вернулась к своим людям, потому что не могла прожить без них и одной ночи --
так сильно она их любила.
На утро племя остановилось у влажной каменной стены с двумя пещерами.
-- Мана! -- сказала Нья и воины остановились. Она сделала несколько
шагов вперед и стала петь древнюю песню на языке Томоааа, темном языке их
предков. Она заклинала духов гор и ждала, пока невидимые духи услышат ее; а
когда невнимательные духи наконец услышали, она снова пошла вперед. Она шла
так медленно, что могла слышать шелест своих волос, подхваченных легким
утренним ветром; могла слышать возню молодых леопардов у дальнего болота --
зверей, уже любящих свежую кровь, но еще не умеющих убивать с одного прыжка;
она могла слышать длинное скольжение в траве пугливой змеи Орооо -- змеи,
живущей только в высоких травах.
Она подошла к первой пещере и увидела следы страшных лап. Каждый след
был длиной в четыре ладони. Потом она подняла глаза и увидела следы ужасных
когтей, прорезающие зеленоватый камень на той высоте, куда нельзя дотянуться
коротким боевым копьем. Потом она глубоко вдохнула воздух с запахом зверя.
-- О-оо! -- сказала Нья,-- здесь живет страшный зверь Бамбууу!
-- А-аа! -- закричали храбрые воины,-- мы войдем в эту пещеру и убьем
страшного зверя Бамбууу!
И медленно поднялось солнце, вдавливая туман в болотные камыши, и
храбрые воины разрисовали лица холодной цветной глиной, потом обвязались
веревкой, сплетенной из скользких стеблей лианы Галааа, и взяли самые
короткие копья.
Впереди шел самый храбрый воин и его копье было самым коротким. На его
теле было больше шрамов, чем листьев на молодом дереве, и не все еще шрамы
закрылись.
Они шли и пели страшную песню о своей силе, о своих телах, которые не
боятся боли, о своих врагах, которые ошиблись, родившись в племени Тода, и
поэтому должны умереть. Еще они пели о страшном звере Бамбууу, а Нья сидела
на траве и слушала, как затихают звуки за зеленоватыми камнями пещеры, той
пещеры, в которой живет страшный зверь Бамбууу.
И когда звуки песни стали не слышны, Нья встала и подошла ко второй
пещере. Она шла очень медленно и тихо. Она шла так тихо, что слышала, как
остатки ночных облаков ударяются о каменную стену, она слышала свист
маленькой птички, которая живет среди камышей -- птички без имени, потому
что никто не станет давать имена бесполезным созданьям.
Она подошла к пещере и увидела следы страшных лап. Каждый след был
длиной в четыре ладони. Потом она подняла глаза и увидела следы ужасных
когтей, прорезающие зеленоватый камень на той высоте, куда нельзя дотянуться
коротким боевым копьем. Потом она глубоко вдохнула воздух с запахом зверя и
ее ноздри расширились.
-- О-оо! -- сказала Нья,-- здесь живет добрый зверь Бамбууу!
-- А-аа! -- закричали трусливые воиныв,-- мы войдем в эту пещеру и
убьем доброго зверя Бамбууу!
И солнце уже стояло высоко в небе, и влажная стена стала черной от
собственной тени; трусливые воины взяли длинные копья Ривааа и пошли к той
пещере, где жил добрый зверь Бамбууу. Они не стали обвязываться веревкой,
сплетенной из скользких стеблей лианы Галааа, а глина на их лицах высохла
еще вчера. Но впереди не было самого трусливого воина, потому что такого у
Мабууу нет.
Они шли и пели веселую песню: песню о теплом огне, который никогда не
гаснет, о хорошем и сытом отдыхе после охоты, о воинах племени Тода, которые
погибнут в трясинах, и о женщинах племени Тода, которые станут легкой
добычей. И они не пели о добром звере Бамбууу, потому что не боялись его.
И когда звуки песни стали не слышны, Нья упала на траву лицом вниз. Она
плакала и все ее тело дергалось от рыданий; так дергается рыба, попавшая на
костяной крючок. Она не знала, что происходит с ней, потому что в те времена
люди еще не умели плакать -- если им было очень больно, то они кричали.
Потом она встала и начала собирать камни и раскладывать их на траве в
виде священной фигуры, напоминающей солнце. Она носила маленькие камни и
катила большие -- те, которые не могла поднять. Она готовила место для
большого огня, который разожгут здесь вечером, после победы над монстром
Бамбууу. Маленькие камни она клала в средину круга, а большие у края. Она
продолжала работать, чтобы высушить работой слезы, а тень от влажной стены
двигалась так быстро, что могла бы обогнать ребенка или женщину, несущую
много еды за спиной. И когда тень покрыла все, но небо еще оставалось белым,
как в полдень, из первой пещеры вышел самый смелый воин. На его груди были
два свежих шрама, а его короткое копье было черным от крови. И все смелые
воины вышли за ним, обвязанные веревкой, и все они были живы.
-- Ты видел страшного зверя Бамбууу? -- спросила Нья.
-- Нет,-- сказал самый смелый воин,-- не видел, потому что там очень
темно, но я убил этого зверя.
И храбрые воины развязали веревки и положили на траву свои короткие
копья.
И когда воздух стал темнеть, когда сквозь облака, брошенные в небо --
облака белые и тонкие, как перья только что съеденной птицы,-- когда сквозь
облака взглянули первые звезды, из второй пещеры вышел трусливый воин. Он
был один, с ним не было копья Ривааа и его тело было черным от крови.
-- Видел ли ты доброго зверя Бамбууу? -- спросила Нья.
-- Нет,-- ответил трусливый воин,-- не видел, потому что там очень
темно, но этот зверь убил меня.
И трусливый воин упал на труву, уже холодную от приближения ночного
тумана, и умер.
И каждый почувствовал такую боль, будто потерял ступню или кисть руки.
Но люди Мабууу не боялись боли и никогда не показывали, что им больно.
-- О-оо! -- сказала Нья,-- нет ничего страшнее, чем зверь Бамбууу,
пусть каждый помнит об этом!
И храбрые воины зажгли огонь, и огонь взлетел к небу, погасив своим
пламенем неяркие пока звезды. И храбрые воины стали танцевать вокруг огня,
празднуя победу -- человек из племени Мабууу не знает, что такое усталось. А
Нья отошла в сторону, села на траву и снова заплакала, не зная, что с ней
происходит. Она видела, как плакали другие женщины когда-то, но это
случалось так редко, что все считали слезы болезнью. Те, другие женщины,
плакали, когда умирал их ребенок, еще совсем маленький. И Нья тогда
объясняла всем, что те женщины заболели, но скоро станут здоровы. И в самом
деле, женщины быстро забывали о детях и становились здоровы.
Воины танцевали вокруг огня, а потом зажгли факелы, сделанные из
смолистых ветвей дерева Иххх и вошли в первую пещеру, чтобы найти мертвого
зверя Бамбууу.
Они долго шли и видели только свои собственные следы, и пламя их
факелов вспугивало только тени. Тени прятались за камнями и в коротких
боковых коридорах, и в темных провалах с блестящей водой.
Но нигде не было мертвого зверя Бамбууу.
Они шли и шли, прислушиваясь к странным подземным шепотам, и наконец
увидели трусливых воинов, заколотых короткими боевыми копьями. Но в этот раз
храбрым воинам не было больно и они ничуть не удивились, потому что у
мертвых не было свежей краски на лицах и они не были обвязаны веревкой.
Воины подобрали убитых и сложили их рядом, чтобы им не скучно было
лежать до утра, и подобрали длинные копья Ривааа. Они снова пошли вперед, но
нигде не было мертвого страшного зверя Бамбууу, и живого доброго зверя
Бамбууу нигде не было тоже.
И они очень удивились, когда вскоре вышли из пещеры, потому что не
знали, что прошли сквозь одну большую пещеру с двумя входами.
-- Я не нашел страшного зверя Бамбууу! -- сказал самый смелый воин.--
Зверь испугался меня и уполз из пещеры!
Его голос был гордым и свирепым; таким и должен быть голос воина.
И храбрый воин направил копье вверх, так, будто он грозил самому небу.
Его лицо было радостным и жестоким -- настоящим лицом воина.
-- Страшный зверь не уполз, он поселился в твоем сердце,-- ответила
Нья.
Но воин не понял ее; воину не обязательно понимать много.
Нья перестала плакать и смотрела на воинов, и слушала о чем они
говорят.
Их голоса были горды и свирепы; такими и должны быть голоса воинов.
Они говорили весело и зло.
Их лица снова стали жестоки -- настоящие лица воинов.
Они снова научились убивать; они вспомнили запах крови сильного врага,
они сами стали сильнее. Теперь они смогут бороться за свою жизнь, потому что
в их сердцах поселился зверь Бамбууу. И не ничего страшнее на свете, чем
этот зверь.
Завтра воины Тода подойдут к этому месту, потому что им некуда больше
идти. Завтра будет бой и многие погибнут. В племени Мабууу останется совсем
мало мужчин, но каждый будет настоящим воином; в сердце каждого будет жить
зверь -- страшный зверь из большой пещеры с двумя выходами.
А еще через триста лет племя Мабууу будет уничтожено другими людьми,
которые пока не родились и у которых пока нет названия. Но зверь из пещеры
не погибнет, он войдет в сердца своих новых хозяев. И новые хозяева станут
сильнее всех, потому что нет ничего страшнее, чем зверь Бамбууу. Потом то
племя тоже погибнет, побежденное новыми неизвестными людьми. И зверь будут
жить в новых сердцах -- этот зверь не умирает. И так повториться очень много
раз -- так много, что даже умнейший человек не сможет сосчитать, ему не
хватит пальцев. И круглых счетных камешков ему тоже не хватит.
Придет время и люди станут казнить каждого десятого, не щадя лучших
друзей, если кто-то проявил трусость в бою. Придет время и люди станут
закладывать мины позади собственных воинов, чтобы тем не захотелось бежать.
Придет время и люди научатся убивать половину собственного народа для того,
чтобы другая половина заговорила гордо и зло -- и они не будут плакать, как
плакала старуха Нья.
Люди со зверем в сердце будут жить во всех поколениях.
И с каждым поколением люди все более будут становиться людьми, а зверь
все более будут становиться зверем.
И нет ничего страшнее на свете, чем зверь Бамбууу -- знайте об этом,
люди.
Это случилось так давно, что даже самый правдивый и точный рассказ
покажется тебе ложью или сказкой. Но, согласись, те времена все же когда-то
были, и тогда тоже что-то случалось, и жили люди, непохожие на нас, и их
имена звучали странно. Но так же странно будут звучать и наши имена через
сто тысяч лет и такими же странными покажутся наши поступки.
Не спрашивай, откуда я знаю о том, что случилось тогда. Я не смогу тебе
ответить. Но все, что ты прочтешь,-- правда; все это было и было именно так.
Чем отличались те люди от нас с тобой? Они были неразумны? -- Да, но не
это главное.
6. НАДЕЯСЬ ЖИТЬ
Посвящается Н.
Он проговорил нужное заклинание и кости упали шестерками вверх.
Тринадцатый раз подряд -- сегодня у него это получилось. Он открыл окно,
впуская теплые запахи вечернего моря; тетрадь с его гениальными расчетами
весело залистала страницами, заигрывая с ветром, пахнущим сиренью и солью.
Теперь он мог все. Пусть другие называют это магией, фокусами или
обманом. Он снова подбросил кубик и кубик снова упал шестеркой кверху. Да, в
этом так же мало магии, как в вызове такси по телефону. Ты набираешь нужный
номер и сообщаешь нужный адрес. И все. Огромные невидимые силы, управляющие
миром, выполняют любое твое желание. Любое?
-- Пусть случится что-нибудь! -- это была тихая июньская ночь,
пронизаная дальним шумом прибоя, и все последующие слова -- слова, которые
связывали его с бездной,-- он произнес тихо. И он совсем не удивился, когда
большой семейный альбом вдруг свалился с полки, раскрылся, рассыпая по полу
старые фотографии. Старые и новые; одна фотография упала к его ногам.
