востоке небо начало золотиться от приближения солнца.
-- Знаешь ли ты, что военные намерены немедленно или, по крайней мере,
очень скоро отправить всех нас обратно на Землю?
-- Но это же чепуха! Как и их идея отправить туда отряд коммандос за
трофеями. Это все -- детские игры.
-- А тогда послушай, что тебе скажет Кора. Ей пришлось два раза за
последние сутки разговаривать с Гофманом. Ты его знаешь.
-- Я всех знаю. И что же вам сказал Гофман, милая леди? -- спросил
Гарбуй.
Удивительно, но его возраст угадать было невозможно. Щеки были надуты,
на толстом лице не было ни морщинки, а в то же время он казался пожилым
человеком.
-- Гофман умер, -- сказала Кора. -- Поэтому мы так спешили вас увидеть.
-- Как так умер? Что с ним произошло? Почему мне не доложили? --
Мальчик рассердился, на секунду он забыл, что перед ним не подчиненные
медики, а пришельцы из параллельного мира. -- Расскажи ему все, -- попросил
Калнин. -- Все?
-- Все и подробно, и не трать времени даром. Кора отметила для себя,
что профессор перешел с ней на "ты", но это произошло естественно.
Видя, что Кора продолжает колебаться, Калнин добавил сердито:
-- У тебя есть другие помощники? Спасители и избавители? Может, ты
предпочитаешь обратиться к полковнику Рай-Райи?
Тогда Кора рассказала Гарбую о двух своих визитах к Мише Гофману, о
записке кровью. Краем глаза она поглядывала на виллу "Радуга" и прервала
рассказ, когда из нее вышли два медика в светлых фартуках, сопровождаемые
офицерами. Офицеры несли за ними чемоданчики. Машина, в которую они уселись,
так же, как два первых джипа, взяла курс на лагерь.
-- А теперь они хватятся: где наш любимый руководитель проекта? --
произнес Калнин и, как показалось Коре, с издевкой. -- Помолчи!
-- Они пока оберегают твой сон -- ведь без тебя операция по возвращению
беженцев к родным очагам может не состояться. Или ты уже подготовил кадры?
-- Их еще готовить и готовить, -- сказал Гарбуй и обернулся к Коре. --
Рассказывайте дальше. Значит, вы решили, что Гофман мертв...
Окончание рассказа заняло еще минут пять. Коре пришлось дважды
повторить последние мысли Гофмана-- те, что она уловила без звука.
Солнце уже поднялось над морем и слепило глаза. Птицы перекликались,
как на митинге. Кора подумала, что Миша, наверное, так и лежит там, хотя,
может быть, те медики, что поехали в лагерь, сейчас колдуют возле него,
выясняют причину смерти.
-- Одного я не понимаю... -- сказал Гарбуй. Но кончить свою мысль он не
успел, потому что его перебил Эдуард Оскарович:
-- Ты не понимаешь, какого черта им надо было травить Гофмана! -- Ума
не приложу!
-- Я в том вижу две причины, -- сказал Эдуард Оскарович. -- Первая
проста, ты до нее додумался бы сам: им надо было выяснить, не отличается ли
реакция человеческого организма, я имею в виду земной организм, на некий
вирус от реакции аборигена.
-- Речи о смертельных вирусах не шло, -- сказал толстый мальчик. -- А в
чем вторая причина?
-- Вторая -- их убеждение, внушенное тобой, мой ангел, в том, что Миша
Гофман -- подосланный сюда агент из будущего. -- Они боятся?
-- Они рассудили, что лучше пожертвовать им, чем мною или Корой. -- И
эксперимент удался. Гарбуй повернулся к Коре: -- Когда, вы говорите, ему
сделали укол? -- Вчера он уже был болен.
-- Эффективный вирус. Мы такого, пожалуй, не проходили.
-- И не могли проходить, -- ответил Калнин. -- Надо было выбирать
другой факультет.
-- Значит, вернее всего сутки -- инкубационный период и сутки сама
болезнь. А что -- неплохо придумано.
Кора переводила взгляд с одного ученого на другого, но не во всем могла
уследить за ходом их быстрой беседы.
-- Но бактериологическая война зависит от такого числа факторов, что
рассчитывать на то, что она уничтожит население планеты... или хотя бы
дезорганизует ее оборону, вряд ли приходится.
-- Мы не знаем, насколько живуч этот вирус, -- сказал Калнин. --
Насколько быстро распространяется. Мы еще ни черта не знаем, и узнать это
сможешь только ты.
-- Ты что, всерьез предлагаешь мне вернуться? -- Там, где пехота не
пройдет, -- произнес загадочную фразу Калнин, но Гарбуй продолжил ее:
Где бронепоезд не промчится, Тяжелый танк не проползет, Там пролетит
стальная птица!
Вы можете продолжить? -- спросил Гарбуй у Коры. Почему-то он
развеселился, помолодел. -- Я не помню таких стихов, -- сказала Кора. --
Наша далекая потомочка, -- сказал Гарбуй, -- не помнит таких стихов. И не
знает, что это не стихи, а боевая песня. Значит, ты считаешь, Эдик, что мне
надо вернуться?
-- Если бы ты не заварил эту кашу, -- сказал Калнин, -- то не было бы и
такой опасности.
-- Только не надо мне говорить, что ты меня предупреждал.
-- Я тебя предупреждал, -- серьезно ответил Калнин. -- Но ты не мог
меня послушаться.
-- Не мог, -- согласился Гарбуй. -- А они меня не шлепнут на подходе?
-- Ты знаешь, что не шлепнут. Хотя потом, когда все образуется, они
тебя обязательно шлепнут. Как твоего любимого президента.
-- Помолчал бы, Эдик. Президент был светлым человеком.
-- Особенно если не вспоминать, по каким трупам он пришел к власти. --
Это было двадцать лет назад. -- Срок давности истек?
Кора смотрела на двух пожилых мальчиков, которые вспоминали какие-то
свои детские истории.
-- Ну, ладно, я пошел, -- сказал Гарбуй. -- Ты расскажи Коре, что
знаешь. Или не рассказывай. Ты вольная птица.
-- Я не птица, я ворон, -- сказал Калнин. -- Ты уверен, что мне следует
возвращаться?
-- Я думаю о другом, -- сказал Калнин. Он снял очки, протирал их
носовым платком, близоруко щурясь на Гарбуя. -- Я думаю, как лучше всего
вести себя нам с Корой.
-- Вы должны вести себя так, чтобы нарушать их планы, но не дать им
догадаться об этом. -- Спасибо за дельный совет, -- усмехнулся Калнин. --
Возвращайтесь домой и ждите, что будет дальше, -- продолжал Гарбуй. -- А как
только вы мне понадобитесь -- придете на помощь. Надеюсь, вы понимаете, что
я остался совершенно один.
-- А что они собираются делать? -- спросил профессор.
-- К сожалению, я знаю не больше тебя. -- Толстый мальчик заторопился.
-- Послушай, Эдик, я не хочу, чтобы они меня хватились. Уже семь часов.
-- Ты прав, -- согласился Калнин. -- Но все же ответь мне, как они
собираются выполнить свою угрозу? Как они будут доставлять вирус на Землю?
Гарбуй склонил голову, словно впервые увидел Калнина.
-- Значит, ты не знаешь? -- Не знаю.
-- И не предполагаешь? -- Подозреваю. -- Поделись с нами. -- А ты-то
знаешь? -- Я убежден. -- И что же?
-- Зададим этот вопрос девушке. -- Какой вопрос? -- спросила Кора. В
этой дуэли реплик она поняла суть спора.
-- Каким образом вы намерены завоевать Землю, если вы куда более
отсталая планета, чем Земля? И в вашем распоряжении не так много времени?
-- Но в моем распоряжении есть вирус, -- напомнила Кора. -- Вот именно!
-- Тогда я переправлю вирус на Землю.
-- Как?
-- Вместе с носителем. С каким-то больным животным... -- Или? -- Или
человеком!
-- Ну, вот, -- сказал Гарбуй, обращаясь к Калнину. -- Устами младенца
глаголет истина. Если у нас с тобой были какие-то сомнения, то теперь я их
не вижу. Мы заражаем вирусом наших пришельцев...
-- Поэтому нам вчера вернули нашу одежду, -- вмешалась Кора.
-- Вернули одежду? -- Гарбуй и этого не знал. -- Да, вернули одежду и
сказали, что нам пора домой. -- Черт побери, как же они заразят вас? --
Гарбуй размышлял вслух.
-- Существует немало способов заразить нас, -- ответил Калнин. -- Они
зависят от того, каким путем передается вирус. Так что тебе надо доказать
им, что ты ничего дурного не подозреваешь, но постараться узнать, каким
образом вирус передается.
-- Да, -- согласился Гарбуй, -- ты прав, Эдик. Они могут передать вам
его в пище, через вентиляцию... -- Но так, чтобы не заразиться самим. -- Не
ломитесь в открытые двери, -- сказала Кора. -- Мише Гофману сделали укол.
Они заведут нас одного за другим в подвал и сделают нам уколы. Потом у нас
будет несколько часов инкубационного периода, и нас забросят домой. И если
они правы, то на Земле наступит хаос... -- Иди, -- сказал Калнин.
-- А что вы будете делать? -- спросил Гарбуй Эдика. -- По крайней мере,
я знаю одно, -- сказал профессор, -- в лагерь нам возвращаться пока нельзя.
-- А как же остальные? -- спросила Кора. -- Мы должны их предупредить!
-- Скажи, пожалуйста, о чем ты их предупредишь? -- поинтересовался
Калнин. -- Чтобы они опасались заражения вирусом. -- Но ведь пока Виктор не
скажет нам, как распространяется и передается вирус, мы не знаем, о чем
предупреждать! Не есть? Не дышать? Не давать делать укол? Как спастись?
-- Значит, пускай они погибают, а мы будем жить? -- Если вы будете
живы, -- Гарбуй опередил профессора, который хотел возразить Коре, -- то
сможете помочь остальным. Мертвые вы никому не нужны, кроме генерала Лея,
потому что вы источник смертельной инфекции.
-- Так что же делать? -- воскликнула Кора. -- Оставаться здесь и ждать
вестей от меня, -- сказал Гарбуй.
-- Не совсем так, -- поправил его Эдуард Оскарович, -- мы пройдем
триста метров в ту сторону, откуда видны лагерь и бараки. Важнее не спускать
глаз с лагеря. Может быть, увидим что-нибудь интересное. -- Хорошо, --
согласился Гарбуй. -- С Богом, -- сказал Калнин, -- возвращайся скорее. -- Я
постараюсь, -- сказал Гарбуй. И ускорил шаги. Они смотрели, как он скрылся в
зелени. -- Как будто смотришь кино, -- сказала Кора, когда Гарбуй уже
скрылся. -- А Гарбуй его настоящая фамилия?
-- Нет, -- сказал Калнин, -- его фамилия Гарбуз. Но когда он стал здесь
большой шишкой, его имя переиначили на местный лад. -- Вы с ним учились? --
догадалась Кора. -- Тебе хотелось бы узнать, как все произошло на самом
деле? -- спросил профессор. -- Разумеется!
-- Я надеюсь, что для краткой версии времени у нас будет достаточно, --
ответил профессор. -- Только давай перейдем на ту тропинку, откуда можно
наблюдать за нашим лагерем. -- А вы начинайте, сразу начинайте. -- Хорошо.
Они пошли обратно к лагерю. Утро уже расцвело, расшумелось песнями
птиц, веселым ветром и косыми лучами солнца, бьющими сквозь листву. Над ними
прошел на бреющем полете вертолет, потом еще один...
-- Снова прилетели генералы? -- спросила Кора. Но профессор ничего не
ответил до тех пор, пока тропинка не подошла ближе к склону и оттуда можно
было посмотреть вдаль, в сторону моря. И тут они увидели, что на футбольном
поле возле виллы "Радуга" стоят уже несколько вертолетов. Солдаты выгружают
из них тюки и ящики. Еще дальше группа солдат собирала нечто вроде большого
миномета. Солдат было много, и видно было, как вдали от берега поднимается
еще отряд моряков в серой одежде с голубыми отложными воротниками,
вырезанными волнисто, чтобы подчеркнуть флотский характер формы.
-- Они собирают целую армию, -- сказала Кора. -- Ты наблюдательна! --
заметил профессор. -- Но для чего?
-- Я почти уверена, что они хотят все же отправить этих людей в наш
мир.
-- Значит, они не боятся вируса? Значит, у них есть противоядие?
-- Может быть, ты права. Будем надеяться, что Виктор об этом узнает. --
Виктор Гарбуз?
-- Виктор Филиппович Гарбуз, ровесник Октября. -- Что это значит?
-- Это значит, что он родился в 1917 году. Мне так странно порой, каких
обычных вещей ты не знаешь. -- А я должна знать, что такое ровесник Октября?
