сошлись на одном, наиболее вероятном: жулики прямо к пролому в заборе
подогнали машину, быстро погрузили похищенное и скрылись.
Пока эксперт гипсовал следы во дворе, Жеглов в кабинете директора
базы провел небольшое собрание.
- Значитца, так, товарищи,- сказал он коротко и ясно.- О том, как вы
охраняете народное добро, об этом будет отдельный разговор, и виновные
ответят по всей строгости. Я тут прикинул - взяли у вас товаров тысяч на
восемьдесят. По рыночным ценам, конечно. Это раз. Дальше: организуйте
комиссию, чтобы снять остатки и навести учет - все ли похищенное
зафиксировали и так далее. Без обид и, как говорится, без личностей хочу
предупредить: не дай вам бог - кому-нибудь из матерьяльщиков - вздумать
примазать чего-нито к похищенному: воры, они ведь все как есть покажут,
когда возьмем мы их...
И столько было несокрушимой уверенности у Жеглова в том, что он
возьмет воров, будто за угол выйдет и из соседнего дома дворника
приведет, что кладовщики враз и согласно закивали, прижимая к сердцу
руки: мол, дело ясное, всем понятное и как же может быть иначе?
А он продолжал свою речь:
- Это, значитца, два. И третье: нынче же обеспечьте охрану
социалистической собственности должным образом, а то вас вчерашние гости
по новой оглоушат!
Все...
Я приехал в Управление около шести часов и сразу же направился в
столовую. Я уже заметил, что все последнее время испытываю неутихающее
чувство голода - даже не голода, а какой то хронической несытости.
Наверное, мой здоровый организм бунтовал против скудного городского
пайка, привыкнув к доброму армейскому приварку, который к тому же
разведчики ухитрялись усиливать и разнообразить за счет "боевой
подвижности и тактического маневра по тылам врага", как выражался
старшина Форманюк.
Над окошком кассы клочок бумаги доводил до сведения сотрудников:
"Имеются в продаже белковые дрожжи (суфле) в качестве дополнительного
бескарточного блюда".
Я охотно выбил чек на три порции суфле, рассудив, что после долгого
пребывания на воздухе полезно поддержать гаснущие силы любыми
средствами, и пошел в зал. У раздачи назревал скандал; красный от
возмущения Пасюк, держа на огромной ладони тарелку, допрашивал
молоденькую веснушчатую повариху:
- Шо це таке за суп, перший раз бачу - холодная вода с рисом та
сухохфруктамы?
Як его исты?!
- Да вы поймите,- оправдывалась курносая,- это заграничное
ресторанное блюдо, очень вкусное и полезное,- фруктовый суп!
- Та плювать мени на заграныцю, я ее усю ногами пройшов! Якой то суп,
як вин сладкий, то не суп, а компот! А з рыса гарна каша, а не компот,
тю... Борщ мени давайте! - И Пасюк решительно сунул девушке тарелку.
- Вот народ несознательный,- посетовала повариха, но спорить не стала
и налила Пасюку полную до краев тарелку борща; и он пошел, довольный, за
столик, а несознательный народ вокруг, досыта насмеявшись, стал просить
девушку выдавать борщ на первое, а новомодный суп - на третье.
Мне удалось получить у нее оба супа, у другой раздатчицы я взял гуляш
и три стакана суфле - густой серой жидкости с фиолетовым оттенком, не
слишком аппетитной на вид,- и пристроился на освободившееся место у
окна, рядом с Пасюком, который, покончив с борщом, сообщил мне последние
новости. По заданию Жеглова он побывал на работе у Ларисы Груздевой, в
драмтеатре, и узнал, что за день до убийства она уволилась. В
костюмерной она говорила, что собирается для начала отдохнуть на юге.
- А где именно, с кем? - поинтересовался я.
- Вона казала, що у Крым пойдет, чи как... Або з кем - невидомо.
Кажуть ти костюмеры, шо дуже гарная була вона баба, добра та несварлива.
Принесла, кажуть, на прощание торт, та була дуже в гарном настроении...
Я обсосал мослы, которые назывались гуляшом, подумал вслух:
- Странно... Надя ничего насчет ее увольнения и поездки на юг не
говорила. Надо бы ее переспросить - не могла же она не знать о таких
планах Ларисы?
- Должна була знаты,- согласился Пасюк.- Тем более шо у тот же день
Лариса сняла со сберкнижки уси свои гроши...
- Какие гроши? - удивился я.- У нее разве были деньги?
- Булы,- подтвердил Пасюк.- Жеглов по телефону разузнав, иде воны
булы, в якой касси, а я поехав. Кассирша справку дала - от, бачь...
Пасюк вынул из кармана гимнастерки сложенный вчетверо листок -
справку сберкассы. Счет Ларисы был заведен в тридцать девятом году,
постепенно пополнялся и достиг к двадцатому октября восьми тысяч пятисот
рублей, которые в этот день были получены полностью.
- Сразу все деньги сняла?..- удивился я.
- От и кассирша мени казала, шо просыла ее счет нэ закрывать, хоть
пьять червонцив оставить... Алэ Груздева отказалась...
Попробовал суфле - это было довольно вкусно, и я с удовольствием
выпил все три стакана. Пасюк дождался меня, и мы поднялись в кабинет.
Пасюк устроился за столом писать рапорт о проделанной работе, а я, сытый
и вполне удовлетворенный сегодняшним обедом, который был одновременно и
ужином, принялся расхаживать по кабинету, размышляя о новостях, добытых
Иваном. Мне казалось, что они имеют какую-то связь с происшедшими
событиями, но уловить эту связь я пока не мог...
НУЖЕН УКСУС - БЕРИ "КАБУЛЬ"!
Странные порядки существуют в продмаге N 3 (Старопетровский пр.) Если
потребителю нужен уксус, то его можно купить только в комплекте с соусом
"кабуль". Витаминная паста продается с таким же количеством фруктово овощного
повидла (по карточкам). На протесты потребителей, завмаг отвечает: "У нас
такой порядок. Не нравится - не берите!"
Из письма в редакцию
К вечеру движение и суета в коридорах Управления усилились. Я уже начал ощущать
внутренние ритмы своего непростого учреждения и поэтому сообразил, что готовится
очередная городская операция. Жеглов в таких случаях объяснял: "Изменилась
оперативная обстановка в городе". Его самого с полчаса назад вызвали к
руководству, и я видел, как по длинному коридору, ведущему к кабинету начальника
МУРа, потянулись начальники отделов, бригад и опергрупп.
Тараскин сидел за большим столом, писал какие-то запросы. То ли
бумага была дрянная, то ли перо царапало, а скорее всего, с
письменностью у Коли было не слава богу, но строки на листе
расплывались, задирались буквы, помарки и кляксы росли, пока,
чертыхаясь, Коля не взял новую страничку и не принялся писать запрос
заново.
Иван Пасюк читал учебник истории. Время от времени он, поднимая
голову и раздумчиво чмокая сухими губами, говорил, ни к кому не
обращаясь:
- Елки палки, це ж надо - Столетняя война! Це ж надо - сто лет
воевать! С глузду зъихать можно...
Пасюк учился в шестом классе вечерней школы, учился безнадежно плохо,
и его грозились перевести обратно в пятый класс. По литературе
учительница уже отказалась аттестовать его в первой четверти, потому что
в домашнем сочинении "Почему мы любим Гринева и ненавидим Швабрина?"
Пасюк написал: "Я не люблю Гринева, потому что он бестолковый барчук, и
не скажу, что ненавижу Швабрина, потому как он хотя бы вместе с
Пугачевым стоял против ненавистного царизма".
Жеглов, узнав об этом сочинении, хохотал до слез и сказал, что Пасюка
правильно выгонят из школы - если ты такой умный, то ходи в Академию
наук, а не в шестой класс...
Шесть на-девять рассказывал мне какую-то невероятную историю, о том,
как его безумно любила известная укротительница зверей, но ее отбил у
него поляк фокусник, обращавшийся к дрессировщице не иначе как
"наипенькнейшая паненка"...
Врал Гриша безыскусно, но вдохновенно, и, глядя сейчас на его толстые
очки, запотевшие от возбуждения, вздымающуюся цыплячью грудь и широкие
взмахи тощих рук, я не сомневался, что фотограф и сам верит в эту
небывалую любовь с укротительницей. Гриша наверняка бы еще многое
припомнил из их замечательного романа, но пришел ухмыляющийся Жеглов и
скомандовал:
- Подъем, братва! Общегородская операция... Начальство распорядилось
проверить опергруппами - при поддержке территориальной милиции - все
неблагополучные места, где имеет обыкновение собираться преступный
элемент, "безопределенщики" и девицы сомнительного поведения.
Жеглов похохатывал своим звонким баритончиком и мотал головой, будто
его кто-то щекотал.
- Ничего смешного не бачу,- сказал Пасюк.- Опэрация як опэрация.
Нормальная прочистка...
- Это-то точно, но вот другое смешно,- веселился Жеглов.- Поп из
церкви у Покровки, епископ Филимон, вчера двух девок домой пригласил, уж
не знаю, каким макаром он их там исповедовал, только издергались они
сливянки. Поп, естественно, так жрать наливку не может, как эти девицы,
и заснул. А они махнули у него наперсный крест золотой и подорвали
оттуда когти...
- Что же это, выходит, из-за попа какого-то блудного весь сыр-бор
загорелся? - возмущенно вздыбился за столом Тараскин, которому уже до
смерти надоела писанина.
Жеглов резко оборвал смех, будто швейной машинкой губы сострочил.
Посмотрел на Тараскина сверху вниз, потом, избочась, словно разглядеть
хотел, откуда этот фрукт тропический здесь взялся, сказал не спеша и
каждое словечко, как семечко, через губу сплевывал:
- А по-вашему, товарищ Тараскин, выходит, что если он не токарь, а
культовый служитель, то ему в нашей стране и правозащита не
гарантирована?
- Пусть с бабами срамными не валандается,- мрачно сказал Коля.
- Твоя забота, Тараскин, преступление раскрывать, а не за моральным
обликом епископов следить. А уж синод ихний пусть разбирается по части
блуда... Мы же с тобой должны разыскать вещь, имеющую огромную
художественную ценность, понял?
Они завтра этот византийский крест сплавят барыгам, а те его в лом
перемнут, им наши культурные ценности до лампочки.
Мне было не очень понятно, чего это так Глеб сердцем ударяется об
украденный епископский крест, но я уже научился улавливать оттенки
жегловских интонаций, особенно когда тот "воспитывал" опергруппу, и мне
показалось, что весь этот разговор - просто так. Еще утром я видел в
дежурной части попа - дряблого тряпочного мужичишку с постным благостным
лицом, без признаков возраста или особых примет. И мне показалось
неправдоподобным, чтобы такой невзрачный человек еще интересовался
женщинами.
А сейчас, слушая Жеглова, я понял, что уж конечно не из-за неудачных
похождений попа руководство назначило общегородскую операцию. Видимо, по
чьей-то разработке ищут какого-то преступника, связанного с женщинами, а
информировать аппарат шире считают нецелесообразным. А уж заодно велено
приглядеться к девкам, которые могли украсть крест.
И окончательно убедился я в своем предположении, когда Жеглов сообщил
приметы - приметы трех женщин. Взглянул я на Пасюка и по его спокойному
и невыразительному лицу понял, что тот думает так же, как я. Тараскин
еще бурчал что-то себе под нос, но его уже поволок за собой увлеченный
азартом предстоящей облавы Шесть-на-девять...
В коммерческом ресторане "Нарва" было намечено закончить наши
бесполезные вечерние странствия - попадалась все больше мелочь, шушера.
Мы подошли к дверям, и швейцар с красным костистым лицом закричал
сердито, так, что жилы веревками надулись на висках:
- Заняты все места! И не ломитесь, граждане! Имейте совесть и честь!
Жеглов засмеялся:
- Вот как раз у тебя и займем маленько! Открывай, мы из МУРа...
Опали жилы на висках, и засветился масляной улыбкой, душой
возрадовался, желто оскалился швейцар, будто папа родной забежал на
