кажется, будто все это создано на радость человеку.
Наверху она задержалась, оглядывая тропы, ведущие вниз, к Сентранской
равнине, и вдруг увидела высокого мужчину в зеленом плаще. Мороз пробежал у
нее по коже, и пальцы легли на рукоять меча. Зеленый плащ - примета убийцы
Морака. Ну что ж, этот на отца уже не нападет.
Мириэль стала на виду, поджидая мужчину, который медленно взбирался к
ней. Она уже могла различить его широкие, плоские скулы, безволосые,
покрытые шрамами брови, сплющенный нос и жестко очерченный рот, сильный
квадратный подбородок и мускулистую шею.
- Тропа слишком узкая, - сказал он, остановившись перед ней. - Сделай
милость, посторонись немножко.
- Обойдешься, - процедила она, сама удивившись, как ровно звучит ее
голос, - никто не скажет, что она боится.
- Разве в этих краях принято оскорблять путников, девушка? Или ты
думаешь, что всякий мужчина - рыцарь и не обидит тебя?
- Я не дам себя в обиду. - Она отступила на шаг и вынула меч.
- Красивый клинок. Только ты убери его, иначе я отберу его у тебя и им же
отшлепаю за дерзость.
Ее страх сменился гневом, она сузила глаза и улыбнулась:
- Доставай свой меч - и увидим, кому достанется.
- С девицами я не дерусь.
Мне нужен мужчина.
- Я знаю, кто и зачем тебе нужен. Но чтобы добраться до него, придется
сперва пройти мимо меня, а это будет не так-то легко с требухой, свисающей
до колен. - С этими словами она прыгнула вперед, целя ему в живот острием
меча. Незнакомец отступил вбок и взмахнул рукой наискосок, смазав ее по
щеке. Мириэль упала и тут же вскочила с горящим от удара лицом.
Мужчина шагнул вправо, отстегнул свой зеленый плащ и сложил его на
поваленное дерево.
- Кто научил тебя кидаться в атаку подобным образом? Пахарь, что ли? Или
пастух? Ты ж не мотыгу держишь. Колющий выпад всегда надо маскировать, он
должен следовать за оборонительным или ответным ударом. - Он обнажил
собственный меч и двинулся к ней.
Мириэль, не дожидаясь его атаки, снова попыталась уколоть - на этот раз в
лицо. Он отразил ее удар, крутнулся, плечом ударил ее в грудь и сбил с ног.
Она вскочила и взмахнула мечом, целя ему в шею. Он снова отбил ее меч, но
теперь уже она крутнулась, подпрыгнула в воздух и сапогом угодила ему в
подбородок. Но он не упал, а лишь пошатнулся и сплюнул кровью.
- А вот это неплохо. Даже хорошо. Быстро, и равновесие соблюдается. В
тебе, пожалуй, что-то есть.
- Сейчас узнаешь что. - Она кинулась в атаку, размахивая мечом, как
одержимая. Но он отражал все ее удары, не нанося ответных. Наконец она
отступила, смущенная и напуганная. Она не могла пробить его оборону, но еще
больше злилась оттого, что он не пытается пробить ее защиту.
- Почему ты не хочешь со мной драться?
- А зачем?
- Я собираюсь убить тебя.
- Могу я узнать о причине столь враждебного поведения? - спросил он,
улыбнувшись своим обезображенным ртом.
- Я знаю тебя, Морак, и знаю, зачем ты пришел сюда. Довольно с тебя?
- Но ведь... - начал он, и тут Мириэль снова кинулась на него.
На этот раз он был недостаточно скор, и она задела мечом его ухо. Он
заехал ей кулаком в подбородок. Оглушенная Мириэль выронила меч и упала на
колени. Клинок незнакомца коснулся ее шеи.
- Ну хватит дурачиться, - сказал мужчина и отошел, чтобы взять свой плащ.
Она, подобрав меч, снова загородила ему дорогу.
- Я не дам тебе пройти, - грозно заявила она.
- Тебе это не под силу, но ты храбро сражалась. Так где же Нездешний?
Она молча наступала на него. Он убрал меч в ножны.
- Да погоди ты. Я не Морак. Я не состою в Гильдии, понимаешь?
- Я тебе не верю, - сказала она, приставив клинок к его горлу.
- Но я уже убил бы тебя, если бы хотел этого. Теперь веришь?
- Кто же ты тогда?
- Меня зовут Ангел, и когда-то я был другом вашей семьи.
- Ты пришел, чтобы помочь нам?
- Я не дерусь за других, девушка. Я пришел его предостеречь. Теперь я
вижу, что в этом не было нужды.
Она медленно опустила меч.
- Зачем они охотятся за ним? Он никому не сделал зла.
Ангел пожал плечами.
- Да, последние годы он вел себя тихо, но врагов у него много, как у
всякого наемного убийцы. Это он учил тебя биться на мечах?
- Да.
- Ему должно быть стыдно. Фехтование - гармоничный союз сердца и ума.
Разве он не говорил тебе этого?
- Говорил, - буркнула она.
- Но ты, как и большинство женщин, слышишь лишь то, что тебе приятно. Как
же, знаю. Ну а стряпать ты умеешь?
Сдержав себя, она одарила его сладчайшей улыбкой.
- Конечно. Я умею также шить, вязать, вышивать... Что же еще? Ах да... -
Она стукнула его кулаком в подбородок. Ангел стоял у поваленного дерева, он
не успел утвердиться на ногах и от второго удара полетел в грязь по ту
сторону ствола. - Чуть не забыла! Еще он обучил меня кулачному бою.
Ангел приподнялся на колени и медленно встал.
- Моя первая жена была такая же, - сказал он, потирая подбородок. -
Снаружи - что твой пух, внутри - твердая кожа и сталь. Но скажу тебе,
девушка, кулаками ты работаешь лучше, чем клинком. Так как же, мир?
- Мир, - усмехнулась она.
***
Ангел шел за ней, потирая опухшую челюсть. Лягается она, как злая лошадь,
да и рукой бьет не слабее. Он печально улыбнулся, любуясь сдержанной грацией
ее походки. Хороший боец, решил он, но слишком полагается на разум и не
доверяет чувству. Даже ее кулачные удары были вполне ожидаемы, но Ангел не
стал ей сопротивляться, понимая, что она нуждается в каком-то удовлетворении
после того, как он столь легко побил ее.
Гордая женщина. И красивая, не без удивления признал он. Ангел всегда
предпочитал полногрудых, пышных, покладистых женщин, с которыми тепло в
постели. Мириэль слишком тонка на его вкус, и ноги ее, длинные и красивые,
чуть более мускулисты, чем следует. Зато с ней, как говорится, можно идти в
горы.
Он хмыкнул, и Мириэль обернулась.
- Чего это тебя разбирает? - ледяным тоном осведомилась она.
- Просто так. Вспомнил, как ходил по этим горам в последний раз. Вам с
сестренкой тогда было лет восемь-девять. Подумать только, как быстро летит
время!
- Я тебя не помню.
- Тогда я выглядел иначе. У меня был орлиный нос и густые брови. Это уж
потом чужие кулаки подпортили мне наружность. Губы были полнее, чем теперь,
и я носил длинные рыжие волосы до плеч.
Мириэль присмотрелась к нему получше.
- Но тебя тогда звали не Ангел.
- Нет. Каридрис.
- Теперь вспомнила. Ты принес нам платья - мне желтое, а Крилле -
зеленое. Но ты же был...
- Красавец? Да уж, не такой урод, как теперь.
- Я не хотела...
- Ничего, девочка. Красота долго не живет. А уж при моем роде занятий...
- Не могу понять, что заставляет людей выбирать себе такую жизнь.
Причинять боль другим, страдать самому, рисковать жизнью - и чего ради?
Чтобы сборище толстобрюхих купцов могло поглазеть, как льется кровь.
- Прежде я поспорил бы с тобой, - мягко ответил он, - но теперь не стану.
Да, это была грубая, варварская жизнь, и все-таки я любил ее.
Придя в хижину, они поели. Ангел уселся у догорающего огня и стянул
сапоги.
- Что-то рано вы стали топить, разве нет?
- У нас был гость, старый человек, - сказала Мириэль, садясь напротив. -
Это для него.
- Старый Ралис?
- Да. Ты его знаешь?
- Он уже несколько десятков лет таскается между Дренаном и Дельнохом.
Когда-то он делал ножи, подобных которым я не видел. У твоего отца тоже были
такие.
- Прости, что ударила тебя, - сказала она вдруг. - Не знаю, зачем я это
сделала.
- Ничего, мне не впервой. Притом ты здорово разозлилась.
- Обычно я не даю себе воли. Наверное, я просто испугалась немного.
- Это хорошо. Я не доверяю бесстрашным мужчинам, да и женщинам тоже.
Такие и убить могут. Но вот тебе мой совет, юная Мириэль: когда сюда явятся
люди из Гильдии, не бросайся на них с мечом. Стреляй из засады.
- А я думала, что хорошо дерусь. Отец всегда говорил, что я фехтую лучше
него.
- Во время уроков - возможно, но в бою - вряд ли. Ты обдумываешь все свои
ходы, и это отнимает у тебя скорость. В бою на мечах рука и мозг должны быть
связаны неразрывно. Сейчас я тебе покажу. - Он взял из поленницы тонкую
палку и встал. - Становись напротив меня. Держи руки над палкой и, как
только я отпущу ее, лови. Понятно?
- Что ж тут непонятного... - Он разжал пальцы, рука Мириэль дернулась, но
палка уже упала на пол. - Я не успела приготовиться.
- Попробуй еще раз.
Она попробовала еще раз и еще, но опять потерпела неудачу.
- Ну и что это доказывает? - рассердилась она.
- Твою медлительность. Рука должна хватать палку, как только глаз
замечает, что она падает, - но у тебя не получается. Ты видишь, передаешь
приказ руке и только потом ловишь - но опаздываешь.
- Как же иначе? Рука должна получить приказ.
- Сейчас увидишь как.
- Хорошо, показывай.
- Что ты хочешь ей показать? - спросил Нездешний с порога.
- Мы учимся ловить палки, - медленно обернувшись, ответил Ангел.
- Давно мы не виделись с тобой, Каридрис. Как поживаешь? - Арбалет
Нездешнего целил Ангелу в сердце.
- Я не убивать пришел сюда, дружище. Я не состою в Гильдии. Я пришел тебя
предостеречь.
- Я слышал, что ты ушел с арены. Что поделываешь теперь?
- Торгую охотничьим оружием. У меня было место на рыночной площади, но
его отобрали за долги.
- За десять тысяч золотом ты мог бы выкупить его обратно, - холодно
заметил Нездешний.
- Еще бы! Мне хватило бы и пятой доли. Но я уже сказал тебе: на Гильдию я
не работаю. И не советую называть меня лжецом!
Нездешний разрядил арбалет, ослабил пружины и бросил оружие на стол.
- Согласен, ты не лжец. Но с чего ты вздумал предупреждать меня? Мы
никогда не были настолько близкими друзьями.
Ангел пожал плечами.
- Я думал о Даниаль. Не хотел, чтобы она овдовела. Где она, кстати?
Нездешний не ответил, но Ангел увидел, как на долю секунды исказилось от
боли его побелевшее лицо.
- Можешь остаться здесь на ночь. И благодарю тебя за предупреждение. - С
этими словами Нездешний взял арбалет и вышел вон.
- Мать умерла пять лет тому назад, - прошептала Мириэль. Ангел со вздохом
опустился на стул. - Ты хорошо ее знал?
- Достаточно, чтобы слегка в нее влюбиться. Как она умерла?
- Лошадь, на которой она ехала, упала и придавила ее.
- И это после всех бед, которые она пережила, - покачал головой Ангел. -
В этом нет никакого смысла - видно, боги любят подшучивать над нами. Пять
лет, говоришь? Боги! Должно быть, он очень любил ее, раз до сих пор остается
в одиночестве.
- Любил и до сих пор любит. То и дело ходит к ней на могилу и говорит с
ней, как будто она способна его слышать. Даже здесь, дома, иногда говорит.
- Ясно, - тихо сказал Ангел.
- Что тебе ясно?
- А ты как думаешь, Мириэль? Убийцы подкрадываются к нему со всех сторон,
и он знает, что не сможет победить их всех. Зачем же он остается здесь?
- А как по-твоему?
- Он - точно матерый олень, преследуемый волками. Зная, что ему не уйти,
он взбирается на высокую кручу, а потом поворачивается и ждет врага, чтобы
вступить в свой последний бой.
- Никакой он не олень. Он вовсе не стар, и не пора ему вступать в
последний бой.
- Он думает по-другому. В Даниаль заключалась вся его жизнь. Может быть,
он полагает, что после смерти встретится с ней опять, - не знаю. Но одно я
знаю так же твердо, как и он: остаться здесь - значит умереть.
- Ты ошибаешься, - ответила Мириэль, но ее словам недоставало
убежденности.
Глава 3
Ралис, захлестываемый волнами боли, знал, что смерть близка. Связанные за
спиной руки онемели, израненная грудь горела, ноги были переломаны. Все
