кретина и предателя русских интересов. Дашкова - ее сподвижница по пере-
вороту, а кроме того, княгиней двигали чисто личные причины (любовницей
Петра, крестного отца Дашковой, была ее родная сестра Елизавета Воронцо-
ва). Болотов - давний приятель Григория Орлова. Все трое задним числом
поливали Грязью покойника - и, скорее всего, сами верили в то, что писа-
ли...
Хотя шитые белыми нитками места видны невооруженным глазом. Типичней-
ший пример: до своего вступления на престол Екатерина выражалась о муже
следующим образом: "Тогда я впервые увидела великого князя, который был
действительно красив, любезен и хорошо воспитан. Про одиннадцатилетнего
мальчика рассказывали прямо-таки чудеса". В окончательном варианте своих
"Записок", десятилетия спустя, императрица решительно "меняет показа-
ния": "Тут я услыхала, как собравшиеся родственники толковали между со-
бою, что молодой герцог наклонен к пьянству, что приближенные не дают
ему напиваться за столом". С великолепным пренебрежением к логике Петр в
одном месте обвиняется в "неспособности исполнять супружеский долг", а в
другом - в амурах с Елизаветой Воронцовой, на которой, вот наглость,
возмечтал жениться (учитывая, что Екатерина к тому времени меняла любов-
ников, как перчатки, откровенно пренебрегая мужем, желание Петра всту-
пить в новый брак вовсе не выглядит ни странным, ни глупым*).
* Между прочим, такие намерения были как раз возвратом к старым русс-
ким обычаям, когда цари брали в жены соотечественницдворянок.
Дашкова, поддерживая легенду о "глупости" Петра, сама же приводит
высказывание, с которым к ней однажды обратился Петр: "Дочь моя, помни-
те, что благоразумнее и безопаснее иметь дело с такими простаками, как
мы, чем с великими умами, которые, выжав весь сок из лимона, выбрасывают
его вон" [54).
Впоследствии все произошло именно так: императрица отбросила Дашкову,
как выжатый лимон...
Болотов, собравший немало анекдотов о "ничтожном" монархе и отстаи-
вавший версию о "всенародном возмущении" императором, однажды проговари-
вается: "Как вдруг получаем мы то важное и всех нас до крайности пора-
зившее известие, что произошла у нас в Петербурге известная револю-
ция..." "Не могу и поныне забыть того, как много удивлялись все тогда
такой великой и НЕОЖИДАННОЙ перемене, как и была она всем порази-
тельна..." [16].
Прав ли Болотов, утверждая, что Петр "возбудил в народе на себя ропот
и неудовольствие", "сие народное неудовольствие было велико"?
Никоим образом. Сохранившиеся свидетельства рисуют совершенно иную
картину. Впрочем, начнем по порядку и подробно рассмотрим главные обви-
нения (они же - мифы) против Петра.
Миф 1. "Петр питал нездоровое поклонение перед Фридрихом и предал ин-
тересы России, отдав Фридриху завоеванную русскими Восточную Пруссию.
Общественное мнение России было возмущено миром с Пруссией".
Начнем с того, что никакого "общественного мнения" в России тогда не
существовало и существовать не могло. Как не существовало ничего подоб-
ного в других абсолютистских державах - во Франции, в Пруссии, Австрийс-
кой империи. В те годы только Англия могла похвастаться тем, что можно
назвать общественным мнением: независимые газеты, независимые депутаты
парламента (правда, при необходимости редакторов запросто ставили к по-
зорному столбу, а депутатов отправляли за решетку, но это уже другая ис-
тория).
Быть может, "всенародное возмущение" охватило русские полки, воевав-
шие с Фридрихом?
Позвольте этому не поверить. Солдат всегда, везде, во все времена ра-
довался окончанию войны - только безумец может испытывать сожаление, уз-
нав, что идти на смерть отныне не придется. Тем более, что речь шла не о
войне ради защиты родины от вторгшегося неприятеля, - вряд ли русский
солдат знал толком, ради чего его погнали за тридевять земель и застави-
ли сражаться с пруссаками. Разумеется, русские в этой войне проявили са-
мый высокий героизм - но цели войны были их пониманию чужды.
У России просто-напросто не имелось своих поводов для войны, не было
меж Пруссией и Россией противоречий, требовавших решения посредством
войны! В Семилетнюю войну Россию откровенно втравили Англия и Франция,
использовав в качестве неисчерпаемого резерва пушечного мяса, для реше-
ния своих проблем. Не зря императрица Елизавета Петровна долго и упорно
противилась объявлению войны Пруссии, но ее буквально вынудила к этому
придворная клика во главе с великим канцлером Бестужевым, продажной шку-
рой, бравшей взятки едва ли не со всех европейских дворов. "Союзники"
России преследовали свои цели, а канцлер Бестужев отрабатывал "дачи" -
только и всего...
Безусловно, Петр III относился к Фридриху с нескрываемым уважением,
но почему он не имел права уважать одного из лучших европейских полко-
водцев того времени? Нелишне вспомнить, что сама Дашкова называла Фрид-
риха "самым великим государем".
Сцены, когда Петр якобы целовал портрет Фридриха или становился перед
ним на колени, - не более чем злые анекдоты. Прилежно записавший их Бо-
лотов честно признавался: "Самому мне происшествия сего не доводилось
видеть, а говорили только тогда все о том". О многом можно сказать имен-
но так: никто не видел, но все говорили...
Будучи еще великим князем, Петр, по свидетельству Штелина, "говорил
свободно, что императрицу обманывают в отношении к прусскому королю, что
австрийцы нас подкупают, а французы обманывают. Мы со временем будем ка-
яться, что вошли в союз с Австрией и Францией".
Последующие события доказали, что эти слова были прямо-таки проро-
чеством. Французская армия дважды вторгалась на территорию России, а
Австрия всегда вела враждебную России политику (взять хотя бы классичес-
кий пример, когда во время Крымской войны пришлось держать на австрийс-
кой границе целую армию, чтобы предупредить вполне возможное вторжение).
И наоборот: с 1762-го по 1914-й год не было ни единого военного конфлик-
та меж Пруссией (Германией) и Россией. Да и война 1914-го года - если
вдуматься, трагическое недоразумение, по большому счету, ненужное обеим
державам...
До сих пор никто из историков, писавших о русскопрусской войне, не
придавал нового значения так называемому "делу Зубарева", одной из зага-
док XVIII века...
Напомню вкратце. В Пруссии был задержан тобольский мещанин Иван Зуба-
рев, старообрядец, имевший какие-то дела с тамошними собратьями по вере.
Согласно официальной версии, он был завербован прусской разведкой, полу-
чил даже патент на чин полковника прусской службы - и отправлен в Рос-
сию, будто бы устроить там бунт против Елизаветы, освободить из заключе-
ния в Холмогорах свергнутого императора Иоанна Антоновича. Причем в Хол-
могоры якобы должны были приплыть на помощь прусские военные корабли...
Дело Зубарева всегда вызывало интерес своими странностями: по сохра-
нившимся свидетельствам, с тоболяком отчего-то обошлись в России пре-
дельно мягко - всегонавсего отправили в ссылку, а там, по некоторым дан-
ным, и вовсе простили. Именно эта мягкость позволила некоторым историкам
выдвинуть версию, что мнимый раскольник был русским разведчиком, внед-
рившимся в секретную службу Фридриха.
Никто, повторяю, не занимался третьей возможной версией. Зубарев мог
оказаться не перевербованным эмигрантом и не русским контрразведчиком, а
одним из агентов великого канцлера Бестужева. Вся эта операция могла
быть затеяна с вульгарной целью окончательно склонить Елизавету к войне
с Пруссией. Трудно представить, чтобы Фридрих, реалист до мозга костей,
всерьез мог планировать морской рейд в Холмогоры. Да и зачем ему был ну-
жен забытый всеми Иоанн Антонович, если симпатии к прусскому королю нед-
вусмысленно высказывали и наследник русского престола Петр, и его супру-
га Екатерина?! История убеждает нас, что от Бестужева можно было ждать
любой подлости, - достоверно известно, что прусская разведка в свое вре-
мя перехватила письмо Бестужева, в котором русский канцлер советует сак-
сонскому канцлеру графу Брюлю... отравить русского резидента в Саксонии,
не согласного с политикой Бестужева! Так что "прусский полковник Зуба-
рев" вполне мог, подготовленный Бестужевым, сыграть роль той самой пос-
ледней капли, переполнившей чашу терпения Елизаветы. Всю жизнь императ-
рица панически боялась, что ее свергнут с престола, как она сама свергла
Брауншвейгскую фамилию. Всю жизнь она опасалась, что кто-то попытается
освободить Иоанна Антоновича. Тут как нельзя более кстати появляется
"посланец Фридриха", якобы собравшегося устроить в России заговор в
пользу Иоанна... Последние колебания отброшены, и русская армия увязает
в бессмысленной войне с Пруссией.
Между прочим, идея заключения мира с Пруссией принадлежит отнюдь не
Петру III. Еще при жизни Елизаветы, в последние месяцы ее царствования,
великий канцлер Воронцов (сменивший продажного Бестужева) с ведома Ели-
заветы начал готовить почву для возможного заключения мира - причем, что
немаловажно, согласно его плану, Россия как раз и намеревалась отка-
заться от Восточной Пруссии (которая, собственно говоря, в те времена
России была и не особенно нужна)! Таким образом, вступивший на престол
Петр лишь довел до логического конца эти планы.
Кстати говоря, и Англия, и Франция пытались в те же самые месяцы зак-
лючить с Фридрихом сепаратный мир за спиной России! Так что "преда-
тельство интересов России", приписываемое Петру, ничего общего с преда-
тельством не имеет.
Еще и оттого, что Петр вовсе не собирался "отдавать" Фридриху Восточ-
ную Пруссию. Ко дню убийства Петра русские войска все еще оставались в
Восточной Пруссии - согласно двум подписанным Петром и Фридрихом тракта-
там, по которым Россия имела право вовсе остановить вывод своих войск в
случае обострения международной обстановки.
Она и остановила. Сохранился указ Петра, предписывающий ввиду "про-
должающихся в Эвропе беспокойств" не только не выводить войска, но и по-
полнить новыми запасами армейские склады в Восточной Пруссии, а также
отправить к берегам Восточной Пруссии кронштадтскую эскадру, чтобы прик-
рывать русские торговые суда [129].
Как видим, ни "предательства", ни "возвращения" Восточной Пруссии
Фридриху не последовало. Австрийский посланник в Петербурге Ф. Мерси так
и сообщал в Вену о действиях Петра: "Теперь он не может выпустить из рук
королевство Пруссию".
Кто же "выпустил из рук" Восточную Пруссию?
Екатерина!
Одним из первых ее распоряжений после свержения Петра стал приказ
расквартированным в Восточной Пруссии русским полкам форсированными тем-
пами возвращаться на родину. А два года спустя Екатерина подписала с
Фридрихом новый союзный договор, ряд статей которого без малейших изме-
нений был взят из того самого, "предательского", договора Петра... И уп-
рекать ее за это нет необходимости - политическая реальность того време-
ни такова, что союз с Пруссией был России необходим, поскольку позволял
с легкостью отразить попытки любой третьей державы установить в Европе
свою гегемонию.
Миф 2. "Петр хотел втравить Россию в войну с Данией из-за своего
Шлезвиг-Голштейнского герцогства, и это предприятие было чуждо российс-
ким интересам".
Петр (остававшийся законным герцогом Шлезвиг-Голштейнским) и в самом
деле всерьез намеревался отвоевать свои владения, не так давно захвачен-
ные датчанами. Но была ли эта война ненужной России?
Вряд ли. Любопытнейший парадокс как раз и заключается в том, что, ка-
кими бы мотивами ни было продиктовано решение Петра, включение в состав
России ШлезвигГольштейна влекло за собой прямо-таки фантастические стра-
тегические перспективы!
Достаточно взглянуть на подробную карту, чтобы убедиться: держава,
владеющая Шлезвиг-Гольштейном, автоматически получает два важнейших во-
