зазвучали сверхгромкие аккорды и слова, от которых не так в ногах свербит,
как в сердцах:
Забрезжит над рекой рассвет,
Вдали - тумана серый след,
Роса ложится на листы,
А в мыслях - только ты.
Ты сегодня далеко,
Тебя найти мне нелегко,
Среди планет куда-нибудь
Влечет меня мой путь.
У меня-аа-аа
Зуд в ногах!
Я всегда в пути,
Я всю жизнь в бегах.
Вечный странник меж планет,
Всегда один, и дома нет.
Зуд в ногах, зуд в ногах, зуд в ногах, зуд!
Все бреду, бреду, бреду, но напрасен труд!
Зуд в ногах, зуд в ногах, зуд в ногах, зуд!
Вынуждать меня блуждать - это ль не блуд?
Зуд в ногах, зуд в ногах, зуд в ногах, зуд!
Все это пелось, скажу я вам, под грандиозный топот зудящих ног, а
завершилось под радостные вопли и дикое ржание. Подогретые восторгом
публики, мы исполнили еще два номера, и я объявил антракт:
- Спасибо, братки! Огромное спасибо! Вы - клевая тусовка! Теперь,
если не возражаете, мы прервемся на несколько минут, а затем продолжим
наш...
- Прекрасный концерт! - Свиньяр враскачку добрался до меня и снял с
моего лацкана микрофон. - И правда, великолепная музыка. Мы все и раньше
слышали этих замечательных музыкантов - по ящику, - так что их
восхитительное выступление не застигло нас врасплох. И все-таки довольно
забавно видеть их здесь во плоти. Меня, как и всех вас, почтеннейшая
публика, распирает чувство благодарности. - Он повернулся ко мне и
улыбнулся до ушей, но в улыбке напрочь отсутствовало дружелюбие - это я
видел совершенно ясно. Отвернувшись, он раскинул Ручищи. - Я так
благодарен, что приготовил для вас маленький сюрприз. Хотите узнать, какой?
Снова наступила полнейшая тишина, затем публика хлынула в проходы.
Видимо, она недолюбливала маленькие сюрпризы Свиньяра. И правильно делала.
- Вперед! - рявкнул он в микрофон, и слово это раскатилось громовым
эхом. - Вперед! Вперед! Вперед!
Помост подо мной вздрогнул и зашатался; я едва устоял на ногах.
Исторгая хриплый рев, расшвыривая в стороны камуфляжные ветки с листьями,
из-под наших ног хлынула и развернулась веером вооруженная толпа. Зрители с
визгом бросились врассыпную. Мы оцепенело смотрели, как мужчин и женщин
сбивают наземь ударами дубин, сноровисто вяжут и заковывают в кандалы. Атака
получилась яростной и стремительной. Поле опустело, последние зрители в
панике ретировались. Те, кому повезло меньше, лежали без чувств или стонали
от боли. Над всем этим господствовал хохот Свиньяра. Охваченный садистским
весельем, он раскачивался вместе с креслом, по бородатым щекам катились
слезы.
- Но откуда... откуда их столько взялось? - спросила Мадонетта. -
Ведь их не было под нами, когда начинался концерт.
Я спрыгнул на землю, пинками отшвырнул несколько ветвей и увидел черный
зев схрона. До поры он скрывался под деревянным щитом, измазанным грязью, и
под кучей ветвей. Раздался тяжкий удар - рядом приземлился главный жлобист.
- Правда, ловко? - Он указал на отверстие. Мои ребята целый месяц
копали эту ямку. Да все под дождем, а вынутую землю втаптывали в грязь. Я
хотел устроить торжественное собрание, раздачу подарков - затея, сказать по
правде, довольно сумбурная. А тут вы, как на заказ. Я бы вам спасибо сказал,
кабы знал, что такое благодарность. Но не скажу. Если и надо кого
поблагодарить, так это слепую удачу да себя - что не упустил ее. В общем,
дельце выгорело, и нужно это слегка отметить. Да будет вволю еды, питья и
вашей музыки!
Он повернулся, чтобы отдать несколько распоряжений и отвесить пинок
новому рабу, подковылявшему слишком близко.
- Вот бы его прикончить! - Мадонетта выразила мнение всего ансамбля,
если дружные кивки что-то значат.
- Поосторожней! - предупредил я. - У него на руках все тузы и
головорезы. Дадим концерт, а заодно прикинем, как отсюда смыться.
Это было просто лишь на словах. В громадную бревенчатую хибару набилась
уймища народу. Жлобисты пили, но не пьянели, бахвалились своими подвигами и
снова пили. Мы спели, однако никто нас не слушал. Впрочем, нет. Свиньяр
слушал. И смотрел. Затем подошел вразвалочку, взмахом пятерни велел
замолкнуть. Плюхнулся на каменный трон и положил ладонь на рукоять огромного
меча. И улыбнулся - как и раньше, недружелюбно.
- Жизнь у нас тут немного особенная, правда, Джим?
- Истинная правда, босс.
Если он ищет неприятностей, рассудил я, то явно обратился не по адресу.
Мои шансы меня не очень радовали.
- Мы тут живем по-своему, по собственным законам. У вас на
благоустроенных андрогенных планетах тон задают рафинированные интеллигенты.
Они мужчины, но ведут себя как женщины. А мы низвергнуты в прошлое, где
царит свирепый первобытный мужик. Сила против силы. И мне это по вкусу. И
законы тут придумываю я. - Свиньяр бросил на Мадонетту особенно неприятный
взгляд. - Изумительная певица... и красивая женщина. - Он посмотрел на
меня. - Так, говоришь, твоя жена? Неужели безвыходная ситуация? Дай-ка
поразмыслить... Нет, все-таки можно кое-что придумать. У вас, на так
называемых цивилизованных планетах, нельзя, а тут можно. Потому что я -
Свиньяр, а Свиньяр всегда может что-то сделать. - Он воздел громадную длань
и шлепнул меня по лбу. - По моему закону и обычаю, я вас развожу. - Под
оглушительный хохот шайки, оценившей тонкий юмор, он поднялся на ноги.
- Постойте! Но это совершенно невозможно... Для своих габаритов он
двигался с завидным проворством. Из паза в каменном подлокотнике кресла со
свистом вылетел клинок.
- Первый урок моей новой невесте. Никто не говорит Свиньяру "нет"!
И сталь мелькнула в воздухе, чтобы рассечь мне горло.
Глава 9
Я отскочил назад, споткнулся о ноги сидящего разбойника и повалился на
него.
- Держи его! - завопил Свиньяр.
Меня обхватили две крепкие руки. Я попытался высвободиться - не тут-то
было. Надо мной навис Свиньяр, и к горлу моему приближалось острие меча...
Внезапно атаман качнулся вправо-влево и с глухим стуком растянулся на
полу. Оказывается, Стинго, стоявший позади Свиньяра, несмотря на возраст и
избыточный вес, ринулся в атаку и рубанул местного законотворца по шее.
Столь резкая перемена ситуации проникла даже в самые крошечные из
птичьих мозгов. Холуи Свиньяра засуетились, хватая оружие и изрыгая
проклятия. Я заметил, как Флойд укладывает ближайших бугаев, но этого было
недостаточно. Если секунды за две я ничего не предприму, не миновать
избиения.
Я предпринял. Для начала вонзил локоть в солнечное сплетение олуха,
державшего меня. Тот крякнул и расцепил руки. На это ушла секунда. Чтобы не
тратить вторую на попытку встать на ноги, я крутанулся вбок, выхватил из
кармана черный шарик, надавил на взрыватель и швырнул в потолок. Вторая
секунда. Повсюду размахивали оружием. Я выбрал лучший способ обороны -
вставил в ноздри фильтры-затычки. Хлопнула газовая граната, но еще несколько
секунд мне пришлось уворачиваться и раздавать тумаки. Наконец я огляделся и
понял, что газ потрудился на славу. По всей избе валялись наши храпящие
недруги.
Я помахал руками над головой.
- Вот так-то лучше, ребятки. - Я лишился публики, но это не убавило
сладости победы. Сонный газ одолел и моих коллег, хотя Флойд продержался
дольше других и упал на груду скорченных тел последним. Я раскрыл рюкзак,
достал безыгольный инъектор, вкатил каждой Стальной Крысе дозу антидота.
Пока они приходили в себя, я подошел к двери и бросил угрюмый взгляд наружу.
Шел дождь. Позади раздались легкие шаги, и Мадонетта нежно взяла меня за
руку.
- Спасибо, Джим.
- Было бы за что.
- Есть за что. Ты нам жизнь спас.
- Это точно, - сказал Флойд. - Мадонетта права: мы перед тобой в
неоплатном долгу. Стинго кивком выразил согласие.
- Если бы! Операцию можно было подготовить лучше, не оставив места
случайностям. Моя вина. А еще - острой нехватки времени. По причине,
которую я не хочу сейчас раскрывать, необходимо вернуть находку в течение
двадцати дней, - сказал я.
- Маловато, - заметил Стинго.
- Верно, поэтому не будем расхолаживаться. По-моему, здесь нам уже не
рады. Запасайтесь оружием - выбираясь отсюда с голыми руками, можно снова
нарваться на неприятности. Будьте готовы убивать, если придется. Физиономии
- свирепые и безжалостные. Вперед!
После разборки со Свиньяром и его кабанчиками-жлобистами мы не были
расположены шутки шутить. Должно быть, это читалось на наших лицах или, что
вероятнее, на грозных клинках. Во всяком случае, немногочисленные встречные,
едва заметив нас, спешили в укрытие. Дождь почти унялся, в тучах все ярче
разгоралось солнце, с пропитанной влагой земли струями поднимался туман.
Появился чахлый кустарник, затем - кусты повыше и погуще, даже деревья там
и сям на склонах покатых холмов. На иных кустах висели твердокожие шары,
величиной с человеческий кулак. Может, это и есть полпеттоны, о которых нам
рассказывали? Придется уточнить, но не сейчас.
Я вел отряд в хорошем темпе и о привале распорядился не раньше, чем мы
вошли под прикрытие первой рощицы. Там я обернулся и взглянул на уродливые
строения и громадину Пентагона на заднем плане.
- Погони вроде нет, так что дальше будем двигаться в этом ритме.
Каждый час привал на пять минут, и так - до заката.
Я дотронулся до черепа-компьютера, и вмиг появилась клавиатура. Я
выбрал голокарту, глянул вверх, на солнце, затем указал вперед.
- Туда пойдем.
Поначалу шагать было нелегко, но наконец лесистые холмы остались
позади, а перед нами расстилалась травянистая равнина. По истечении первого
часа мы устроили бивуак, а проще говоря, попадали на землю и выпили воды.
Самые храбрые из нас сосредоточенно жевали сухие пайки, которые не только
жесткостью, но и вкусом сильно походили на картон. Заметив поблизости
полпеттоновые деревца, я не поленился нарвать шаровидных плодов - твердых,
точно камни, и примерно таких же аппетитных на первый взгляд. Я сунул их в
рюкзак - разберемся, когда нужда заставит. Флойд откопал в своем рюкзаке
маленькую флейту и сыграл плясовую, чуточку отогрев сердца. Мы пошли дальше,
и мелодия сопутствовала нам, будто вообразила себя бодрым походным маршем.
Рядом со мной шагала Мадонетта, время от времени напевая. Марш с полной
выкладкой, похоже, доставлял ей только удовольствие. Ничего не скажешь,
выносливый ходок, да и певица отменная - голос какой поискать. Всем хороша,
в том числе и телосложением. Она повернула голову, поймала мой изучающий
взгляд и улыбнулась. Я опустил глаза и укоротил шаг, чтобы для разнообразия
пойти рядом со Стинго. Он не отставал от нас и не выглядел уставшим, чем
несказанно радовал меня. Ах, Мадонетта... Джим, старина, думай о чем-нибудь
другом. О деле, а не о деве. Да, твоя правда, она гораздо привлекательнее
остальных, но сейчас не лучшее время для масляных глаз и елейных речей.
- Как думаешь, до темноты еще долго? Твоя таблетка почти выдохлась.
Я спроецировал голограмму часов.
- Сказать по правде, не знаю. Я забыл поинтересоваться длительностью
местных суток. Эти часы, как и компьютер, показывают корабельное время.
Впрочем, за ворота нас вышвырнули уже давненько. - Я прищурился, глядя в
небо. - Однако непохоже, чтобы солнце двигалось слишком быстро. Пора
спросить совета.
И трижды клацнул зубами.
- Тремэрн на связи, - отчетливо прозвучало в черепе.
- Слышу нормально.
- Что слышишь? - поинтересовался Стинго.
