начала. Я хотел, чтобы первый шаг сделала она сама. Потом я вдруг
совершенно случайно узнал, что она не только лишилась всех своих наличных
средств, но еще и выдала долговые расписки хозяевам казино "Рог изобилия".
Разумеется мне было известно, что она постоянно ездит в Лас Вегас, я
знал, что она обожает игру, но всегда полагал, что она это делает из жажды
развлечения. Мне и в голову не приходило, что она способна поставить на
карту свое будущее, равно как и будущее нашего ребенка, забывая обо всем
на свете за игорным столом. Сразу же, как только мне стало известно о
долговых расписках, я безуспешно пытался связаться с женой.
В тот день хозяева казино несколько раз предупреждали меня, что если
до полуночи я не выкуплю эти расписки, то они будут предоставлены в
распоряжение судебного исполнителя с тем, чтобы их оплатили законным
путем. У меня не было никаких причин погашать карточные долги жены, но я
не хотел, чтобы имя моей дочери получило огласку, а ведь это было
неизбежно, если бы начался процесс. Поэтому я собрал необходимую сумму
наличными и отправился с этими деньгами в "Рог изобилия". У меня было как
раз семь с половиной тысяч долларов.
Не могу точно сказать время, когда я поднялся на борт корабля, но уже
был поздно. Я попросил одного из служителей проводить меня в кабинет
Грэйба, но он мне указал на коридор, который вел в приемную и велел мне
постучать в тяжелую деревянную дверь, Я так и сделал. В двери открылся
глазок и чей-то голос спросил, что мне надо. В тот момент я не знал, что
это мистер Грэйб, так как раньше никогда не встречался с ним. Я
представился, он сказал, что он - Грэйб, и впустил меня.
Держался мистер Грэйб любезно, но очень по-деловому. Он объяснил мне,
что моя жена выдала расписки, заверив, что они будут выкуплены в течение
сорока восьми часов. С тех пор прошло гораздо больше времени, и ему,
Грэйбу, не нравится, когда его дурачат. Поэтому, если долговые расписки не
будут выкуплены немедленно, то он решил передать дело в Суд. Я ему сказал,
что ни один Суд не станет рассматривать расписки, выданные в казино. На
это он мне ответил, что в любом случае огласка неизбежна, и это его
главное оружие, так как он понимает, что я скорее соглашусь выкупить
расписки, чем терпеть позор, если все это всплывет в газетах. Он понимал,
что мне придется уплатить.
Я передал ему семь с половиной тысяч долларов наличными и взамен
получил три долговых расписки, написанные рукой Сильвии. Само собой, что я
предполагал позднее получить эту сумму с моей жены. У меня вполне солидное
предприятие, но я не богат, мои доходы ничтожны по сравнению с тем
богатством, которое должна через несколько месяцев получить моя жена. Я
только хотел избавить нашего ребенка от позора, но я не собирался
оплачивать карточные долги моей супруги. Я положил расписки в карман и
хотел покинуть судно, ответив отказом на любезное приглашение мистера
Грэйба осмотреть корабль.
Выйдя из кабинета, я правда, зашел сначала в бар, чтобы немного
выпить, а потом в ресторан, где съел пару сэндвичей. Я уже собирался
домой, как вдруг вспомнил, что не получил от Грэйба никакого письменного
подтверждения, что это именно те расписки, о которых все время шла речь. А
при таких отношениях с моей женой оно могло мне понадобиться, ведь мне еще
предстоял развод с ней.
Я вернулся в коридор, который вел к двери кабинета и, с минуту
помедлив перед дверью в приемную, достал из кармана расписки. Потом
толкнул дверь и вошел. Я сразу же заметил, что дверь, ведущая в сам
кабинет, широко распахнута. Это меня очень удивило, потому что мистер
Грэйб объяснил мне, что она всегда заперта и закрыта на задвижки,
поскольку им приходится держать в кабинете значительные суммы денег. Я на
цыпочках пересек приемную, опасаюсь, что, может быть, нарушаю какое-нибудь
деловое совещание.
То, что я увидел, буквально лишило меня дара речи: в кабинете стояла
моя жена, держа в правой руке пистолет. Грэйб полулежал, распростершись на
письменном столе, уронив на него голову и плечи. В левом виске у него
зияло огромное отверстие, из раны струилась кровь.
С минуту я стоял в полной растерянности. Я боялся, что жена обратит
оружие против меня. Поэтому я осторожно вышел обратно в приемную и быстро
прошел по коридору, надеясь подождать выхода Сильвии и спросить ее, зачем
она это сделала. Я хотел потребовать, чтобы она отдалась в руки полиции.
То, что я увидел, потрясло меня до глубины души.
Когда я стоял у входа в коридор, в дальнем конце зала показался
высокий, хорошо сложенный мужчина, сначала я не узнал его, но потом понял,
что это Перри Мейсон, знаменитый адвокат. Мне его однажды показывали на
каком-то банкете, а таких, как он, обычно не забывают. Он вошел в коридор
и я понял, что он непременно увидит сцену, которая меня так поразила, но,
тем не менее, я обрадовался возможности переложить все на плечи адвоката.
Я тот час же вышел на палубу и сел в катер. По дороге в город я
только и думал о том, что мои показания в Суде против жены не будут
приняты во внимание в соответствии с законом. С другой стороны, если бы я
попытался скрыть, что видел, меня могут посчитать соучастником убийства. И
потому я решил повидаться с адвокатом.
Единственный адвокат, которому я полностью доверяю, является мистер
Уоршем, он ведет все мои дела и хорошо знает меня и Сильвию. Я попытался
связаться с ним по телефону, но сумел поговорить с ним только сегодня
утром. Я рассказал ему все, что видел, и он настоял на том, чтобы я сделал
письменное заявление, предназначенное для полицейских властей. Я так и
поступил.
Мне неизвестно, что произошло после того, как Перри Мейсон вошел в
приемную, но я твердо знаю, что когда он шел по коридору к кабинету, моя
жена была еще там. С тек пор я не видел ни своей жены, ни Перри Мейсона. Я
не стал дожидаться, когда они выйдут из коридора. Я сразу же пошел на
палубу и постоял там несколько минут, пытаясь прийти в себя. Сколько
времени я там пробыл, затрудняюсь сказать. Я был слишком взволнован, чтобы
смотреть на часы".
Мистер Оксман отказался сообщить, сохранил ли он у себя копию
сделанного им и переданного властям письменного заявления. Расписки же,
как он сказал, находились в его руках, он любезно показал их репортеру.
Нам стало известно, что полиция должным образом приняла заявление мистера
Оксмана, поскольку оно подтверждается неоспоримыми фактами. Мистер Оксман
был допрошен и отпущен. Он заверил, что по первому требованию готов
предстать перед Большим Жюри в качестве свидетеля. Заседание Большого Жюри
состоится сегодня днем".
Мейсон перевернул страницу и увидел факсимиле трех расписок с
подписью Сильвии Оксман. Были здесь еще и фотографии корабля, Сильвии
Оксман и Фрэнка Оксмана. Несколько статеек поменьше перепевали эту же
самую историю на все лады, в одной из них высказывалось предположение,
что, возможно, Матильда Бейсон узнала о преступлении своей внучки и в
отчаянии покончила с собой. Не исключено, что она быть соучастницей
убийства и поэтому предпочла скрыться, как и Сильвия Оксман. Рядом было
напечатано заявление какого-то свидетеля, который видел Матильду Бейсон и
Перри Мейсона, беседующими в баре. Свидетель уверен, что это было после
убийства, поскольку за несколько минут до этого он хотел уехать в город,
но ему не удалось, поскольку администрация судна для отвода глаз затеяла
ремонт сходней, чтобы задержать гостей до появления полиции.
Мейсон поглядел на Сильвию.
- Фрэнк меня не видел, - заявила молодая женщина. - Он лжет.
- Значит он не видел вас с пистолетом в руке?
- Конечно, нет. В этом весь Фрэнк Оксман. Ему нельзя доверять ни на
секунду. Он не задумываясь воткнет вам нож в спину. Фрэнк хотел развестись
со мной, но, естественно, отправить меня в тюрьму по обвинению в убийстве
намного удобнее.
Мейсон показал ей факсимиле расписок.
- Откуда это у него, миссис Оксман?
- Как откуда? Наверное, он взял их со стола Грэйба... Если только не
получил их от вас.
Мейсон вынул из портсигара очередную сигарету.
- Миссис Оксман, я оплатил эти расписки и забрал их.
- Что вы сделали?
- Выкупил расписки.
- Но ведь вы же не могли этого сделать... Они же были там, когда...
- Я знаю. Но я сжег их еще до того, как вошел Дункан.
- Но разве это законно?
- Конечно. Я ведь действовал как поверенный в делах. Я нашел эти
расписки и оплатил их. Так что вам стоит повнимательнее приглядеться к
распискам в газете, миссис Оксман.
Она посмотрела на факсимиле более внимательно, потом наклонилась
вперед и стала смотреть прищурив глаза.
- Послушайте, - сказала она, - да ведь это же подделка.
- Но расписки похожи на настоящие?
- Да, подпись точь-в-точь, как моя. Но я знаю, что это подделка,
потому что в тот раз у меня не было с собой авторучки, когда я подписывала
первую из этих расписок. Пришлось воспользоваться ручкой Грэйба, которая
писала неважно, рука у меня дрогнула и на бумаге оказалась клякса. Я
сказала, что могу написать новую расписку, но Грэйб ответил, что все в
порядке. Я это помню очень хорошо, потому что вчера вечером еще раз видела
эту кляксу.
- Теперь и я припоминаю, - сказал Мейсон. - Я тоже ее заметил.
Несколько минут Мейсон задумчиво курил. Сильвия свернула газету и
негодующе сказала:
- Меня просто тошнит от всего этого! От его бессовестной лжи...
- Подождите, миссис Оксман, - прервал ее Мейсон, - думаю, что я могу
сказать вам, как все произошло. Вполне возможно, что Фрэнк и в самом деле
мог видеть вас в кабинете.
- Но ведь я вам говорю, что это ложь!
- Не торопитесь. Человек, который следил за вами, утверждает, что вы
были еще в кабинете, когда Фрэнк Оксман прошел по коридору. Он
отсутствовал минуту или две и тут же снова появился в зале. Когда он шел
по коридору, в кабинете раздался сигнал, но вы были еще в приемной и
сигнала могли не слышать. Возможно, он подошел к двери приемной как раз в
тот момент, когда вы толкнули дверь кабинета. Он ведь говорит, что
некоторое время помедлил перед приемной, доставая расписки. Так что он
вполне мог отворить дверь приемной и войти в нее в то мгновение, когда вы
были уже в кабинете и наклонились над столом. Сначала он испугался, увидев
вас, а потом сообразил, что вот сейчас-то вы и окажетесь полностью в его
руках, ведь он может взвалить убийство на вас. Он понял, конечно, что вы
возьмете расписки, лежащие на столе, и уничтожите их. Но все равно вы
оказались в его власти. Поэтому он тихонько вышел обратно в коридор, и на
этот раз вы уже слышали сигнал, поскольку вы находились в кабинете. Вы
решили, что кто-то идет, потому и вышли обратно в приемную. А несколько
минут спустя появился я, и опять вы не могли слышать сигнала, поскольку вы
снова были в приемной. Таким образом, все сходится.
Сильвия в отчаянии посмотрела на адвоката.
- В вашем изложении все звучит дьявольски логично, - сказала она. - Я
почти ненавижу вас за это.
- Успокойтесь, - сказал Мейсон, - и постарайтесь не плакать.
- Я и не плачу, - ответила она напряженно.
- Я думаю, что нашел выход, - сказал Мейсон, стряхивая пепел с
сигареты. - Мне пришлось уничтожить расписки, потому что я не хотел, чтобы
их нашли при мне. Но только вы одна знаете, что я их уничтожил. Так вот, я
раздобуду точно такие же бланки, которыми пользовались Грэйб и Дункан, это
несложно. А потом, пользуясь этими факсимиле, мы изготовим точно такие же
