мучиться. Странно, как это можно разом испытывать и жалость, и удо-
вольствие, и легкую скептическую горечь? А стоит уступить - и через ме-
сяц он потребует большего! И она неожиданно объявила:
- Кстати, я нашла квартиру - настоящую маленькую берлогу. Раньше там
был антикварный магазинчик, а до этого - конюшня.
- Недурно. Когда переезжаете? - нетерпеливо осведомился Тони.
- На той неделе.
- Моя помощь нужна?
- Если сумеете покрасить стены клеевой краской - да.
- Сумею. Я несколько раз сам красил свои бунгало на Цейлоне.
- Только работать придется по вечерам, - я на службе.
- Как ваш патрон? Приличный человек?
- Очень, и к тому же влюблен в мою сестру. Так мне, по крайней мере,
кажется.
- Неужели? - усомнился Крум.
Клер улыбнулась. Ей была совершенно ясна его мысль: "Может ли мужчина
видеть вас целыми днями и влюбиться в другую?"
- Когда приступим?
- Если хотите, завтра вечером. Мой адрес: Мелтон-Мьюз, два, за
Малмсбери-сквер. С утра я куплю краску, и начнем с верхней комнаты. Ска-
жем, в шесть тридцать.
- Отлично!
- Но помните, Тони, - никакой назойливости. "Жизнь реальна, жизнь
серьезна..."
Он грустно усмехнулся и прижал руку к сердцу.
- А теперь уходите. Я провожу вас вниз и посмотрю, не вернулся ли дя-
дя.
Молодой человек встал.
- Что слышно с Цейлона? - отрывисто спросил он. - Вас не тревожат?
Клер пожала плечами:
- Пока все тихо.
- Вряд ли так будет долго. Что-нибудь надумали?
- Какой смысл думать? Похоже, что он вообще ничего не предпримет.
- Я не могу вынести, что вы... - начал и оборвал фразу Крум.
- Пойдемте, - позвала Клер и отвела его вниз.
- Я, пожалуй, уже не зайду к вашему дяде, - объявил Крум. - Значит,
завтра в половине седьмого.
Он поднес ее руку к губам и направился к двери. На пороге снова обер-
нулся. Клер стояла, слегка наклонив голову, и улыбалась. Он вышел в пол-
ной растерянности.
Молодой человек, внезапно пробужденный воркованием голубок Цитеры,
ощутивший на себе таинственное магнетическое притяжение женщины, которая
в просторечии именуется соломенной вдовой, и вынужденный держаться на
расстоянии из-за условностей или щепетильности, заслуживает всяческого
сожаления. Не он избрал свою судьбу - она настигла его исподтишка, без-
жалостно лишив его всех остальных жизненных интересов. Он одержим своего
рода манией, которая подменяет все его обычные стремления одной всепог-
лощающей тоской. Такие заповеди, как "не прелюбодействуй", "не желай же-
ны ближнего твоего", "блаженны чистые сердцем", звучат теперь для него
особенно академично. Школа приучила Крума к тому, что, когда раздается
звонок с урока, это означает: "Играй!" Сейчас он понял всю ограничен-
ность такого правила. Какая уж тут игра? С одной стороны - обворожи-
тельная женщина, которая на семнадцать лет моложе своего мужа и бежала
от него, потому что тот - сущее животное, Клер этого не говорит, но он.
Тони, в этом уверен. С другой стороны - он сам, влюбленный в нее без па-
мяти и нравящийся ей не так, как она ему, но все же нравящийся, нас-
колько это вообще возможно в данных обстоятельствах. А впереди - одни
совместные чаепития. Нелепо до кощунства!
Погруженный в размышления. Тони Крум не заметил человека среднего
роста, с глазами, как у кота, тонкими губами и множеством мелких, словно
царапины, морщин на загорелом лице, который поглядел ему вслед, искривив
рот в отдаленном подобии улыбки.
VII
Когда Крум ушел, Клер с минуту постояла в холле, вспоминая тот день,
полтора года назад, когда она сама, в светло-коричневом дорожном костюме
и коричневой шляпке, уходила через ту же дверь мимо гостей, стоявших
шпалерами и провожавших ее возгласами: "Желаем счастья! ", "До свиданья,
дорогая! ", "Привет Парижу!" Всего восемнадцать месяцев, а сколько воды
утекло! Губы ее дрогнули, и она отправилась в кабинет к дяде.
- Вы дома, дядя Лоренс? К вам только что заходил Тони Крум.
- А, этот приятный молодой человек, у которого нет работы?
- Да. Он хотел поблагодарить вас.
- Боюсь, пока не за что.
Глаза сэра Лоренса, быстрые и черные, как у кулика или вальдшнепа,
скользнули по хорошенькому личику племянницы. Клер, конечно, не то, что
его любимица Динни, но бесспорно привлекательна. Как быстро выяснилось,
что ее брак неудачен! Эм все рассказала ему и предупредила, что этого
вопроса касаться нельзя. Да, Джерри Корвен - штучка! При его имени люди
всегда пожимали плечами и многозначительно усмехались. Дурной знак! Но в
общем его, сэра Лоренса, все это касается мало.
С порога донесся приглушенный голос:
- К вам сэр Джералд Корвен, сэр Лоренс.
Сэр Лоренс инстинктивно поднес палец к губам. Дворецкий понизил голос
еще больше.
- Я провел его в маленькую гостиную и сказал, что пойду узнаю, дома
ли леди Корвен.
Сэр Лоренс заметил, что Клер стиснула руками спинку кресла, возле ко-
торого стояла.
- Ты дома. Клер?
Она не ответила, но ее побледневшее лицо словно окаменело.
- Минутку, Блор. Вернетесь, когда позвоню.
Дворецкий вышел.
- Ну, дорогая?
- Он, наверно, выехал следующим пароходом. Дядя, я не хочу его ви-
деть.
- Если просто ответить, что тебя нет, он, безусловно, явится снова.
Клер вскинула голову:
- Хорошо, я выйду к нему.
Сэр Лоренс ощутил легкую дрожь.
- Скажи мне, что ответить, и я выйду к нему вместо тебя.
- Благодарю, дядя, но не вижу оснований взваливать грязную работу на
вас.
"Слава богу!" - подумал сэр Лоренс.
- На всякий случай я буду под рукой. Желаю успеха, дорогая.
И баронет вышел.
Клер встала около камина - так, чтобы можно было дотянуться до звон-
ка. Она испытывала то хорошо знакомое ей чувство, которое бывает, когда
садишься в седло, чтобы взять головокружительное препятствие. "Прикос-
нуться ко мне я ему во всяком случае не дам", - решила она и услышала
голос Блора:
- Сэр Джералд Корвен, миледи.
Недурно! Жене докладывают о муже! Впрочем, неудивительно, - слуги
всегда все знают.
Даже не поднимая глаз, Клер отчетливо видела, где он стоит. Щеки ее
вспыхнули от стыда и гнева. Он околдовал ее, он сделал из нее игрушку
своих прихотей. Он ее...
Корвен заговорил саркастически и хладнокровно:
- Дорогая моя, вы чрезвычайно стремительно приняли решение.
Он такой же, как всегда, - подтянутый, щеголеватый, похожий на кота;
на тонких губах усмешка, глаза дерзкие и хищные.
- Чего вы хотите?
- Только вас.
- Меня вы не получите.
- Вздор!
Он сделал неуловимо быстрое движение и сжал ее в объятиях. Клер отки-
нула голову и опустила палец на кнопку звонка:
- Назад или позвоню! - Другой рукой она прикрыла лицо. - Либо отойди-
те и будем разговаривать, либо вам придется уйти.
- Извольте. Но это смешно.
- Вот как? Вы думаете, я уехала бы, если бы это не было серьезно?
- Я думал, вы просто рассердились. Впрочем, и было за что. Крайне со-
жалею о случившемся.
- Не стоит о нем говорить. Я знаю вас и не вернусь к вам.
- Прошу у вас прощения, дорогая, и обещаю, что подобное не повторит-
ся.
- Какое великодушие!
- Это был только эксперимент. Некоторые женщины обожают такие вещи.
- Вы - животное!
- "И красавица стала моей женой..." Бросьте глупить, Клер! Не превра-
щайте нас в посмешище! Можете поставить любые условия.
- И верить, что вы их выполните? Такая жизнь меня не устраивает: мне
всего двадцать четыре.
Улыбка исчезла с его губ.
- Понятно. Я ведь заметил, как из дома вышел молодой человек. Как его
зовут? Кто он?
- Тони Крум. Что еще?
Он отошел к окну, посмотрел на улицу, обернулся и сказал:
- Вы имеете несчастье быть моей женой.
- Это и мое мнение.
- Клер, я серьезно говорю: вернитесь ко мне.
- А я серьезно отвечаю - нет.
- Я занимаю официальный пост и не могу с этим шутить! Послушайте! -
Он подошел ближе. - Считайте меня кем угодно, но я не старомоден и не
брюзглив. Я не спекулирую ни своим положением, ни святостью брака, ни
прочим вздором в том же роде. Но у меня на службе до сих пор придают
всему этому значение, и вину за развод я на себя не взвалю.
- Я не рассчитываю на это.
- Тогда на что же?
- Не знаю. Знаю одно: я не вернусь.
- Только потому что...
- И по многим другим причинам.
Кошачья улыбка снова заиграла на его лице и помешала Клер прочесть
мысли мужа.
- Хотите, чтобы я взвалил вину на вас?
Клер пожала плечами:
- У вас нет для этого оснований.
- По-другому вы и не можете ответить.
- Я по-другому и не поступаю.
- Вот что, Клер, вся эта нелепая история недостойна женщины с вашим
умом и знанием жизни. Вечно быть соломенной вдовой нельзя. Кроме того,
вам ведь нравилось на Цейлоне.
- Есть вещи, проделывать которые с собой я никому не позволю, а вы их
проделали.
- Я же сказал, что это не повторится.
- А я уже сказала, что не верю вам.
- Мы толчем воду в ступе. Кстати, вы собираетесь жить на средства ро-
дителей?
- Нет. Я нашла место.
- О! Какое?
- Секретаря у нашего нового депутата.
- Вам быстро надоест работать.
- Не думаю.
Он пристально посмотрел на нее, теперь уже не улыбаясь. На какую-то
секунду она прочла его мысли, потому что его лицо приняло выражение,
предшествующее известным эмоциям. Неожиданно он бросил:
- Я не потерплю, чтобы вы принадлежали другому.
Клер поняла, какие побуждения руководят им, и ей стало легче. Она
промолчала.
- Слышали?
- Да.
- Я говорю серьезно.
- Не сомневаюсь.
- Вы бесчувственный чертенок!
- Хотела бы им быть.
Он прошелся по кабинету и остановился перед ней:
- Вот что! Я не уеду без вас. Здесь я остановился в "Бристоле". Пе-
рестаньте капризничать, - вы же умница! - приходите ко мне. Начнем сна-
чала. Увидите, какой я буду.
Потеряв самообладание, Клер закричала:
- Да поймете ли вы наконец? У меня нет чувства к вам, - вы его убили!
Зрачки Корвена расширились, затем сузились, ниточка губ растянулась.
Он стал похож на берейтора, объезжающего лошадь.
- Поймите и меня, - отчеканил он негромко. - Или вы вернетесь ко мне,
или я с вами разведусь. Я не позволю вам остаться здесь и выделывать
все, что вам взбредет в голову.
- Уверена, что каждый здравомыслящий муж одобрит вас.
Улыбка снова заиграла на его губах.
- За это мне полагается поцелуй, - объявил он и, прежде чем она успе-
ла его оттолкнуть, прижался к ее губам. Она вырвалась и нажала на кнопку
звонка. Корвен заторопился к дверям.
- Au revoir! - бросил он и вышел.
Клер отерла губы. Она была растеряна, подавлена и не понимала, кто же
остался победителем - она или он.
Она стояла лицом к камину, опустив голову на руки, как вдруг почувст-
вовала, что сэр Лоренс вошел в кабинет и молча смотрит на нее.
- Мне ужасно неловко, что я беспокою вас, дядя. Через неделю я уже
перееду в свою берлогу.
- Дать тебе сигарету, дорогая?
