столу, словно подгоняя сына, задавая ему ритм. Вперед, вперед, вперед!
Приободрившийся Майлз заговорил еще громче и увереннее:
- Он будет осужден один и умрет один - ведь у адмирала нет
свидетелей, что преступление он совершил по вашему приказу. Или вы
думаете, адмирал, что граф Фордроза настолько предан своему соратнику, что
сам во всем признается?
Хессман мертвенно побледнел. А Фордроза, забегавший по кафедре, как
по горячей сковородке, крикнул:
- Милорды, я протестую! Это не защита. Он хочет отвлечь ваше внимание
контробвинениями. И при этом грубо нарушает регламент. Милорд
церемониймейстер, я убедительно прошу вас восстановить порядок!
Лорд-церемониймейстер уже начал подниматься с места, но встретился
глазами с графом Форкосиганом, подумал и тихо опустился обратно на скамью.
- Все это, конечно, не вполне соответствует регламенту, - пробормотал
он и умолк. Граф Форкосиган одобрительно усмехнулся.
- Вы так и не ответили на мой вопрос, граф Фордроза! - напомнил
Майлз. - Как вы оцениваете действия адмирала Хессмана?
- Подчиненные всегда склонны превышать данные им полномочия...
"Пытаешься отвертеться? Не выйдет. У меня крепкая хватка".
- О! Значит, вы признаете, что он выполнял ваш приказ?
- Ничего подобного, - спохватился Фордроза. - Нас связывает лишь
общая забота о благополучии империи.
- И более вас ничто не связывает? Вы слышали, адмирал Хессман?
Интересно, как себя чувствует человек, которого закалывают с таким
изумительным изяществом? Могу поспорить, он даже не замечает, как в его
спину входит лезвие ножа. Так и не почувствует, пока не придет его конец!
Хессман вскочил и рявкнул:
- Ну уж нет! Ты все это затеял, Фордроза. И если мне суждено
очутиться в могиле - будь уверен, что я и тебя туда утащу! - Адмирал
повернулся к собравшимся и с запинкой произнес: - Все началось с того, что
он подошел ко мне на зимней ярмарке и предложил передать ему самые свежие
сведения из Разведуправления Службы безопасности, касающиеся сына
Форкосигана...
- Заткнись! - отчаянно заорал Фордроза. Он явно не ожидал, что из
столпа законности на глазах у всех превратится во вдохновителя заговора.
Его дрожащая рука скользнула под мантию и вынырнула оттуда с
небольшим игольником. Но, уже направив игольник на Хессмана, граф Фордроза
замер в нерешительности, глядя на свое оружие, словно на нечаянно
пойманного скорпиона.
- Так кто же все-таки нарушает регламент? - усмехнулся Майлз.
Барраярские аристократы были воспитаны в военном духе, и предсказать их
реакцию не составляло труда. Внести оружие в палату Совета, а тем более
достать его в присутствии императора! Человек тридцать сразу вскочили со
своих мест.
Только на Барраяре, пригрозив заряженным оружием, ты рискуешь
потерять поддержку, а не обрести ее, подумал Майлз. Группа титулованных
особ тут же заслонила трон императора, а заодно и свидетельскую скамью от
Фордрозы. И тогда заговорщик резко обернулся и стал наводить игольник на
своего главного врага и разоблачителя - юного калеку. Майлз стоял
неподвижно, словно загипнотизированный крохотной черной точкой дула...
Через секунду Фордроза был погребен под кучей все еще дюжих тел в
развевающихся красных мантиях. Айвену выпала честь нанести первый удар, и
он с силой лягнул предателя в колено.
Майлз стоял перед императором. В зале воцарилась гробовая тишина,
горе-обвинители были взяты под стражу и отправлены в камеры. Теперь настал
черед настоящего разбирательства.
Грегор тяжело вздохнул и нервным жестом подозвал к себе
лорда-церемониймейстера. Несколько минут они тихо совещались, затем
церемониймейстер объявил:
- Император объявляет перерыв на один час для изучения новых
обстоятельств дела. В качестве аудиторов [аудитор - военный следователь в
армиях континентальной Европы] приглашаются граф Форволк и граф Форхалас.
Они цепочкой проследовали в совещательную комнату: первый - Грегор,
за ним - граф Форкосиган, Майлз с Айвеном и оба аудитора, выбранные по не
совсем понятной Майлзу логике. Генри Форволк - это еще куда ни шло: он был
одним из немногих ровесников императора и к тому же его личным другом. В
Совете графов он стал ядром, вокруг которого начинало формироваться новое
поколение особ, приближенных к трону. Но граф Форхалас...
Это был самый старый и самый непримиримый враг его отца - с тех пор,
как сыновья графа погибли, встав на сторону Фордариана, претендовавшего на
трон. Это было восемнадцать лет назад... Майлз с неприязнью покосился на
старика. Однажды его наследник бросил ночью солтоксиновую гранату в окно
усадьбы Форкосиганов, решив таким образом отомстить за смерть младшего
брата. Единственное, чего он добился, - казни за государственную измену.
Сможет ли граф Форхалас устоять перед таким соблазном - жизнь молодого
Форкосигана за жизнь своего старшего сына?
Но, с другой стороны, Форхалас был известен как честный и
справедливый человек. Поэтому можно было предположить, что он примет
нелегкое решение встать на сторону отца Майлза, не желая терпеть
отвратительные козни Фордрозы. Два графа так долго враждовали, пережили
стольких друзей и недругов, что их распря стала уж чем-то самодовлеющим,
независимым от них самих. Пожалуй, выбор императора имел свой резон -
никто не рискнул бы обвинить старика Форхаласа в симпатии к бывшему
регенту...
Оба аристократа обменялись короткими поклонами, как пара
фехтовальщиков перед поединком, и сели друг против друга.
- Итак, - граф Форкосиган сделался еще серьезнее и сосредоточеннее, -
что на самом деле там произошло, Майлз? Я выслушивал доклады Иллиана, но
они лишь порождали новые вопросы. А в последнее время я вообще не имел
никаких вестей...
Майлз решил выиграть еще несколько секунд.
- Почему? Разве его агент больше не присылает донесений?
- Дело не в этом. Капитан Иллиан взят под стражу.
- Что?!
- Ждет суда. Он проходит по твоему делу о заговоре.
- Абсурд!
- Ничуть. Все очень логично. Моим противникам стало гораздо легче
бороться со мной, когда они лишили меня глаз и ушей.
Форхалас кивнул, словно говоря: "Да, я и сам поступил бы так же". А
Майлз покраснел от стыда - то ли за себя, то ли за императора.
- Ничего, - сухо усмехнулся отец. - Ему не повредит побыть несколько
дней по ту сторону решетки. Весьма поучительный опыт. Но он, конечно, на
тебя сердит.
- Проблема в том, - как-то отстраненно проговорил Грегор, - что
неизвестно, кому служит капитан Иллиан - мне или моему премьер-министру.
В глазах императора, в каждом его жесте сквозила неуверенность.
- Тот, кто служит мне, служит вам, - напомнил граф Форкосиган. -
Ручеек опыта каждого из ваших подданных вливается в широкую реку
государственной власти. А вы - устье этой великой реки.
Никогда еще из уст отца Майлз не слышал ничего более близкого к
лести. Значит, он действительно встревожен не на шутку.
- Вы несправедливы к Саймону Иллиану, подозревая его, - продолжал
Форкосиган. - Он верой и правдой служит вам, как до того служил вашему
деду.
"Интересно, что я за приток в этой гидросистеме? - размышлял Майлз. -
Некоторые из моих наемников способны изрядно подпортить чистоту воды". Он
взглянул на отца.
- Вы спрашиваете, что там произошло?
Теперь перед ним возникла новая трудность: с чего начать? Быстро
восстановив в памяти хронологию событий, Майлз решил выбрать отправной
точкой встречу с Ардом Мэйхью на Колонии Бета. Пришлось, конечно,
упомянуть и об обстоятельствах знакомства с Базом Джезеком. Услышав это
имя, отец поморщился, но ничего не сказал.
После этого пошло уже легче: блокада, высадка, битвы. Майлз так
увлекся рассказом, что при описании одного из эпизодов кресло императора
стало оссеровским флотом, Генри Форволк - капитаном Тангом, а отец - сразу
всеми пеллианами...
Гибель Ботари. Граф Форкосиган слушал, погрузившись в себя, но потом
сказал:
- Что ж... Теперь он избавлен от страшного груза и обрел покой.
Майлз покосился на императора и решил умолчать об откровениях
инженера Висконти касательно принца Зерга. Судя по быстрому одобрительному
взгляду, которым наградил его отец, это было правильно.
К тому моменту, как он приступил к последним страницам своего
повествования - снятию пеллианской блокады, - Грегор слушал его,
восхищенно открыв рот, да и глаза старого графа Форкосигана выражали явное
удовольствие. Но едва Майлз добрался до встречи с Айвеном и тех выводов,
которые он сделал, услышав рассказ кузена, как раздался знакомый сигнал
часов. Майлз расстегнул карман и достал фляжку.
- Это еще что такое? - отец даже привстал с места.
- Нейтрализатор избытка желудочного сока. Не желаете? - вежливо
предложил он.
- Благодарю, не откажусь, - отец отпил из фляжки с таким серьезным
видом, что Майлз засомневался, шутил ли он.
История близилась к завершению. Он кратко и четко обрисовал причины,
вынудившие его прибыть на планету тайно, указав в качестве основной
необходимость застать врасплох Хессмана и Фордрозу. Айвен подтвердил
рассказ своими свидетельскими показаниями. Бледные щеки Грегора покрылись
румянцем мучительного стыда. "Извини, что мне пришлось открыть тебе глаза,
- подумал Майлз, - но ты среди нас единственный, кто не может позволить
себе роскошь удобных иллюзий. И ты еще предполагал, что я хочу занять твое
место - Боже упаси!"
Наконец Майлз умолк. Император сидел, а граф Форкосиган поглядывал на
сына удивленно, печально и задумчиво.
- И все-таки, - заговорил Грегор, - для чего еще могло вам
понадобиться сколачивать такой большой флот, как не для завоевания трона -
если не на Барраяре, то на какой-нибудь другой планете?
- Ваше величество, - тихо сказал Майлз. - Вспомните - когда мы
зимними вечерами играли в императорском дворце, я всегда был верным
Форталией. Вы, знающий меня с детства, - как вы могли усомниться в моей
преданности? Наемники Дендарии - это, если угодно, одно сплошное
недоразумение. Я никогда не замышлял ничего подобного - все получилось
само собой, в то время как я старался выпутаться из трудного положения, в
которое угодил совершенно случайно. У меня всегда была единственная мечта
- стать офицером и служить Барраяру так же, как отец. Но когда оказалось,
что цель эта для меня недостижима, я решил хоть чего-нибудь добиться,
чтобы, - Майлз поднял взгляд на отца, - чтобы посвятить ему свою жизнь. -
Он пожал плечами. - И опять у меня ни черта не вышло...
- Я всего лишь кусок плоти, мой мальчик, - хрипловато сказал граф
Форкосиган. - Я недостоин такого щедрого подарка.
В этот миг Майлз начисто забыл о предстоящем суде - он закрыл глаза и
весь ушел в мысли о чем-то сокровенном, спрятанном в глубине души. Грегор,
выросший без отца, смущенно отвернулся. Граф Форхалас тоже опустил взгляд,
как будто стал свидетелем сцены, не предназначенной для его глаз и ушей.
Но вот император пошевелился и робко положил руку на плечо своего
верного слуги и защитника, бывшего имперского регента, графа Эйрела
Форкосигана.
- Я тоже всегда стремился служить Барраяру, - сказал он. - Мой долг -
вершить справедливость. Но сейчас у меня едва не получилось наоборот.
- Ты попал в компанию бесчестных людей, мой мальчик, - очень тихо
произнес граф Форкосиган. - Такое может случиться с каждым. Главное -
извлечь из этого урок.
