- Будь другом, помолчи. Я по рации говорю.
- Извини.
- И я тебя слышу неплохо. Докладывай.
- В общем, у жлобистов нам не понравилось. Часа два назад мы убрались
hg городишка и теперь топаем по равнине...
- Вижу вас на карте. Спутник отслеживает ваш путь.
- А нет ли тут поблизости шаек фундаменталистов?
- Сколько угодно.
- Уточняю: в пределах досягаемости.
- Да, справа от вас. Примерно на таком же расстоянии, что и городок.
- Уже легче. Еще один важный вопрос: сколько времени длятся здешние
сутки?
- Приблизительно сотню стандартных часов.
- Теперь ясно, почему мы начали уставать, хотя день еще в разгаре.
Просто он вчетверо длиннее обычного. Нельзя ли посмотреть через спутник, нет
ли погони?
- Уже посмотрел. Ничего такого не заметно.
- Прекрасная новость. Ладно, до связи. - Я повысил голос: - Рота,
стой! Вольно! Хочу изложить ту часть диалога, которую вы не слышали. За нами
не гонятся. - Я подождал, пока смолкнут мученические смешки. - А значит,
останавливаемся здесь - поесть, попить, поспать и поработать. - Я скинул
рюкзак, с хрустом потянулся, упал на землю, оперся на одну руку, указав
другой на далекий горизонт. - Где-то там - кочевники-фундаменталисты. Рано
или поздно мы с ними встретимся. Лично я - за "поздно".
Голосовать не понадобилось - все уже лежали. Я хорошенько промочил
горло и продолжил:
- Здешние сутки вчетверо длиннее привычных. Мне кажется, для одного
дня, или четверти дня, с нас достаточно драк, ходьбы и всего прочего.
Считаем, что наступила ночь, и вздремнем...
Можно было этого и не говорить - у всех уже смежились веки. Сам я тоже
куда-то проваливался, но в последний миг сообразил, что командиру так
раскисать не годится. Кое-как растормошив себя, я со стенанием поднялся и
отошел от бивуака, чтобы не мешать остальным.
- Алло, Тремэрн? Вы меня слышите?
- Это сержант Наенда. Капитан сдал вахту. Вызвать его?
- Не надо, если вы его замещаете и можете связаться со спутником.
- Замещаю и могу.
- Хорошо. Присматривайте за нами. Мы тут решили поспать, и я не хочу,
чтобы нас потревожили. Если заметите крадущегося врага, разбудите, о'кей?
- Будет сделано. Баюшки-баю.
"Баюшки-баю!" Куда катятся наши вооруженные силы!? Еле волоча ноги, я
вернулся в лагерь и с наслаждением последовал примеру коллег. На это не
потребовалось никаких усилий.
Чего нельзя сказать о пробуждении. Наверное, мы проспали несколько
часов - продрав глаза, я определил, что солнце наконец-то миновало зенит и
клонится к горизонту.
- Тревога! ДиГриз! Тревога!
Я огляделся в поисках говорящего и лишь через несколько долгих секунд
сообразил, что слышу капитана Тремэрна.
- Ч-че?.. - еле вымолвил мой одеревеневший язык.
- В вашу сторону движется шайка фундаменталистов. Примерно через час
они заметят вас.
- Ага... Ладно, за этот срок мы подготовимся к приему посетителей.
Спасибо, кэп. До связи.
Тут мой желудок зарычал, напоминая, что сухие пайки и впрямь сухи
донельзя. Я глотнул воды, чтобы уничтожить неприятный привкус, и легонько
попинал Флойда. С трудом разлепив глаза, он узрел мою ласковую улыбку.
- Ты только что изъявил желание прогуляться вон к тем кустам за
хворостом. Пора завтрак готовить.
- Завтрак? Хворост? Кусты? Здорово! Он кое-как поднялся на ноги,
зевнул, потянулся, поскреб бороду и отправился выполнять задание. Я нарвал
сухой травы и вытащил из рюкзака атомную батарейку. Рассчитанная на год
бесперебойной работы всего нашего музыкального оборудования, она вполне
могла пожертвовать несколько вольт для костра. Я заголил и закоротил
контакты, щедро осыпав траву искрами. Через секунду она эффектно пылала,
дымилась и потрескивала, вполне готовая для охапки сушняка, принесенной
Флойдом. Когда стало тепло и хорошо, я высыпал полпеттоны в сияющие угли.
Дым потянулся в сторону неразбуженных музыкантов, и они завозились, однако
упорно не просыпались, пока я не разломил свежеиспеченный фрукт. Кожура
почернела, и я рассудил, что он готов. По бивуаку растекся шикарный мясной
аромат, и Стинго с Мадонеттой пробудились в один миг.
- Ням! - произнес я, вдохновенно жуя пахучую мякоть. - Мои
поздравления генным инженерам, которые изобрели эту вкуснятину. Такой
деликатес, да на дереве растет! Если б не население, я бы смело назвал эту
планету раем.
Позавтракав и ощутив себя почти человеком, я доложил товарищам:
- Я снова внимал Гласу Небесному. В нашу сторону движется банда
кочевников. По-моему, больше не стоит откладывать встречу. Все готовы к
контакту? Стальные Крысы дружно кивнули, никто не отвел глаз. Мне это
понравилось. Стинго просиял, схватил топор и рявкнул:
- Всегда готовы! Но я надеюсь, что эта свора миролюбивее давешних
ублюдков.
- Есть лишь один способ выяснить. - Я трижды стиснул зубы. - Где
сейчас фундаменталисты?
- Забирают к северу. Вон за той высоткой, где кусты.
- Раз так, идем наперехват. Рюкзаки - на спины, оружие на изготовку,
пальцы скрестить. За мной!
Мы медленно взобрались на холм, продрались через кусты и замерли как
вкопанные, увидев бредущее мимо стадо.
- Баракозы, - сказал я. Помесь барана и козы. Нам о них говорили.
- Баракозы, - подтвердила Мадонетга. - Но нам не говорили, что они
такие громадные. Даже до подмышки не дотянуться.
- Верно, - кивнул я. - И еще один нюанс. При таком росте они вполне
годятся для верховой езды. И, если не ошибаюсь, мы наблюдаем трех
наездников. Скачут прямо к нам...
- И машут оружием, - мрачно подхватил Стинго. - Ну вот, опять!
Глава 10
Размахивая мечами, кочевники неслись во весь пор. Острые черные копыта
баракоз грохотали и вздымали облака пыли. Вид животных не сулил ничего
хорошего - вообразите злые горящие глазки, грозные кривые рога и нечто
весьма похожее на клыки. Мне никогда не встречались бараны или козлы с
клыками, но, говорят, все когда-нибудь случается впервые.
- Держать строй, оружие к бою! - выкрикнул я, вскидывая собственный
меч.
Передний наездник, облаченный во все черное, с силой натянул поводья, и
его косматый скакун остановился, будто налетел на стену. Всадник метнул в
меня хмурый взгляд, мотнул смоляной бородищей и заговорил гнусавым
патриархальным басом:
- Взявший меч от меча и погибнет. Так речено в Книге.
- Ты не себя ли имеешь в виду? - полюбопытствовал я, даже не думая
опускать клинок.
- Мы - люди не воинственные, но в сем зловредном мире вынуждены
носить оружие, дабы оборонять стада.
Возможно, он не лгал. Как бы то ни было, я вынужден был поверить ему на
слово, воткнул меч в землю и отступил на шаг. Но был готов схватить его в
любое мгновение.
- Мы тоже не воинственные. И тоже вынуждены таскать оружие в этом
зловредном мире. Для самозащиты.
Он покумекал и, видимо, принял решение. Загнав меч в кожаные ножны,
спрыгнул с баракоза. Зверюга сразу разинула пасть - с самыми настоящими
клыками - и попыталась его цапнуть. С завидным хладнокровием кочевник сжал
кулак и отвесил скакуну хорошо отработанный апперкот. Щелкнули зубы, горящие
глазки съехались у переносицы. Впрочем, это длилось недолго - едва глаза
раздвинулись, баракоз исторг оглушительное "бе-е-е" и как ни в чем не бывало
принялся щипать травку. Едва удостаивая его вниманием, кочевник подошел ко
мне.
- Я Арроз конПолло, а мужи сии - мои последователи. Ты сберегаешь?
- Я Джим диГриз, а это - мой ансамбль. И я не верю в надежность
банков.
- Банки? Что такое?
- Заведения, берегущие ваши деньги. Федхи.
- Джим диГриз, ты не так понял меня. Не федхи нодобно сберегать, но
душу!
- Любопытный теософский постулат. Не мешало бы исследовать его
поглубже. Ты не будешь против, если мы все уберем оружие и потолкуем по
душам? Эй, ребята! - повернулся я к своим. - Перемирие.
Мой собеседник сделал знак двум своим спутникам, и всем нам изрядно
полегчало, когда мечи были убраны я ножны, а топоры легли на землю. Арроз
впервые отвел от меня взгляд и обозрел моих "последователей". И вскрикнул. И
заслонил рукой лицо, на котором сквозь густой загар проступила обморочная
бледность.
- Нечисть! - возопил он. - Нечисть!
- Да, - согласился я. - Помывка в походе - вечная проблема.
Я не рискнул добавить, что сам он выглядит и пахнет так, будто родился
и вырос на помойке.
- Не тело нечисто, но дух! Или ты не зришь, что среди вас - сосуд
разврата?
- Нельзя ли выражаться чуточку яснее?
- Сей человек... женщина? - Он не отрывал ладони от глаз.
- Насколько я ее знаю, да. - Я слегка отступил к мечу. - А в чем
дело?
- Да будет сокрыт порочный лик ее, оскверняющий взоры правоверных, да
будут сокрыты порочные икры ее, вселяющие похоть в чресла правоверных.
- Парень-то слегка того, - с отвращением заключила Мадонетта.
Он перешел на визг.
- Да будут сокрыты порочные уста ее, доводящие правоверных до греха!
Стинго кивнул Флойду и взял разгневанную девушку за запястье. Она
вырвала руку.
- Джим, - предложил он, - мы пока отдохнем в тенечке. По-моему, без
нас ты лучше справишься.
- Хорошо.
Я провожал их взглядом, пока они не скрылись из виду, а затем
повернулся к остальным кочевникам. Они застыли в той же позе, что и
предводитель - рука воздета, щека прижата к плечу. Как будто нюхали у себя
под мышками.
- Все, больше не страшно. Можно спокойно поговорить.
- Возвращайтесь в становище, - сказал Арроз своим приятелям. - Я
попекусь о стаде, а заодно приобщу чужеземца к Закону.
Те ускакали восвояси, верховая скотина Арроза побрела в сторонку. Он
уселся скрестив ноги и указал на землю рядом с собой.
- Садись. Поговорим.
Я сел к нему лицом и спиной к ветру, поскольку не взялся бы отгадать,
когда в последний раз этот малый и его одежда находились в контакте с мылом
и водой. И он еще смеет рассуждать о чистоте! Арроз запустил пятерню под
накидку, с наслаждением почесался, достал видавший виды томик и поднял над
головой.
- Сия Книга - вместилище всей мудрости, - назидательно произнес он,
блеснув глазами.
- Чудненько. И как она называется?
- Книга. Ибо она - единственная, других не существует. Все, что людям
надобно знать - здесь. Она содержит в себе квинтэссенцию всех истин.
Я подумал, что для такой работенки книжка выглядит тонковато, но
благоразумно прикусил язык.
- Сие есмь промысел Великого Основателя, чье имя произносить
запрещено. Осененный праведным вдохновением, он прочел все Священные книги и
узрел в них откровение Всевышнего, чье имя произносить запрещено, и отделил
драгоценные зерна божественной истины от греховных плевел блудомыслия. Он
написал Книгу, а прочие предал огню. Он пошел в мир, и паства его была
неисчислима. Но подлые завистники возжелали погубить Основателя и его
приверженцев. Так речено. А еще речено, что он, дабы спастись от нечестивых
гонений, привел свою паству в этот мир, и более никто их не тревожил. Вот
почему вопрошаю я: чист ли ты, чужеземец? Идешь ли ты Путем Книги?
- Гм, занятно. Сказать по правде, я иду несколько иным путем. Но путь
мой требует уважать чужие воззрения, так что можешь не беспокоиться.
Он нахмурился и увещевающе погрозил пальцем.
- Лишь один Путь истинный, и одна Книга. Кто мнит иначе, нечестивец
есмь. Сейчас у тебя появилась возможность очиститься и сберечься, ибо я
указал тебе истинный Путь.
- Премного благодарен, но как-нибудь обойдусь. Он вскочил на ноги и
