Ты в самом сердце космолета.
Моторист, твоя работа -
Провода соединив,
Ждать, когда же грянет взрыв.
Пусть будут нервы на пределе,
Но враг - у пушек на прицеле,
И капитан отдаст приказ:
Миллион миль в час!
Тяги! Тяги! Тяги! Тяги!
Слышишь, электронов гул...
Тяги! Тяги! Тяги! Тяги!..
В протонном вихре потонул.
Тяги! Тяги! Тяги!
На этот раз...
Тяги! Тяги! Тяги!
...Победа ждет нас!
Тяги! Тяги! Тяги!
Мы внимали с деревянными улыбками. Изображение сносное, звук тоже
ничего. На нас никто не смотрел, все прилипли к экрану. Флойд встретил мой
взгляд и крутанул у виска указательным пальцем. Вселенский жест, означающий
сумасшествие. Я угрюмо кивнул. Мне тоже не все понравилось.
На экране мы в привычных костюмах исполняли привычный номер.
Непривычным было только одно. До сего момента никто из нас в глаза не
видывал человека, который стоял рядом с нами и солировал залихватским
тенором.
Тенором?
Здесь всегда звучало чувственное контральто Мадонетты.
Глава 14
После телевизионного вступления мы повторили номер - сказать по
правде, без огонька. Но публика этого не заметила, совершенно забалдев от
одного нашего присутствия. Райцы качались, махали руками, однако ухитрялись
при этом помалкивать. Но едва Железный Джон слился с нами в рефрене "Тяги!
Тяги!", они завопили и заорали в невыразимом экстазе. Когда мы затянули
последнюю "тягу" и смолкли, разразилась бешеная овация. Железный Джон
отечески улыбнулся нам, затем строго посмотрел на зрителей и воздел ржавый
палец. Мигом наступила тишина.
- Я разделяю вашу радость по поводу визита почетных гостей. Но у них
выдался утомительный день, так что давайте позволим им отдохнуть. Не
забывайте: они останутся с нами навсегда. Им выпала редкая удача - стать
полноправными гражданами Рая и до конца дней жить в нашей сказочной стране.
И вновь - брутальная радость. Без особого энтузиазма выслушав приговор
к пожизненному заключению, мы уложили инструменты в рюкзаки и отдали их
поджидающим слугам. Зрители, все еще слегка пульсируя экстазом, двинулись к
выходу.
- Секундочку, пожалуйста, - попросил нас Железный Джон. Подождав,
пока выйдут посторонние, он коснулся кнопки на стене, и створки высокой
двери бесшумно сдвинулись. - Отличная песня. Нам всем очень понравилось.
- Девиз "Стальных Крыс" - "Доставляй людям радость".
- Чудесно. - Он перестал улыбаться и мрачно посмотрел на нас. - Вы
можете еще кое-чем нас обрадовать. Вы здесь надолго, и нам очень хочется,
чтобы вы были счастливы. Так что осчастливьте и себя, и нас, соблюдая
осторожность в выборе тем для разговора.
- Что вы имеете в виду? - поинтересовался я, хотя уже четко
представлял себе, к чему он клонит.
- Мы все довольны судьбой. Тут надежно и спокойно. Я терпеть не могу
смут. Джентльмены, вы переселились к нам из очень неблагоустроенного
внешнего мира. В Галактике все нормально, скажете вы. И будете правы - если
не замечать вечной войны. Борьбы противоположностей, от которой мы, к
счастью, избавлены. Вы - дети цивилизации, в чьей основе не самосозидание,
а саморазрушение. Вы - жертвы негативизма, который подавляет жизнь,
угнетает культуру, ослабляет даже сильнейших. Вы понимаете, о чем я говорю?
Ни Флойд, ни Стинго не ответили, так что пришлось кивать мне.
- Понимаем. Хоть мы и не во всем разделяем кое-какие ваши
умозаключения, предмет обсуждения нам совершенно ясен. И я торжественно
обещаю: пока мы пользуемся вашим гостеприимством, ни я, ни мои помощники ни
словом не обмолвимся о противоположном поле. То есть о женщинах, девушках,
самках. Запретная тема. Но поскольку вы сами ее коснулись, я делаю вывод,
что вы вправе...
- Не вправе.
- Ясно, больше вопросов нет. Мы очень благодарны за радушный прием и
постараемся не бросить тень на вашу репутацию.
- Юный Джим, ты умен не по летам. - На лицо Джона вернулся призрак
улыбки. - Должно быть, ты устал. Сейчас вам, ребята, покажут жилье.
Створки раздвинулись. Железный Джон отвернулся. Аудиенция завершилась.
Мы удалились, всячески изображая беспечность. Золотистый провел нас все по
тому же кирпичному коридору в довольно шикарные, хоть и тоже
краснокирпичные, апартаменты. Он включил телевизор, убедился, что в ванной
работают краны, поднял и опустил шторы, затем поклонился и вышел. Я прижал
палец к губам. В напряженном чуть ли не до судорог молчании Флойд и Стинго
смотрели, как я с помощью детектора, позаимствованного у Тремэрна, выискиваю
"жучков". После того видеоклипа я проникся большим уважением к местным
электронщикам.
- Чисто, - сообщил я.
- Ни одной женщины, - вымолвил Стинго. - Даже говорить о них нельзя.
- Ну, какое-то время я бы смог без этого прожить, - подал голос
Флойд, - но кто теперь будет солировать?
- Очень эффектный пример, - сказал я, - первоклассного электронного
дублирования.
- Но откуда взялся этот клоун? - спросил Флойд. - Ей-Богу, я видел
его первый раз в жизни. Может быть, мы и впрямь наширялись бакшишем и эта
планетка - не более чем наркотический кошмар?
- Спокойствие и хладнокровие! Этот клоун - не что иное, как набор
электронных байтов и бит. Тут живут очень неплохие техники. Они перевели в
цифирь нашу песню вместе со всеми нами, а затем анимировали солиста мужского
пола. Стерли Мадонетту, записали его, а потом пересняли ролик.
- Но зачем? - простонал Стинго, устало падая в глубокое кресло.
- Хороший вопрос. И ответ очевиден. Эта половина Рая - только для
мужчин. Женщин мы наверняка не увидим. Готов поспорить, их вылущили даже из
телепрограмм. А также все, что с ними связано. И не спрашивай опять
"зачем?". Я не знаю. Ты сам видел, как высока стена. А по наблюдениям с
орбиты известно, что по ту сторону стены - тоже город. Значит, женщины -
если они вообще тут водятся - должны жить на той половине.
Ни один из моих спутников не спросил "почему?", хотя обоих, да и меня,
изводил этот вопрос. Я глядел в их встревоженные лица и старался думать о
чем-нибудь приятном. Это удалось.
- Мадонетта, - начал я.
- Что Мадонетта? - спросил Стинго.
- Надо ей обо всем рассказать. - Я сунул в ухо большой палец и
обратился к мизинцу: - Джим вызывает Мадонетту. Алло, ты на связи?
- Еще бы!
- Я тоже тебя слышу, - проскрежетал Тремэрн из моего пальца.
Я изложил события дня. Сказал "у меня все" и стал ждать откликов.
Мадонетта зашипела от злости, и я не мог ее за это винить. Тремэрн, как
всегда, был сама деловитость.
- На этой половине города ты потрудился неплохо. Может, теперь пора
Мадонетте выйти на разведку?
- Рано. Нам еще надо получить несколько ответов на чертову уйму
вопросов.
- Пока не возражаю. Как дела с находкой? Выяснил что-нибудь?
- Увы. Но надежда остается. Капитан, дайте нам передохнуть. По-вашему,
такого перехода, да еще и концерта, для одного дня мало?
Я подождал ответа. Напрасно.
- Да, сэр, вы правы. Этого недостаточно. Нужно еще изделие иной расы.
Я выдернул палец из уха, стер с него серу и мрачно уставился в
пространство.
- С чего начнем? - поинтересовался Флойд.
- Не имею представления. Сказал просто, чтобы Тремэрн отвязался.
- Я знаю, с чего начать, - заявил Стинго. Я бросил на него
подозрительный взгляд.
- Сначала - МИПСК, а теперь еще и это. Наш скромный арфист открывает
тайные погреба. Он улыбнулся и кивнул.
- Видать, многолетняя служба в Лиге не пропала даром. Разве старый
вымогатель у ворот не сказал нам, что завтра на рассвете открывается рынок?
- Так и сказал, - подтвердил Флойд. - Ну и что? Штуковину
давным-давно сбыли с рук.
- Гений! - Я зааплодировал. - Под этим седым скальпом прячется серое
вещество, которое знает, что такое логика!
Стинго поклонился, принимая комплимент.
- В отставке всегда скучно. Что дальше, босс Джим?
- Отлови Золотистого. Прояви острейший интерес к рынку. Пусть даст
провожатого, утром пойдем туда и...
Звякнул стеклярус, отворилась дверь, и вошел наш ангел-хранитель в
златотканом облачении. Как будто одно упоминание о нем служило вызовом.
- О счастливцы, вы приглашены! Железный Джон ожидает вас в Веритории.
Ступайте!
Мы пошли. А что еще оставалось делать? Золотистый - видимо, для
разнообразия - пребывал в необщительном настроении и оборвал поток наших
вопросов мановением руки. Новые коридоры, новые кирпичи... Спотыкаясь,
ушибая ноги, мы добрались до ряда незанятых кресел и сели, как велел нам
поводырь. В помещении было темно и стало еще темнее, когда Золотистый вышел
и затворил дверь.
- Что-то мне тут не в кайф, - пробормотал Флойд, выразив ощущения
каждого из нас.
- Не будем нервничать раньше времени, - выдал я совет за неимением
более дельного, а сам нервно сцепил пальцы и хрустнул суставами. Затем
уловил в темноте движение воздуха. Вспыхнул свет, в считанные мгновения
разгорелся...
В освещенное пространство неторопливо вступил Железный Джон, вернее,
его увеличенное изображение. И показал на нас.
- Сейчас вы переживете переживание, которое существенно отразится на
вашем существовании. Воспоминания о нем будут поддерживать и подпитывать
вас, и никогда не сотрутся из памяти. Я знаю, вы будете благодарны, и
заранее принимаю сердечное "спасибо". Уверяю, отсюда вы уйдете иными -
духовно развитыми, обогащенными. Добро пожаловать, джентльмены, в первый
день новой полноценной жизни. Добро пожаловать!
Когда его образ угас, я закашлялся, чтобы подавить ворчание. Старый
примат почему-то нравился мне все меньше. Никогда не пытайся обжулить
жулика! Поудобнее разместившись в кресле, я настроился на развлечение. Едва
оно началось, я определил, что голофильм сработан вполне профессионально. Он
мог произвести впечатление на какого-нибудь доверчивого юношу или на
круглого дурака. Мне это пришлось по душе. Сумрак рассеялся, ярче разгорелся
ржавый свет, и я внезапно оказался в кадре.
В безмолвии взирал король на группу вооруженных мужчин, уходящих в
лес и исчезающих среди деревьев. Внешне он был спокоен и терпелив, но рука
его то и дело тянулась к голове, будто он. хотел удостовериться, что корона
все еще на месте. Спустя долгое, очень долгое время он выпрямился и повернул
голову. Прислушался. В густой листве шуршали неспешные шаги, но напрасно
ждал он появления кого-нибудь из воинов. Вышел толстенький уродец - волосы
растрепаны, на губах блестят капельки слюны.
- Что ты видел? - спросил король шута.
- Ушли, ваше величество. Все до одного. Точь-в-точь как те, что
уходили прежде. Скрылись за деревьями у пруда, и никто не вернулся.
- Никто никогда не возвращается, - горестно молвил король. Его плечи
беспомощно поникли, в глазах застыло отчаяние. Он не заметил, как из леса
вышел и приблизился к нему юноша; рядом с ним семенил серый молчаливый пес.
У шута отвисла челюсть, изо рта вытекла и закачалась, точно маятник, струйка
слюны. Он попятился.
- О чем печалишься, о король? - спросил юноша ясным, бодрым голосом.
- О том печалюсь я, что в моем королевстве есть место, где пропадают
люди, - пропадают навсегда. Уходят по десять, по двадцать человек, но ни
один еще не пришел назад.
- Я пойду туда, - сказал юноша, - но я пойду один. Больше он не
произнес ни слова, только щелкнул пальцами, и собака последовала за ним. под
сень дубравы. Они пробирались среди деревьев и висячих мхов, огибали груды
