седьмая. -- И всем сделали укол? -- Разумеется, полковник.
На этот раз Кору привели в столовую барака. Там она увидела взбешенного
капитана Покревского, с синяком под глазом и поцарапанной щекой, в
дополнение к шраму. Капитан метался по комнате.
-- Они увели ее! Но я до них доберусь. -- Ни до кого вы уже не
доберетесь, -- говорил ему инженер.
Нинеля тоже была здесь, но вот Журбы не оказалось. Его, оказывается,
тоже увели на "подготовку". -- Тебя обследовали? -- спросила Нинеля. --
Обследовали. -- И укол делали?
Что делать? Вот он, момент, в который надо решить -- говорить ли правду
или нет. Кора еще не успела открыть рот, как Покревский спросил ее: -- А
что, если правда каждый вернется к себе, в свое время? Я больше Парру не
увижу? -- Боюсь, что дело еще хуже, чем вы полагаете, -- сказала Кора.
-- Куда уж хуже, -- произнес инженер. -- Вы знаете, что Миша Гофман
умер? -- спросила Кора.
-- Ты откуда знаешь? -- спросила Нинеля. -- Я знаю. Я видела его. -- Я
его мало знала, -- сказала Нинеля. -- Болел, что ли?
-- Ему сделали такой же укол, как и нам. -- Какой еще укол? -- спросил
Покревский. -- Какой сделали всем.
-- И мне тоже, -- сказал инженер. -- И мне. Это противостолбнячная
сыворотка, -- сказала Нинеля.
-- Это страшный вирус, -- сказала Кора. -- Мы с вами стали оружием.
Оружием этих генералов, которые хотят заразить Землю, -- мы умрем, умрут
миллиарды человек, а они потом захватят наши города.
-- Ну, это ты слишком! -- возмутилась Нинеля. -- Чего ты на людей
напраслину наводишь. Я хорошо знакома с полковником, можешь мне поверить,
что он мне такие нежные слова говорил... такие слова. Неужели он скрыл бы от
меня такую вещь?
-- Твой полковник только что застрелил доктора Крелия, чтобы тот не
проговорился... -- Своего застрелил? -- Для него нет своих.
-- Слушай, Кора, -- рассердилась Нинеля, и ее бюст взволнованно
вздымался. -- Ты кончай нам мозги затуманивать. Я не знаю, в чем твоя выгода
и перед кем ты выслуживаешься, но я на любом суде подтвержу, что ничего,
кроме хорошего, от местных товарищей не ощущала и в первый же момент они
отправили меня на родину.
Покревский подождал, пока Нинеля кончит филиппику, и спросил:
-- Они в самом деле рассчитывают захватить Землю? -- Обескровить, --
сказала Кора. -- Уничтожить как можно больше людей, дезорганизовать, чтобы
мы не могли сопротивляться.
-- Кто такие мы? -- Профессор так и пришел с закатанным рукавом, без
пиджака. Он прижимал к сгибу локтя ветку.
-- Люди. Кто вам сделал укол? -- спросила Кора. -- Неизвестный мне
доктор. В административном здании. Сначала они возили меня в виллу "Радуга",
они предлагали мне работать дальше над переброской войск на Землю. Им нужно
расширить окно, но они не надеются на моего друга Гарбуза. Он в плохом
физическом состоянии, у него стенокардия...
Никто, кроме Коры, полностью не вник в смысл слов профессора. Но Коре
было ясно, что профессор Калнин отказался сотрудничать и потому стал одним
из смертников.
-- Профессор, -- обратился к Калнину инженер Той. -- Кора сказала, что
вам ввели вирус, который смертельно опасен. Это так? -- К сожалению, это
именно так. -- Вранье -- закричала Нинеля. Она на самом деле теперь уже
испугалась и, крича, как бы колдовала, шаманила, чтобы ее страхи не сбылись.
-- Значит, все равно помирать, -- сказал Покревский. -- Так я бежал от
смерти, даже думал, что любовь встретил...
-- Еще не все потеряно, -- сказала Кора. -- В моем времени, а Всеволод
Николаевич подтвердит, -- она показала на инженера Тоя, -- можно произвести
оживление практически мертвых людей. Вы не представляете, какая у нас
медицина.
-- Какая бы ни была, -- сказал профессор Калнин, -- у нее есть свои
пределы.
-- Поэтому я и сказала всем о том, что с нами случилось. И у меня есть
совет.
-- Я знаю, -- сказал Покревский, -- покончить с собой здесь, и тогда им
некого будет посылать. Я согласен.
-- Может, это и красивая идея, -- ответила Кора,-- но учтите, что двое
зараженных, Парра и Журба, вернее всего, уже находятся на Земле. И они
ничего не знают. Каждый их шаг увеличивает опасность. -- Что же тогда надо
сделать? -- спросил инженер. -- Я думаю, что каждый из нас должен помнить:
если он окажется в нашем времени... -- Если бы да кабы... -- зло заметила
Нинеля. -- В нашем времени вы должны тут же сообщить тем, кто нас встретит,
что вы опасно больны. И потребовать, чтобы вас немедленно отправили в
госпиталь.
-- А они сразу начнут нас отстреливать, -- сказала Чинеля.
-- Вряд ли, -- сказал инженер, -- я могу подтвердить, что там нас
должны ждать...
-- Нас пока не ждут, -- сказала Кора. -- Поэтому от нас зависит,
насколько быстро нас изолируют.
-- Хватит этой изоляции! -- воскликнула Нинеля. -- Я лучше останусь
здесь. Меня полковник любит.
-- Вот чего не советую, -- отозвалась Кора. -- Ты для полковника --
смертельная опасность. Пока, первые сутки, ты еще не так опасна, а после ты
будешь буквально излучать заразу.
-- Когда это случится? -- взвыла в ужасе Нинеля. -- Будем думать, что
завтра утром. -- У нас много времени в запасе, -- сказал профессор. -- Это
меня тревожит. -- Почему? -- удивилась Кора. -- Представь себе -- зачем
посылать нас на Землю, если они подозревают, что мы можем догадаться, и
тогда все идет прахом.
-- А почему они должны нас заподозрить? Никто нам не говорил о вирусе.
-- Значит, врала? -- обрадовалась Нинеля. -- Значит, это все липа? Ну,
признайся? -- Нет, это правда, -- сказала Кора. Полковник Рай-Райи стоял в
дверях. -- Хорошо, что я решил послушать, о чем вы беседуете. Вы чуть не
сорвали нам всю операцию. -- Почему? -- спросил Покревский. -- Мы и на самом
деле думали, что вы ни о чем не догадались. Теперь же на Земле вы тут же
сдадитесь, чтобы вас расстреляли. И вас благополучно расстреляют и сожгут
трупы. И мы не сможем выполнить наших планов. -- Я же говорила! --
воскликнула Нинеля. -- Не подходи, -- предупредил ее полковник. -- У тебя
такой бурный организм, что, может, ты уже заразная. -- Миленький, ты что
несешь? -- Отойди, стреляю! Нинеля отпрянула и начала рыдать. -- Что же
будем делать? -- спросил доктор.
-- Будь моя воля, -- сказал полковник, -- я бы расстрелял вас тут же.
Но у руководства может быть другая точка зрения. Так что я оставляю вас
здесь, и мы немного подумаем.
-- Погодите! -- окликнула полковника Кора. -- А нельзя нам чего-нибудь
поесть?
-- Вы же завтракали!
-- Мы с профессором не завтракали!
-- Поглядите на кухне, она не заперта,,---отмахнулся полковник и быстро
ушел из столовой.
-- Ну, вот, -- сказал инженер, -- такие взрослые и такие неосторожные.
Я вам и одного шанса из ста теперь не дам.
-- Боюсь, что вы правы, -- согласилась Кора. -- Мы следы, и нас надо
замести.
-- Нет, -- заявила Нинеля, -- Райчик что-то придумает. Вы не
представляете, какой он умный. Он нас убивать не будет, потому что он меня
любит.
-- Мы сами себя убьем, -- сказал Покревский. -- Я думаю, что чем
скорее, тем лучше.
Кора пошла на кухню. Там лежало несколько хлебов, в баке была вода.
Кора поставила бак, который заменял чайник. Нашла коробку с травяным
настоем. Из столовой доносились голоса, но она их не слышала. Она устала и
хотела спать.
И когда они напились чаю, Кора улеглась на скамейке в столовой и
заснула.
Проснулась Кора от того, что в комнате появились чужие люди -- сквозь
смеженные веки она видела, как солдаты уводили пришельцев -- не грубо, а
деловито и равнодушно. И так как в том не было ничего страшного, а времени
прошло немало --- за окном уже темнело и голод опять был первым чувством,
посетившим Кору, когда она проснулась, -- и всем надоело ждать, то люди
прощались и расходились. -- Может, до встречи? -- сказал Покревский. -- Если
чего, не сердитесь, -- ответила Нинеля, -- хоть вы мне, конечно, классово
чуждый элемент.
-- Смотря где встретимся, -- равнодушно ответил Покревский. -- Или ты
меня к стенке, или я тебя.
Никто не говорил о смерти, болезни, вирусе -- словно это была выдумка
Коры. Кора села на скамейке -- чуть не закричала -- так онемела нога -- и
сказала:
-- Если увидите людей, предупреждайте, чтобы не подходили!
-- Ладно уж, -- сердито ответила Нинеля. -- Опять ты тут каркаешь!
Конечно, они не хотят об этом думать! -- Сколько времени? -- спросила
Кора, словно на руке ее не было часов. -- Седьмой час, -- сказал профессор.
Его тоже не позвали.
Инженер попрощался с Корой и профессором и сказал, криво усмехнувшись:
-- До встречи.
-- Вы-то знаете, что ничего страшного не будет, -- сказала Кора.
-- Именно я и опасаюсь больше всего, что нас раздумали посылать туда.
На Землю.
-- Что вы говорите? -- удивился профессор. -- Что вас заставляет так
думать? Солдат потянул инженера за рукав. -- Сейчас, -- сказал тот
миролюбиво, -- только два слова скажу... Раз они поняли, что мы догадались о
вирусе и их плане, то им нет смысла отправлять нас туда. Зачем? Чтобы мы
предупредили всех об опасности и провалили план? Так что теперь все зависит
от того, куда нас поведут. Если отправят подальше от виллы "Радуга", значит,
решили пустить в расход. И это логично. Им хватит и тех, кого они уже
послали. Те же -- невинные агнцы. Они сейчас обнимаются с
соотечественниками.
-- Их всего двое, -- сказала Кора, будто это что-то меняло.
-- Хватит, -- сказал солдат, -- пошли. Машина ждет. -- Так что на их
месте я бы нас ликвидировал или дал возможность мирно помереть от чумы... --
закончил инженер.
И быстро пошел к выходу, не оборачиваясь, словно уже был не знаком с
Корой и профессором. Но Кора не оценила генерала Лея. Не успела закрыться
дверь за инженером, как вошли еще две медсестры.
-- Пошли, -- сказала первая и показала пальцем на Кору.
Этого надо было ждать, но расставание с профессором, такое
окончательное, испугало Кору.
-- Не надо, -- взмолилась она. -- Пожалуйста, можно мы останемся
вдвоем? -- Нельзя, -- сказала медсестра. -- Скорее. Она потащила Кору за
руку. Девушка стала отбиваться -- это было нелепо, потому что той на помощь
пришла вторая медсестра. Они подхватили Кору вдвоем и вытащили в коридор.
-- До свидания, Кора, -- сказал Калнин вслед. -- Я надеюсь. Всегда
остается надежда.
К своему крайнему удивлению, через три минуты Кора оказалась в
собственной камере. Дверь захлопнулась. Все что угодно -- но этого она не
ожидала. Она уселась на койку. Господи, почему в такой момент можно хотеть
есть?
Ведь завтра этому организму не понадобится никакая пища. Как он не
понимает? Кора искренне злилась на свой желудок. Потом легла. Время текло
медленно и состояло из звуков -- они доносились сквозь окошко под потолком,
забранное решеткой и находившееся вровень с землей.
Далеко-далеко раздался гудок -- наверное, парохода. Какая-то птичка
присела на ветку куста возле решетки и спела Коре небольшую песенку.
Раздались голоса -- в отдалении ссорились солдаты из-за того, что один из
них не хотел идти за одеялами... Но никто не подходил к окну, чтобы
разъяснить будущую судьбу Коры.
Наверное, думала Кора, я должна сейчас прокручивать в памяти свое
детство, вспомнить сладкие картины Детского острова... Потом пришло страшное
понимание: в ней живет и размножается вирус -- болезнь... вот сейчас внутри
ее рушатся бастионы, прорываются плотины -- злобная посторонняя сила
