неуверенность, что дробит силы. В этом отношении мы тоже можем
многому научиться от католической церкви. Ее учение теперь во
многих пунктах стоит в противоречии с точными науками и с
результатами новейших исследований. И тем не менее католическая
церковь не станет ни на ноту менять главные положения своего
учения. Католическая церковь правильно считает, что сила ее
учения состоит не в том, чтобы оно непременно во всем совпадало
с результатами научных исследований, которые и сами к тому же
претерпевают постоянные изменения, а в том, чтобы раз навсегда
до конца отстаивать свои догмы, без которых вообще нет веры.
Вот почему католическая церковь и ныне сильна, как никогда. Не
надо быть пророком, чтобы предсказать, что в наше век, когда
все так быстро течет и изменяется, католическая церковь будет
приобретать все большее количество сторонников именно потому,
что она продолжает неизменно занимать одну и ту же раз навсегда
данную позицию.
Итак, кто всерьез хочет победы нашего мировоззрения,
тот должен понять, во-первых, что для успеха необходимо создать
боевое и сильное движение, и во-вторых, что в основу программы
этого движения нужно положить ряд тезисов, не подлежащих
никаким изменениям. Программа отнюдь не должна допускать
всевозможных уступок духу времени и менять свои формулировки.
Форма, которая однажды признана правильной, должна быть
сохранена во что бы то ни стало, во всяком случае, вплоть до
того момента, пока движение наше победит. Всякие попытки
раньше этого вызвать дискуссии и подвергнуть сомнению тот или
другой пункт программы только ослабляют движение и уменьшают
его боевую силу. Сегодня мы примем одно "улучшение", но уже
завтра поступят новые поправки, а послезавтра - еще более
новые. Стоит только открыть дорогу таким поправкам. Чем это
начнется - мы знаем, а чем это кончится, до каких безбрежных
споров дело дойдет - этого знать никто не может.
Наше молодое национал-социалистическое движение
обязательно должно было учесть этот вывод. Германская
национал-социалистическая рабочая партия, приняв двадцать пять
тезисов, выработала себе незыблемую программу. Задача
старых и новых членов нашей партии заключается не в том, чтобы
критически перерабатывать эти тезисы, а в том, чтобы выполнять
их до последней капли крови. Если мы будем поступать не так, то
любая группа новых членов, вступающих в нашу партию, с таким же
правом будет видеть свою задачу все в новых и новых пересмотрах
программы. К чему же это приведет? Только к растрате сил на
внутрипартийные споры, вместо того чтобы целиком отдавать их
делу вербовки новых сторонников движения! Громадная масса наших
сторонников судит о нашем движении не по букве того или другого
тезиса, а по духу всего учения, которое истолковываем ведь мы
сами.
Этими соображениями руководились мы, выбирая название
нашего молодого движения, этими же соображениями руководились
мы позднее, вырабатывая программу, ими же руководимся мы в деле
распространения наших идей. Чтобы действительно обеспечить
победу народнических идей, мы должны были создать народную
партию, т. е. партию, состоящую не только из интеллигентных
вождей, а объединяющую в своих рядах и людей физического труда.
Если бы мы не создали такую боевую организацию, то все
попытки осуществить в жизни народнические идеи были бы обречены
на неудачу как в прошлом, так и в будущем. Вот почему наше
движение не только вправе, но и обязано смотреть на себя, как
на передовой отряд, как на подлинного представителя
народнических идей. Основные идеи национал-социалистического
движения являются народническими идеями и наоборот
народнические идеи являются в то же время идеями
национал-социализма. Если национал-социализм хочет победить, он
должен целиком и полностью встать на эту почву. И опять таки
национал-социалисты не только вправе, но и обязаны самым
категорическим образом отстаивать ту точку зрения, что бороться
за народнические идеи можно только в рядах Германской
национал-социалистической рабочей партии. Всякая иная попытка
будет только шарлатанством.
Когда нас теперь пытаются упрекнуть в том, что мы
"монополизировали" народнические идеи, мы на это отвечаем:
- Не только монополизировали, но одни только и
претворяем их в жизнь!
Все то, что до нас понималось под народническими идеями,
было настолько бесформенно, что не могло оказать ни малейшего
влияния на судьбы нашего народа. До нас дело шло только об
отдельных, стоящих вне связи друг с другом, истинах, которые
зачастую только противоречили друг другу и решительно не
представляли ничего сколько-нибудь цельного. Если бы даже между
отдельными постулатами тогда и существовала известная связь, то
все же это было нечто столь слабое, что построить на этом какое
бы то ни было движение было просто немыслимо.
Сделать это могло только наше национал-социалистическое
движение.
x x x
Если сейчас всевозможные маленькие союзы и союзики, группы
и группки, а если хотите и "большие партии" - все наперебой
кричат о своем "народничестве", то и это тоже является только
результатом работы нашего национал-социалистического движения.
Без нашей работы всем этим организациям не пришло бы даже в
голову употребить это слово. Само это слово ничего не
говорило бы им. И в особенности о руководителях этих групп и
группок можно сказать наверняка, что никакого отношения к этому
понятию они бы не имели. Понадобилась громадная работа
германской национал-социалистической рабочей партии, чтобы эти
люди вообще поняли, какое великое содержание вкладывается в это
понятие. Только славная и успешная деятельность нашей партии
показала громадную силу этой идеи и побудила другие группы уже
из-за одной конкуренции по крайней мере на словах усвоить себе
этот лозунг.
Все эти партии и группы издавна привыкли менять свои
лозунги под углом зрения мелкой избирательной спекуляции.
Ничего нет удивительного в том, что они теперь присваивают себе
и народнические лозунги, пытаясь таким образом хоть несколько
ослабить притягательную силу национал-социалистического
движения и поправить свои собственные делишки. Только тревога
за судьбу своих собственных организаций, только страх перед
нашей растущей силой, перед универсальным значением нашего
движения заставляет теперь этих господ употреблять слова,
которых они восемь лет тому назад не знали вовсе, над
которыми они семь лет тому назад только смеялись,
шесть лет тому назад объявляли нелепостью, пять
лет тому назад вступали с ними в борьбу, четыре года
тому назад встречали ненавистью, три года тому назад
подвергали преследованию, а вот года два тому назад
аннексировали себе и теперь пользуются ими дня того, чтобы
контрабандно протащить свой старый хлам.
Нам приходится теперь еще и еще раз констатировать тот
факт, что все эти партии не имеют ни малейшего представления о
том, что же действительно нужно немецкому народу. Лучше
всего это доказывается той поверхностностью, с которой они
бросаются направо и налево словом "фелькиш"
Вы встретите теперь на каждом шагу людей, драпирующихся в
тогу "фелькиш" и распространяющих самые фантастические и глупые
планы. Если они даже нечаянно набредут на какую-либо отдельную
правильную идейку, то все равно окажется, что одна эта идейка в
ее полной изолированности тоже совершенно не может служить
основой для какого-либо серьезного и крупного движения. Этакие
"друзья", пытающиеся сварганить программы - частью вычитывая их
из книг, частью выдумывая из собственной головы - зачастую
опаснее, нежели открытые враги народнической идеи. В лучшем
случае это бесплоднейшие теоретики. В большинстве же случаев
перед нами вреднейшие болтуны, с трудом маскирующие
"древнегерманским" важничаньем свою полную никчемность и
пустоту.
В противовес всем этим негодным попыткам очень полезно
вызвать в памяти ту полосу, когда молодому
национал-социалистическому движению приходилось делать еще
только первые свои шаги.
ГЛАВА VI. ПЕРВАЯ СТАДИЯ НАШЕЙ РАБОТЫ. ЗНАЧЕНИЕ ЖИВОЙ РЕЧИ
Не успели рассеяться наши впечатления от первого большого
собрания, состоявшегося 24 февраля 1920 г. в большом зале
мюнхенской Придворной пивной, как мы уже начали приготовления к
следующему большому собранию. Раньше в нашей среде считали
затруднительным в таком городе как Мюнхен устраивать раз или
два раза в месяц небольшое собрание. Теперь мы считали вполне
возможным устраивать каждую неделю большое массовое собрание.
Мне незачем прибавлять, что теперь нас постоянно мучила только
одна мысль: придут ли слушатели и будут ли они нас слушать?
Хотя о себе самом скажу, что я в эту пору был уже полон веры в
то, что если народ только соберется, нам удастся его убедить.
Названный зал в мюнхенской пивной в эту пору получил для
нас, национал-социалистов, почти священное значение. Каждую
неделю собирали мы в этом зале большое собрание, и каждый раз
зал все больше и больше заполнялся, а слушатели становились все
внимательнее и внимательнее. Мы начали с вопроса о "виновниках
войны" - проблема, которая тогда решительно никого из
"руководящих" политиков не интересовала. Затем мы перешли к
оценке Версальского и других мирных договоров, а затем перешли
и к ряду других самых различных тем, которые казались нам
полезными с агитационной точки зрения. Особенно много внимания
посвятили мы разбору мирных договоров. Как много пророческого
предсказало тогда наше молодое движение народной массе и как
все эти наши пророчества исполнились теперь буква в букву!
Теперь конечно легко говорить и писать обо всем этом. А в те
времена на каждое такое публичное массовое собрание на тему о
"Версальском мирном договоре" (ведь мы собирали на эти собрания
не спокойных филистеров, а возбужденную массу пролетариев)
смотрели как на покушение против республики, как на
реакционное, а зачастую даже просто монархическое выступление.
Стоило только нашему оратору произнести первую фразу, первые
слова критики по адресу Версальского договора, как сейчас же
раздавалось стереотипное восклицание с места: "а
Брест-Литовск!" И масса возбужденно повторяла это восклицание
до хрипоты или до того момента, когда докладчик махал рукой и
отказывался от какой бы то ни было надежды переубедить
аудиторию. Глядя на это настроение народа, можно было впасть в
отчаяние и начать биться головой о стену. Народ вначале не
хотел даже слушать, не хотел понять, что Версаль есть наш
позор, не хотел понять, что этот продиктованный нам мир
означает неслыханное разорение нашего народа. Разрушительная
работа марксистов, с одной стороны, пропагандистская отрава
держав Антанты, с другой, лишили людей всякой способности
мыслить. Да и жаловаться на это не приходилось, ибо ведь
бесконечно велика была и собственная вина. Что сделала наша
буржуазия, чтобы хоть сколько-нибудь задержать этот ужасный
процесс разложения, чтобы помочь прояснению мозгов, чтобы
проложить дорогу истине? Ничего, ровным счетом ничего! Нигде не
встречал я тогда всех этих нынешних великих апостолов
народнических идей. Может быть они выступали где-нибудь в
небольших кружках за чайным столом, в кругу единомышленников,
но там, где было их подлинное место, мы их не видели. Явиться
туда, где они могли встретиться с волчьей стаей, они не
решались - кроме разве тех случаев, когда им казалось удобным с
