сколько вы хотите. Но секрет Зеркала я не могу вам открыть. Я его не знаю.
-- Ну, это мы проверим,-- сказал Рыбий Скелет.-- Может быть стоит
начать не с ушей?
-- Эй, ребята,-- теперь я испугался по-настоящему,-- лучше уж начинайте
с ушей. Я как раз еду к девушке.
-- Ах, он к девушке едет! -- сказал Толстопуз. Хорошо, друг, уговорил.
Если твоя девушка любит парней без ушей, то одного она сегодня ночью
получит. Или ты передумал?
-- Я передумал,-- сказал я,-- вы получите по миллиону и мое Зеркало, а
я получаю жизнь. Но мне нужно кое-что сделать.
-- Что?
-- Записать маршрут или адрес. Мне обязательно нужно ее встретить, но я
не помню как туда добраться, не знаю где она живет.
-- Все это чушь,-- сказал Рыбий Скелет,-- я дам тебе только раз
посмотреть в Зеркало, чтобы ты увидел, где нам взять два миллиона.
Он показал мне Зеркало.
-- Я вижу,-- сказал я.-- В сорока милях отсюда, на побережье. Там
закопан клад, о котором никто не знает. Это золото, оно потянет больше чем
на два миллиона.
-- Ладно,-- сказал Толстопуз,-- проверим, но Зеркало будет у меня. У
тебя шикарная машина, ты сам и поведешь.
Мы вышли на улицу. Снег усилился.
-- Очень холодно,-- сказал я.
-- Потерпишь. Недолго осталось.
Час спустя мы приехали к нужному месту. Недалеко от берега лежал
камень, наполовину вросший в песок. Втроем мы сумели его перевернуть.
-- Копай! -- приказал Толстопуз.
-- Как, голыми руками?
-- Песок и голыми руками разгребешь.
-- Но мне холодно!
-- Будешь хорошо работать -- согреешься.
Я копал несколько часов. К счастью, песок оказался мерзлым только
сверху, глубже он был мягким и податливым. Я сломал себе ногти, кажется,
из-под них сочилась кровь. Я не мог точно определить это в темноте. Из-за
холода мои пальцы совсем не гнулись. Я чувствовал, что они обморожены. Когда
я коснулся деревянной крышки, то не почувствовал этого, руки потеряли
чувствительность.
-- Эй, хватит,-- скомандовал Толстопуз, услышав звук удара по дереву,--
дальше я.
-- И я тоже! -- возмутился Рыбий Скелет.
-- <<Джек>> убежит.
-- Куда он убежит без своего Зеркала!
Они оба спустились в яму. Я подошел к большому камню и положил на него
ладони. Ладони не чувствовали холода. Я надавил на камень изо всех сил и он
пополз. Я очень отчетливо слышал треск костей.
Когда я спустился, Толстопуз был еще жив. Он просил о помощи. Я взял
свое Зеркало и положил в карман. Я дважды ронял Зеркало, прежде чем смог
сделать это. Потом я стал засыпать яму.
Вы скажете, почему я не взял деньги? Потом что клады на берегу не
закапывают. Тогда, когда Рыбий Скелет подсунул мне Зеркало, оно показало
единственный выход. Здемь, на побережье, после вырубки леса тридцать лет
назад пески начали переплывать с места на место. Под небольшим барханом была
старая деревянная дверь. А золотых кладов в два миллиона не бывает.
Толстопуз тоже спросил меня напоследок о деньгах, но я не сказал ему правды.
К утру я наконец-то зарыл яму. Скорее всего, никто так и не узнает, что
под камнем лежат два скелета, охраняющие выдуманный клад. Один рыбий, другой
человеческий.
Вести машину было почти невозможно.
После я провалялся три недели в госпитале, где мне ампутировали две
фаланги пальцев и зашили нижнюю губу. Уходя из госпиталя, я забрал свои
вещи. Зеркало было на месте.
Я вернулся домой. Теперь я знал, что слушаться советов Зеркала нужно
обязательно. Я посмотрел -- лицо той девушки было на месте. <<Как мне найти
ее?>> -- подумал я и подождал ответа. Ответа не было. Только сейчас я
заметил, что лицо девушки неподвижно.
Зеркало перестало быть Зеркалом. Оно не показывало ничего, кроме
женского лица. Я тряс его, тер, умолял, бросал в кипяток и поливал уксусом,
держал на солнце. Оно оставалось неподвижным портретом. Не знаю, что
произошло.
Теперь я ищу ее, я ищу ее до сих пор, хотя знаю, что никогда не найду.
А что мне остается делать? -- ведь ее портрет всегда со мной. А если я найду
ее, то зачем я ей нужен? У меня нет ни работы, ни денег, ни настоящего
образования. Я ничего не умею. До сих пор мне всегда помогало Зеркало.
Сегодня у меня уйма неоплаченных долгов и последняя двадцатка. И Зеркало --
неподвижный портрет моей судьбы, с которой я никогда не встречусь.
2. ЗАКАТ В ЗАЛИВЕ ЦИКЛОПОВ
За все годы исследований Марса ни один аппарат не вернулся с этой
планеты. Вначале, в эпоху <<Викингов>>, все шло неплохо; спускаемые аппараты
передавали красно-желтые и черно-белые панорамы поверхности планеты, брали
пробы грунта, изучали погоду. Потом один за другим исчезли несколько
<<Фобосов>> и картографирование планеты пришлось проводить с искусственных
спутников. Все эти аппараты не должны были возвращаться на Землю. Но когда
не вернулась первая экспедиция с четырьмя астронавтами на борту, многие на
Земле ощутили тревогу. Следующая экспедиция была отложена на восемнадцать
лет. Восемнадцать лет спустя супруги Янсон высадились в районе Залива
Циклопов и в течение четырех дней передавали жизнерадостные сообщения. Затем
связь прервалась. Третий экипаж состоял всего из одного астронавта, Рональда
Брука. Точкой приземления был выбран все тот же Залив Циклопов.
Карты Марса составлялись давно, еще в девятнадцатом и двадцатом веках.
Они составлялись по аналогии с лунными картами: все темные пятна назывались
морями или озерами. <<Океанов>> на Марсе не было, правда в изобилии водились
заливы, болота, низины, источники и прочая водяная мелочь. Конечно же, это
не имело никакого отношения к воде.
Рональд Брук поселился в пустой станции. Никаких следов супругов Янсон.
Он помнил фотографию Мери Янсон, фотографию, которая обошла все газеты. С ее
мужем он был знаком лично. Но здесь, в этой покинутой станции, все земное
утрачивало значение. Он стоял у окна и смотрел на закат.
Он стоял у окна и смотрел на закат.
Во время заката температура в Заливе Циклопов плавно опускается от +10
до -50; маленькое, ненастоящее Солнце, так же медленно, как и на Земле,
касается ровного горизонта. Поверхность планеты пустынна и величественна; во
время заката почва теряет свой рыжеватый оттенок, а небо становится голубым
из-за конденсации ледяных кристаллов. К утру кристаллы осядут голубым инеем
на на правильных металлических пирамидках, торчащих из поверхности Марса.
Это монокристаллы железа, странные образования. Иногда перед закатом на небе
появляются облака, настоящие облака, будто на Земле, но они никогда не
подходят близко.
Он надел легкий скафандр и вышел наружу. Солнце почти село. Легкий
ветерок пытался приподнять металлическую пыль. Пыль сразу налипала на
магнитные плодошвы. Зачем ты пришел сюда? -- подумал Рональд Брук,-- и что
ты здесь делаешь? Была же какая-то причина? Одиночество? Желание прослыть
героем? Желание впервые за шесть лет попасть в экспедицию? Желание увидеть
этот прекрасный закат? Он опустил голову и шел, задумавшись. Он смотрел на
свои ноги и на неровную тропинку среди камней; ее оставили супруги Янсон.
На тропинке стоял капкан.
Рональд Брук видел капканы только в фильмах или в музеях. В последний
раз он видел капкан в одной из художественных лент, хранившихся в фильмотеке
станции. Это было именно сегодня, несколько часов назад. Это был в точности
такой же капкан. Капкан из фильма.
Он осторожно склонился над несложным механизмом. Ни изготовить сами, ни
взять с Земли супруги Янсон это не могли. А предполагать нечто третье было
бы безумием.
Он поискал камешек и, найдя кусок металла, бросил его в капкан.
Зубчатые створки захлопнулись. Он попытался поднять капкан. Напрасно.
Устройство намертво приросло к металлическому грунту.
Рональд Брук вернулся в станцию и снял скафандр. Он сгреб с магнитных
ботинок пригоршню металлической пыли и бросил в анализатор. Если анализатор
обнаружит аномалии, то загорится красная лампочка.
Он лег и почти мгновенно уснул. Ему снилась прекрасная девушка без
лица; девушка говорила ему: <<ну ты же знаешь, как я тебя люблю>> и он
отвечал: <<знаю>>. Он пытался разглядеть лицо девушки, но не мог. Но он
знал, что лицо было красиво.
Он проснулся и долго не открывал глаз: он все еще кружил эту девушку,
приподняв ее над землей, а она обнимала его и целовала в губы. Звук зуммера
заставил подняться. Красная лампочка.
Красная лампочка; наконец-то что-то случилось.
Рональд Брук посмотрел данные анализа. Да, это не была обычная мертвая
пыль. Ему показалось, что он знал это заранее. Он прогнал эту мысль. Это
было нечто, на что его анализатор не был запрограммирован. Возможно,
металлическая форма жизни. Возможно, еще более странная субстанция.
Он взглянул в окно. По небу быстро передвигался низкий Фобос, на глазах
меняя фазы. Железные кристаллы уже стали покрываться инеем, делая ночь
светлой, наполненной светом. По дорожке шла женская фигура.
Девушка подошла к окну и постучала. Постучала легко, спрашивая
позволения войти. Это могла быть только Мери Янсон, так говорила логика, но
Рональд Брук уже знал, что это была девушка из его сна.
Он впустил ее сквозь шлюз. Девушка была без скафандра. Ее загорелые
руки были покрыты голубыми иглами инея. Иней сразу стал таять.
Рональд Брук сделал шаг вперед.
-- Не касайтесь меня, я еще слишком холодная,-- сказала девушка и
виновато улыбнулась. Черты ее лица были чуть стерты, нечетки, и Рональд Брук
снова старался разглядеть ее, так же как и во сне.
Девушка села на пластиковый диванчик и диванчик сразу прогнулся.
-- Извините, я тяжелая,-- сказала она.
Рональд Брук уже не удивлялся.
-- Как вас зовут? -- спросил он.
-- Да никак, наверное.
-- Не могу же я называть вас Никак?
-- А мне нравится это имя. Оно красиво звучит. Никак.
-- Хорошо, если вы хотите. Меня зовут Рональд Брук. Вам уже теплее?
-- Да,-- она протянула руку.
Он коснулся ее пальцев и почувствовал ожег холода.
-- Вы неживая,-- зачем-то сказал он.
-- Но ты же знаешь, как я тебя люблю,-- спокойно ответила девушка.
-- Знаю,-- механически сказал он.-- Так это ты убила супругов Янсон?
-- Я.
-- Зачем?
-- Они слишком любили друг друга, а я была им не нужна. Но тебе ведь я
нужна, правда?
-- Конечно нужна,-- ответил он, взвешивая шансы,-- еще как нужна.
Расскажи мне о себе. Откуда ты взялась?
-- Я не знаю. А откуда взялся ты?
-- Я прилетел с Земли. Там живут люди. Такие как я.
-- Нет, таких как ты больше нет,-- вздохнула девушка.
Он не стал возражать.
-- А откуда взялись люди на Земле?
-- Из создал Бог. Вначале он создал мужчину, потом женщину (зачем я
пересказываю ей эти сказки? -- возмутилось его второе я). Им жилось хорошо
вместе. Они жили в саду, а посреди сада росла яблоня. Но Бог запретил рвать
плоды.
-- Почему?
-- Потому что, съев яблоко, люди бы начали понимать добро и зло, и
стали бы равными самому Богу. Но женщина сорвала яблоко, откусила сама и
поделилась с мужчиной. И люди стали понимать добро и зло.
-- Нет,-- сказала Никак,-- в твоем рассказе нет логики. Если женщина и
мужчина съели одно яблоко на двоих, то добро и зло каждый из них стал
понимать лишь наполовину. Вот я пришла к тебе, сюда, сейчас. Скажи -- это
добро или зло?
Он не знал что отвечать.
-- Видишь,-- продолжала девушка,-- вы съели по половинке яблока,
поэтому вы вечно путаете добро и зло. И никогда не можете отделить одно от
другого.
Он почувствовал, что девушка права и ему стало обидно. Потом он
