мной. Я понимаю.
- Что будете заказывать?- спросила официантка.
- Двойное шотландское с водой,- сказал Пол.
- Хочешь, чтобы я, себя чувствовала неловко?
- Я хочу, чтобы ты чувствовала себя хорошо. Если тебе нужны
деньги, я хотел бы помочь.- Он говорил от чистого сердца.
- Ишь какой лихач, заботься о себе,- сказала Барбара. Она
беспокойно оглядывала зал.
Веки Пола стаиовилвеъ все тяжелее, тяжелее и тяжелее, пока он
пытался обдумать фразу, которая сломила бы лед между ним и
Барбарой. Скрестив руки, он положил их на стол и, только чтобы
передохнуть на минутку, опустил на них голову.
Когда он снова открыл глаза, Финнерти расталкивал его, а
Барбары и Марты уже не было. Финнерти помог ему выбраться на
тротуар подышать свежим воздухом.
На улице стоял шум, все было освещено каким-то колдовским
светом. Пол сообразил, что происходит что-то вроде факельного
шествия. Он принялся выкрикивать приветствия, когда узнал Люка
Люббока, которого проносили мимо него на носилках.
Когда Финнерти водворил его обратно в кабияу, в сознании у
Пола начала формироваться речь, самородок, найденный на дне
туманных впечатлений вечера; речь эта оформлялась и набирала
духовный блеск совершенно помимо его воли. Стоило ему только
произнести ее, чтобы стать новым мессией, а Айлиум превратить в
новый Эдем. Первая фраза уже вертелась у него иа устах, пытаясь
вырваться наружу.
Пол вскарабкался на скамейку, а с нее на стол. Он высоко
поднял руки над головой, призывая к вниманию.
- Друзья! Друзья мои!- выкрикнул он.- Мы должны встретиться
посреди моста!
Хрупкий стол подломился под ним. Он услышал треск сломанного
дерева, чьи-то выкрики, а потом погрузился в темноту.
Первое, что он услышал, очнувшись, был голос бармена.
- Пошли, пошли, время закрывать. Мне нужно запирать,-
заботливо говорил бармен.
Пол уселся и застонал. Во рту у него пересохло, голова
болела. Столик исчез из кабины, а только обвалившаяся штукатурка
да головки винтов указывали на место, где он когда-то был
прикреплен к стене.
Салун выглядел опустевшим, но воздух все равно был наполнен
лязгающими звуками. Пол выглянул из кабины и увидел, что человек
моет пол шваброй. Финнерти сидел за механическим пианино и
яростно импровизировал что-то на старом расстроенном
инструменте.
Пол с трудом дотащился до пианияо и положил Финнерти на плечо
руку.
- Пошли домой.
- Я остаюсь!- выкрикнул Финиерти, продолжая колотить до
клавишам. - Иди домой.
- А где же ты собираешься остаться?
И тут только Пол заметил Лэшера, который скромно сидел в
тени, прислонив стул к стене. Лэшер постучал по своей толстой
груди.
- У меня,- произнес он одними губами.
Финнерти, не говоря ни слова, подал Полу на прощание руку.
- Порядок,- легко сказал Пол.- Пока.
Спотыкаясь, он вышел на улицу и отыскал свою машину. На
минуту он приостановился, вслушался в дьявольскую музыку
Финнерти, отражающуюся эхом от фасадов домов спящего города.
Бармен почтительно держался в сторонке от взбесившегося
пианиста, не решаясь прервать игру.
Х
После ночи, проведенной с Финнерти и Лэшерем, с добрыми
маленькими людьми - Элфи, Люком Люббоком, барменом, Мартой и
Барбарой,- доктор Пол Протеус проснулся, когда солнце уже
здорово перевалило за полдень. Аниты дома не было, и он с
пересохшим ртом, воспаленными глазами и желудком, будто битком
набитым кошачьей шерстью, отправился на свой ответственный пост
на Заводах Айлиум.
Глаза доктора Катарины Финч, его секретаря, были воспаленными
совсем по иной, чем у Пола, причине, по причине, которая
занимала ее настолько, что ей недосуг было заниматься подобным
же состоянием Пола.
- Звонил доктор Кронер,- механически сказала она.
- О? Он хотел, чтобы я ему позвонил?
- Доктор Шеферд подходил к телефону.
- Да? Что-нибудь еще?
- Полиция.
- Полиция? А им что нужно?
- Доктор Шеферд подходил к телефону.
- Ладно.- Ему все казалось горячим, светящимся и усыпляющим.
Он присел на краешек ее стола и передохнул.- Попросите-ка этого
сторонника конкуренции к телефону.
- Это ни к чему. Он сейчас в вашем кабинете.
Мрачно прикидывая, по поводу каких жалоб, недочетов или
нарушений правил захотел его увидеть Шеферд, Пол бодро распахнул
дверь своего кабинета.
Шеферд сидел за столом Пола, погрузившись в подписывание
целой пачки докладных. Он не поднял глаз. Все еще не отрывая
взгляда от кипы бумаг, он энергично включил интерком.
- Мисс Финч...
- Да, сэр?
- Я по поводу месячного доклада о состоянии безопасности:
говорил вам что-нибудь доктор Протеус относительно того, что он
собирается делать с этим вчерашним допуском Финнерти на
территорию завода без сопровождающего?
- Я и рта не раскрою по этому поводу,- сказал Пол.
Шеферд глянул на него снизу вверх с наигранной радостью и
удивлением.
- О волке помолвка... - Он даже не сделал попытки освободить
место Пола.- Скажи-ка,- продолжал он с налетом дружеского
участия в голосе;- я думаю, что после вчерашнего у тебя трещит
голова, а? Нужно было взять свободный день. Я достаточно хорошо
знаю дело и мог бы тебя заменить.
- Спасибо.
- Не стоит благодарности. Ничего особенного.
- Я хотел, чтобы Катарина присмотрела здесь за всем и, если
нужно, вызвала меня.
- А ты знаешь, что подумал бы об этом Кронер? Не стоит
нарываться на неприятности. Пол.
- Не скажешь ли ты мне, чего хотел Кронер?
- О, конечно, скажу, он хотел, чтобы ты вместо четверга
пришел к нему сегодня вечером. Завтра вечером ему нужно быть в
Вашингтоне, и он останется там до конца недели.
- Ну и чудесно. А какие приятные новости приготовила мне
полиция?
Шеферд благодушно рассмеялся.
- Какая-то белиберда. Они всполошились относительно
пистолета, который они нашли у реки. Проверка показала, что
согласно номеру на этом пистолете он закреплен за тобой. Я им
сказал, чтобы они еще раз проверили,- человек, у которого
достаточно ума, чтобы управлять Заводами Айлиум, не так глуп,
чтобы швыряться пистолетами.
- Здорово ты их, Шеф. Не возражаешь, если я позвоню?
Шеферд пододвинул через стол телефон и продолжал ставить
подписи: "Лоусон Шеферд за отсутствием П. Протеуса".
- Ты ему сказал, что я с похмелья?
- Что ты, Пол. Я отлично прикрыл тебя.
- А что ты ему сказал?
- Нервы.
- Грандиозно!- Катарина как раз соединяла кабинет Кронера с
Полом.
- Доктор Протеус из Айлиума хочет поговорить с доктором
Кронером. Он звонит в ответ на звонок дотора Кронера,- сообщила
Катарина.
Сегодняшний день не годился для правильных оценок. Пол готов
был на всякие неприятности с Кронером, Шефердом и полицией и
относился ко всему этому с какой-то апатией. А вот сейчас его
взбесила церемония, отнимающая массу времени телефонного
этикета, взбесила; помпезность и условность, с любовью
поддерживаемая занимающими высокие должности сторонниками
максимальной эффективности.
- Доктор Протеус у телефона?- спросила секретарь Кронера.-
Доктор Кронер у себя.
- Минуточку,- сказала Катарина.- Доктор Протеус, доктор
Кронер у себя и будет разговаривать с вами.
- Хорошо. Я у телефона.
- Доктор Протеус на линии,- сказала Катарина.
- Доктор Кронер, доктор Протеус на линии.
- Пусть разговаривает,- сказал Кронер.
- Скажите доктору Протеусу, пусть разговаривает,- сказала
секретарь Кронера.
- Доктор Протеус, разговаривайте, пожалуйста,- сказала
Катарина.
- Это доктор Протеус, доктор Кронер. Я звоню в ответ на ваш
звонок.- Маленький звоночек зазвонил "тинк-тинк-тинк", давая ему
знать, что разговор его записывается на пленку.
- Шеферд сказал мне, мальчик, что у тебя неважно с нервами.
- Это не совсем так. По-видимому, я подхватил какой-то вирус.
- Сейчас много летает этой гадости. Ну как, достаточно ли
хорошо ты себя чувствуешь, чтобы прийти ко мне сегодня вечером?
- С превеликим удовольствием. Нужно ли мне что - нибудь
принести с собой - какие-нибудь материалы, которые вы хотели бы
со мной обсудить?
- Вроде Питсбурга? подсказал Шеферд театральным шепотом.-
Нет, это совершенно частный визит, Пол,- просто хорошенько
поболтаем, и все. Нам уже давно не удавалось хорошенько
поболтать. Мама и я, мы хотим повидать тебя совершенно частным
образом.
Пол прикинул. Его не приглашали частным образом к Кронеру уже
целый год, с того момента, как он получил свое последнее
повышение.
- Это звучит очень соблазнительно. В котором часу?
- В восемь - восемь тридцать.
- Анита тоже приглашена?- Это была ошибка. Он брякнул это, не
подумав.
- Конечно! Надеюсь, ты не наносишь частных визитов без нее,
не так ли?
- О, конечно, нет,сэр.
- Я надеюсь.- Кронер покровительственно рассмеялся.- Ну, до
свидания.
- Что он сказал?- спросил Шеферд.
- Он сказал, что это не твое собачье дело - подписывать за
меня эти докладные. Он сказал, чтобы Катарина Финч сразу же
сняла твои подписи смывателем для чернил.
- Ну-ну, валяй, валяй,- сказал Шеферд, вставая. Пол увидел,
что все ящики его стола приоткрыты. В нижнем на самом виду
торчало горлышко бутылки изпод виски. Он с грохотом задвинул.
один за другим все ящики. Дойдя до нижнего, он вытащил бутылку и
протянул ее Шеферду.
- Вот, пожалуйста,- хочешь? Это может очень пригодиться. Она
сверху донизу в отпечатках моих пальцев.
- Ты собираешься меня вышибить - так я должен это понимать?-
с готовностью заявил Шеферд.- Ты хочешь поднять вопрос перед
Кронером? Ну давай. Я всегда готов. Посмотрим, что у тебя
получится.
- Отправляйся, откуда пришел. Валяй. Очисти помещение и не
появляйся здесь, пока я тебя не позову. Катарина!
- Да?
- Если доктор Шеферд придет опять в этот кабинет без моего
разрешения, стреляйте в него.
Шеферд промчался мимо Пола и Катарины и выбежал наружу.
- Доктор Протеус, полиция у телефона,- сказала Катарина.
Пол крадучись выбрался из кабинета и пошел домой.
Сегодня у прислуги был выходной день, и Пол застал Аниту на
кухне. "Домашняя идиллия, детишек только не хватает",- подумал
он.
Кухня, если только можно так выразиться, была единственным
детищем Аниты. Анита испытала все муки и, радости созидательного
труда, планируя ее,- мучимая сомнениями, проклиная
ограниченность средств, одновременно страстно желая и страшно
боясь мнения других.
Теперь кухня была закончена, ею восхищались, а вердикт всего
общества порешил: Анита обладает художественными наклонностями.
Это была большая, просторная, просторнее большинства жилых
комната. Грубо обтесанные балки, добытые из старого сарая,
держались у потолка скрытыми болтами, вделанными в стальные
конструкции дома. Стены были обшиты сосновыми досками,
отделанными под старину, желтоватый налет на них был нанесен
льняным маслом.
Огромный очаг и датская печь из дикого камня занимали одну
стену. Над ними висело длинное, заряжающееся с дула ружье, рог с
порохом и мешочек для пуль. На каминной доске со следами от
восковых свечей стояли, кофейная мельница и утюг, а к решетке
камина был прикреплен таган со ржавым котелком. Чугунный котел,
достаточно вместительный, чтобы в нем можно было сварить
миссионера, висел на длинном стержне над очагом, а под ним
находился целый выводок маленьких черных горшочков. Деревянная,
маслобойка не давала закрытася двери, а пучки кукурузных
початков свешивались с полки через очень хорошо рассчитанные
интервалы. В углу к стене прислонена была старомодная коса, а
два бостонских кресла-качалки стояли на коврике ручной работы
перед холодным очагом, на котором оставленный без присмотра
котел так никогда и не кипел.
Прищурившись, Пол смотрел на эту живописно-колониальную
сценку и представил себе, что они с Анитой живут в отдаленном
закоулке страны, в глуши, где ближайший сосед находится в
двадцати восьми милях от них. Она сама варит дома мыло, делает
свечи и вяжет грубые шерстяные вещи в ожидании надвигающейся
суровой зимы, а он отливает пули, чтобы застрелить медведя, мясо
