Ну что тут скажешь? Я лишь кивнул.
- А мне можно с тобой? - спросил Зач.
- Нет. Ты нам здорово помог, спасибо. Дальше мы сами.
Он едва не раздавил мне пальцы в рукопожатии, и через секунду за ним
затворилась дверь.
- Управление по принудительному лечению наркоманов изобрело для вас
страшное преступление. - Адмиральская улыбка смахивала на оскал жалящей
змеи. - Приговор - ссылка на Лайокукаю. Незамедлительная.
- Чудненько. И что же это за преступление?
- У наркоманов в большом фаворе качественное и дорогое зелье под
названием бакшиш. Ты и твои приятели пойманы с поличным на контрабанде и
употреблении. После принудлечения вы будете много дней шататься и дрожать от
слабости, так что медлить с первым концертом не резон. Пресса уже извещена о
вашем аресте и заключении в спецбольницу. Когда вы объявитесь на Лайокукае,
туземцы нисколько не удивятся. Вопросы?
- Один, - сказал я. - Важный. Как насчет связи?
- Будет. Где бы ты ни находился, шифропередатчик в твоей челюсти
достанет до приемника на космодроме. Радист будет дежурить круглосуточно.
Пока вы на космодроме, связной окажет любую посильную помощь. Потом он
переберется на орбиту, на борт космокрейсера "Беспощадный", и там будет
получать твои донесения. Если понадобится, мы до любой точки планеты
доберемся максимум за одиннадцать минут. Как отыщешь пропажу, дай знать. Мы
подкинем десант. Рапортуй, по меньшей мере, раз в сутки. Местонахождение
группы и результаты поисков.
- Только на тот случай, если нас заметут, да? Чтобы послать новый
отряд?
- Точно. Еще вопросы?
- Один. Не хотите пообещать, что будете за нас волноваться?
- Нет. Ни к чему. Полагайтесь только на себя.
- Ну, спасибо! Вы сама доброта.
Он повернулся и утопал прочь, хлопнув дверью. На меня нахлынула
усталость и - в который уж раз? - черная тоска. Зачем я все это делаю?
Чтобы остаться в живых, разумеется. А не то... еще двадцать три дня - и
упадет мой занавес.
Глава 6
На борту славного космического крейсера "Беспощадный" мы путешествовали
недолго - и слава Богу, а то окружение военных всегда пагубно влияло на мой
боевой задор. За сутками, заключившими в себе упорные репетиции, плохую
кормежку, неважнецкий ночной отдых, последовал столь же напряженный день, да
еще с безалкогольной вечеринкой, поскольку на Галактическом Флоте царила Ее
Величество Трезвость. И наконец, за считанные часы до посадки ансамбля на
катер эскулапы вкатили нам по несколько уколов для имитации лечения от
наркомании. Я бы, пожалуй, предпочел наркоманию. Не говоря уж о любовании
последним ужином, выползающим наружу - можно прекрасно обойтись без этого
развлечения. Судороги и нервный тик - то еще удовольствие, скажу я вам. К
тому же у моих дрожащих, шатающихся коллег глазные яблоки пылали, как у
покойников в фильмах ужасов, и я сторонился зеркал, опасаясь увидеть еще
одного зловещего мертвеца.
Стинго выглядел лет на сто - серый, как пепел, изможденный. Ни дать ни
взять - ходячий скелет. Меня уколола совесть - дернула же нелегкая
вытащить бедолагу из отставки! Впрочем, едва я подумал о собственных
неприятностях, совесть улеглась баиньки.
- Я что, смотрюсь не краше твоего? - хриплым голосом осведомился
Флойд, чья почти отросшая борода великолепно оттеняла пергаментную кожу.
- Надеюсь, что нет, - просипел я. Мадонетта, словно ласковая матушка,
протянула руку и похлопала по моей дрожащей кисти.
- Ничего, Джим, за ночь все пройдет. Ты только потерпи, и сам увидишь.
Я не ощутил сыновьей признательности. Говоря откровенно, при виде
Мадонетты меня разбирало иное чувство, но я надеялся благополучно его
скрыть. Поэтому я прорычал что-то маловразумительное и заковылял в каюту,
дабы уединиться со своим ничтожеством. Но даже это не удалось. В потолке
зловеще скрежетнул громкоговоритель, затем грянул адмиральский глас:
- Алло, навострите уши и внимайте. Всем "Стальным Крысам" через две
минуты собраться в двенадцатом грузовом отсеке. Мы на парковочной орбите.
Осталась минута пятьдесят восемь секунд. Минута...
Я выскочил в коридор и лязгнул дверью, чтобы спастись от рева, но он
гнался за мной по пятам. В двенадцатый грузовой я прибыл последним -
товарищи по несчастью уже распластались на палубе возле рюкзаков. Я рухнул
рядом с ними. Вслед за мной, точно чудовище из дурного сна, возник адмирал и
завопил:
- Подъем! А ну, лентяи заторможенные, на ноги!
- Ни за что! - заорал я во всю силу надтреснутого голоса и поднялся
на карачки, чтобы повалить шатающиеся тела обратно на палубу. - Изыди, злой
военный дух! Иль позабыл, кто мы такие? Шпаки, лабухи, принудительно
вылеченные от наркомании. Вот как мы должны выглядеть, вот как мы должны
себя вести. Если кто-нибудь выживет, вы получите его обратно свое военное
распоряжение. А пока отпустите нас миром и ждите моих донесений.
Бенбоу исторг трехэтажное военно-космическое ругательство, но все-таки
ему хватило ума повернуться на каблуках и исчезнуть под квелые смешки моих
товарищей. У меня слегка отлегло от сердца. Наступившее молчание не
прерывалось ничем, кроме негромких стонов, далекого рокота двигателей и
скрежета внутреннего люка воздушного шлюза, который величаво открывался,
чтобы пропустить на борт деловитого старшину с канцелярской папкой в руках.
- Кто высаживается на Лайокукае? Вы?
- Все в наличии, и все нездоровы. Вызовите грузчиков, пусть отнесут
наши вещи.
Он пробормотал несколько слов в микрофон, пристегнутый к воротнику
кителя, после чего завел руку за спину и снял с ремня наручники. Кои через
секунду ловко защелкнул на моих запястьях.
- Эт ще че? - промямлил я, выпучив глаза.
- Ты, накачавшийся дурью наркоман! Не доставляй мне хлопот, и я
отплачу тем же. Может, там, в Галактике, ты и важная персона, но здесь, для
меня, ты самый обыкновенный зэк. Который сам потащат свое барахло. Ишь ты,
грузчиков им! Вконец обнаглели!
Я открыл рот, чтобы испепелить грубияна глаголом. И захлопнул. Я сам
подкинул идею, чтобы о задании знали единицы. Очевидно, этот не из их числа.
Я со стоном поднялся на ноги и поволок рюкзак в воздушный шлюз. Остальные
взяли с меня пример и выглядели при этом не лучше моего.
Орбитальный катер встретил нас хмуро и негостеприимно. Едва мы сели в
жесткие металлические кресла, на лодыжках наших защелкнулись кандалы -
никаких танцев во время полета. Мы молча наблюдали, как матросы швыряют наши
рюкзаки в грузовой отсек, затем воздели очи к широченному экрану на
переборке. Изобилие звезд. Они кружились, и на экран заплывала выпуклость
"Беспощадного". Как только заработали двигатели, она уменьшилась и
отодвинулась.
Затем камера повернулась, чтобы показать растущий горб планеты, а
громкоговоритель подверг нас пытке древним военным маршем, дополненным
жутким треском статики. Наконец музыка смолкла, но раздался гнусавый до
тошноты мужской голос.
- Заключенные, рекомендую выслушать. Эта информация предназначена для
вас. Итак, вы получили билет в один конец и прибыли на место назначения. Вы
не поддались нашим самоотверженным попыткам сделать из вас нормальных
граждан гуманного цивилизованного общества...
- Заткни сопло, придурок! - взревел Стинго, запуская пальцы в седую
шевелюру - видимо, чтобы проверить, на месте ли она. Я бы кивнул в знак
поддержки, если б голова не раскалывалась.
- ...И отныне будете полагаться только на самих себя. По высадке
вооруженный конвой сопроводит вас к воротам космодрома. Там вы избавитесь от
наручников и получите необходимый для выживания минимум, то есть:
ознакомительную брошюру, флягу с дистиллированной водой и недельный рацион
концентрированной пищи. Через неделю вам придется искать полпеттоновые
деревца, дающие жесткие плоды, которыми питается все туземное население.
Полпеттоны - чудо генной инженерии, выведенное путем кропотливых мутаций и
трансплантаций. Плоды богаты животным белком. Из-за опасности трихинеллеза
их не следует употреблять в сыром виде, но печеными или вареными - вполне.
Вам надлежит запомнить...
Ничего не желая запоминать, я вырубил звук. Наверное, чтобы попасть на
этот рейс, человек должен совершить нечто уж очень нехорошее. Я пытался
успокоить себя этой мыслью... Куда там! Нашей цивилизации - не один десяток
тысячелетий, а все равно жестокость к ближнему своему не изжита до сих пор и
вылезает наружу при малейшей возможности.
Облака сместились в сторону, на экране возникло пятистенное здание
изрядной величины. Я предположил, что его называют Пентагоном.
- Через несколько минут мы совершим посадку на космодроме Пентагон. Не
покидайте кресел, пока не получите разрешение встать. Подчиняйтесь приказам,
и этап пройдет для вас гораздо приятнее...
Хотелось бы, чтобы это оказалось правдой! Я тут же расслабился и разжал
кулаки. Скоро мы расстанемся с занудами-наставниками и будем полагаться
только на себя. А пока лучше поберечь силы и нервы.
Помалкивая, мы выползли из шлюза, ссыпались по трапу - честное слово,
ему не помешали бы поручни - и побрели к воротам в толстой стене Пентагона.
Чтобы встретить там еще одного флотского - сумрачного, седовласого и в
темных очках.
- Немедленно препроводить заключенных в девятую допросную.
Старшина - начальник нашего конвоя - с этим не согласился.
- Не положено, сэр. Я должен...
- Ты должен закрыть пасть и подчиняться моим приказам. Вот они, в
письменной форме. Изволь ознакомиться и выполнять. Или хочешь уйти в
отставку старшиной?
- Никак нет, сэр! Заключенные! За мной! Офицер вошел за нами в
допросную, запер дверь, дружески улыбнулся и беззлобно попросил всех
заткнуться. Затем обошел комнату с приборчиком, в котором я без труда узнал
детектор следящих устройств. Интересно, кому такое в голову может прийти -
прослушивать разговоры в каморке на краю Вселенной? Видимо, у офицера было
свое мнение на этот счет. Наконец он с удовлетворенным видом спрятал
детектор, повернулся к нам и протянул мне ключ.
- Пока вы здесь, можете снять наручники. Я - капитан Тремэрн, ваш
связной. Добро пожаловать на Лайокукаю. - Он снял темные очки, снова
улыбнулся нам и махнул рукой в сторону кресел. Его переносица была
обезображена жутким шрамом, глаза отсутствовали, но Тремэрн, несомненно,
отлично видел электронными заменителями глаз. Позолоченные, они придавали
его облику то еще своеобразие. - В Пентагоне только я осведомлен о вашем
задании. Я в курсе, что все вы - добровольцы, и хочу вас поблагодарить.
Угощайтесь, ребята, и знайте: вы еще долго не услышите этого слова.
- А как тут, вообще, жизнь?
Я вскрыл банку охлажденного пива и сделал живительный глоток. Тем
временем мои спутники зарылись в гору свежих бутербродов и хотсвиндогов. Я,
конечно, составил им компанию, но прежде выдвинул из синтезатора потайной
ящичек и достал кое-какие мелочи.
- Какова жизнь на планете? Паршивая, Джим, и это еще мягко сказано.
Уже не один век Лайокукая служит Галактике баком для социальных отходов, и
- никаких перемен к лучшему. Возникают различные культуры, развиваются, но
- как Бог на душу положит. Жестокость правит бал, сильный подминает
слабого. Одна из самых стабильных общин - прямо здесь, за стенами
Пентагона. Они прозвали себя "жлобистами". Мужчина сильный, женщина слаба,
кто сильнее, тот и прав. Тебе, наверное, не в диковинку такая идеология.
Вожака этой банды зовут Свиньяр. Не сомневаюсь, что ты с ним вскоре
