гичные отмеченным, вертелись у меня на
языке. Я напомнил себе, что, как это ни
трудно перед лицом Ангелины, но расс-
лабляться я не имею права.
- Расскажите мне только что-нибудь о
людях, которые хотят убить вас.
- Известно, что Князь Рденрант был
женат, - сказала Ангелина.
Она поигрывала, словно девочка, ста-
каном.
- Его жена совершила самоубийство
самым глупым образом. Ее семья - эти
самые Радебрехены - думают, что ее уби-
ла я, и хотят отомстить, убив в ответ
меня. В этом заброшенном углу Фрейбура
еще сохранилась вендетта, и эти богатые
идиоты тоже ее исповедуют.
Вот теперь картина прояснилась.
Князь Рденрант, прирожденный оппор-
тунист, чтобы увеличить состояние, же-
нился на дочери этой семьи. Все было
прекрасно, пока не появилась Ангелина.
Не зная местных обычаев, связанных с
мщением, она убрала с пути камень
преткновения.
Но что-то было сделано не так, или
Князь где-то сплоховал, и возникла вен-
детта. Теперь мой Ангел хочет просунуть
мою нежную плоть между собой и убийцами.
Я задал еще один вопрос.
- Это было самоубийство, или вы уби-
ли ее? - спросил я.
- Да, я убила ее, - сказала она.
Все наши карты лежали на столе. Ре-
шение было за мной.
Глава 17.
Итак, что же нужно делать? Я не со-
бирался стрелять или бить ее по голове,
чтобы арестовать. Нет, я, конечно, со-
бирался ее арестовать, но в будущем.
Ведь нельзя же сделать это в центре ци-
тадели Князя. Кроме того, хотелось под-
робней разобраться в деятельности Кня-
зя, так как она была, несомненна, в
компетенции Специального Корпуса. Если
я собирался вернуться, то с таким по-
дарком мне было бы значительно легче
это сделать.
Но вообще-то я не был уверен, что
хочу вернуться. Трудно забыть тот за-
ряд, которым они пытались взорвать ме-
ня. В целом все было не так просто. Сю-
да оказалось замешанным множество
факторов.
Находясь большую часть времени с Ан-
гелиной, я откровенно любовался ею и
забывал о телах, плававших в космосе.
Они приходили ночью и терзали мою со-
весть, но я всегда засыпал раньше, чем
они успевали сделать свое дело.
Жизнь была постелью из роз, и можно
было наслаждаться ею, пока цветы не за-
вяли.
Наблюдать, как она работает, было
истинным удовольствием.
Если бы вы поставили меня к стенке и
заставили признаваться, я бы ответил,
что кое-чему я у нее научился.
Она ведь самостоятельно организовала
революцию на мирной планете, которая
имела много шансов на успех.
В некоторой степени я ей помогал.
Несколько раз она обращалась ко мне
с вопросами и во всех случаях следовала
моим рекомендациям.
Конечно, я никогда не свергал прави-
тельства, но криминальные законы во
всем едины, вне зависимости от примене-
ния.
Однако это было редко.
Большую часть времени, особенно в
первые несколько недель, я оставался
телохранителем, защитником от покушения.
Подобное положение, конечно, не мог-
ло не вызывать у меня иронической улыб-
ки.
Существовал однако в нашем маленьком
Мятежном Раю змей, имя которому было
Рденрант.
Из отдельных слов, услышанных в раз-
ных местах, я начал подозревать, что
Князь вовсе не хочет быть революционе-
ром. Чем ближе был день выступления,
тем бледнее он становился. К этому до-
бавлялись его физические пороки, и од-
нажды произошел конфликт.
Ангелочек и Князь совещались, а я
сидел сбоку в приемной.
Когда удавалось, я бессовестно подс-
лушивал.
На этот раз, закрывая дверь, я тоже
оставил маленькую щелочку.
Осторожно манипулируя пальцами, я
расширил ее, пока не услышал голоса.
Князь почти кричал, в его словах от-
четливо прослеживалась недвусмысленная
попытка шантажа.
Затем тон понизился, и как я ни
прислушивался, но ничего не услышал.
Потом в его голосе зазвучало хны-
канье, перемежавшееся сахарной лестью.
Ответ Ангелины был однозначен -
громкое и решительное н е т.
Его вопль поднял меня на ноги.
- Но почему? Всегда только н е т !
Хватит с меня!
Послышался звук рвущейся материи,
что-то упало на пол и разбилось.
Одним прыжком я влетел в дверь.
Перед моим взором открылась живопис-
ная батальная сцена.
Одежда Ангелины была разорвана на
одном плече, Князь стоял рядом, вцепив-
шись пальцами, словно когтями, ей в ру-
ку.
Выхватив пистолет, я рванулся впе-
ред, но Ангелина была быстрее.
Схватив со стола бутылку, она ловко
ударила его по голове. Князь рухнул,
как подкошенный.
Подтянув разорванную блузу, она сде-
лал останавливающий жест.
- Уберите пистолет, Бент. Все закон-
чилось, - сказала она спокойно.
Я подчинился, но только после того,
как убедился, что Князь без движения, и
моя помощь не требуется.
Она справилась сама.
Когда я встал, она уже уходила,
пришлось ее догонять.
Остановившись перед своей комнатой,
она бросила мне:
- Ждите здесь.
Не нужно было быть слишком прозорли-
вым, чтобы предсказать наступление пло-
хих времен.
Придя в себя, Князь, несомненно,
примет нужное решение и об Ангелине, и
о революции.
Я размышлял, обдумывая эти вопросы,
когда она позвала меня.
Ее руки покрывал длинный платок,
скрыший разорванное платье.
Внешне она выглядела спокойно, но
скрытый блеск в глазах выдавал волнение.
Я заговорил, как мне казалось, о
том, что должно было беспокоить ее в
первую очередь.
- Хотите, чтобы я присоединил Князя
к его родовитым предкам в семейном
склепе?
Она отрицательно покачала головой.
- Он еще пригодится. Мне удается
справляться с моим темпераментом, дер-
жите под контролем и свой.
- С этим у меня все в порядке. Но
неужели вы думаете, что после всего
происшедшего можно продолжать с ним ра-
ботать? У него, между прочим, серьезная
травма головы.
Подобные мысли не обременяли ее. Она
отмахнулась рукой.
- Я все еще могу управлять им, и он
будет делать все, что я хочу, разумеет-
ся, в определенных пределах. Ограниче-
ниями служат его собственные природные
способности, о чем я не знала, ставя
его во главе восстания. Жаль, что тру-
сость медленно разрушает первоначальную
решительность его намерений. Но он все
еще считается главарем, и мы должны ис-
пользовать его в этом качестве. А сила
и власть должны быть в наших руках.
Я человек не медлительный, но осто-
рожный. Прежде чем ответить, я обдумал
ее слова со всех сторон.
- Что означает это "мы" и "наше"?
Где тут мое место?
Ангелина расположилась в кресле и
откинула со лба свои прелестные золотые
волосы. В ее улыбке было около двух ты-
сяч вольт, и предназначалась она мне.
- Я хочу, чтобы вы участвовали в
этом деле вместе со мной, - сказала она
с теплыми интонациями, - партнером. Мы
держим впереди Князя Рденранта, пока не
придет успех, затем устраняем его, и
все остальное делаем сами. Согласны?
- Да, - сказал я.
Потом с особым воодушевлением я сно-
ва повторил:
- Да!
Впервые я был столь однословен. Нуж-
но было срочно собраться с мыслями.
- И все-таки, почему я? Простой те-
лохранитель, который заботится прежде
всего о восстановлении своих украденных
прав. Не велик ли скачок от мальчика на
побегушках до председателя правления?
- Зачем спрашивать, если вы сами все
понимаете, - сказала она.
Она улыбнулась, отчего температура в
комнате поднялась градусов на десять.
- Вы можете руководить этим делом
так же хорошо, как и я - вам это нра-
вится. Мы вместе сделаем революцию и
завоюем планету. Что вы на это скажете?
Пока она говорила, я ходил взад и
вперед.
Она встала, взяла меня за руку и ос-
тановила.
Тепло ее пальцев жгло меня огнем
сквозь рубашку.
Ее лицо было прямо передо мной, а
голос стал бархатным и низким - такого
я никогда не слышал.
- Это будет прекрасно. Обязательно.
Ты и я... вместе.
О б я з а т е л ь н о !
Бывает, когда словами не скажешь, и
тогда говорит ваше тело.
Это был тот самый случай.
Мои руки обняли ее и прижали к себе,
мой рот приник к ее губам.
Она ответила мне тем же. Руки ее ле-
жали на моих плечах, губы были ласковы-
ми. Продолжалось это столь мало, что
впоследствии я не был уверен, было ли
это вообще. Теплота внезапно исчезла,
все стало плохо.
Она не боролась со мной, не пыталась
оттолкнуть, но губы ее вдруг стали без-
жизненными, а глаза совершенно пустыми.
Она так и стояла, пока я не опустил
руки и не отошел, потом снова села в
кресло.
- Что случилось? - выдавил я из себя.
- Хорошенькое личико - это все, о
чем вы думаете? - спросила она.
В ее голосе было рыдание, страдание
исказило ее лицо.
- Все вы мужчины похожи... все оди-
наковы!
- Невероятно! - крикнул я в раздра-
жении. - Вы же хотели, чтобы я вас по-
целовал, не отрицайте! Что изменилось в
ваших мыслях?
- А захотели бы вы поцеловать е е ?
- выкрикнула Ангелина в иступлении, ко-
торого я не мог понять.
Она дернула тонкую цепочку вокруг
шеи и швырнула ее мне. На ней висел ма-
ленький медальон, еще теплый от ее те-
ла. При падении света под определенным
углом на нем ясно просматривалось изоб-
ражение.
Мне удалось кинуть только один
взгляд на девушку на фотографии. Что-то
опять изменилось в мыслях у Ангелины,
она вырвала цепочку и стала толкать ме-
ня к двери.
Дверь захлопнулась за мной, загремел
тяжелый засов.
Не обращая внимания на удивленного
охранника, я направился к себе в комна-
ту.
Но что означала ее внезапная холод-
ность и эта фотография?
Зачем она носила ее?
Хотя я видел ее один миг, этого было
достаточно.
На фото была молодая девушка, может
быть, сестра.
Ужасные генетические законы говорят,
что возможно неопределенно большое чис-
ло комбинаций.
Эта девушка была отвратительно урод-
лива - другого слова не подберешь.
Дело было не в каком-то одном факто-
ре, вроде горбатой спины, выпирающей
челюсти или торчащего носа.
Тут была комбинация черт, составляю-
щих единое отталкивающее целое, которое
вызовет отвращение у кого угодно.
Тут я понял, что непроходимо глуп.
Ангелина дала мне взглянуть на глу-
бинные причины того, что изломало, ис-
коверкало ей жизнь.
Сразу стало ясно многое другое.
Сколько раз, глядя на нее, я удив-
лялся, как может такая испорченная
сущность находиться в такой очарова-
тельной упаковке.
Теперь ответ был ясен - я не видел
первоначальной оболочки. Мужчина еще
как-то может терпеть свою уродливость,
но что должна чувствовать в такой ситу-
ации женщина? Как жить, когда каждое
зеркало - твой враг, и люди поскорее
отворачиваются, увидев тебя? Что де-
лать, если, к счастью или несчастью, вы
наделены острым наблюдательным разумом,
который все видит и сознает, делает не-
утешительные выводы, мучается от знаков
отвращения?
Некоторые девушки могли бы покончить
жизнь самоубийством, но не Ангелина. Я
могу предположить, что сделала она.
Презирая себя, ненавидя свой мир и лю-
дей в нем, она не испытывала угрызений
совести, задумывая преступления с целью
добычи денег для операции по исправле-
нию какого-то уродства, потом еще денег
для следующей операции.
Затем, когда кто-то пытался остано-
вить ее однажды, она легко, а возможно,
и с удовольствием убила его. Медленный,
жуткий под'ем через преступления к кра-
соте с достойным удивления разумом.
Бедная Ангелина. Я мог бы пожалеть
ее, если бы не убийства, которые она
совершила. Бедная, несчастная, одинокая
девушка, которая, выигрывая одни битвы,
безнадежно проигрывала другие. Она су-
мела придать телу очаровательные, дейс-
твительно ангельские формы, а мозг, ко-
