ворота", стрелки часов показывали ровно пять. В вагонах
метро народ стоял плотной толпой. Разъезжались с работы "И
к лучшему, - подумал Лазуткин. - Милиции в такой толпе
несподручно. Да и на улицах народу много".
Высокая, полная женщина стояла рядом, прислонившись к
Антону своим крутым бедром. Как раз там, где приятно
оттягивал карман пистолет. "Как бы не почувствовала,
стерва", - подумал он, неприязненно поглядывая на
меланхоличное лицо пассажирки...
21
К Сеславину зашел директор. Случалось это не часто -
обычно Павел Лаврентьевич вызывал своего помощника по
селекторной связи.
- Сегодня пятница, - сказал он, рассеянно глядя в окно.
- Уеду пораньше. И ты, Евгений Андреич, не засиживайся. На
рыбалке давно не был?
Сеславин с недоумением посмотрел на шефа. За всю свою
жизнь он ни разу не брал в руки удочку.
- А чего? Хороший отдых. Особенно если забраться в
какой-нибудь глухой, безлюдный уголок.
- На волейбол завтра не поедем? - спросил Сеславин.
- Нет. Надоели мне эти волейболисты. Посижу на даче в
кругу семьи. Так что располагай своим временем, как тебе
вздумается. - Он небрежно махнул рукой, прощаясь. У дверей
остановился, словно вспомнил что-то: - Вчера вечером
приезжал на дачу один товарищ с Литейного. То да се!
Волейболистами интересовался, Антоном Лазуткиным и почему-то
о тебе спросил. Но так, вскользь.
- Чем же заинтересовала его моя персона?
- Давно ли у меня работаешь? Кто рекомендовал? -
Директор бросил на своего помощника быстрый, оценивающий
взгляд. - Но я тебе ни о чем не говорил. - Он сделал
привычный отстраняющий жест рукой.
"Значит, они вышли на Антона", - подумал Сеславин и
спросил как можно безразличнее:
- А Лазуткин наш чего им понадобился?
- "Ваш" Евгении Андреевич! - ласково сказал директор и
нацелился пальцем в грудь Сеславину. - Вы его мне
рекомендовали. Когда-то. - И, улыбнувшись, добавил. - А
что им от него надо - даже знать не хочу. У меня своих
забот хватает. Завод - не игрушка! - Он вышел, даже не
потрудившись затворить за собою дверь, и Сеславин подумал
неприязненно: "Ну конечно, они хотят иметь все и старинный
камин и редкие акварели и женьшеневую настойку. Все кроме
неприятностей. Откуда это берется - им неинтересно".
Он набрал номер директорской приемной.
- Олечка, Антон у тебя или в гараже?
- Антоша взял отпуск, - ответила секретарша. - На
неделю. Сегодня вышел Коля Марфин. Но он повез шефа домой.
Сеславин повесил трубку.
"Значит, Антон на свободе? Тогда откуда же они знают обо
мне? Миша Терехов? - Евгении Андреевич собрался было
набрать номер Гоги, но тут же положил трубку. - Если он
засыпался, то звонить опасно".
Стараясь отогнать мрачные мысли, Евгении Андреевич пошел
по цехам - надо было выполнить поручение директора, собрать
сведения по внедрению рационализаторских предложений.
Плотскому предстояло выступление на районном активе. За
разговорами с начальниками цехов и работниками БРИЗа
Сеславин немного отвлекся. Но червячок сомнений нет-нет, но
давал о себе знать легким покалыванием в сердце.
Вернувшись в кабинет Сеславин снова ощутил острое
беспокойство. Его мучила неизвестность "Что же сидеть и
ждать, пока за тобой придут? - думал он. - Или последовать
совету шефа, поискать укромный уголок. Директор, наверное,
знает больше, чем сказал. Ему-то чего бояться? Приобрел с
моей помощью пару каминов, дубовые панели? Ну и что? Тут
же соврет: "Я думал что Сеславин покупал их для меня в
комиссионке!" - Сеславин снял трубку, набрал домашний
телефон директора.
- Женечка, - пропела директорская супруга. - Павел
Лаврентьевич на даче. Что- нибудь срочное?
"Женечка! - с ожесточением подумал Сеславин. - Какой я
тебе Женечка, сопливка!" - И, повесив трубку сказал громко
"Стерва!"
Он набрал номер дачного телефона. Подошла Мария
Лаврентьевна, старшая сестра шефа.
- Павел приехал, сейчас покричу. В саду где то бродит.
Вы-то как живете, Евгений Андреевич? Давно у нас не были.
Голос у старухи был, как всегда, добрый и участливый.
- Живу потихоньку, Мария Лаврентьевна, - бодро сказал
Сеславин. - Ноги еще бегают, и ладно!
- Приезжайте к нам отдохнуть - пригласила старушка. - А
Павлушу я сейчас покричу.
"Как же приедешь к вам без приглашения шефа!" -
усмехнулся Сеславин, прислушиваясь как старуха, наверное в
окно, кричала "Павлуша, Павлуша! Тебя Евгений Андреевич
спрашивает. - После этого наступила тишина наверное Мария
Лаврентьевна пошла за братом в сад. А через несколько минут
сказала расстроенным голосом: - Евгении Андреевич вы тут?
Ждете?"
- Жду, Мария Лаврентьевна, - отозвался Сеславин сразу
понявший причину расстройства старухи.
- Куда-то пропал. Может с соседом на реку пошел? Или в
преферанс с ним сел играть. Вы уж завтра утречком
позвоните...
"Вы хотели получить информацию? - подумал Сеславин. -
Вы ее получили. Даже в большем объеме чем хотели. Вас
избегают, а это ох какая неприятная информация". Он встал
со стула прошелся по своему маленькому кабинетику. "Дома у
меня ничего не найдут. На даче? Так мелочи. Еще не
проданный камин, коллекцию никому не нужных древностей.
Остается сберкасса. Но книжки у меня на предъявителя. И
найти их не просто. Да и в чем собственно могут меня
обвинить? За каминами я сам не лазил уникальные потолки не
разбирал. Организация преступной группы? Но это, если
Лазуткин заговорит? А его еще поймать нужно. Терехов?
Этот будет молчать. Тертый калач. Да если и заговорит
можно все отрицать. По методу шефа и я - не я и хата не
моя!"
Вспомнив про шефа Евгений Андреевич вспомнил и про его
совет - пораньше уйти отвлечься. Он осторожно закрыл дверь
повернул ключ. В кабинете зазвонил телефон Сеславин решил
не возвращаться, но внезапно ему пришла в голову мысль о
том, что это директор. Может быть, он действительно ходил
на речку и вернувшись узнал от сестры о его звонке? Евгений
Андреевич открыл дверь подбежал к телефону.
- Евгении Андреевич? - спросил незнакомый мужской голос.
- Майор Белянчиков из уголовного розыска. Здравствуйте.
Сеславин молчал. Это "здравствуйте" прозвучало
издевательски.
- Вы меня слышите, Евгении Андреевич? - переспросил
Белянчиков.
- Слышу.
- У меня есть к вам разговор. Не смогли бы мы
встретиться? Я вас жду у проходной.
22
Лазуткину удалось уговорить молоденького шофера с пикапа
пригнать "Москвич" от дома на вторую линию Васильевского
острова. На тихой этой улице можно было не привлекая
внимания прохожих, сменить номера. Да и от дома недалеко -
меньше шансов что белобрысого сосунка остановит за
какой-нибудь промах инспектор ГАИ и обнаружится что сидит он
за рулем чужой машины. У Лазуткина кошки скребли на сердце,
когда он вручал парню ключи от "Москвича" и червонец
задатку. А вдруг?! Вдруг взбредет белобрысому в голову
поживиться за его, Лазуткина счет? И привет рулю! Только и
видел он свои "Москвич" Хоть и пытался Антон доходчиво
объяснить парню, что всего-навсего решил улизнуть от
бдительного ока жены да вряд ли тот поверил. Не такие нынче
сосунки, чтоб пустым словам верить. Вот когда тридцатник
пообещал "за труды" тогда и ударили по рукам.
Уговорились, что Антон будет ждать парня в пикапе, но
Лазуткин не утерпел и как только парень скрылся в дверях
метро включил зажигание. "Чем мучиться в ожидании лучше
самому приглядеть, - решил он. - Для порядка!"
...Он притормозил пикап напротив своего дома как раз в
тот момент, когда ничем не примечательные серо белые
"Жигули" резко тормознули перед его "Москвичом", выезжавшим
из ворот, и двое мужчин выпрыгнув из "Жигулей" распахнули
дверцы "Москвича".
Чутье подсказало Лазуткину, что нельзя спешить, срываться
с места. Он включил скорость, легонько нажал на акселератор
и машина почти бесшумно тронулась. Обыкновенный пикап
прозванный "фантомасом" сотни которых развозят по городу
продукты, белье и мелкие грузы. Он бросил машину сразу за
углом у станции метро. Но сам поехал на трамвае, потом еще
несколько раз пересаживался то на автобус, то на троллейбус
пока, наконец, в памяти не всплыло имя - тетушка Руфина.
- Антон! Вот сюрприз! - Руфина Платоновна приняла из
рук Лазуткина букет гвоздик и коробку с духами оглянулась.
Крикнула: - Алена!
Из комнаты вышла молодая женщина в цветастом платье.
Лазуткин с трудом узнал двоюродную сестру, дочь тетки Руфы,
- так давно они не виделись.
- Смотри, братец твой пожаловал, - сказала тетя Руфа. -
К старости вспомнил про тетку. - Она сунула дочери цветы и
подарок, а сама обняла и расцеловала Антона.
- Скажешь тоже, мама! - улыбнулась Алена. - Я его
десять лет не видела, а он все такой же.
- А где же Лизавета твоя? - поинтересовалась тетушка,
взяв Антона под руку и вводя в большую комнату где за столом
сидели гости весело, чуть возбужденно переговариваясь
позвякивая ножами и вилками. Лазуткин успел шепнуть, что с
Лизой они в ссоре и если тетушка не возражает он бы и
переночевал у нее, пусть Лизка поволнуется.
- О чем разговор! - так же шепотом ответила Руфина
Платоновна и, легонько подтолкнув Антона к свободному стулу
представила гостям.
- Племянник мой Антон Васильевич.
- Племянничку и тост говорить! - отозвалась звонким
голосом одна из женщин. Антон заметил, что большинство
гостей были женщины. И почти все молодые. "Наверное,
теткина бригада" - подумал Лазуткин. Руфина Платоновна до
последнего времени работала бригадиром прядильщиц на
гардинно-тюлевой фабрике.
- Так уж сразу и тост! - сказала тетушка усаживаясь
рядом с Антоном и ставя перед ним чистые тарелку и рюмку.
Наверное здесь сидела Алена. Теперь ее потеснили в сторону.
- Дайте человеку оглядеться осмотреться. Вас тут вон
сколько - и все красавицы.
За столом весело рассмеялись.
- Нечего, нечего наседать на мужика, - улыбнулась одними
глазами и продолжала Руфина Платоновна. - Он у нас человек
положительный женатый.
- Разведем! - весело сказала все та же женщина. - Для
нас это семечки!
Пожилой крупный мужчина постучал ножом по фужеру,
поднялся.
- Милая Руфина Платоновна... - Он окинул взглядом
присутствующих словно ища поддержки. Тетушка Руфина
посерьезнела, сидела положив на скатерть ладони, глядя прямо
перед собой. Правая рука у нее чуть-чуть дрожала.
- Это начальник цеха, - шепнула Лазуткину Алена. - Они
еще во время блокады вместе работали.
Начальник цеха говорил долго и, наверное, хорошо, потому
что тост несколько раз прерывали криками одобрения,
аплодисментами но Антон не вслушивался. Сидел поглядывая на
дверь ведущую в прихожую замирал, как только раздавался
звонок. Приходили новые гости. Алена встречала их
приносила из кухни маленькие табуреточки, расставляла на
столе приборы. "Хорошо что меня посадили напротив дверей, -
подумал Лазуткин. - Все видно. Сидел бы спиной - извелся".
Начальник цеха закончив свои тост, подошел к тетушке и
под громкие возгласы одобрения крепко ее расцеловал. Руфина
Платоновна разволновалась, плакала, не стесняясь слез и
только приговаривала:
- Сколько пережито. Думала, к старости все слезы
выплачу, а они никак не останавливаются.
После начальника цеха женщины потребовали, чтобы говорил
племянник.
- Тетушка Руфина! Смотрю я, сколько у вас друзей и думаю
счастливый вы человек! И друзья ваши счастливые - потому
что вы с ними дружите, - сказал Антон. Сказал от души и
острое чувство зависти ко всем сидящим за столом людям
неожиданно шевельнулось в сердце. Зависти к тому, что им
весело, что они добрые и смотрят на каждого вновь пришедшего
без тревоги.
Всем пришлись по душе слова Лазуткина, тетушка
расцеловала племянника и снова всплакнула, вспомнив свою
сестру Раису, мать Антона, умершую совсем молодой.
Лазуткин выпил одну за другой две стопки водки и
разозлился сидел мрачный, с трудом сдерживая себя от колких
замечании тетушке и гостям. Ему надо было во что бы то ни
стало переночевать в этом доме. А значит терпеть надоевшую
