вам удастся обойти ограничения завещания, придется затратить
многие тысячи, чтобы навести там хоть какой-нибудь порядок.
Восемнадцать тысяч, как указано в карточке.- И прежде чем Пол
успел согласиться, Понд добавил: - Однако вы могли бы получить
ее за пятнадцать, я уверен. Что бы вы сказали о двенадцати?
- Можно ли внести в качестве аванса пятьсот долларов, чтобы
быть уверенным, что ее никто не перехватит, пока я осмотрю все
на месте?
- Не то что перехватывать, а просто взять ее никто не
собрался за четырнадцать лет. Если вам так хочется, то можете
спокойно пойти туда и осмотреть. Но после того как вы
откажетесь, я смогу вам предложить несколько по-настоящему милых
вещей.- Машина опять принялась рыскать по картотеке.- Вот,
например, очень милый георгианского стиля дом на Гриффинском
бульваре. Электронный открыватель дверей, термостатически
контролируемые окна, радарная установка, электростатические
пылеулавливатели, ультразвуковые стиральные машины, встроенные
на кухне, сорокадюймовые телевизионные экраны в хозяйской
спальне, в гостиной, в жилой комнате, на кухне и в комнате для
гостей, а также двадцатидюймовые в комнатах для прислуги и в
детских, а...
- Где я могу получить ключи от фермы?
- Ах вот в чем дело. Ну что ж, чтобы вы более ясно
представили себе, во что вы впутываетесь, скажу вам, что там
вообще нет замка. Там имеется щеколда.
- Щеколда?
- Да, да, именно щеколда. Мне пришлось лично отправиться
туда, чтобы поглядеть, что собой представляет эта идиотская
штука. На внутренней стороне двери имеется защелка с маленьким
рычажком, просунутым сквозь дырочку в двери, так что он проходит
наружу. Если вам не хочется, чтобы к вам заходили, вы просто
вытаскиваете из двери этот рычажок. Жуть, правда?
- Ничего, я как-нибудь переживу это. А сейчас рычажок
выставлен наружу?
- Там есть человек из кррахов, который присматривает за этим
домом. Я позвоню ему и попрошу выставить рычажок. Скажу по
секрету, я уверен, что они согласятся и на восемь тысяч.
XV
Рычажок щеколды в доме Готтвальда был высунут наружу в
ожидании прихода доктора Пола Протеуса.
Он надавил его, с удовлетворением услышал, как щеколда,
звякнув, приподнялась внутри, и вошел. Маленькие, покрытые пылью
окна слабо пропускали в комнату свет, да и тот умирал, не
отразившись на матовой темной поверхности старинной мебели.
Половицы, подобно трамплину, вздымались и проваливались под
ногами Пола.
- Дом дышит в такт с вами, как хорошее белье,- произнес из
темноты шепелявый голос.
Пол посмотрел в угол, оттуда донесся голос. Человек затянулся
сигаретой, и она красным заревом осветила лунообразное лицо.
- Доктор Протеус?
- Да.
- Я доктор Понд. Если желаете, я включу свет.
- Прошу вас, доктор.
- А знаете ли - включать-то здесь нечего. Всюду только
керосиновые лампы. Желаете помыть руки или просто умыться?
- Ну, я...
- Потому что если вы действительно хотите, то для этого на
заднем дворе есть насос и отхожее место подле курятника. Может
быть, вам желательно осмотреть насквозь прогнившие теплицы,
свинарник и навозные тачки, а может, нам лучше сразу отправиться
к тому георгианскому особняку, что на бульваре Гриффина? - Понд
вышел на середину комнаты, где они могли свободно разглядеть
друг друга.
Доктор Понд был очень молодой полный человек, он производил
впечатление честного человека, искренне удрученного окружающей
обстановкой.
- Нет, я вижу, вы действительно преисполнены решимости
продать мне эту недвижимость,- со смехом сказал Пол. Каждая
новая несуразность заставляла его с еще большей страстью
претендовать именно на эту ферму. Это было полностью
изолированное, забытое богом место, отрезанное от всех и вся, от
стремительного бега истории, общества и экономики.
- На мне лежит вполне определенная ответственность,-
осторожно заметил доктор Понд.- Администратор, чьи знания не
выходят в известной степени за границы "Инструкции", похож на
судно без руля.
- Разве?- не слушая его, сказал Пол. Сейчас он глядел в окно
на скотный двор, где сквозь открытую дверь сарая он видел
плотный крутой бок коровы.
- Да,- сказал доктор Понд,- он похож на судно без руля. Взять
хотя бы, к примеру, нас с вами: в "Инструкции" об этом не
сказано ни слова, но я лично считаю своим долгом всякий раз
убедиться, что каждый человек получает дом, соответствующий его
положению в обществе. То, в какой обстановке живет человек,
может помочь ему в служебном продвижении или, наоборот,
помешать, это может повысить или понизить стабильность и престиж
в целой системе.
- Вы сказали, что всю эту ферму я мог бы приобрести за восемь
тысяч?
- Простите, доктор, но вы ставите меня в неловкое положение.
Сначала, когда вы только позвонили мне, я, конечно, с радостью
ухватился за эту возможность, потому что эта ферма сидела во мне
как заноза, многие годы. Но потом я все же опомнился, и,
понимаете, я просто не могу позволить вам это.
- Я покупаю. Скот тоже входит в эту цену?
- В эту цену входит абсолютно все. Именно так и сказано в
завещании Готтвальда. Все это должно содержаться именно в том
виде, в каком оно находится сейчас, и здесь должно вестись
фермерское хозяйство. Вы понимаете, насколько это абсурдно? А
теперь едемте вместе на бульвар Гриффина, где, как я уже сказал,
есть дом, будто специально построенный для управляющего Заводами
Айлиум.- Когда он произносил полный титул Пола, голос его звучал
подобно фанфаре.
- Мне нравится этот дом.
- Если вы вынудите меня продать его вам, мне придется уйти с
работы.- Доктор Понд покраснел,- Мой классификационный номер
позволяет мне вдвое больше вашего, однако и у меня есть свои
представления о чести.
Слова эти, произнесенные Пондом, показались Полу настолько
забавными, что он чуть было не расхохотался. Но затем, обратив
внимание на волнение Понда, он понял, что все, о чем тот
толковал, действительно было честностью. Этот поросенок на своей
поросячьей должности имеет свои поросячьи принципы и ради них
готов пожертвовать своей поросячьей жизнью. Полу представилась
вся современная цивилизация в виде гигантской и дырявой плотины,
вдоль которой тысячи людей, подобных доктору Пойду, растянулись
колонной до самого горизонта, причем каждый из них свирепо
затыкал пальцем течь.
- Конечно же, это будет для меня просто хобби, забавой,-
солгал Пол.- Жить-то я буду там же, где я живу сейчас.
Доктор Понд со вздохом опустился в кресло.
- О! Слава богу! Вы даже не представляете себе, насколько мне
теперь легче.- Понд нервно рассмеялся.- Конечно, конечно,
конечно. И вы оставите мистера Хэйкокса на его месте?
- А кто это - мистер Хэйкокс?
- Кррах, который не дает этой ферме прийти в запустение. Он
числится за КРР, но его работу, конечно, оплачивают из денег
Готтвальда. Вам придется поступать так же.
- Я хотел бы с ним познакомиться.
- Он ведь тоже осколок старины.- Понд схватился руками за
голову.- Ну и местечко же! Знаете, я ведь было подумал, что вы
сошли с ума, просто с ума сошли. Но кто платит волынщику, тот
заказывает и музыку.
- Если только он не ставит под угрозу систему.
- Совершенно справедливо! И это настолько здорово, что слова
эти можно было бы высечь над камином, но я не уверен, что
завещание позволит вам это.
- А что вы скажете относительно слов: "После нас хоть потоп?"
- поинтересовался Пол.
- Хмм?..- доктор Понд попытался уловить смысл цитаты, затем
он, по-видимому, решил, что это какое-то архаическое
высказывание, нравящееся тем, кто разбирается в поэзии, и
улыбнулся.- Тоже очень мило.- Однако слово "потоп", видимо, все
же запечатлелось у него в сознании.
- Да, я вот еще хотел поговорить с вами относительно здешнего
подвала: у него земляной пол, и там-то уже действительно сыро.
Понд высунулся в заднюю дверь и, потянув носом сладковатый и
душный запах лежащего на солнце навоза, поморщился и крикнул:
- Мистер Хэйкокс. Эй, мистер Хэйкокс!
Пол отворил заднюю стенку старых часов. "Черт возьми,-
произнес он про себя,- да ведь здесь все выточено из дерева".
Он сверился со своими часами - антиударным, водо-
непроницаемым, антимагнитным, со светящимся циферблатом,
самозаводящимся хронометром, который Анита подарила ему на
рождество,- и обнаружил, что дедовские часы ушли вперед на
двенадцать минут. Поддавшись какому-то атавистическому порыву,
он перевел стрелки своих часов по стрелкам музейного экспоната,
механизм которого отмерял и отстукивал секунды с грохотом,
подобным тому, который издает деревянное судно, подхваченное
сильным ветром.
Дом этот был, несомненно, одним из самых старых во всей
долине. Грубые балки потолочного перекрытия нависали над самой
головой Пола, очаг камина совершенно потемнел от копоти, и во
всем доме не было ни одного по-настоящему прямого угла.
Казалось, что дом, подобно спящей собаке, ворочался и умащивался
на своем фундаменте до тех пор, пока, наконец, не нашел самое
удобное для себя положение.
Но более примечательным было то, что дом соответствовал
особым, чтобы не сказать чудаковатым, чаяниям Пола. Вот место,
где он сможет трудиться, добывая собственными руками средства к
существованию, отвоевывая их непосредственно у самой природы, и
где его никто не будет беспокоить, за исключением собственной
жены. И не только это - ведь Анита, с ее любовью к образу жизни
первых колонистов, будет очарована, даже можно сказать -
ошеломлена этим абсолютно подлинным микромиром прошлого.
- Ага,- сказал доктор Понд,- вот, наконец, и мистер Хэйкокс.
Он даже не считает нужным отозваться, когда его зовут. Просто
идет себе не торопясь.
Пол следил за медленно шагающим по унавоженной земле скотного
двора мистером Хэйкоксом. Смотрителем фермы оказался старик с
коротко подстриженными седыми волосами, дубленой загорелой кожей
и, подобно Руди Гертцу, с невероятно большими руками. Но в
отличие от Руди мистер Хэйкокс был сухощав. У него были мощные
закаленные мускулы и здоровый цвет лица. Единственная дань,
которую взяло с него время, были, по-видимому, зубы, их у него
осталось маловато. Он мог прекрасно играть роль в инсценировке
из жизни древних фермеров. На Хэйкоксе были старомодная бумажная
одежда, широкополая соломенная шляпа и грубые, тяжелые рабочие
ботинки.
Как бы для того, чтобы еще больше подчеркнуть в глазах Пола
анахронизм мистера Хэйкокса и всей фермы Готтвальда, по ту
сторону заграждения от ветра появился один из работников доктора
Орманда ван Курлера. Он сидел на тракторе в безупречно белом
комбинезоне, красной бейсбольной шапке, легких сандалиях и в
белых перчатках, которые, подобно рукам Пола, почти никогда не
касались ничего, кроме рулевого колеса, рычагов или
выключателей.
- Чего нужно?- спросил мистер Хэйкокс.- Чего еще случилось?
Голос у него был сильный. В нем совершенно не было той
покорной приниженности, которую так часто наблюдал Пол у
кррахов. Мистер Хэйкокс держал себя так, как будто именно он был
владельцем фермы, и поэтому разговор должен быть кратким и
деловым. Чувствовалось: чего бы от него ни потребовали, все это
яйца выеденного не стоит по сравнению с тем, чем он занят в
данный момент.
- Доктор Протеус, это мистер Хэйкокс.
- Как поживаете?- сказал Пол.
- Здрасьте,- сказал мистер Хэйкокс.- Что это еще за доктор?
- Доктор наук,- сказал Пол.
На лице мистера Хэйкокса отразилось недоверие и
разочарование.
- Это я не называю доктором. Есть три доктора! дантист,
ветеринар и психиатр. Вы один из них?
- К сожалению, нет.
- Значит, вы и не доктор.
- Нет, он доктор,- добросовестно попытался объяснить доктор
Понд.- Он умеет поддерживать здоровье у машин.- Понд попытался
вдолбить в голову этого простака уважение к диплому.
- Значит, механик,- определил мистер Хэйкокс.
- Видите ли,- сказал доктор Понд,- можно пойти учиться в
колледж и выучиться там на специалиста по любым предметам,
