вздох.
- Так, как у вас, даже в дренанском дворце не едят.
- Ты большой льстец, Ралис, но мне это нравится.
Старик развязал свою котомку, порылся в ней и выудил закупоренную флягу с
тремя серебряными чашечками. Вернувшись к столу, он наполнил чашки янтарной
жидкостью и провозгласил:
- Напиток богов. Мириэль пригубила, и кровь бросилась ей в лицо.
- Точно огонь!
- Великолепный вкус, правда?
- Что ты знаешь о Криге?
- Не так уж много. Он крестьянский парень, родом с юга. Участвовал в
вагрийской войне, потом примкнул к восстанию Йоната. После разгрома
мятежников пару лет прожил в Венгрии, где, как я полагаю, служил наемником.
В Гильдию вступил три года назад. В лучших не числился, но был достаточно
хорош.
- Значит, кто-то заплатил ему за убийство моего отца?
- Да.
- Но кому это нужно?
- Подождем его возвращения, - пожал плечами Ралис.
- Что за таинственность?
- Не хочу повторяться. В моем возрасте время дорого. Ты хорошо помнишь
свои детские годы?
- К чему это ты?
- Помнишь ли ты, как встретилась с Дакейрасом?
Вопрос удивил ее, и открытое, дружелюбное выражение ее лица сменилось
настороженностью.
- Он - мой отец.
- Нет. Твоих родителей убили во время войны. Дакейрас же, путешествуя с
человеком по имени Дардалион, нашел на дороге тебя, твою сестру и брата в
сопровождении молодой женщины.
- Откуда ты все это знаешь?
- От Крига. - Старик заново наполнил свою чашку.
- Не понимаю.
- Он хочет сказать, что знает, кого Криг должен был убить, - сказал
Дакейрас с порога. Он развязал свой черный кожаный плащ, бросил его на
спинку стула и залпом осушил серебряную чашечку.
- Пятнадцать тысяч золотом, - сказал Ралис. - Пять - Гильдии, десять -
тому, кто доставит твой арбалет в цитадель. Говорят, будто больше полусотни
человек рыщут по всей стране, разыскивая тебя. Среди них - Морак-вентриец, а
также Белаш, Курайль и Сента.
- О Мораке и Курайле я слышал.
- Белаш - надир, отменно владеющий ножом. Сента - фехтовальщик, за деньги
вызывающий людей на дуэль. Принадлежит к древнему благородному семейству.
- Полагаю, за сведения обо мне тоже назначена большая награда?
- Без сомнения - но человек, который выдаст Нездешнего, должен обладать
недюжинной смелостью.
- А ты у нас как, смелый? - От этих спокойно произнесенных слов желудок
старика сжался в комок.
- Смелости мне не занимать, вот мозгов бы побольше, - ответил он, стойко
выдержав темный взгляд Дакейраса.
- Это хорошо, - улыбнулся тот, и опасный миг миновал.
- Что же нам делать? - спросила Мириэль.
- Готовиться к долгой зиме, - ответил Нездешний.
***
Ралис спал чутко и слышал, как скрипнули кожаные петли входной двери. Он
зевнул и спустил ноги с кровати. Близился рассвет, но луна еще, светила
сквозь щели ставен. Старик встал и потянулся. В воздухе пахло надвигающейся
зимой. Ралис, поежившись, натянул теплые шерстяные штаны и рубаху.
Он вышел из спальни в большую горницу и увидел, что кто-то положил свежую
растопку на тлеющие угли очага. Нездешний - заботливый хозяин: обыкновенно
осенью огонь так рано не разводят. Ралис отпер и приоткрыл ставню. Луна уже
бледнела па светлеющем небе, звезды гасли, и розовая заря занималась над
восточными горами.
Заметив какое-то движение, Ралис прищурился и увидел на горном склоне, в
четверти мили от хижины, бегущего человека. Ралис зевнул и плюхнулся в
кресло у огня. Растопка уже хорошо занялась, и он подложил в очаг пару сухих
поленьев. "Вот тайна и разрешилась наконец", - подумал он. Странно только,
что это так его угнетает. Много лет он знал Дакейраса, его красавицу-жену и
дочек-двойняшек - и всегда чувствовал, что с этим горцем дело обстоит не так
просто. Эта загадка не давала ему покоя и даже, возможно, поддерживала в нем
жизнь, между тем как почти все его сверстники уже переселились в мир иной.
Дакейрас мог быть кем угодно - и дворянином, отказавшимся от почестей и
богатства, и беглецом, спасающимся от готирской тирании. А теперь все
прояснилось. Дакейрас - легендарный Нездешний, убивший Ниаллада, сына короля
Ориена. Он же - герой, вернувший дренаям бронзовые доспехи, благодаря чему
народ одержал победу над жестокими вагрийскими захватчиками.
Старик вздохнул. Над чем ему размышлять теперь, чтобы скоротать время в
ожидании неминуемой смерти?
Он услышал, как встала у себя в комнате Мириэль. Она вошла в горницу -
высокая, стройная и совершенно нагая.
- Доброе утро, - весело сказала она. - Как спалось?
- Неплохо. Ты бы оделась, что ли. - Он произнес это ворчливо, резче, чем
намеревался. Не потому, что ее нагота возбуждала его, - дело обстояло как
раз наоборот. Ее молодость и красота только усугубляли бремя гнетущих его
лет. Она вернулась к себе, и он откинулся на спинку кресла. Когда же это
желание умерло в нем? Кажется, впервые он заметил это в Мелеге, лет
пятнадцать назад. Он выбрал себе пышную бабенку, но так и не смог ничего,
несмотря на все ее умелые манипуляции. Утомившись наконец, она произнесла
жестокие слова:
"Дохлая птица из гнезда не взлетит".
Мириэль вышла к нему в узких серых штанах и рубашке из желтовато-белой
шерсти.
- Так лучше, господин лудильщик? Он заставил себя улыбнуться:
- Ты мне нравишься во всяком виде, но твоя нагота напоминает мне о том,
чего уж нет, понимаешь?
- Понимаю, - ответила она, но он знал, что она смеется над ним. Что она
может понять, эта молодежь? Девушка подтащила к огню стул и уселась на него
верхом, положив локти на высокую спинку. - Ты говорил что-то о людях,
которые охотятся за моим отцом. Расскажи мне о них.
- Они все опасны - и многих я не знаю. Но Морак-вентриец мне знаком. От
него нет спасения, и мне сдается, что он не в своем уме.
- Какое оружие он предпочитает?
- Саблю и нож, но он и стрелок отменный. И очень скор - нападает с
быстротой змеи. Способен убить кого угодно - мужчину, женщину, ребенка,
грудного младенца. У него прямо-таки дар к этому делу.
- Каков он из себя?
- Среднего роста, стройный. Любит зеленый цвет и носит массивное золотое
кольцо с зеленым камнем - под цвет своих глаз, холодных и жестких.
- Буду следить, не появится ли здесь такой.
- Если увидишь его, убей сразу. Но ты его не увидишь.
- Думаешь, он не придет?
- Я этого не говорил. Лучше бы вам обоим уйти отсюда. Даже Нездешний не
сможет победить всех, кто хочет его смерти.
- Ты недооцениваешь его, лудильщик.
- Ничего подобного. Просто я стар и знаю, как беспощадно к нам время.
Когда-то и я был молод, проворен и силен. Но время медленно, как вода, что
точит камень, отбирает у нас проворство и силу. Нездешний уже не юноша - а
те, что за ним охотятся, находятся в полном расцвете лет.
Она кивнула и отвела взгляд.
- Значит, ты советуешь нам бежать?
- Да, и поселиться под чужим именем подальше отсюда.
- Расскажи мне о других.
И Ралис рассказал ей все, что слышал о Белаше, Курайле, Сенте и прочих.
Она выслушала его молча, лишь изредка задавая вопросы. Убедившись наконец,
что больше ничего от старика не узнает, она поднялась.
- Я приготовлю тебе завтрак. Думаю, ты его заслужил.
- И что же ты почерпнула из моих рассказов?
- Врага нужно знать. Только знание обеспечивает победу.
Ралис промолчал.
***
Нездешний сидел высоко на дубе, на сколоченном из досок помосте, и
смотрел на запад, где далеко над холмистой равниной маячили шпили Касиры.
Милях в четырех слева тянулась Кукурузная дорога, ведущая от Сентранской
равнины на юг, к Дренану. Сейчас на ней почти не было движения - кукурузу
уже убрали и ссыпали в амбары либо отправили на рынки в Машрапур и Венгрию.
Все путники, которых он видел на дороге, ехали в Касиру или окрестные
деревни.
Холодный ветер шуршал в листве, и Нездешний сидел тихо, роясь в
хранилищах своей памяти. Повоевав в свое время с сатулами, он твердо усвоил
одно: бездействующее войско обрекает себя на поражение. В Скельнских горах
полно пещер и прочих укромных мест, но враги рано или поздно найдут его, ибо
ему придется охотиться ради пропитания, а стало быть, оставлять следы. Нет,
солдат, которым он был когда-то, знает один путь к победе: нападение!
Но как, когда и, главное, на кого он должен нападать?
В Гильдию уже внесли плату за убийство. Даже если он найдет заказчика и
убьет его сам, охота не прекратится.
Ветер усилился, и Нездешний поплотнее запахнулся в подбитый мехом плащ.
Пробег дался ему тяжело - стареющие мускулы ныли, легкие жгло, и сердце
стучало, как барабан. Вытянув правую ногу, он потер горящую до сих пор икру,
вспоминая все, что знал о Гильдии.
Пятнадцать лет назад она предложила ему свое содействие. Нездешний
отказался, предпочитая работать в одиночку. В те дни Гильдия была окружена
тайной и действовала негласно. Правила ее были просты. Во-первых, все
убийства должны были совершаться с помощью ножа, стрелы или узловатой
веревки. Яд и огонь не допускались - Гильдия не желала гибели невинных
жертв. Во-вторых, заказчик вносил все деньги в Гильдию и оставлял у
патриарха снабженный подписью документ, где излагал причины подобного
заказа. Сердечные дела или религиозные распри не могли считаться веской
причиной.
Выходило так, что обманутый муж не может нанять убийцу для расправы с
женой, любовником либо ими обоими. На самом деле такие тонкости, разумеется,
не соблюдались. Если заказчик в своем прошении ссылался на денежные или
политические мотивы, никаких вопросов ему больше не задавали. При Карнаке
деятельность Гильдии стала хоть и не узаконенной, но куда более открытой.
Нездешний улыбнулся. Глядя на Гильдию сквозь пальцы, вечно нуждающийся в
деньгах Карнак обеспечил себе еще один источник дохода. Время-то военное, -
надо платить и солдатам, и оружейникам, и купцам, и корабельщикам, и
каменщикам... Да мало ли расходов?
Нездешний встал и распрямил ноющую спину. Со сколькими же врагами ему
придется иметь дело? У Гильдии есть и другие заказы. Она не может допустить,
чтобы все ее мастера рыскали по стране в поисках Нездешнего. Лучшие не
явятся первыми. Они погодят и посмотрят, как проявит себя мелкая сошка вроде
Крига.
А вдруг они уже здесь и следят за ним из засады?
Он подумал о Мириэль, и все нутро у него сжалось. Она сильная, гибкая и
владеет всеми видами оружия, но она молода и никогда еще не сражалась с
настоящими воинами.
Нездешний свернул плащ, перекинул его через плечо и привязал к поясу. Не
обращая внимания на ветер, холодящий голую грудь, он слез с дерева. Оглядев
подлесок и не увидев ничего подозрительного, он легко соскочил на мох с
нижней ветви.
Первый ход придется оставить врагу. Это бесило Нездешнего, но он смирился
с этой необходимостью и больше не думал о ней. Все, что он может, - это
подготовиться. "Ничего, - сказал он себе. - Ты сражался с чудовищами,
демонами и оборотнями и остался жив, в то время как враги твои обратились в
прах".
"Ты был тогда моложе", - шепнул ему тихий голос.
Повернувшись на каблуках, Нездешний метнул нож, и тот вонзился в тонкий
ствол молодого вяза.
"Стар я или молод - я все еще Нездешний".
***
Мириэль смотрела, как старик бредет на северо-восток, к далекой крепости
Дрос-Дельнох. Он шел с котомкой за плечами, и ветер трепал его белые волосы
и бороду. Поднявшись на взгорье, он оглянулся, помахал ей и скрылся из глаз.
Мириэль пошла назад через лес, слушая пение птиц и радуясь солнечным лучам,
проникающим сквозь листву. Горы осенью прекрасны: листья пылают золотом,
последние цветы блещут красотой, склоны отливают зеленью и багрянцем, -
