этот настолько шел к нему, что никто всерьез не задумывался над
этим анахронизмом.
Портретист уловил правомочность подобного выбора и отразил
его на портрете Кронера. Художник этот делал портреты всех
руководителей района. Писал он их с фотографий, поскольку
управляющие были слишком заняты - или по крайней мере
утверждали, что заняты,- чтобы позировать. Художник усадил
Кронера с выставленным напоказ массивным обручальным кольцом в
красное плюшевое кресло на фоне тяжелых бархатных складок.
Здание было еще одним подтверждением веры Кронера в
незыблемость моральных и материальных ценностей.
- Входите,- мягко пророкотал Кронер, собственноручно открывая
им дверь. Казалось, он заполняет весь дом своей силой и каменным
спокойствием. Он был настолько неофициален, насколько
неофициальным он становился каждый раз, когда сменял свой
двубортный сюртук на однобортный, более светлого оттенка, с зам-
шевыми заплатами на локтях. Этот сюртук, пояснял он посетителям,
был преподнесен ему его супругой много лет назад, но только
недавно он, наконец, осмелился его носить.
- С каждым разом, как я вижу ваш дом, я все больше влюбляюсь
в него,- сказала Анита.
- Вам следовало бы сказать это Джейнис. - Это имя носила
миссис Кронер, которая мило улыбалась им из комнаты. Она была
заплывшим жиром хранилищем трюизмов, пословиц и проповедей, и
молодые инженеры и управляющие, обращаясь к ней, обычно называли
ее "мама".
Мама, припомнил Пол, никогда не любила этого гадкого мальчика
Финнерти, который ни разу не назвал ее мамой и не исповедался
ей. Однажды, когда она убеждала его, чтобы он поделился с ней
своими заботами и снял с себя их бремя, он довольно неделикатно
ответил ей, что уже смылся от одной матери. Пола она любила,
потому что Пол зеленым юнцом время от времени исповедовался ей.
Теперь он никогда больше не сделал бы этого, но его прежняя
покорность заставляла думать, что он не делает этого не из-за
охлаждения, а просто потому, что у него этих проблем не
возникает.
- Хелло, Мама,- сказал Пол.
- Хелло, Мама,- сказала Анита.
- Ну, детки, вы можете выкладывать здесь все свои беды,-
сказала Мама.- Рассказывайте-ка все о себе.
- О, мы переделали кухню,- начала Анита.
Мама, затрепетав от радости, потребовала подробнейшего
отчета.
Кронер наклонил свою тяжелую голову, как бы прислушиваясь к
веселому щебетанию или, что больше походило на правду, как
подумал Пол, отсчитывая секунды, по прошествии которых можно
было, не нарушая приличий, разделить по обычаю этого дома
мужское и женское общество.
Когда Анита приостановилась, чтобы перевести дух, Кронер
встал, просиял улыбкой и предложил Полу пойти с ним в кабинет
поглядеть на ружья. Это тоже было принято в доме - мужчины
должны были идти осматривать ружья. Много лет назад Анита
совершила ошибку, заявив, что она тоже интересуется ружьями.
Кронер очень вежливо ответил что у него ружья не той системы,
которые могут нравиться женщинам.
Мама всегда отвечала одинаково:
- Ох, эти ружья, я ненавижу их! Никак не могу понять, что
мужчины находят приятного, убивая маленьких зверюшек.
Честно говоря, Кронер никогда не стрелял из своих ружей. Все
его удовольствие, казалось, заключалось в том, что он попросту
владел ими. Он пользовался ими также для того, чтобы придать
оттенок неофициальности при разговорах с глазу на глаз с
мужчинами. Он объявлял о повышениях в должности, о понижениях и
снятиях с работы, хвалил или предупреждал всегда как бы между
прочим, прочищая стволы шомполом.
Пол прошел вслед за ним в отделанный темными панелями кабинет
и подождал, пока хозяин выберет ружье из пирамиды, занимающей в
кабинете одну из стен. Кронер провел указательным пальцем по
коллекции ружей, как палкой по палисаднику. Среди подчиненных
Кронера часто обсуждался вопрос, имеет ли выбор ружья
определяющее значение для темы предстоящего разговора. Долгое
время считалось, что дробовики означают плохие новости, а
нарезные ружья - хорошие. Однако утверждение это не выдержало
проверки временем.
Кронер выбрал, наконец, дробовик десятого калибра, открыл
затвор и осмотрел канал ствола, направив его на выходящее на
улицу окно.
- Я не решился бы выстрелить из этого ружья современным
патроном,- сказал Кронер.- Ствол изогнут, вся эта штука
разлетелась бы на куски. Но погляди-ка на инкрустации, Пол.
- Великолепные, им просто цены нет.
- Какой-то человек затратил на это, возможно, целых два года.
Время не очень ценилось в те годы. Это были беспросветные для
промышленности века, Пол.
- Именно, сэр.
Кронер выбрал шомпол и выложил на стол масленку, смазку и
тряпки.
- Приходится следить за стволами, иначе они...- Прищелкнув
пальцами, он обмакнул тряпочку в масло и навернул ее на конец
шомпола.- Особенно в таком климате.
- Да, сэр,- Пол собрался было зажечь сигарету, но вспомнил о
написанном Анитой предупреждении. Кронер надавил на шомпол.
- Кстати, где сейчас находится Эд Финнерти?
- Не знаю, сэр.
- Его разыскивает полиция.
- Неужели?
Не глядя на Пола, Кронер работал шомполом, двигая им вверх и
вниз.
- Гм. Он сейчас нигде не работает и обязан зарегистрироваться
в полиции, а он этого не сделал.
- Я расстался с ним в Усадьбе прошлым вечером.
- Я это знаю. Я думал, что, может, тебе известно, куда он
отправился.
У Кронера была привычка говорить, будто он давно знает то,
что ему только что сказали. Пол был уверен, что старик на самом
деле не знает абсолютно ничего о вчерашнем вечере.
- Не имею ни малейшего понятия.- Пол никому не хотел
доставлять неприятности. Пусть полиция сама узнает, что Финнерти
пребывает сейчас с Лэшером, если уж ей так это нужно.
- Угу. Видишь вон ту раковинку?- и Кронер протянул ружейный
ствол, держа его всего в нескольких дюймах от лица Пола и
указывая на темное пятнышко.- Вот что происходит со стволом,
если оставить его без присмотра хотя бы на месяц. Они появляются
моментально.
- Да, сэр.
- Ему, Пол, больше нельзя доверять. Он не совсем в своем уме,
и поэтому не стоит рисковать, общаясь с ним, не правда ли?
- Не стоит, сэр.
Уголком тряпки Кронер старательно протирал раковину.
- Я считал, что ты это и сам поймешь. Поэтому я просто диву
дался, зачем тебе понадобилось разрешать ему расхаживать по
заводу без сопровождающего.
Пол покраснел. Он не произносил ни слова.
- Или зачем тебе было давать ему свой пистолет. Ты ведь
понимаешь, что теперь у него не может быть разрешения на ношение
оружия. И все же мне сообщили, что нащли твой пистолет с
отпечатками его пальцев.
Прежде чем Пол собрался с мыслями, Кронер похлопал его по
колену и улыбнулся улыбкой доброго деда-мороза.
- Я настолько уверен, что у тебя были достаточные основания,
что даже не хочу выслушивать твоих объяснений. Я очень верю в
тебя, мой мальчик. И мне не хотелось бы увидеть, что ты впутался
в какие-то неприятности. Теперь, когда твой отец оставил нас, я
считаю себя в некотором роде обязанным присматривать за тобой.
- Это очень любезно с вашей стороны, сэр.
Повернувшись спиной к Полу, Кронер взял винтовку наизготовку
и прицелился в воображаемую птицу, вылетевшую из-за стола.
- Чик-чик-чик,- он выбросил затвором воображаемую гильзу.-
Сейчас очень опасное время - намного опаснее, чем кажется, когда
судишь по внешним проявлениям. Чик-чик-чик! Но в то же время это
Золотой век, не правда ли, Пол?
Пол кивнул.
Кронер обернулся и поглядел на него.
- Я сказал, не правда ли, что это Золотой век?
- Да, сэр. Я кивнул.
- Трах!- сказал Кронер, подразумевая на этот раз, по-
видимому, глиняных голубков.- Трах-трах! Всегда были
сомневающиеся предрекатели Судного дня, тормозители прогресса.
- Да, сэр. Что же касается Финнерти и этой истории с
пистолетом, то я...
- Это уже пройденный этап, все уже забыто,- нетерпеливо
прервал его Кронер.- С этим покончено. Я хотел только сказать,
что ты должен понять, как обстоят дела, потому что люди бодро и
смело шагают вперед, несмотря на тех, которые уговаривают их
этого не делать.
- Да, сэр.
- Чик-чик-чик! Некоторые люди пытаются принизить то, что
делаем мы, что делали люди, подобные твоему отцу, утверждая, что
это все простое трюкачество, да притом еще и сделанное на скорую
руку. Но это большое дело, Пол.
Пол наклонился вперед, надеясь услышать, в чем же заключается
смысл этого большого дела. В течение некоторого времени он уже
испытывал такое чувство, что все вокруг него должны просто
видеть нечто такое в системе, что ускользает от его внимания.
Возможно, это было то, чего ему недоставало, возможно, это было
начало того всеобъемлющего пыла, которым был преисполнен его
отец.
- Нет, это не простое трюкачество, говорю тебе, Пол.
- Да, сэр.
- Это сила, вера и решимость. Мы призваны распахнуть дверь
передовым шеренгам цивилизации. Именно этим и заняты инженеры и
управляющие. И нет на земле призвания выше этого.
Разочарованный, Пол опять опустился в кресло. Кронер навернул
свежую тряпочку на шомпол и снова принялся надраивать ствол.
- Пол, место в Питсбурге все еще не занято. Среди кандидатов
на него осталось, по существу, всего два человека.
Самое поразительное было то, что он произнес это именно так,
как предсказывала Анита. Пол попытался припомнить, что же
именно, по ее мысли, должен был он ответить. Он ведь так и не
дал ей договорить, к тому же он даже не прочитал этого пункта в
ее тезисах.
- Это прекраснейшая возможность принести настоящую пользу,-
сказал он. Он надеялся, что это очень близко к тому, что Анита
имела в виду.
Пол почувствовал облегчение, воспользовавшись мыслями Аниты
из-за недостатка собственного энтузиазма. Ему предлагали работу
в Питсбурге, намного больше денег, и, поскольку он продвинется
столь высоко в то время, когда большая часть его жизни все еще
впереди, можно было почти с уверенностью сказать, что он успеет
добраться до самого верха. Когда Пол получал повышения вроде
сегодняшнего, обычно происходил отмирающий ритуал удивления и
поздравлений, будто бы Пол, подобно его предкам, дошел до столь
высокого положения лишь благодаря своим способностям, упорству и
божьей воле или недосмотру дьявола.
- Очень трудно, Пол, сделать выбор между тобой и Фредом
Гартом.- Гарт был значительно старше Пола, почти в возрасте
Кронера, и стоял сейчас во главе Заводов Буффало.- Честно
говоря, у Гарта нет твоего технического воображения, Пол. В
качестве управляющего он великолепен, но если бы не наши
подталкивания, Заводы Буффало были бы точно такими, какими они
были пять лет назад, когда он их принял. Но он человек твердый и
заслуживающий доверия, Пол, и никогда не возникало вопроса о
том, является ли он одним из нас и ставит ли он интересы
прогресса и системы выше своих собственных.
- Гарт прекрасный человек,- сказал Пол.
И Гарт действительно был им: честный и неподкупный, он, по-
видимому, создал для себя некое антропоморфическое представление
о корпорации как о личности. К этому представлению Гарт
относился как страстный влюбленный. Пол нередко задумывался над
таким именно типом отношения и считал, что проблемой этой
следовало бы заняться сексологам. После некоторых размышлений он
решил все же, что подобный тип отношений, заключающийся в любви
к неведомому, уже имел место: символическое обручение монахинь с
Христом. Во всяком случае. Пол наблюдал Гарта на различных
стадиях развития этих любовных отношений - как он терял аппетит
от нетерпения во время маниакальных взлетов, готовый чуть ли не
проливать слезы при одном воспоминании о нежном начале
отношений. Короче говоря. Гарт проходил все стадии извечного
гадания, вроде "любит, не любит". Приводить в исполнение
приказания свыше, что для Пола было неприятной обязанностью, для
Гарта было то же, что оказать услугу даме сердца.
- Я был бы совсем не прочь увидеть Гарта на этом месте.
- Я был бы не прочь увидеть тебя на этом месте, Пол.-
