хижина, стоящая под каменным выступом утеса, насчитывала шестьдесят футов в
длину, имела три больших, снабженных ставнями окна и одну дверь.
Пространство перед домом было очищено от деревьев, кустов и камней - никто
не мог подойти к нему незамеченным ближе, чем на сто футов. Дом, задуманный
как настоящая крепость, не был, однако, лишен красоты. Даниаль украсила
рубленые углы красными и синими камешками, а под окнами насадила ползучие
розы, которые золотисто-розовыми мазками льнули к корявым стенам.
Нездешний оглядел поляну, желая знать, не спрятался ли за деревьями
второй убийца, но никого не заметил. Не выходя из леса, он обошел хижину
кругом и не нашел ничьих следов, кроме собственных постолов и босых ног
Мириэль. Удовлетворившись наконец, он вошел в хижину. Мириэль сварила
овсянку и набрала к ней земляники, последней в году. Она улыбнулась отцу, но
улыбка ее померкла при виде чужого арбалета.
- Где ты его взял?
- Его хозяин прятался в засаде у могилы.
- Разбойник?
- Навряд ли. Этот арбалет стоит не меньше сотни золотых монет. Красивое
оружие. Думается мне, это был наемный убийца.
- Но зачем бы он стал выслеживать тебя?
Нездешний пожал плечами.
- В свое время за мою голову назначили награду - возможно, это до сих пор
остается в силе. А может, я когда-то убил его отца или брата. Остается
только гадать, он сам ничего уже не скажет.
Мириэль присела к длинному дубовому столу, глядя на отца.
- Ты чем-то рассержен?
- Да. Я подпустил его слишком близко. Он мог бы убить меня.
- Расскажи, как все было.
- Он сидел в кустах на расстоянии шагов сорока от могилы и выжидал, чтобы
выстрелить наверняка. Когда я пошел набрать воды для роз, птица слетела с
дерева к месту, где он прятался, но в последний миг свернула в сторону.
- Там могла быть лисица или другой мелкий зверь, - заметила Мириэль. -
Птицы пугливы.
- Да, могло быть и так - но оказалось иначе. И если бы у него хватило
решимости выстрелить мне в голову, я лежал бы теперь рядом с Даниаль.
- Значит, сегодня повезло нам обоим. Он молча кивнул, все еще размышляя о
случившемся. Десять лет его прошлое не тревожило их. В горах его знали как
вдовца Дакейраса - и только. Кто же по прошествии столь долгого срока
вздумал подсылать к нему убийцу?
И сколько убийц еще явится сюда?
***
Медный диск солнца висел над западными горами, пылая последним
предзакатным пламенем. - Слишком ярко, - пожаловалась, щуря глаза, Мириэль.
Он метнул в небо дощечку, она вскинула к плечу арбалет и спустила
бронзовый курок. Стрела разминулась с доской примерно на фут.
- Ну вот, говорю же, прямо в глаза светит.
- Предскажи промах - и непременно промахнешься, - сурово одернул ее
Нездешний, подбирая доску.
- Давай я брошу для тебя.
- Мне нет нужды упражняться, а тебе есть.
- Ты тоже не попадешь, ну, признайся!
Он посмотрел в ее искрящиеся глаза. Солнце зажигало рыжие блики в ее
волосах и озаряло бронзу плеч.
- Замуж тебе пора, - внезапно сказал он. - Ты слишком хороша, чтобы
пропадать здесь, в горах, со старым хрычом.
- Не пытайся увильнуть, - поддразнила она, забрав у него доску и отойдя
на десять шагов назад.
Нездешний с усмешкой покачал головой и осторожно оттянул нижнюю стальную
тетиву. Пружина щелкнула, и он вдел в арбалет короткую черную стрелу.
Проделав то же самое с верхней тетивой, он взвел резные бронзовые курки.
Когда-то он отсыпал за этот арбалет целую кучу опалов, но оружие делал
настоящий мастер, и Нездешний ни разу не пожалел о своей покупке.
Он собрался уже дать команду Мириэль, но она метнула доску без
предупреждения. Солнце жгло глаза, но он выждал, пока доска не достигла
наивысшей точки полета, и лишь тогда спустил курок. Стрела расколола доску
надвое. Он спустил второй курок - и дощечка разлетелась на куски.
- Вот негодник! - воскликнула она. Он отвесил ей низкий поклон.
- Скажи спасибо, что я не беру с тебя денег за это зрелище.
- Подбрось еще раз, - распорядилась она, заново натягивая арбалет.
- Что бросать-то? Доска ведь разбилась.
- Брось самый большой кусок. Подняв стрелы, он выбрал самый большой
обломок - не шире четырех дюймов и около фута длиной.
- Готова?
- Бросай!
Он метнул деревяшку высоко в воздух. Стрела запела и вонзилась в цель.
Нездешний захлопал в ладоши. Мириэль изогнулась в изысканном поклоне.
- Девицам полагается делать реверанс, - заметил он.
- Им также полагается носить платья и вышивать, - отбрила она.
- И то верно. Ну, как тебе понравился арбалет убийцы?
- Он хорошо уравновешен и очень легкий.
- Приклад полый и сделан из вентрийского черного дерева. Ну что, сразимся
теперь на мечах?
- Способно ли твое самолюбие вынести еще один щелчок? - засмеялась она.
- Нет, - сознался он. - Сегодня, пожалуй, ляжем спать пораньше. - Она с
легким разочарованием последовала за ним в хижину. - Тебе бы нужен учитель,
который фехтует лучше меня. В этом роде оружия ты сильнее всего. Я подумаю
над этим.
- А мне казалось, что ты лучше всех, - лукаво заметила она.
- Дети всегда так думают об отцах, - сухо ответил он. - Но это не так. С
луком или ножом мне нет равных, а фехтую я всего лишь хорошо.
- Какая скромность! Неужели тебя хоть в чем-то могут превзойти?
- Могут. - Улыбка пропала с его губ, и он прибавил шагу, охваченный
горестными воспоминаниями. Его первую жену, сына и крошечных дочек убила
шайка мародеров. Страшная картина до сих пор не померкла в его памяти.
Мальчика он нашел мертвым в цветнике.
А пять лет назад он, обретший любовь во второй раз, беспомощно смотрел,
как жеребец, на котором скакала Даниаль, спотыкается о корень, падает и
наваливается на всадницу, проламывая ей грудь. Она умерла через несколько
минут, корчась от боли.
"Неужели тебя хоть в чем-то могут превзойти?"
"Могут. Меня превзошли мои любимые, которых я не смог спасти".
Глава 2
Ралис любил говорить, что сделался лудильщиком, когда еще звезды были
молоды, - и это не слишком расходилось с истиной. Он помнил старого короля
Ориена безусым принцем - тот шел за своим отцом на весеннем параде по улице,
впервые названной Дренайской. Теперь эта улица звалась Королевской, стала
гораздо шире, и на ней воздвигли триумфальную арку в честь победы над
вагрийцами. Столько перемен. Ралис с любовью вспоминал Ориена - первого
дренайского короля, славного воина, обладателя бронзовых доспехов,
одержавшего победу в сотне битв и двух десятках войн.
Иногда, останавливаясь отдохнуть в захолустных гостиницах, лудильщик
рассказывал людям о своей встрече с Орионом после битвы при Дрос-Кортсвейне.
Король охотился тогда на вепря в Скултикском лесу, а Ралис, молодой и
черноусый, шел со своей котомкой к Дельнохскому перевалу.
Они встретились у ручья. Ориен сидел на камне, опустив ноги в холодную
воду, а его дорогие сапоги валялись рядом. Ралис снял с плеч котомку и стал
на колени, чтобы напиться.
- Тяжелая, видно, у тебя котомка, - сказал золотоволосый король.
- Тяжелая, - согласился Ралис.
- Ты, верно, лудильщик?
- Он самый.
- А знаешь ли, кто я?
- Знаю. Король.
- И это не вселяет в тебя трепет? - хмыкнул Ориен. - Вот и хорошо. Нет ли
случайно в твоей котомке какой-нибудь мази? Я натер себе на пятках пузыри
величиной с яблоки.
Ралис сокрушенно развел руками, но тут из леса показались молодые
вельможи и окружили короля. Они смеялись и хвастали своими подвигами. Ралис
ушел незамеченным.
В последующие годы он следил за деяниями короля, словно тот был его
старым приятелем. А вот король, поди, и думать забыл о встрече с Ралисом.
"Зато теперь все по-другому, - думал старик, взваливая на себя котомку и
поднимаясь к хижине Нездешнего. - В стране не стало короля, и это
неправильно. Не будет Исток милостив к такой стране".
Тяжело дыша, Ралис одолел последний подъем и взглянул на увитую цветами
хижину. Ветер улегся, и в лесу воцарилась благостная тишина. Ралис перевел
дух.
- Ладно, выходите, - сказал он. - Я вас не вижу, но знаю, что вы где-то
тут.
Первой из кустов появилась девушка в штанах из черной промасленной кожи и
серой рубашке.
- Экий ты стал приметливый, Ралис, - усмехнулась она.
Старик кивнул и повернулся направо, к мужчине. Тот, одетый, как и
Мириэль, в черные кожаные штаны и рубаху, имел еще на себе кольчужный
наплечник и перевязь с тремя метательными ножами. Ралис проглотил слюну.
Было в этом тихом горце нечто тревожное, Ралис чувствовал это с самой первой
их встречи на этом самом месте десять лет назад и часто думал о причине этой
тревоги. Дело не в том, что Дакейрас воин, - Ралис знавал многих воинов, - и
не в его волчьих повадках. В его присутствии Ралис каждый раз вспоминал, что
все люди смертны. Быть рядом с Дакейрасом - все равно, что со смертью.
Старик содрогнулся.
- Рад тебя видеть, старина, - сказал Дакейрас. - Стол уже накрыт: мясо,
ключевая вода и сушеные фрукты, если они тебе по зубам.
- Мне все по зубам, - заверил Ралис. - Их уже не так много, как было, но
те, что остались, неплохо справляются.
- Веди его в дом, - сказал Дакейрас девушке. - Я сейчас приду.
Ралис посмотрел, как он скрылся за деревьями, и спросил:
- Или беды какой ждете?
- Почему ты спрашиваешь?
- Он всегда был осторожен, однако кольчугу не надевал. Красивая штука, но
тяжелая. Не напоказ же он напялил ее на себя в этакой глуши?
- Да, у нас не все ладно, - призналась девушка.
Он последовал за ней в хижину, бросил котомку у порога и растянулся в
глубоком, набитом конским волосом кресле.
- Стар я становлюсь для такой жизни, - проворчал он.
Девушка засмеялась:
- Сколько уж лет ты это твердишь?
- Не меньше шестидесяти. - Старик откинулся на спинку кресла и закрыл
глаза. Хотел бы он знать, есть ему уже сто или нет. Надо будет это выяснить
как-нибудь, найти точку отсчета.
- Вода или яблочный сок? - спросила Мири эль.
Он достал из кошелька на поясе мешочек и подал ей.
- Завари-ка вот это. Просто залей кипятком и дай настояться.
- А что это? - спросила она, нюхая содержимое.
- Разная зелень: укроп и тому подобное. Сохраняет молодость, - широко
усмехнулся он.
Мириэль отошла. Старик сидел смирно, разглядывая убранство хижины.
Хороший дом - горница просторная, очаг добротно сложен из ноздреватого
камня. Южная стена обшита досками, и на ней висит медвежья шкура. Ралис
улыбнулся. Хитро устроено - но Ралис ходил по этим горам, когда Дакейрас еще
на свет не родился, и знал о пещере. Даже ночевал там пару раз. Но это умно
задумано: построить дом вплотную к пещере и спрятать вход. Путь к
отступлению всегда пригодится.
- Сколько времени это должно настаиваться? - спросила Мириэль из задней
комнаты.
- Несколько минут. Как листья начнут опускаться на дно, значит, готово.
Старик смотрел на оружие, развешанное на стене: два длинных лука,
несколько мечей, сатулийская изогнутая сабля и несколько ножей разной длины
- и прямых, и кривых. На столе лежал новый арбалет, красивый, как игрушка.
Ралис привстал и взял его в руки, рассматривая золотую чеканку.
- Хороший лук, - сказала, входя, Мириэль.
- Лучше, чем его прежний хозяин.
- Ты знал его?
- Это Криг - помесь змеи и крысы. Гильдии, однако, служил верой и
правдой. Мог бы разбогатеть, если бы не проигрывался.
- Он хотел убить отца, и мы не знаем почему.
Ралис промолчал. Мириэль принесла ему из кухни настой, и старик стал нить
его мелкими глотками. Они поели в уютном молчании, причем Ралис умял три
порции мяса пумы. Макая свежеиспеченный хлеб в густую подливку, он испустил
