Во время обеда леди Сил подошла к своему старому другу сэру Джозефу
Маннерингу, взяла его за локоть и шепнула:
-- Не уходите вместе со всеми, Джо. Мне надо с вами поговорить.
Когда последние гости ушли, Джо Маннеринг, заложив руки за фалды фрака,
подошел к камину с выражением мудрости, такта, сочувствия, многоопытности и
довольства на лице. Играя необременительную и в то же время почетную роль
друга семьи, этот старый олух был призван усложнять большинство щекотливых
ситуаций, возникающих в жизни его круга.
-- Обед был бесподобен, Цинтия. Просто бесподобен. Иногда мне кажется,
что ваш дом -- единственный в Лондоне, где одинаково безупречны и бордо, и
компания. Но вы ведь, кажется, хотели со мной посоветоваться? Уж не о
Барбаре ли?
-- Нет, Барбара тут ни при чем. А что, у девочки разве неприятности?
-- Да нет, что вы. Так, ерунда, прошел тут кое-какой слушок... Я рад,
что вас это не волнует. Признавайтесь, наверняка Бэзил опять что-нибудь
натворил?
-- Вы угадали, Джо. Ума не приложу, что с ним делать. Скажите все-таки,
что с Барбарой?
-- Говорю же, пустяки. Не обо всем сразу. Я тоже слышал, что у Бэзила
опять что-то стряслось. В принципе ведь он парень неплохой. Дайте срок,
перебесится.
-- Я иногда в этом сильно сомневаюсь.
-- Полно, Цинтия, вы просто перенервничали. Расскажите-ка лучше все по
порядку.
И леди Сил, путаясь и сбиваясь, начала свое горькое повествование:
"...если б его отец был жив... все деньги, которые оставила ему тетя,
потратил на эту идиотскую экспедицию в Афганистан... я назначила ему очень
приличное содержание... делаю для него все, что могу, и даже больше...
сколько раз оплачивала его долги... никакой благодарности... никакой силы
воли... пора бы уже повзрослеть -- в этом году, слава Богу, двадцать восемь
стукнуло... отец в его годы... сэр Уильям, по доброте, пристроил его в
Бразильский банк, место -- лучше не придумаешь, да и работа такая
интересная... ни разу не ходил на службу... неразборчив, дружит Бог знает с
кем: Соня Трампингтон, Питер Пастмастер, еще какие-то темные личности... его
связь с миссис Лайн тоже не вызывает у меня большого энтузиазма -- впрочем,
в ней вроде бы ничего плохого нет, поначалу я даже надеялась, что она
приведет его в чувство... решил выдвинуть свою кандидатуру в парламент...
его отец... в своем избирательном округе вел себя самым непотребным
образом... премьер-министр... Центральный совет... Соня Трампингтон швырнула
этим в мэра... на приеме, устроенном местными консерваторами... одного из
них даже арестовали... терпение мое лопнуло, Джо.... я твердо решила, больше
я ради него пальцем не пошевелю; почему, собственно, Бэзил имеет все, а Тони
-- ничего... где же справедливость?.. пусть сначала женится и остепенится...
если б его отец был жив... такой, как он, и в Кении был бы не у дел", --
закончила она с тяжелым вздохом.
Сэр Джозеф выслушал этот рассказ с выражением мудрости, такта,
сочувствия, многоопытности и довольства на лице, в нужные моменты важно
кивал, что-то понимающе бурчал себе под нос и, наконец, заговорил:
-- Дорогая Цинтия. Признаться, я не представлял себе, что все настолько
плохо. Как же тяжело вам приходится и как мужественно вы держитесь! Но
впадать в отчаяние не стоит. Поверьте, даже эта весьма неприятная история
может пойти ему во благо. Возможно даже, в жизни вашего мальчика она станет
поворотным пунктом. Эта история многому научила его. Я не удивлюсь, если
окажется, что дома он не ночевал потому, что ему было стыдно взглянуть вам в
глаза. Знаете, по-моему, будет лучше, если я сам с ним переговорю. Когда он
обЦявится, посылайте его ко мне. Мы пойдем с ним в клуб обедать и поговорим
с глазу на глаз. По-мужски. Быть может, к моим советам он и прислушается.
Мне кажется, он когда-то начинал изучать право? Вот и давайте снова
определим его на юридический факультет. Держите его при себе. Не давайте ему
много денег. Пусть зовет своих друзей домой -- не станет же он приглашать к
вам в дом невесть кого! Мы поменяем ему окружение. Я же помню, вы сами
говорили, что за все лето он ни разу не был на балу. А значит, у него не
было возможности познакомиться с хорошей девушкой нашего круга. И потом,
пусть идет работать. У парня ведь есть голова на плечах, и рано или поздно
работа его увлечет. А когда вы убедитесь, что он взялся за ум, снимите ему
квартирку в "Линкольнз инн". Пусть видит, что вы ему доверяете. И я уверен,
он оправдает...
Почти полчаса они строили планы относительно будущего Бэзила, воздавая
должное той силе воли, которую молодой человек проявит на пути нравственного
перерождения.
-- Джо, как вы мне помогли! -- сказала, наконец, леди Сил. -- Что б я
без вас делала?
-- Дорогая Цинтия, одно из преимуществ преклонного возраста состоит в
том, что в этом возрасте старая дружба обретает новую силу и красоту.
-- Я никогда не забуду этот вечер, Джо.
Старикан нырнул в такси и покатил в клуб "Сент-Джеймс", а леди Сил
стала медленно подыматься по лестнице к себе в спальню -- оба под большим
впечатлением от зажигательной детской игры "А что, если?..", в которую они
только что с таким энтузиазмом играли, сидя у камина. Леди Сил сняла платье,
опустилась в кресло у огня и позвонила в стоявший на каминной доске
колокольчик.
-- Дай мне стакан молока, Брэдшо. Я ложусь.
Горничная сняла кувшин с молоком с каминной решетки, где он стоял,
чтобы молоко не остыло, и, ловко придержав серебряной ложечкой пенку, налила
горячее молоко в стакан. Затем принесла шкатулку с драгоценностями, и в нее
-- медленно, одно за другим -- попадали снятые с пальцев кольца, браслет,
ожерелье, серьги. После этого горничная стала вынимать шпильки из волос
хозяйки, а леди Сил, держа стакан обеими руками, начала неторопливо пить
горячее молоко.
-- Можешь сегодня долго мне волосы не расчесывать. Я устала.
-- Надеюсь, обед прошел с успехом, миледи?
-- Думаю, да. Безусловно. Капитан Кратуэлл, правда, ужасно глуп, но
слава Богу, что он пришел, -- я ведь позвала его в последний момент.
-- Младшая дочь ее светлости впервые на званом обеде?
-- Кажется, впервые. Выглядела она превосходно. Щебетала без умолку.
Леди Сил пила горячее молоко, погрузившись в благостные раздумья,
которые вызвал в ней сэр Джозеф. Она представляла себе, как Бэзил утром
спешит на работу -- на первых порах на автобусе, а потом, когда на деле
докажет, что образумился, -- в двухместном автомобиле. Одет он будет
неброско, но элегантно, а в руке будет держать портфель или кожаную сумку.
Перед обедом, как правило, он будет просматривать бумаги. Обедать они будут
вместе, а после обеда -- ходить в театр или в кино. Аппетит у него к вечеру
разыграется не на шутку -- ведь днем он будет завтракать на скорую руку, в
каком-нибудь недорогом кафе возле работы. Время от времени она, чтобы ему не
было скучно, будет звать гостей, человек семь-восемь: умных, респектабельных
молодых людей его возраста и хорошеньких благовоспитанных девушек. Летом он
будет ходить два раза в неделю на танцы и рано возвращаться домой...
-- Брэдшо, где ложечка? Надо снять пенку...
...Потом, уже позже, она будет приезжать к нему в "Линкольнз инн" пить
чай. Когда она войдет, он снимет с кресла груду книг, чтобы дать ей сесть.
"Я привезла тебе зеркало". -- "Ой, мама, огромное тебе спасибо". -- "Сегодня
утром я заметила его в витрине "Елены Рубинштейн" и решила, что ты повесишь
его над камином. А то без зеркала в комнате мрачновато. Только оно с
маленькой трещинкой, но это не беда". -- "Спасибо, я сейчас же его повешу".
-- "Оно у меня в машине, дорогой. Пусть Эндрюс сбегает"...
Стук в дверь.
-- Даже в такое время нет покоя. Брэдшо, посмотри, кто там.
-- Мистер Бэзил, миледи.
-- О Боже!
Вошел Бэзил. На стряпчего из "Линкольнз инн" он был настолько не похож,
что леди Сил с трудом его узнала.
-- Брэдшо, я позову тебя через две минуты... Прости, Бэзил, но сейчас я
не смогу уделить тебе время. Нам надо серьезно поговорить, но я ужасно
устала. Где ты был?
-- Лучше не спрашивай.
-- Мог бы предупредить, что не придешь обедать. Я же на тебя
рассчитывала.
-- Извини, надо было сЦездить к Аластеру с Соней. Обед удался?
-- В общем, да. Пришлось вместо тебя срочно приглашать безотказного
Тоби Кратуэлла. Кто бы еще согласился прийти в последний момент? Прошу тебя,
не верти в руках драгоценности. Закрой шкатулку, будь добр.
-- К твоему сведению, я бросил политику. Тебе, это, известно?
-- Да, меня вся эта история ужасно огорчила -- огорчила и возмутила. Но
сейчас у меня нет сил это обсуждать--я очень устала. Я уже обо всем
договорилась: на днях ты завтракаешь в клубе с сэром Джозефом Маннерингом, и
он тебе все обЦяснит. Мы познакомим тебя с новыми, приличными девушками, а
потом подыщем тебе зеркало... что я говорю, квартиру в "Линкольнз инн". Ну
что? Доволен? Только, пожалуйста, сейчас ни о чем меня не спрашивай.
-- Я, собственно, пришел сказать, что уезжаю в Азанию.
-- Нет, нет, милый, ты что-то путаешь. На днях ты завтракаешь с Джо в
"Странниках".
-- И мне понадобятся деньги.
-- Это решенный вопрос.
-- Пойми ты, мне осточертел Лондон. Мне осточертела политика. Я хочу
уехать. Причем именно в Азанию. В свое время, когда я еще учился в Оксфорде,
я как-то завтракал с их императором. Забавный малый. Дело в том, --
продолжал Бэзил, ковыряя в трубке изящными золотыми маникюрными ножницами,
которые он взял с туалетного столика, -- что каждый год на земном шаре есть
всего одно место, куда действительно стоит поехать, где происходят
любопытные вещи. Вся штука в том, чтобы найти это место и вовремя туда
попасть.
-- Бэзил, милый, не ковыряй в трубке ножницами.
-- История одновременно во всех странах не делается. В Азании сейчас
потрясающе интересно. Короче, завтра я туда отправляюсь. До Марселя --
самолетом, а дальше -- морем. Но на поездку мне нужно как минимум пятьсот
фунтов. Барбара мне эту сумму предлагала, но я решил, что проще всего
потратить на путешествие свое годовое содержание. Возможно, пока меня не
будет, придется оплатить кое-какие мои долги... Вот я и подумал, не сделать
ли тебя своим поверенным...
-- Мой мальчик, ты несешь какой-то вздор. После встречи с сэром
Джозефом ты сам все поймешь. Завтра же утром мы с тобой ему позвоним. А пока
пойди хорошенько выспись. У тебя неважный вид.
-- На худой конец попробую обойтись и тремястами фунтов.
-- Ну, будет, будет. Я уже позвала Брэдшо. Завтра утром ты и думать
забудешь про эту свою Азанию. Спокойной ночи, детка. Слуги уже поднялись к
себе. Не забудь выключить внизу свет, ладно?
Когда Бэзил вышел, леди Сил разделась и наконец-то опустилась на свою
роскошную постель. А Брэдшо тем временем бесшумно плавала по комнате,
выполняя свои последние дневные обязанности: отнесла халат, белье и чулки
леди Сил к себе в комнатку, навела порядок на туалетном столике, задвинула
ящики комода, протерла ваткой маникюрные ножницы, приоткрыла на четыре дюйма
окна, взяла совок, набросала в камин мелкого угля, подняла каминную решетку,
поставила на столик у кровати бутылку "Виши" и стакан, после чего, прихватив
поднос с кувшином молока, подошла к двери и замерла на пороге, держа
свободную руку на выключателе.
-- Что-нибудь еще, миледи?
-- Нет, Брэдшо. Все в порядке. Утром я позвоню. Спокойной ночи.
-- Спокойной ночи, миледи.
Бэзил спустился в холл к телефону и позвонил миссис Лайн. В трубке
