Сергей Высоцкий
Антиквары
Майор Белянчиков вдруг вспомнил свой давний разговор с
Бугаевым. Юрий Евгеньевич пришел на службу в красивых
югославских туфлях. По старой привычке он набил на них
маленькие стальные подковки, довольно звонко постукивавшие
по мраморным ступеням лестницы. Бугаев не преминул
проехаться по этому поводу:
- Эх ты, сыщик, тебя же за километр слышно.
Сколько раз тебе говорил - покупай обувь на каучуковой
подошве.
- Может, в тапочках ходить?
- В тапочках еще находишься! Но греметь железными
подковами.
- Молодой ты, Бугаев, - сказал тогда Юрии Евгеньевич
своему товарищу, - любишь попижонить. Разве в подошвах
дело? Нам ведь не глухарей скрадывать. А с подковами
экономнее.
И вот теперь, когда подковки на очередных штиблетах
предательски цокали по паркету, и это цоканье гулко
разносилось по пустынному дому, Белянчиков пожалел, что не
надел свои "мокроступы" - ботинки на микропоре, в которых он
ездил осенью в лес. Сегодня ночью ему предстояло
"скрадывать" охотников до мраморных каминов и прочих
архитектурных излишеств, украшающих старинные, поставленные
на капитальный ремонт дома.
В последние годы строители приступили к массовому ремонту
старого жилого фонда. Целые кварталы в центре города
обносили заборами, в домах меняли перекрытия, укрепляли
стены, перепланировывали многокомнатные коммуналки.
Ленинградцам эти дома пустыми глазницами окон и
развевающимися на ветру кусками старых обоев остро
напоминали блокадные годы.
Во многих домах интерьеры представляли шедевры старинного
зодчества - резные потолки мореного дуба, мраморные камины
со скульптурными украшениями, печи, выложенные редкой
красоты изразцами. И вот то в одном, то в другом доме стали
исчезать эти образцы былого благолепия. Первое подозрение
упало на строителей. Тем более что один из прорабов,
действительно, польстился на витую чугунную лесенку ажурного
литья и пристроил ее к себе на дачу. Лесенка была водворена
на место, прораб получил три года условно с отбыванием срока
по месту работы, но ценнейшие произведения искусства
продолжали исчезать. Не желая, чтобы на них "вешали собак",
строители даже организовали в одном доме ночное дежурство,
но дело кончилось тем, что неизвестные лица избили и связали
сторожа, а мраморный камин увезли. Стало ясно, что
хищениями занимаются не случайные "любители" старины, а
орудует целая шайка. Этот невеселый вывод и привел
Белянчикова и двух сотрудников районного управления
внутренних дел в только что освобожденный жильцами дом на
Измайловском проспекте.
Строители не приступили к работе, и опустевшие квартиры
еще хранили остатки человеческого тепла. Белянчиков
дежурил, вторую ночь и различал уже некоторые комнаты по
запахам. В одной из двух огромных квартир бельэтажа с
несколькими редкими каминами, из-за которых, собственно, и
организовали засаду, была комната с острым запахом пряных
духов. Казалось, что запах этот неистребим, но, когда
сегодня Юрий Евгеньевич прошел мимо "душистой" комнаты, к
запаху духов прибавился легкий запах сырой штукатурки.
"Откуда? - подумал Белянчиков. - Стекла в окнах целы,
дождь в комнату попасть не мог?" В другой комнате пахло
псиной, в третьей - котлетами. На четвертом этаже одна
квартира насквозь пропиталась нафталином. Запах сырой
штукатурки пока не добрался до четвертого этажа, но
Белянчиков не сомневался - подежурь он в выстывающем доме
еще пару ночей, это обязательно произойдет. Он уже привык к
дому к его запахам, к его шорохам. Знал, что в бельэтаже
дребезжит большое стекло в окне, когда по улице идет
троллейбус или грузовая машина. На втором этаже капает вода
из всех кранов. И из всех по-разному.
Легкий сквознячок гуляющий по этажам донес до Юрия
Евгеньевича запах сигареты. Едкий, колючий запах "Примы".
Белянчиков оглянулся в полной уверенности, что закурил
Виктор Котиков - дежуривший с ним младший
оперуполномоченный. Но никакого огонька не заметил.
Стараясь идти совсем тихо он сделал несколько шагов к
Котикову пару раз чиркнув подковками штиблет по паркету.
Призывно махнул Рукой. Котиков заметил, что его зовут,
бесшумно поднялся со старого сундука, на котором коротал
время, и подошел к Белянчикову.
- Табаком пахнуло, чуешь? - шепнул Юрии Евгеньевич.
Котиков принюхался. Так же шепотом ответил:
- Нет, не чую.
Они постояли несколько секунд в полном молчании и до
Белянчикова снова донесло характерный запах "Примы". Теперь
его почувствовал и Котиков. Он легонько сжал руку Юрия
Евгеньевича.
- Из второй квартиры, - шепнул Белянчиков. Это была
соседняя, через лестничную площадку квартира бельэтажа.
- Но ведь никто не проходил?! - удивился Котиков.
- Потом разберемся. - Белянчиков махнул рукой, хотя и
сам мог поклясться, что по парадной лестнице никто не
проходил, а во дворе, у черного хода, дежурил еще один
сотрудник. - Давай, двигаем. У тебя все готово?
Оперуполномоченный вместо ответа успокаивающе дотронулся
до плеча майора. Белянчиков секунду раздумывал, потом
наклонился и снял ботинки "Как бы на ржавый гвоздь не
напороться", - мелькнула у него мысль, но он тут же забыл о
ней и легко ступая двинулся в сторону соседней квартиры.
Котиков так же бесшумно шел за ним следом. Уже на
лестничной площадке Белянчиков услышал резкий и методичный
скребущий звук - как будто кто-то точил ножик. И еще легкое
постукивание.
"Как же они прошли? - опять подумал Юрий Евгеньевич. -
Через чердак? И спустились по черному ходу?"
Работали с камином в большой комнате пахнущей собаками.
Собственно говоря, это была половина зала, отделенная от
другой половины капитальной перегородкой. Камин там был
самый красивый, верхнюю мраморную доску его поддерживали две
мраморные нимфы, а золотистые изразцы, правда, кое-где
побитые, были расписаны виноградной лозой.
Около входа в комнату Белянчиков вытащил из кармана
фонарик, нащупал кнопку переключателя. Пропустил вперед
Котикова, у которого в руках был фотоаппарат со вспышкой.
Младший оперуполномоченный сделал шаг в комнату отступил в
сторону. давая дорогу Белянчикову, и нажал на спуск
фотоаппарата. Юрии Евгеньевич увидел мужчину вынимающего
мраморную плиту. Второй мужчина скреб каким-то длинным
предметом стену около одной из нимф - наверное, готовился ее
вытащить. Вспышка была так неожиданна, что воры не успели
даже испугаться, но когда Белянчиков зажег фонарь, раздался
выстрел и фонарь в его руке разлетелся вдребезги, царапая
осколками стекла лицо. Рука словно онемела. Котиков нажал
еще раз спуск фотоаппарата, вспышка на мгновение озарила
комнату, и в это время Юрии Евгеньевич успел навалиться на
одного из мужчин, с удивлением почувствовав, что рука
работает как ни в чем не бывало.
- Свет! - крикнул он Котикову, который должен был по
заранее разработанному плану включить свет и без
напоминания. Но свет не зажегся. Как оказалось потом
кто-то из строителей, ничего не подозревавший о засаде,
отключил проводку.
...Когда Белянчиков вызвал по радиотелефону машину из
районного управления и свет наконец, зажгли, второй
преступник исчез Огорченный Котиков рассказал что, выстрелив
мужчина кинулся к черному ходу и по лестнице поднялся вверх,
на чердак. И запер обитую железом чердачную дверь изнутри.
Приехавшие из районного управления оперативники взломали
дверь и даже пустили на чердак служебную собаку. Но собака
попетляв немного, привела проводника к слуховому окну, а на
крышу не пошла.
Пока оперативники лазали по крышам, Белянчиков пытался
допросить задержанного, но тот был так напуган, что ничего
связного сказать не мог.
- Я тут ни при чем, начальник. Я ни-ни... Я ни-ни... -
бормотал задержанный. Это был совсем, как говорят
плохонький мужичонка, небритый с испитым землистым лицом и
дрожащими руками. И руки у него дрожали не только от испуга
но, скорее всего от постоянного пьянства.
- Через чердак шли?
Задержанный торопливо кивнул.
- По крышам?
Он опять кивнул.
- А в каком доме поднимались?
Задержанный долго молчал. Наконец, выдавил:
- Там знаешь шалман. У тети Кати...
Белянчиков обернулся к Котикову. Тому полагалось знать
свой район во всех подробностях.
- У тети Кати... - задумчиво сказал Котиков. - А знаю
винный магазин тут рядом Катерина Романовна Талкина торгует.
- Как твоего приятеля зовут? - спросил Белянчиков
задержанного.
- Игореха.
- Игорь, что ли?
Мужчина кивнул.
- Фамилия? Где живет?
Задержанный пожал плечами.
- Чистосердечное признание облегчит твою участь, - сказал
Юрии Евгеньевич и тут же понял что его слова бесполезны.
Мужик посмотрел на него с недоумением.
- В чем признаваться-то?
- Назови фамилию своего дружка, - повторил майор. - И
где живет? Да побыстрее.
- Игореха и все. Откуда мне знать? Я не милиция, чтобы
фамилии спрашивать. У магазина познакомились...
"Пустое дело с этим алкашом толковать", - подумал
Белянчиков и сказал Котикову:
- Давай Виктор быстро жми к нам в Главное управление в
энтэо, там сегодня Коршунов дежурит. Пусть отдают срочно
проявить твою пленку. И сделают побольше отпечатков. У нас
теперь фотография этого "стрелка" имеется. Если только ты
не оплошал.
- Вроде бы нет...
- Вместе с Коршуновым возвращайся сюда. Надо чтобы он
"пальчики" снял... А твои ребята пусть проверят лестницы в
соседнем доме жильцов опросят.
Котиков отвел в сторону одного из сотрудников, вполголоса
объяснил ему, что требуется.
Белянчиков спросил задержанного:
- На машине приехали?
Мужик кивнул.
- Какая машина?
- Синенькая. Кажись, "Москвич".
- А поточнее? "Москвичей" много. Модель какая?
- Леший ее знает! Такая гладенькая машинка.
Белянчиков подумал о том, что в Управлении можно будет
предъявить задержанному фотографии разных моделей, чтобы
опознал. Важнее был номер, а номер этот алкоголик вряд ли
запомнил. Юрий Евгеньевич все же спросил:
- Номер запомнили?
- Номер? - он пожал плечами. - У меня на цифры память
плохая.
- Небось, сколько стоит бутылка "бормотухи", и спросонья
ответишь! - зло сказал Котиков, прислушивавшийся к
разговору.
- Ладно тебе, - остановил Белянчиков Котикова. - Он и
так не в себе мать родную не вспомнит! Поезжай скорее.
- Обижаешь командир, - сказал задержанный. - Я сегодня в
рот не брал.
Вошел один из оперативников, прочесывавших дом.
- Товарищ майор, смотрите, что нашел! - Он торжественно
держал в руке коричневые штиблеты Белянчикова. Юрии
Евгеньевич чертыхнулся. Он совсем забыл про них.
Оперативник, увидев сердитое лицо майора смутился, не
понимая, в чем дело, и тут, наконец заметил что Белянчиков
без ботинок, в одних носках.
- Паркет понимаешь, скрипел, - буркнул Белянчиков
обуваясь. - Ну вот... Хорошо хоть гвоздь не поймал.
- У вас все лицо поцарапано, - сказал оперативник. -
Может врача вызвать?
Белянчиков провел ладонью по лбу и почувствовал боль. Но
кровь уже запеклась.
- Это его дружок. - Майор кивнул на задержанного. -
Фонарь мне размолотил.
- Я и не знал что Игореха с "пушкой", - меланхолично
сказал задержанный. Он все еще сидел на полу с заведенными
за спину руками в наручниках Белянчиков слез с подоконника,
подошел к камину. Преступники успели выворотить одну из
нимф. Мраморная плита, которую вытаскивал задержанный в то
время когда в комнату ворвались Белянчиков с Котиковым,
лежала расколотая на полу.
- Что ж ты плиту бросил? - сказал Юрии Евгеньевич
задержанному.
- Ты бы не бросил! - проворчал мужик. - Работаю
спокойно - вдруг трах-тарарах! И гром, и молния. - Он уже
немного очухался после пережитого страха, и в голосе
появились дерзкие нотки.
- А тебя-то как зовут? - спросил Белянчиков, разглядывая
развороченный камин.
- Еременков меня зовут. Борис Николаевич.
- И зачем же тебе, Борис Николаевич, камин понадобился?
- поинтересовался майор и тут заметил, что из стены, в том
месте, где раньше находилась нимфа, торчит угол ящичка.
