которого избавит их от голода. Сосредоточив все свое внимание на
этой картине, Пол сумел даже вызвать в себе чувство
благодарности к Аните за ее присутствие здесь, благодарность
богу за женщину, которая находится рядом с ним и помогает в
ошеломляющем количестве работы, необходимой для того, чтобы
просто выжить. И когда он в своих мечтах притащил Аните добытого
медведя, а она разделала и засолила тушу, он почувствовал
колоссальный подъем - вот они вдвоем своими мышцами и умом
отбили целую гору доброго красного мяса у этого негостеприимного
мира. И он отольет еще много пуль, а она наварит мыла и наделает
свечей из медвежьего жира, пока, наконец, поздним вечером они не
свалятся рядом на вязанку соломы в углу, потные и чертовски
усталые, и будут любить друг друга, а потом спать крепким сном
до самого холодного рассвета...
"Урдл-урдл-урдл,- булькала автоматическая стиральная машина.-
Урдл-урдл-ур-далл!!"
Пол неохотно окинул взглядом остальную часть комнаты, где в
кожаном кресле сидела Анита перед фальшивыми полками вишневого
цвета, скрывавшими гладильную доску. Сейчас гладильная доска
была выкачена из-за полок, которые снаружи представляли собой
целый фасад из ящиков и дверец, напоминающий маленький гараж для
гладильного оборудования. Дверцы углового отделения были
открыты. За ними находился экран телевизора, на который
внимательно смотрела Анита. На экране доктор как раз говорил
старой леди, что ее внук будет парализован от пояса и ниже на
всю жизнь.
"Урдл-урдл-урдл",- продолжала бормотать стиральная машина.
Анита не обращала на нее внимания. "Дзз-зз! Тарк!"- зазвенели
колокольчики. Но Анита продолжала игнорировать их. "Азззззз!
Фрумп!" Верхушка стиральной машины отскочила, и коробка с сухим
бельем выскользнула оттуда, как большая хризантема, белая,
благоухающая и безукоризненно чистая.
- Хелло!- сказал Пол.
Анита знаком показала ему, чтобы он молчал, пока не кончится
передача, а это означало - и рекламные передачи тоже.
- Хорошо,- наконец сказала она и выключила телевизор.- Твой
синий костюм лежит на кровати.
- Да? А зачем?
- То есть как это "зачем"? Для того чтобы идти к Кронерам.
- А ты откуда знаешь?
- Лоусон Шеферд позвонил и сказал мне.
- Чертовски мило с его стороны.
- Это мило со стороны любого-сказать мне, что происходит,
если ты сам не делаешь этого.
- А что еще он сказал?
- Он полагает, что вы с Фиинерти отлично провели время, судя
по тому, как ужасно ты выглядел сегодня.
- По-видимому, он знает об этом больше меня. Анита зажгла
сигарету, красиво отшвырнула спичку и покосилась на Пола сквозь
выпущенные носом струйки дыма.
- Там были девушки, Пол?
- Можно сказать, были. Марта и Барбара. Только не спрашивай
меня, кто с кем был.
- Был?
- Сидел.
Она сгорбилась в кресле, спокойно поглядела в окно,
раскуривая сигарету короткими сильными затяжками, глаза ее
увлажнились при драматическом пошмыгивании носа.
- Ты и не обязан говорить мне, если тебе не хочется.
- Говорить я не буду просто потому, что не помню.- Он
усмехнулся.- Одну звали Барбара, а вторую звали Марта, а все
остальное, как говорится, покрыто мраком.
- Значит, ты не знаешь, что случилось? Я говорю, значит,
могло произойти все что угодно.
Улыбка сошла с его лица.
- Я говорю, что все действительно было покрыто мраком и
ничего не могло произойти. Я лежал как тряпка, свернувшись в
кабине.
- И ты ничего не помнишь?
- Я помню человека по имени Элфи, который зарабатывает себе
на жизнь при помощи телевизора; человека по имени Люк Люббок,
который может быть чем угодно в зависимости от костюма;
проповедника, которого тошнит, когда он наблюдает, как весь мир
валится ко всем чертям, и...
- И Барбару с Мартой.
- И Барбару с Мартой. И еще парады - да, боже мой, ведь там
еще были и парады.
- Тебе стало лучше?
- Нет. Но тебе должно стать лучше, потому что Финнерти,
кажется, нашел себе новый дом и нового друга.
- Слава богу и на этом. Я хочу, чтобы сегодня вечером ты
объяснил Кронеру, что Финнерти просто злоупотребил нашим
гостеприимством и что мы так же недовольны им, как и все
остальные.
- Это не совсем соответствует действительности.
- Ну что ж, держи тогда это про себя, если уж он так тебе
нравится.
Она подняла крышку своего бюро, где составляла ежедневные
меню и вела запись домашним расходам, сверяв свои записи с
поступающими из банка счетами, и вытащила оттуда три листка
бумаги.
- Я знаю, что ты считаешь меня глупой, но иногда стоит
немного побеспокоиться, чтобы все шло по-хорошему, Пол.
На бумаге были записаны какие-то, тезисы с основными
разделами, пронумерованными римскими цифрами и с под-под-под и
подразделами, помеченными маленькими буквами. С полным
сознанием, что его головная боль набирает все большую силу, он
наугад выбрал раздел III, А, I, а): "Не кури. Кронер пытается
бросить курить".
- Может быть, имело бы смысл прочесть это вслух,- сказала
Анита.
- Может быть, будет лучше, если я прочитаю это в одиночестве,
когда ничто не будет меня отвлекать.
- На это у меня ушел почти весь день.
- Еще бы. Это самая обстоятельная работа из всех сделанных
тобой. Спасибо, милая, я просто в восторге.
- Я люблю тебя, Пол.
- Я люблю тебя, Анита.
- Милый, а что касается Марты и Барбары...
- Даю тебе слово, я и не коснулся их.
- Я хотела только спросить, видел ли кто-нибудь тебя с ними?
- Полагаю, что видели, но не те люди, которые могли бы
причинить мне какой-нибудь вред, Шеферд-то уж конечно, не видел.
- Если бы это дошло до Кронера, то я просто не знала бы, что
и делать. Он может посмеяться над выпивкой, но что касается
женщин...
- Я спал с Барбарой,- внезапно сказал Пол.
- Я так и думала. Но это твое личное дело.
По-видимому, она уже устала от разговора и теперь с
нетерпением поглядывала на экран телевизора.
- И Шеферд видел, как я спускался из номеров с ней.
- Пол!
- Шучу.
Она приложила руку к сердцу.
- Ох, слава богу.
- "Любовь летом",- сказал Пол, пытливо приглядываясь к
экрану.
- Что это?
- Оркестр. Они играют "Любовь летом".- И он насвистал
несколько тактов.
- А как ты узнал, если звук выключен?
- А ты попробуй включи.
Она неохотно повернула ручку, и мелодия "Любви летом",
красивая и неудобоваримая,- как медовый пряник, наполнила
комнату.
Подпевая оркестру, Пол направился вверх в свою спальню,
зачитывая на ходу тезисы:
IV, А, I; "Если Кронерспросит тебя, почему ты хочешь в
Питсбург", скажи, что ты хочешь принести большую пользу... а)
Намекни на больший дом, повышение и престиж".
Постепенно Пол начал понимать, что поставил себя в дурацкое
положение в глазах обоих берегов реки. Он вспомнил, как он
кричал вчера вечером: "Мы должны встретиться посреди моста!", и
решил теперь, что он был единственным заинтересованным в этом
лицом, и к тому же единственным, кто не совсем уверен, к какому
берегу он относится.
Если бы его попытка сделаться новым мессией увенчалась
успехом и жители северного и южного берегов встретились бы на
середине моста и между ними оказался бы Пол, он не имел бы ни
малейшего представления, что же делать дальше. Он сознавал всем
сердцем что человечество зашло в жуткий тупик, но это был
настолько логически обоснованный тупик, и его завели в него
настолько умно, что он не видел, куда еще могло бы привести
историческое развитие.
Пол производил в уме сложнейшие расчеты - его сбережения плюс
страховки плюс стоимость дома плюс машины - и прикидывал,
достаточно ли у него денег, чтобы попросту уйти с работы,
перестать быть инструментом любого набора верований или любого
выбрыка истории, которые могли бы превратить в ад чью-либо
жизнь. Жить в доме у проселочной дороги...
XI
В дальнем конце гигантской пещеры шах Братпура, маленький и
элегантный, как старинная табакерка, протянул бутылку сумклиша
Хашдрахру Миазме. Он чихнул, так как минуту назад расстался с
летней жарой наверху, и звук этот задребезжал вдоль стен и замер
тихим шепотом в лежбищах летучих мышей в глубинах Карлсбадских
пещер.
Доктор Юинг Дж. Холъярд совершал свое тридцать седьмое
паломничество в подземные джунгли стали, проводов и стекла,
заполнявших залу, в которой они сейчас стояли, и еще тридцать
более крупных, лежащих за этой. Осмотр этого чуда света был
включен в качестве обязательного мероприятия в турне, которые
Холъярд проводил с множеством эксцентричных иностранных
магнатов. Всех их можно было привести к общему знаменателю в том
смысле, что их страны представляли собой великолепные рынки
сбыта для товаров могучей промышленности Америки.
Электрокар на резиновых колесах остановился у лифта, подле
которого стояла группа шаха, и вооруженный пистолетом армейский
майор тщательно проверил их документы.
- Нельзя ли это немножко ускорить, майор?- сказал Холъярд.-
Нам не хочется пропустить церемонию.
- Можно бы и ускорить,- сказал майор.- Однако в качестве
дежурного офицера я сегодня отвечаю за государственную
собственность стоимостью в девять миллиардов долларов, и если с
этой собственностью чтолибо произойдет, кое-кто будет недоволен
мной. Церемония к тому же отложена, и вы в любом случае ничего
не пропустите. Президент еще не показывался.
Наконец майор, был удовлетворен, и вся группа уселась в
открытую машину.
- Сики?- сказал шах.
- Это ЭПИКАК XIV,- объяснил Холъярд.- Это электронно-счетная
машина, иначе говоря - мозг. Одна только эта зала - самая
маленькая из тридцати одной залы - содержит достаточно проводов,
чтобы четыре раза покрыть расстояние отсюда до Луны. В одной
этой машине электронных ламп больше, чем их было во всем штате
Нью-Йорк перед второй, мировой войной.- Он так часто цитировал
эти цифры, что у него не было никакой необходимости заглядывать
в брошюрку, которую обычно вручали посетителям.
Хашдрахр пересказал все это шаху.
Шах подумал над этим и застенчиво захихикал, а Хашдрахр
присоединился к этому тихому восточному занятию.
- Шах сказал,- перевел Хашдрахр,- что мужчины его страны спят
с хорошенькими женщинами и производят дешевые и хорошие мозги.
Это экономит проволоки столько, что ее хватило бы на тысячу
расстояний отсюда до Луны.
Холъярд понимающе усмехнулся, поскольку именно за эту улыбку
ему и платили жалованье, отер слезы, вызванные очередным
приступом язвы, а затем объяснил, что дешевые и легко добываемые
мозги как раз и являлись причиной неполадок в тяжелом прошлом и
что ЭПИКАК XIV может обдумать и взвесить одновременно сотни, а
то и тысячи аспектов данного вопроса и сделать это совершенно
объективно, что ЭПИКАК XIV абсолютно свободен от запутывающих
решения эмоций, что ЭПИКАК XIV никогда ничего не забывает, что,
короче говоря, ЭПИКАК XIV всегда абсолютно прав во всем. И еще
Холъярд мысленно добавил, что процедура, описанная шахом,
совершалась уже триллион раз и пока что смогла произвести мозг,
на который можно положиться только лишь один раз на сотни
случаев.
Они проходили по самому старому отделению нынешней машины,
которая когда-то была целым ЭПИКАК I, а сейчас составляла не
более как придаток или довесок к ЭПИКАК XIV. И тем не менее
ЭПИКАК I был достаточно умен, достаточно невозмутим и достаточно
выгоден, чтобы убедить людей в том, что он лучше их может
заниматься планированием войны, которая в то время надвигалась
неотвратимо. Древняя фраза, которой пользовались генералы,
отчитываясь перед соответствующими комиссиями,- "все учтено"-
получила некоторую достоверность, будучи пережеванной ЭПИКАК I,
еще большую - ЭПИКАК II и так далее, по мере выпуска новых машин
этой серии. ЭПИКАК способен был обсудить преимущество
высоковзрывчатых бомб по сравнению с атомным оружием
тактического действия, не упуская при этом из виду наличие
взрывчатки сравнительно с расщепляемыми элементами,
рассредоточение вражеских одиночных окопов, потребность в
