равшись после двухлетнего молчания написать письмо в Лондон. Письмо это
лежало сейчас на столе; его зачитают акционерам, которые безусловно
должны быть посвящены во все обстоятельства дела.
Стоя спиной к камину и раздвинув фалды сюртука, Хэммингс не раз гово-
рил Сомсу:
- То, чего наши акционеры не знают, и не стоит знать. Поверьте мне,
мистер Сомс.
Сомс вспомнил, как во время одного из таких разговоров, при котором
присутствовал старый Джолион, произошла маленькая неприятность. Дядя
сердито взглянул на секретаря и сказал:
- Не говорите глупостей, Хэммингс! Не стоит знать то, что они знают,
- вы, вероятно, это и хотели сказать!
Старый Джолион не любил слушать вздор.
Злобно сверкнув глазами и заулыбавшись, как дрессированный пудель,
Хэммингс разразился нарочито бурными аплодисментами и ответил:
- Вот это я понимаю! Хорошо сказано, сэр, прекрасно сказано. Ваш дя-
дя, мистер Сомс, не упустит случая сострить!
В следующую встречу с Сомсомон воспользовался, первой свободной мину-
той, чтобы сказать:
- Наш председатель сильно постарел за последнее время - трудно с ним;
невероятно упрям, но чего, же и ждать от человека с таким подбородком?
Сомс кивнул.
Все знали, что подбородок этот говорит об очень многом. Сегодня дядя
Джолион казался встревоженным, несмотря на грозный вид, который он на-
пускал на себя в дни общих собраний; Сомс окончательно решил поговорить
с ним о Босини.
Слева от старого Джолиона сидел маленький мистер Букер. Этот тоже с
грозным видом поглядывал по сторонам, словно выискивая среди присутству-
ющих самого придирчивого акционера. Рядом с ним хмурился глухой член
правления, а сзади глухого с кроткой миной сидел старый мистер Блидхэм,
исполненный чувства собственной добродетели - вполне оправданного
чувства, так как мистер Блидхэм твердо знал, что коричневый сверток, со-
путствующий ему на всех заседаниях, надежно спрятан за цилиндром (одним
из тех цилиндров с прямыми полями, которые неизменно связываются в нашем
представлении с пышным бантом галстука, чисто выбритыми щеками, ярким
румянцем и седыми, аккуратно подстриженными бачками).
Сомс всегда посещал общие собрания; его присутствие считалось весьма
желательным на тот случай, если вдруг "возникнет какое-нибудь недоразу-
мение". С надменным, непроницаемым видом он осматривал комнату, на сте-
нах которой висели планы рудника и гавани и большая фотография ствола
шахты, оказавшейся на редкость нерентабельной. Эта фотография - свиде-
тельство извечной иронии, таящейся во всех коммерческих начинаниях, -
все еще сохраняла свое место на стене как изображение нежно любимого, но
мертвого детища директоров.
И вот старый Джолион встал, чтобы огласить собравшимся свой отчет.
Пряча под олимпийским спокойствием вечную вражду, глубоко сидящую в
груди каждого члена правления по отношению к акционерам, он спокойно
смотрел на них. Смотрел на них и Сомс. Почти всех он знал в лицо. Вот,
пристроив на коленях громадный цилиндр с низкой тульей, сидит Скрабсоул
- поставщик дегтя, который, по выражению Хэммингса, является на собра-
ния, только чтобы "устроить какую-нибудь гадость", сварливый старик с
красным лицом и массивной челюстью. Дальше - его преподобие мистер Бомз,
всегда предлагающий вынести благодарность председателю, в которой неиз-
менно выражается надежда, что правление не забывает о воспитании христи-
анского духа в своих служащих. У мистера Бомза был благой обычай ловить
кого-нибудь из членов после собрания и выспрашивать, каковы перспективы
на будущий год; в зависимости от ответа мистер Бомз в ближайшие же две
недели покупал или продавал парочку акций.
Был среди присутствующих и майор О'Бэлли, который обычно не мог удер-
жаться от коротенькой речи, хотя бы смысл ее заключался только в том,
чтобы поддержать переизбрание контролера, и частенько внушал страх своей
способностью перехватывать тосты - вернее, пожелания - у тех, кому в ви-
де особой чести поручалось огласить эти пожелания, заранее записанные на
маленьком листке бумаги.
Группа собравшихся ограничивалась этими да еще пятью-шестью солидными
молчаливыми акционерами, к которым Сомс относился довольно сочувственно:
хорошие дельцы, любят сами присмотреть за делами без лишней суетни - со-
лидные, почтенные люди, ежедневно бывают в Сити и возвращаются вечером
домой к солидным, почтенным женам.
Солидные, почтенные жены! Мысль эта снова разбудила в Сомсе какое-то
неясное беспокойство.
Что сказать дяде? Как ответить на это письмо?..
- Если кто-нибудь из акционеров желает задать вопрос, я готов отве-
тить.
Мягкий стук. Старый Джолион бросил отчет на стол и замолчал, повора-
чивая большим и указательным пальцами очки в черепаховой оправе.
На губах Сомса промелькнула улыбка. Пусть поторопятся со своими воп-
росами! Он прекрасно знал, что дядя сейчас же скажет (идеальный метод):
"В таком случае предлагаю считать отчет утвержденным!" Не надо давать им
возможности прицепиться к чему-нибудь - акционеры народ медлительный!
Поднялся высокий седобородый человек с изможденным, недовольным ли-
цом.
- Господин председатель, мне кажется, я имею право задать вопрос от-
носительно указанной в отчете суммы в пють тысяч фунтов стерлингов "Вдо-
ве и семье (он сердито посмотрел по сторонам) покойного управляющего",
который совершил такой... э-э... неблагоразумный (я подчеркиваю: небла-
горазумный) поступок, покончив с собой в то время, когда компания так
нуждалась в его работе. Вы сказали, что договор, так злополучно расторг-
нутый им же самим, был подписан на пять лет, из которых истек только
один год, и я...
Старый Джолион сделал нетерпеливый жест.
- Господин председатель, мне кажется, я имею право... я хотел бы
знать, рассматривает ли правление выданную или назначенную к выдаче сум-
му как вознаграждение... э-э... покойному за те услуги, которые он мог
бы оказать компании, если бы не покончил с собой, или нет?
- За прошлые услуги, которые, как известно всем нам и вам в том чис-
ле, очень ценились правлением.
- В таком случае, сэр, я должен сказать, что, поскольку услуги нашего
управляющего дело прошлое, я считаю такую сумму чрезмерной.
Акционер сел на место.
Старый Джолион переждал минуту и начал:
- Предлагаю считать...
Акционер снова встал:
- Осмелюсь спросить, отдают ли члены правления себе отчет в том, что
они распоряжаются не своими... я не побоюсь сказать, что будь это их
деньги...
Второй акционер, круглолицый, упрямый на вид - Сомс узнал в нем зятя
покойного управляющего, - встал и заявил с жаром:
- Я считаю сумму недостаточной, сэр!
Тогда поднялся его преподобие мистер Бомз.
- Осмеливаясь высказать свое мнение, - начал он, - я должен отметить,
что наш достойнейший председатель учитывает - по всей вероятности, учи-
тывает - самый факт самоубийства, совершенного... э-э... покойным управ-
ляющим. Я не сомневаюсь, что председатель принял этот факт ш) внимание,
так как - я говорю от своего имени, думаю, и от имени всех присутствую-
щих ("Браво, браво") - он пользуется нашим глубочайшим доверием. Никто
из нас не откажется, надеюсь, совершить акт милосердия. Но я уверен - он
строго посмотрел на зятя покойного управляющего, - что наш председатель
сумеет как-нибудь отметить, занесением ли в протокол или, быть может,
лучше уплатой несколько меньшей суммы, наше глубочайшее сожаление, что
столь нужный и ценный человек столь неблагочестивым путем покинул ту
сферу, в которой дальнейшая его деятельность была бы в интересах как его
самого, так и, смею сказать, в наших собственных. Мы не должны - нет, мы
не можем! - поощрять такое пренебрежение долгом по отношению к челове-
честву и всевышнему.
Его преподобие мистер Бомэ опустился на место. Зять покойного управ-
ляющего снова встал.
- Я настаиваю на своих словах, - сказал он, - сумма недостаточна!
Заговорил первый акционер:
- Я оспариваю законность такой выплаты. Я считаю ее незаконной. Здесь
присутствует поверенный компании: полагаю, что я вправе осведомиться у
него.
Взоры всех обратились на Сомса. Недоразумение возникло!
Он встал, сжав губы; от всей его фигуры веяло холодом, нервы были на-
тянуты, он наконец-то оторвался от созерцания облака, которое смутно ма-
ячило у него в мозгу.
- Вопрос отнюдь не ясен, - сказал он тихим, тонким голосом. - И пос-
кольку дальнейшее расследование этого дела не представляется возможным,
законность такой выплаты вызывает большие сомнения Если это признают же-
лательным, дело можно передать в суд.
Зять управляющего нахмурился и сказал значительным тоном:
- Мы не сомневаемся, что дело может быть передано в суд. Могу я уз-
нать фамилию джентльмена, давшего нам такую полезную справку? Мистер
Сомс Форсайт? Ах вот как!
Он перевел выразительный взгляд с Сомса на старого Джолиона.
Бледные щеки Сомса вспыхнули, но надменность его осталась непоколеб-
ленной Старый Джолион пристально посмотрел на говорившего.
- Если, - начал он, - зять покойного управляющего не имеет ничего
сказать больше, я предлагаю считать отчет правления...
Но в эту минуту встал один из тех пяти молчаливых солидных акционе-
ров, которые внушали симпатию Сомсу. Акционер сказал:
- Я категорически возражаю против этого пункта.
Нам предлагают сделать пожертвование в пользу жены и детей этого че-
ловека, которых, как говорят, он содержал. Возможно, что так оно и было;
но меня это совершенно не касается. Я возражаю с принципиальной точки
зрения. Пора, наконец, покончить с этой сентиментальной филантропией.
Она губит страну. Я не желаю, чтобы мои деньги попадали к людям, о кото-
рых мне ничего не известно, которые никак не заслужили этих денег. Я
протестую in toto [8]; это не деловая постановка вопроса. Предлагаю от-
ложить утверждение отчета и изъять из него этот пункт.
Старый Джолион стоя выслушал речь солидного молчаливого акционера.
Она нашла отклик в сердцах присутствующих - в ней звучал культ солидного
человека, протест против великодушной щедрости, уже возникавший в те
времена у здравых умов общества.
Слова "это не деловая постановка вопроса" нашли отклик даже среди
членов правления; в глубине души каждый чувствовал, что так оно и есть
на самом деле. Но все они знали властный характер и упрямство председа-
теля. А он, вероятно, тоже понимал, что это не деловая постановка вопро-
са, но чувствовал себя связанным. Откажется он от своего предложения?
Весьма сомнительно.
Все с интересом ждали, что будет дальше. Старый Джолион поднял руку;
зажатые между большим и указательным пальцем очки в темной оправе угро-
жающе дрогнули.
Он обратился к солидному молчаливому акционеру:
- Зная заслуги нашего покойного управляющего во время взрыва на руд-
никах, сэр, вы все-таки с полной серьезностью предлагаете изъять эту
сумму из отчета?
- Да.
Старый Джолион поставил вопрос на голосование.
- Кто поддерживает это предложение? - спросил он, спокойно оглядывая
акционеров.
И в эту минуту, глядя на дядю Джолиона, Сомс понял, какой силой воли
обладает этот старик. Никто не шелохнулся. Не сводя глаз с молчаливого
солидного акционера, старый Джолион сказал:
- Предлагаю считать отчет правления за тысяча восемьсот восемьдесят
шестой год принятым. Поддерживаете? Кто за? Кто против? Никого. Принято.
Следующий вопрос, джентльмены...
Сомс улыбнулся. Дядя Джолион умеет поставить на своем!
Но тут внимание Сомса опять переключилось на Босини. Как странно, что
мысли об этом человеке преследуют его даже в часы работы.
Поездка Ирэн в Робин-Хилл... ничего особенного тут нет, хотя она мог-
ла бы все-таки сказать ему об этом; но ведь она никогда ничего не расс-
казывает. С каждым днем Ирэн становится все молчаливее, все неприветли-
